Зависть

Глава 40

Следующим утром Рэйли уехала на работу от родителей с полным желудком: свежий апельсиновый сок, две домашних булочки с корицей, чашка кофе и полоска бекона, которую она стащила с тарелки отца.

Когда она припарковала свою машину за Главным управлением, каждая унция вкуснейшего завтрака принялась искать путь наружу: прислоненный к зданию, стоял мотоцикл Века.

Очевидно, он сдался и теперь отвечал на вопросы.

Глядя на уродливую заднюю сторону, где она работала, Рэйли была готова вновь завести двигатель и направится… куда угодно.

Но она не бежала. Никогда не бежала. И никогда этого не сделает.

Выйдя из машины, Рэйли моргнула из-за яркого света, желая, чтобы Бог воспользовался регулятором освещенности: вместо того, чтобы поднять ей настроение, весенняя красота протолкнула его еще дальше по сточной трубе.

— Прекрасный день, не так ли, — произнес кто-то.

— Утро доброе, Бэйлс, — сказала она, оглянувшись через плечо.

Детектив шел через машины, пикапы и внедорожники, и, наблюдая за ним, она прищурилась, так как свет вдруг ослепил ее.

А может, у нее просто мигрень.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Отнюдь. А ты?

Подойдя ближе, он снял солнцезащитные очки.

— Так же. — Мужчина кивнул на байк. — Так он здесь.

— Да, здесь, — сказала Рэйли, потерев глаза.

— Где твои очки? — спросил Бэйлс, постукивая по своим стеклам. — Наступает лето, а вместе с ним и катаракта.

Когда он снова надел очки, она опустила голову и взглянула на него. Вокруг парня свет был таким ярким, что казалось, он сделан из хрома.

Окей, у нее ехала крыша, и она конкретно выживала из ума. Такими темпами она скоро придет на работу в мясе.

— Я говорил… ты будешь наблюдать за допросом?

Встряхнувшись, Рэйли пробормотала:

— Боже, нет. И прости, я сегодня сама не своя.

Он обнял ее за плечи, как друг, не больше.

— Я понимаю. Давай, зайдем внутрь и попытаемся сделать вид, что работаем.

— Хороший план.

Они вместе зашли в здание, прошли по холлу и поднялись по лестнице. На площадке второго этажа администраторы не сидели за своими столами, а собрались в кучку в дальнем углу. Как только один из них увидел Рэйли, все они посмотрели на нее.

Наклонив голову, она пробормотала «увидимся позже» и прибавила шагу, направляясь в свой отдел. Во Внутренних расследованиях на нее пялилось еще больше глаз, но, по крайней мере, здесь коллеги подходили к ней, здоровались и признавали ситуацию: неловко, но лучше оборванных перешептываний… и они поддерживали ее.

Опять же, большинство людей рано или поздно становятся предметом сплетен. Это профессиональная опасность жизни.

Когда разговоры притихли, Рэйли села за свой стол, включила компьютер и просидела так примерно… минуту.

Из своего отдела. Вниз по коридору. В Убойный отдел.

Словно этому было суждено случиться, первым человеком, с которым она столкнулась, стал Де ла Круз.

— А я все думал, появишься ты или нет, — сказал он, подходя ближе и протягивая руку.

Пожав ему ладонь, Рэйли прокашлялась:

— Как продвигается?

— Они только что начали. Хочешь посмотреть?

— Да, — хрипло ответила она.

— Пошли со мной. — Ведя ее за собой вдоль столов, он поднял чашку кофе. — Только сделал, хочешь?

— Я и так нервная… но спасибо.

Комнаты для допросов располагались вдоль по узкому коридору, в который вела отдельная дверь, но в задней части отдела был проем, и Де ла Круз придержал для нее заднюю дверь.

— Здесь есть монитор.

В крошечной переговорной был старый ковер, но новый круглый стол… на котором стоял монитор, показывавший черно-белую картинку комнаты десять на пятнадцать футов. Камера была направлена на Века, сидящего на стуле в углу, и Рэйли почувствовала физический шок, увидев его. Черт, он был большим, особенно выглядя таким холодным и агрессивным: руки скрещены на груди, глаза прищурены и сосредоточены на детективе, допрашивающим его.

Будто парень был мишенью для игры в дартс.

Рэйли отодвинула стул и села, не чувствуя уверенности в ногах.

— Вот, сейчас включу звук, — сказал Де ла Круз, сев и потянувшись вперед.

— … не подкладывал ту сережку как улику, — проскрипел Век. — У вас есть запись… там посмотрите ее. Я не подкладывал гребанную…

— Но вы были около улик по делу Кронера…

— Как и любой другой детектив в этом здании.

— И офицер Рэйли указала, что вы надеялись найти связь с делом Бартен.

Век не показал никакой реакции на ее имя.

— Так и есть. Но как это соотносится с подлогом чего-либо?

Другой детектив… Браун, если она правильно помнит… наклонился над своим блокнотом.

— Ты засовывал руку в карман.

— Когда-нибудь слышал о мелочи? Четвертаках, десятицентовиках, пятицентовиках?

— Ты был в спальне Сисси Бартен.

— Как и другие. Я не единственный из этого отдела, кто был в том доме.

— Слушай, Век, просто расскажи, что случилось.

Век также наклонился вперед, на его лице отражалась неприкрытая ярость.

— Я ездил в дом Сисси, чтобы поговорить с ее матерью. Я поднимался наверх, да, конечно, но ничего не брал оттуда и не подкладывал никаких улик. Вы уже доказали, что я не причинил вреда Кронеру. Зачем мне подставлять парня… в убийстве, которое, кстати, я не совершал?

— Я не уверен, что мы доказали твою непричастность к Кронеру.

Век снова откинулся на спинку стула.

— Да вы, блин, издеваетесь надо мной.

— Может, ты организовал нападение с тем, чтобы обвязать вокруг его шеи убийство Бартен.

— Так ты думаешь, я разъезжаю с дрессированными горными львами? К тому же Кронер знал, где именно в карьере лежало тело, а не я.

— С другой стороны, Кронер лишь упомянул карьер. Ты нашел тело.

— Нет, не я. А…

— Кто?

На этом он сунул руку в карман кофты и вытащил пачку «Мальборо».

Так, значит, он также врал о том, что бросил.

Другой детектив покачал головой.

— Здесь не курят.

Век пробормотал что-то себе под нос, убрав пачку.

— Слушай, хочешь мое признание? Так это просто. Я этого не делал… убийство, сережка, ничего из этого. Кто-то пытается меня подставить.

— Век, ты можешь это доказать?

Боже, она почти чувствовала холодное дуновение воздуха, когда Век отрезал:

— Более точный вопрос, можете ли вы это доказать.

— Он убил ее, — сказала Рэйли хрипло. — О, Боже, он убил ее, не так ли.

Он знал, как работала система, знал, как можно избежать наказания за убийство… он был детективом, в конце концов. Век прекрасно знал границы закона, улик и доказательств.

Де ла Круз посмотрел на нее.

— Я не стану врать. Все это плохо выглядит.

Она вспомнила карьер, Джима Херона, как Век нашел тело… идеальная часть пьесы.

А Кронер? Век мог отправиться в тот лес, планируя убить парня, но дикое животное помешало ему.

Удача, в конце концов, не улыбалась праведникам.

Если бы Кронер умер у того мотеля, как и задумывалось, а сережка была бы успешно подложена, и Бэйлс не увидел запись о приводе Века-несовершеннолетнего, убийство сошло бы Веку с рук… как и его отцу.

И он убил бы снова.

Так и поступали психопаты, как он.

Рэйли медленно подняла руку к горлу. Мысль о том, что она могла влюбиться в убийцу… прямо как мать Века…

— Что самое главное, — услышала она себя, — обвинения притянуты за уши. Мы не можем упустить кого-то вроде него… или мы снова получим его отца.

— Нам понадобятся более веские улики. Прямо сейчас он всего лишь подозреваемый.

— Нам нужно попасть к нему в дом.

— Пока мы разговариваем, ордер уже выписывают.

Рэйли вновь сосредоточилась на экране.

— Я хочу быть там.

Сидя на «другой стороне» стола для допросов, Век был готов вот-вот сорваться.

Кто-то, или что-то, толкало его к краю, и, боже, они хорошо постарались. Между состоянием тела Сисси, чепухой об этой сережке и связью с отцом он, так и быть, смотрел на перепутье.

Но у него не было выбора.

Словно автопилот его жизни перенастроил курс прямо на склон горы, и он не мог вернуть контроль. А ирония? Его коллега, сидящий напротив, детектив Стэн Браун, использовал стандартные методы допроса. Черт, Век мог сам написать диалог, и он знал уловки; как интервьюер мог затуманить вещи или предположить правду даже в серой области. Поэтому нельзя было знать наверняка, сколько веских улик они имели против него.

И сейчас в его пользу работало только одно: он действительно невиновен, и закон защищал невинных людей.

— Не беспокойтесь из-за ордера, — сказал Век, вытаскивая ключи и кладя их на стол. — Обыскивайте дом. Копайтесь в моих вещах. Вы не найдете ничего, что свяжет меня с Сисси Бартен или Кронером.

Предполагая, что те, кто охотится за ним, не подложили их собственную версию сережки в форме голубя.

Дерьмо.

Браун взял ключи.

— Хочешь адвоката?

— Он мне не нужен. Потому что это ни к чему не приведет.

Другой детектив провел по брови подушечкой большого пальца.

— Похоже, ты в этом очень уверен.

— Так и есть.

— Тогда как ты объяснишь тот факт, что сережку не обнаружили сразу после того, как пикап конфисковали и обыскали, и она появилась после твоего визита в хранилище улик?

— Как я уже говорил, сколько народу было там за последние несколько дней? Вы просмотрели все цифровые записи с камер безопасности?

— Просмотрим. Мы только начали расследование.

— Что ж, вам стоит продолжить. Потому что чего я не вижу, Браун, это чего-либо конкретного.

— Пока что.

— Сомневаюсь.

— Согласен пройти тест на детекторе лжи?

Век ответил не сразу. Что, если его спросят, намеревался ли он навредить Кронеру той ночью? Как он с этим справится?

— Да. Конечно.

Браун перевернул страницу блокнота, хотя на ней были только какие-то почеркушки сверху.

— Окей, ладно. И я приму к сведению твое разрешение на обыск дома.

Будто у него был выбор? Они в любом случае получили бы ордер от судьи. Что он действительно хотел знать, так это кто, черт подери, впутал его в это…

Рэйли, подумал Век. Вот о чем был разговор прошлой ночью… тогда она уже сдала его. Либо так, либо она еще собиралась.

Но с чего ей думать, что он взял какую-то сережку? И она была с ним в карьере, когда Джим Херон показал им, где тело Сисси. Они оба удивились.

Если только Рэйли не поверила во все это. И что в этом случае послужило толчком?

К черту… скорее, кто.

— Не против пройти тест на детекторе сейчас?

Подтекст таков: пока мы обыскиваем твой дом.

Пойдет ли с ними Рэйли? — гадал он. Скорее всего. Век поступил бы именно так, будь он на ее месте.

Век поднял глаза к камере, направленной на него… зная, что девушка смотрела на него.

— Тащите оборудование, — сказал он объективу.

Браун поднялся на ноги.

— У нас уйдет какое-то время на то, чтобы все подготовить. Сиди тут.

— А у меня есть выбор?

— Кофе?

— Нет, спасибо.

Когда Браун вышел, Век продолжал смотреть в маленький черный глаз на темно-желтой коробочке в углу.

«Меня… подставили» — медленно произнес он.

Век ясно понимал, что она ему не поверит, но сдаваться он не собирался. И после немой отговорки он сосредоточился на двери. Не нужно быть гением, чтобы знать, — он не уйдет отсюда с выговором или воистину прекрасной тенью из Внутренних расследований. Его карьера в правоохранительных органах окончена, даже если его оправдают.

А это, учитывая как обстоятельно все спланировано, вряд ли произойдет.

И когда он обдумывал эту новую реальность, тот гнев, тот мрачный, яростный гнев вновь стиснул его грудь. Сильнее. И сильнее.

— Так что думаешь, Джим, — тихо произнес он.

Ангел все это время стоял в противоположном углу, возвышаясь над Брауном… и когда детектив только сел, то обернулся через плечо, будто почувствовал его присутствие.

«Это подстава» — раздался в голове голос Джима. — «Вопрос в том, куда это нас приведет. И на тесте ты должен лгать. Скажешь, что собирался убить Кронера, и ты попал… они могут не выпустить тебя отсюда, и это усложнит мою работу».

В последовавшей тишине ярость в груди Века вновь усилилась, и в ужасный момент ясности он осознал, что действительно способен на убийство. Прямо здесь и сейчас. Стулом, на котором сидел. Сине-золотой ручкой отделения, которую Браун ошибочно оставил. Голыми руками.

И это не станет спонтанным, импульсивным убийством на скорую руку… что, по его мнению, произошло с Кронером. Нет, оно будет тщательно спланированным, при котором Век сохранит контроль над собой и жертвой.

Которое унесет от яростного бессилия и заставит чувствовать себя богом.

Неудивительно, что его отец пристрастился к этому чувству. Что слабаки вроде Кронера желали его. Неограниченная власть заключалась в том, чтобы забрать жизнь, видеть чьи-то мольбы, держать в своих руках будущее другого человека, его семьи и окружения… а затем уничтожить все это.

Страх — господин, а боль — оружие.

И в своем текущем положении, даже с приставленным к нему ангелом, Век был всего в шаге от того, чтобы занять место отца.

Золотая середина, воистину.