Я держу тебя

Глава 57

ШЕЙН

Мои глаза снова находят Мэгги, когда она облизывает пальцы и запихивает еду в рот, как будто не ела несколько дней, что, вероятно, правда. Я как лев в клетке, расхаживающий взад — вперед, которому так много нужно сказать, и я понятия не имею, с чего начать. Я хватаю ведерко со льдом, как будто это спасательный круг, и выхожу в, чтобы наполнить его, давая себе минуту собраться с духом и сказать ей то, что я хочу сказать.

Мой желудок превратился в один большой узел, как будто я выхожу из туннеля в плей — офф, но на этот раз всё намного хуже, а ставки намного выше. Я ставлю на карту всё. Сталкиваюсь лицом к лицу со своим самым большим страхом. То, что я носил с собой всю свою жизнь. То, чего, как я думал, у меня никогда не будет. Я ставлю все на то, что Мэгги примет меня таким, какой я есть.

— Что, чёрт возьми, происходит? Ты выглядишь бледно. Ты ходишь взад — вперед. Мне кажется, ты вспотел. Ты меня пугаешь.

Я со стуком ставлю ведро и снова начинаю расхаживать по комнате, давая себе возможность излить душу.

— Мне нужно тебе кое — что сказать, — стук моего пульса отдается в ушах.

Она хмурится, беря себя в руки.

— Хорошо, но не мог бы перестать расхаживать, потому что у меня от тебя кружится голова. Это из — за собеседования? Ты так и не рассказал мне, что произошло.

Я качаю головой, вдыхая, наполняя легкие столь необходимым воздухом.

— Я не пошел. Я кое — что понял, и именно поэтому я здесь, — я останавливаюсь, делаю долгий, медленный вдох, готовясь рискнуть своим недавно ожившим сердцем. — Я был несправедлив к тебе. Ты была права.

Она спокойна, насколько это возможно, удерживая мой взгляд.

— Я думал, что смогу сделать это с тобой и… оставить всё так, как было всегда. Я думал, что со мной всё будет в порядке, что ничего не изменится. Я пытался не позволять себе ничего чувствовать. Я не хотел или не думал, что смогу. Я не хотел жениться. Я никогда не думал о том, чтобы завести собственную семью. Это слишком сильно пугало меня. Это всё ещё до чертиков пугает меня.

— Шейн… — начинает она, но я обрываю её, делая шаг ближе к ней.

— Ты и дети… Коул. Вы показали мне, что такое настоящая семья. Любовь, которую вы все испытываете друг к другу, прочна, заразительна и реальна. Она долговечна. Я никогда не знал этого… до сих пор.

— Это хорошо, правда? — неуверенно спрашивает она.

Я не отвечаю, но подхожу, чтобы встать перед ней, где она сидит на кровати.

— И ты. Ты хуже всех. Вся такая скрытная и невинная.

— Э — э… что? — я вижу огонь в её глазах, который я так чертовски люблю.

— Ты воровка, Светлячок.

Она пытается встать, несмотря на свою лодыжку, и я протягиваю руки, чтобы схватить её за бедра, оказывая поддержку. Её близость, её чистый, успокаивающий аромат, который принадлежит только ей, и ощущение её изгибов под моими руками успокаивают мои нервы. Я встречаю её настороженный взгляд.

— Ты просто забрала его. Я даже не знал, что оно там было, пока не исчезло. Я никогда не чувствовал его раньше. Я не знал, что оно там было, или, может быть, оно было мертвым. Но ты украла его, и я даже не понял. Всё целиком. Я не знаю, как и когда. Может быть, ты забрала его по частям. Дело в том, что… теперь без тебя ничего не осталось.

Она сжимает мою рубашку в кулаке, прижимаясь ближе, и я вижу на её лице лишь намек на улыбку.

— Шейн, ты можешь сказать мне, что именно я так злонамеренно украла?

Я обхватываю ладонями её лицо и прижимаюсь губами к её лбу.

— Моё сердце. Ты забрала его и заставила ожить, и почувствовать всё, чего я так боялся, — в её глазах появляются слёзы. — Мне просто… очень нужно, чтобы ты продолжала наполнять его жизнью.

Мэгги кивает, две маленькие слезинки скатываются по её щекам, и я быстро вытираю их.

— Хорошо.

Я делаю глубокий вдох, готовясь произнести последние слова. Слова, которые я никогда раньше не произносил.

— Я люблю тебя. Я тебя так люблю. Я не думал, что смогу полюбить, но полюбил, и я до смерти напуган.

— Ты уверен? — шепчет она.

Я издаю смешок от полного облегчения и… радости, я думаю.

— Да. Я уверен.

— Правда — правда уверен? Потому что ты не можешь изменить своего мнения на этот счет, большой медведь. Как только ты скажешь мне, что ты мой, я никогда, никогда не отпущу тебя. Так что тебе лучше быть уверенным.

— Мэгги, я хочу разделить с тобой всё. Я хочу вернуться домой и построить танцевальную студию, о которой ты мечтала, если это то, чего ты хочешь. Возможно, я продолжу тренировать. Может, и нет. Я не хочу быть нигде, кроме как с тобой и детьми, — улыбка, новая и ободряющая, появляется на моих губах. — И не только это, я хочу завести наших собственных маленьких Картеров. Целую кучу. Я никогда не хочу иметь пустой дом.

Её голова откидывается назад со смехом, а затем она обвивает меня руками.

— Не торопись, большой парень. Это нужно будет обсудить, но, детка, я в деле. Во всём этом.

Я выдыхаю, впервые почувствовав себя… свободным и как дома.

— Правда?

— Да, правда. Шейн, я так долго любила тебя и просто ждала, сможешь ли ты, наконец, принять это. Я так боялась, что ты не сможешь это сделать, и мне каким — то образом придется придумать, как тебя отпустить.

— Спасибо, что не сдалась.

— Ты шутишь? Никогда. Я держу тебя, и я собираюсь оставить тебя навсегда.

Я целую её так, как давно хотел, больше не сдерживаясь. Мой губы прикасаются к её губам так же, как и раньше, но совершенно по — другому. Мэгги крепко обнимает меня, как будто ей всё мало, но, когда она покачивается на одной ноге, я опускаю её обратно на кровать. Моё тело нависает над её маленькой фигуркой.

— Помнишь правило “никакого секса”, которое ты ввела? — спрашиваю я. Она усмехается.

— О, я помню.

— Готовы ли мы, наконец, отменить это правило?

Она смеется.

— Да. Слава Богу, потому что, если мне придется притворяться ещё одну ночь, что я не прижимаюсь к тебе, я могу серьезно сойти с ума.

— Милая, мы уже давно перешли эту черту, — я смотрю в единственные голубые глаза, которые хочу видеть всю оставшуюся жизнь. — Я хочу тебя, и мы проведем эту ночь без детей и отвлекающих факторов.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать её, но она упирается мне в грудь.

— Помедленнее, здоровяк. Во — первых, как бы долго я этого ни ждала и как бы сильно ни хотела, этого не будет, пока мы не поговорим о паре вещей, — она прикусывает нижнюю губу. — Нам нужно немного поговорить о контрацепции.

Я поднимаю бровь.

— Ты что, заводишь со мной разговор о сексе?

Она улыбается.

— Безусловно, но это будет быстро.

— Пожалуйста, поторопись, — шепчу ей в губы, улыбаясь и целуя её.

— Я не принимаю противозачаточные, поэтому, если ты не подготовился, нам нужно обсудить, чего мы хотим, и, возможно, тебе придется прогуляться до ближайшей аптеки.

— Мэгги, я же сказал тебе. Я полностью готов. Никаких отступлений. Я никуда не уйду ни сейчас, ни когда — либо, что бы ни случилось. И я хочу целую футбольную команду или множество крошечных танцовщиц. Так что я готов приступить, когда ты будешь готова.

Она щупает мой лоб.

— Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Я улыбаюсь.

— Никогда в жизни не чувствовал себя лучше.

Её рука перемещается к моему подбородку, и большой палец проводит по моим губам.

— Хорошо.

— Хорошо? — Спрашиваю я, пытаясь понять, на что именно мы соглашаемся.

— Да. Я ничего так не хочу, как создать с тобой семью, когда бы это ни случилось. Сегодня вечером. Завтра. Через три года.

— Да?

— Да, — она целует меня нежно, медленно, и у меня перехватывает дыхание. Я стону, желая большего, и она отстраняется, затаив дыхание. — И ещё кое — что, — её руки находят подол моей рубашки, и она тянет её вверх, и я снимаю её через голову. Её глаза снова встречаются с моими. — Я делала это только один раз, и ты знаешь, на что это было похоже.

— Что? Мэгги… — я слегка шевелюсь, но она удерживает меня на месте. Она прижимает палец к моим губам, прерывая меня.

— Я говорю тебе это только потому, что хочу, чтобы ты знал, что это значит для меня всё. Ты значишь для меня всё.

— Я люблю тебя.

Она улыбается мне.

— Я знаю.

Мой самоконтроль был на исходе так долго, и вот теперь он иссяк. Я нахожу её губы, и они мгновенно приоткрываются, как будто она тоже только этого и ждала. Моя рука движется вверх по её бедру к талии, нащупывая подол моей рубашки.

— Классная рубашка, — говорю я ей в губы, стягивая её через голову. Она закусывает губу, оставшись без неё.

— Даже не притворяйся, что тебе не нравится, что я краду твою одежду.

Моя обнаженная плоть соприкасается с её, и она вздрагивает.

— Есть ли что — нибудь ещё моё, чем ты так небрежно воспользовалась?

Она проводит пальцем по своим идеальным губам.

— Хммм. Возможно, я раз или два использовала унцию — другую твоего мыла, чтобы в нашей комнате и на кровати пахло тобой, когда тебя не было дома.

— Я думаю, у тебя могут возникнуть проблемы.

Она притягивает меня ближе, и я чувствую её улыбку на своей щеке.

— У меня действительно есть большая проблема. Видишь ли, есть парень, который вторгся в каждую часть моей жизни, заставил меня влюбиться в него, и теперь я не хочу быть там, где его нет. Я настоящая наркоманка. Я хочу всего того, что есть в тебе.

Я целую её чуть ниже уха.

— Знаешь, тебе не обязательно было их красть. Ты могла бы просто сказать, что хочешь мою одежду, и чтобы от тебя пахло мной.

— И что в этом забавного? Кроме того, я воровка и планирую ещё много, — поцелуй. — Чего, — поцелуй. — Своровать.

Я никогда не представлял, что моя жизнь может быть такой. Я и не знал, что такое чувство вообще возможно. Я отстраняюсь и убираю прядь волос с её лица, просто глядя на неё. Она улыбается и тянет меня вниз, навстречу своим губам.

— Ты испытал каждую каплю моего совершенного и разумного здравомыслия.

Я останавливаюсь от этой нелепости.

— Совершенного? Разумного?

— Да, — возмущенно говорит она. — Я много раз думала, что могу буквально сойти с ума, — она замолкает, втягивая воздух, когда я покрываю поцелуями её шею. — Но ты, Шейн Картер, лучшее отчаянное решение, которое я когда — либо принимала.

Я щекочу нежную кожу у неё под грудной клеткой, и она извивается.

— Мэгги, просто чтобы ты знала, я планирую испытывать твоё терпение и твой рассудок всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо, — она сжимает мою шею. — Просто помни, в эту игру могут играть двое.

Я стону, а она смеётся. Я щекочу её под ребрами, чтобы она снова рассмеялась. Мы можем играть в любую игру, какую она захочет. Я уже выиграл.