Глава 18

Когда опустилась ночь, Эдриан был пьян… но не возбужден.

Не всегда эти два процесса шли рука об руку. Эдриан вполне мог быть только возбужден… например, всякий раз, просыпаясь, он был готов заняться делом, будучи при этом трезвым как стеклышко. Однако он крайне редко выпивал парочку бутылок, оставив без внимания этот зуд. И Эдриан никогда не напивался в хлам — он не был уверен, что такое вообще возможно. Но алкоголь мог ударить ангелам в голову, и по большому счету, это вело ко всевозможным знакомствам.

— Подожди, это шестая? Или уже седьмая? — посчитал он на пальцах, опустив очередную пустую бутылку.

Сегодня другой ангел не отставал от Эдриана. С тех самых пор, как они зашли в «Железную Маску» несколько часов назад, парень пил ровно столько, сколько пил Эд.

— Восемь, — пробормотал Эдди, посигналив официантке.

Женщина тут же кивнула и направилась к бару. Она была хороша: двигалась быстро, все подмечала и не казалась заинтересованной в том, чтобы отказать ему и его парню.

В ожидании следующего раунда, Эдриан откинулся на спинку дивана из мятого бархата и окинул взглядом мрачную, угрюмую толпу. Скорее по привычке, нежели из необходимости, он посчитал, что настало время перейти от выпивки к сексу.

Такой романтик, не правда ли?

По крайней мере, он знал, что найдет что-нибудь. В местах, вроде этого готического клуба, он чувствовал себя в своей тарелке… все, начиная от барменов и официанток и заканчивая проходящими мимо людьми, были ему по душе: ничего розового, с узором «пейсли» или прилизанных павлинов.

И, как правило, ему требовалось не больше минуты, чтобы найти подходящую кандидатуру. Но сегодня даже девица с волосами до попы и атласным бюстье в стиле Мэрилин Монро[86] не могла заставить его оторвать задницу от дивана.

И раз уж на то пошло, он даже не был возбужден.

Гребаный Джим Херон.

Подошла официантка с очередным набором бутылок, и Эдди наклонился вперед, чтобы положить на поднос очередную двадцатку. Он передал бутылку Эдриану и откинулся на спинку.

— Думаю, нам нужно заняться делом, — сказал Эдди.

— Например…

В эту секунду мимо прошествовала Полуночная Рапунцель[87], вильнув своей попкой, и глаза Эдди неотрывно наблюдали за шоу, загоревшись ярко-красным цветом.

Что ж, смена ролей, значит. Обычно пассию выбирал Эд.

— Вперед, займи себя. — Эдриан разом выпил полбутылки. — Я присмотрю за твоим «Бадом».

Длинноволосая женщина остановилась буквально в метре от их столика и оглянулась через плечо. Судя по выражению ее лица, она могла просто лечь перед ними на стол обнаженной.

— Уверен? — спросил Эдди.

— Да, я просто посижу тут.

— Я ненадолго.

— Не торопись. — Черт, ночка ожидалась длинной. Может, еще парочка бутылок «Бада», и он будет готов. Бог свидетель, Эдди мог заниматься сексом несколько дней к ряду, так что они все еще могли устроить тройничок.

Когда Эдди встал на ноги, его эрекция была очевидна… и чтобы похвастаться подобным, Боб, парень, рекламирующий по телеку Энзит[88], принимал немало таблеток. И увидев ангела во всей его красе, женщина, привлекшая внимание Эдди, буквально вылетела из своего белья, поднесла руку к горлу… и опустила ее к декольте.

Милая, можешь не стараться, подумал Эдриан. Он весь твой.

И запомнится ей надолго.

Эдди всегда оставлял неизгладимое впечатление.

— Повеселись, — пробормотал Эдриан.

— Ты знаешь, где нас найти, если передумаешь.

Когда Эдди ушел, Эд допил свое пиво… и, пока ползло время, принялся за «Бад» приятеля.

— Ты не нашел ее привлекательной?

От низкого протяжного голоса у него по коже побежали мурашки.

И он отказывался смотреть налево.

— Вечер добрый, Девина.

Демон прошествовала перед ним и заняла место Эдди на диване. Уголком глаза он заметил, что на ней было шикарное черное платье, которое больше подходило для понтовой коктейльной вечеринки в каком-нибудь особняке… оно так сильно открывало ноги, что были видны подвязки ее чулок.

— Девина, ты сюда не вписываешься.

— Я знаю, я слишком хороша для этого места… со мной такое постоянно. — Когда подошла официантка, демон улыбнулась. — Бокал белого вина, если оно у вас есть. И запишите на его счет.

— У меня нет счета, — отрезал он.

— Тогда он заплатит наличными.

Эдриан почувствовал первые признаки возбуждения в своем члене, но оно не было сексуальным. Это был гнев, направленный на врага. Черт, она никогда не возбуждала его подобающим образом, но могла заставить член затвердеть.

С Джимом творилось то же самое?

— Так, где ваше третье колесо? — спросила демон. — В вашей тройке не хватает одного человека.

Хорошая новость, подумал он, что Девина не могла находиться в двух местах одновременно. Поэтому девушка, уединившаяся в уборной с Эдди, определенно не была ею. И где бы сейчас ни ошивался Джим, врага рядом с ним тоже не было.

— Что привело тебя сюда? — спросил он.

— Ничего не скажешь по поводу моего меткого вопроса?

— Нет.

— О, ладно… вообще-то, я искала тебя. Польщен?

— Ничуть.

— Подумала, тебе нужна компания.

Он открыл было рот, чтобы сказать, что ему и так хорошо, и она может отвалить, но затем подумал о Джиме, оставшемся без всяческой поддержки с их стороны. Несомненно, ублюдок все еще работал над ситуацией с ДелВеччио, продвигаясь вперед без них. С этой чертовой цепочкой вокруг горла.

А они торчали тут, сидя на своих задницах, в стороне от дела, будто пара сучек.

Эдриан заставил себя повернуться к Девине. Когда она улыбнулась ему, и ее идеальные белые зубки сверкнули даже в темноте, он не смог отогнать воспоминания обо всех их забавах.

Просто обхохочешься.

Его желудок взбунтовался.

И эта ухмылка стала шире, когда Девина наклонилась ближе к нему.

— Я по тебе скучала.

— Сомневаюсь. Я знаю, ты была занята.

— Ты имеешь в виду с Джимом? — Она наклонилась еще ближе, прижавшись идеальной грудью к его руке. — Ревнуешь?

— Да. Просто вне себя от ревности.

— Ты не умеешь врать, — демон прикоснулась к его уху ярко-красными губами, — но любовник из тебя отличный.

— А с тобой все наоборот.

Эти слова оскорбили ее достаточно, чтобы она, по меньшей мере, отодвинулась от него.

— Это такая ложь. Из меня просто превосходная шлюшка.

Эдриан усмехнулся на выдохе. Как обычно… Девине было совершенно наплевать, даже если ее называли словами похуже.

Официантка принесла вино, и хотя он мог быть мудаком и заставить демона саму за себя заплатить, Эдриан боялся втягивать в это дерьмо бедного человека с коктейльным подносом. Отдав двадцатку, он с облегчением увидел, как женщина ушла к другим людям.

Девина прислонилась к спинке и провела изящным пальцем по ножке бокала.

Эдриан задумался, какого дьявола она здесь забыла. Девина была злобной сучкой, но пустая болтовня — не ее стиль. И она только что поимела Джима, в конце концов, поэтому вряд ли отчаянно желала секса.

— Так, где Джим? — спросила Девина, не отводя шардоне от губ. — Там, с твоим парнем, обрабатывает чью-то попку?

Эдриан нахмурился. Эти слова прозвучали как риторический вопрос, но он видел истину сквозь ложную маску рутинности: Девина не знала, где спаситель, не так ли? Джим блокировал ее.

Каким-то образом ублюдок выяснил, как стать на самом деле невидимым, так сказать.

Вашу. Ж. Мать.

— Можешь сама сходить и посмотреть, — улыбнулся Эдриан.

Она отвела взгляд.

— Я бы предпочла остаться с тобой.

Лгунья, подумал он.

— Я тронут. Но сомневаюсь в правдивости твоих слов.

— Сейчас же я выбрала твою компанию.

— Да, действительно.

Она топнула ногой от нетерпения, из-за чего шпилька на ее обуви немного покачнулась.

— Знаешь, Эдриан, если тебе наскучит играть за хороших, ты можешь перейти на мою сторону.

— Потому что у тебя есть печеньки[89], да?

Эти черные глаза вновь обратили на него свой взгляд:

— И гораздо больше.

— Что ж, я на диете. Прости… но спасибо за приглашение.

— Искушение благотворно влияет на душу, — сказала Девина, облизнув губы.

— Только с твоей точки зрения. — Он допил пиво Эдди и встал на ноги. — А теперь, если ты меня извинишь, я отлучусь и немного прокачусь.

— Бежишь от меня, Эдриан?

— Да, именно. Ты до смерти меня пугаешь.

— Мудро с твоей стороны, ангел мой.

— Я не твой, паскуда.

— Ты глубоко заблуждаешься. — Ее глаза обещали все пытки ада. — Я внутри тебя, Эдриан. Я прямо там, обернулась вокруг твоего сердца.

— Я передам Джиму привет от тебя.

— Я внутри тебя, ангел, и ты это знаешь. Именно поэтому ты встаешь и уходишь.

— Нет. Просто я хочу, чтобы рядом со мной была настоящая женщина, а не подделка.

Когда она побледнела, Эдриан повернулся к ней спиной и начал уходить, но почему-то не чувствовал себя так, будто действительно оставляет ее позади.

Не чувствовал себя так, будто он хоть раз в своей жизни оставил ее. А значит… скорее всего, она была права.

Подойдя к уборной, он и не думал защитить себя от ее гнева. Девина ничего не предпримет при стольких свидетелях. Слишком много придется убирать. Кроме того, слишком очевидно. Если она собиралась вернуть его, ей нужно проявить изобретательность.

«Я внутри тебя, ангел, и ты это знаешь».

Выкинув этот голос из головы, он легко нашел уборную, в которой был его приятель… и не только потому, что из нее доносились непрекращающиеся женские стоны. Он чувствовал своего лучшего друга ясно, как день… следовательно, Девина была не единственной, кто не мог найти Джима. Он тоже не знал, где спаситель, и это шокировало. Он был так зол на парня, когда они уходили этим утром, и хотел просто быть от него подальше. Но сейчас… потянувшись к нему, Эдриан обнаружил лишь пустоту.

Так где, черт возьми, Джим?

Даже когда у него возникла эта мысль, он накрыл ее крышкой «какого хрена»: демон, словно флюгер, чувствовала вещи, поэтому лучшей стратегией было вести себя так, будто все нормально. Никакого раскола. Никакой ссоры. Просто Эдриан с Эдди решили выпустить пар, пока Джим, сокрывшись ото всех, занимался войной.

Девина поймет, что здесь нечего ловить, и уйдет.

Эдриан не стал стучать в дверь. Незачем. Он прислонился к косяку, и через секунду Эдди открыл замок — ему оставалось лишь скользнуть внутрь и вновь запереть дверь.

Белье женщины было снято, открывая взгляду большую грудь. Оба ее соска были проколоты, как и у Эда, стальная цепочка соединяла кончики.

Впечатляющий набор. И сами буфера тоже были неплохими.

Ее юбка была собрана на талии, попка вплотную прижата к бедрам Эдди, спина и длинные волосы — к его торсу. Его кожаные штаны все еще были на месте, но учитывая, как она извивалась, не оставалось сомнений, что пуговицы расстегнуты, а сам он — в ней.

Эдриан сел на унитаз лицом к ним и вытянул руки, прижимая ее груди друг к другу, маленькая цепочка удлинилась из-за отсутствия расстояния. Прежде чем наклонить голову и начать работать над сосками девушки, он встретил взгляд лучшего друга и положился на века, что они провели вместе, чтобы заполнить пробелы.

Им нужно остаться здесь и притвориться, что все нормально.

И то, что Эдди, всегда имевший лучший радар, не уловил появления демона, причиняло немалое беспокойство.

Наступила мимолетная заминка… означавшая, что сообщение получено. И затем Эдди продолжил трахать девушку, отводя тело назад и вновь вонзаясь в нее. Но лицо его было серьезным, и не потому, что он вот-вот кончит.

Женщина не почувствовала смены настроения. Посмотрев на большие ладони, накрывавшие ее грудь, она просто застонала и запрокинула голову, предлагая Эдди свой рот. Когда он сомкнул их губы, Эд сжал то, что скрывалось под его руками, и пустил в ход язык, обведя им вокруг одного из стальных колец, и затем втянув его и начало цепочки в рот. Не отрываясь от ее сосков, он залез рукой под кожаную юбку, поднимаясь выше и выше к влажному лону, занятому его другом. Коснувшись клитора девушки, он не удивился, обнаружив сережку и там… вообще-то, это было банальным клише.

Естественно, у нее было такое. И пупок тоже проколот. И, может, на ребрах или позвоночнике обнаружатся микродермалы[90].

Скука.

Его сердце совершенно не участвовало в происходящем. Это всего лишь очередной секс в очередной уборной с очередным хард-кором, в котором не было ничего особенного.

Когда Эдди ускорил ритм, его яйца подались вперед, ударяя Эдриана по руке. Девушка абсолютно не волновала его, поэтому он схватил их и не щадя вывернул, гарантируя, что оргазм получит кто-то еще, помимо женщины.

Эдди хрипло выругался и с силой вошел в тело женщины, ударяясь бедрами, его мошонка напряглась. Она выкрикнула, будто мощные толчки внутри принесли ее собственную эйфорию, их лица скривились, затем расслабились, и снова скривились. Когда Эдди, в конце концов, вышел из нее, его влажный член скользнул по ладони Эдриана. Прекрасно зная, что друг вполне способен еще на три-четыре раунда, Эд схватил твердый жезл и начал ласкать его, вернувшись к грудям женщины, свободной рукой поглаживая ее лоно.

Он был совершенно равнодушен, исполняя движения, заставив их обоих кончить снова, он взял контроль в свои руки, не вставая с туалета.

Развернув женщину, Эд опустил ее на колени перед Эдди и открыл ее рот, чуть надавив на челюсть. Взяв ее за затылок, он направил ее к блестящему члену друга, руководя ею, переместив хватку на зад Эдди.

Они оба были поглощены происходящим, поэтому он ускорил темп, вводя и выводя Эдди быстрее, заставляя ее брать больше и больше того, чего она желала.

Он знал, что Эдди перепих нравился больше, если Эд был рядом. Этот ангел никому не доверял, и секс приносил более приятные ощущения, если ты чувствовал себя в безопасности. Если начистоту, парень никогда не забывался, но он скорее расслабится, если рядом был Эд, и, глядя в зеркало, ангел наблюдал за своим другом. Эдди прикусил нижнюю губу и закрыл глаза, запрокинул голову, его тяжелая коса покачивалась, он держался за дверную ручку, и стена на противоположной стороне помогала ему сохранять равновесие.

Настало время для еще одного оргазма. Эд знал тело приятеля как свое собственное, поэтому остановил яростные толчки и схватил эрекцию Эдди, довершая начатое, пока женщина ждала оргазма, как порнозвезда, открыв рот и облизнув в ожидании пухлые губы.

Когда-то между ласками и заблестевшим лицом женщины, Эд почувствовал, что Девина ушла из клуба. И это не мираж. Ее физическое присутствие нельзя было подделать.

Но ее присутствие ощущалось с ними.

Пока Эдди, тяжело дыша, приходил в себя, женщина, стоя на коленях, провела пальцами по щекам и положила их в рот. Облизывая их, она опустила веки и посмотрела на Эдриана, приглашая к действию.

Глядя на нее, Эд пытался вдохнуть, но в груди был какой-то груз, который отказывался исчезать, и почему-то единственное, что он мог видеть, это кончики ее ненастоящих черных волос, разбросанных по грязному кафелю.

Исступленные, голодные глаза девушки давали неверное представление о ее слабости: за этим отчаянным взглядом скрывалась потерянная душа, пустота, слишком сильно напоминавшая ему о самом себе.

Над ней, на стене висел ящик с бумажными полотенцами, его содержимое словно язык вываливалось из матовой серебристой головы.

Он заботливо взял ее за подбородок и выдернул белое полотенце. Эд осторожно вытер ее нежную бледную кожу.

— Не сегодня, — хрипло произнес он. — Не сегодня, малышка.

Она моргнула, сначала растерянно, затем — печально. Но именно это и происходит, когда тебя заставляют остановиться и внимательно посмотреть на себя: не все зеркала были сделаны из стекла, и не всегда нужно отражение, чтобы хорошо присмотреться к себе. Правда — нечто, что ты носишь точно как костюм из плоти, который стесняет и сдерживает душу, пока ты не освободишься и уже не сможешь это игнорировать.

Наклонившись вперед, он взял ее бюстье с раковины, и она как ребенок подняла руки вверх, чтобы он мог сковать ее обнаженные груди.

Помогая ей, Эдриану казалось, что он заботится о самой разбитой части самого себя… и все это время Эдди наблюдал за происходящим своими красными глазами.

— А теперь иди, — сказал Эдриан, покончив с последней застежкой. — Иди домой… где бы он ни был.

Девушка ушла на нетвердых ногах, но не из-за секса или алкоголя, и когда дверь закрылась, Эдриан снова сел на унитаз, положил руки на бедра и уставился в пол.

«Я внутри тебя, Эдриан. Я прямо там, обернулась вокруг твоего сердца».

Странная ночь, чтобы осознать свою болезнь, но с другой стороны, когда ты долгое время живешь с чем-то, как правило, привыкаешь к симптомам, свидетельствующим о смертельности заразы.

У него рак. Внутри. Он начал развиваться давным-давно, — опухоль, которую никто не мог видеть. Он впустил Девину в тот первый раз, когда обменял частичку себя на что-то, необходимое в войне, и с тех пор она забирала все больше, дюйм за дюймом.

Ему не за что было ухватиться, чтобы не впасть в грядущее забвение, даже Эдди не поможет в этом.

И будь они все прокляты, она проделывает то же самое с Джимом.

Взглянув на лучшего друга, он услышал, как произнес:

— Эдди, я умираю.

Загорелая кожа ангела посерела, но он ничего не сказал. Черт, несомненно, его удивило лишь то, что Эд на самом деле поднял эту тему.

— Я не доживу до конца этой войны. — Эд прокашлялся. — Я просто… не выдержу.

Загрузка...