Зависть

Глава 35

В каком-то смысле было прекрасно находиться в городе на задании, подумал Век пару часов спустя.

Окей, совсем не прекрасно, что какой-то жалкий ублюдок схлопотал пулю в лицо, или что все соседи отказывались сказать хоть слово о том, что предположительно видели. Или что они с Де ла Крузом вероятно вытаптывают свою подошву впустую. Но это — привычный-ход-тяжкой-работы. Это не связано с его отцом или странным, не оставляющим следов полночном преследователе.

Вышеупомянутая жертва была застрелена на водительском сиденье внедорожника, припаркованного в квартирном комплексе из двенадцати зданий, который славился оживленной и нелегальной торговлей за наличный расчет. Труп утром обнаружила команда дворников, при нем и в автомобиле не было наркотиков или наличности, но они нашли список имен и суммы в долларах на смятом листе бумаги в куртке парня, остатки крэка в серии полиэтиленовых пакетиков на заднем сидении и пять пушек во всей машине.

Очевидно, ни одну из них он не успел достать достаточно быстро.

Если конечно, ту, что с легким доступом, не утащили вместе с другими ценностями.

В районе полудня, он и Де ла Круз обходили здания, стуча в двери, пытаясь разговорить людей, которые с подозрением относились к копам и вполне обоснованно опасались возмездия.

Переходя от двери к двери, Век держал в памяти застывшую гримасу паренька, сидевшего за рулем, лишь ремень безопасности держал его в вертикальном положении, черты лица, по которым раньше его узнавали мать с отцом, родственники и приятели, были обезображены до такой степени, что теперь его опознают только по зубам.

Подумав о Кронере в том лесу, Век вспомнил свое желание убить. Мысль, что он собирается забрать жизнь у преступника, казалось, оправдывала деяние… по крайней мере, для одной его половины… но, имело ли это значение?

Черт, мудак, застреливший парня во внедорожнике, тоже, без сомнений, имел свои мотивы, насколько бы извращенными они ни были по меркам объективной морали. Но акт убийства — есть акт убийства, независимо от наклонностей цели.

Слишком плохо, что эти доводы ничего не значили для его плохой стороны: ее совершенно не заботило, был Кронер грешником или святым… убийство, отобранная жизнь — вот что было важно. Объект гнева? Важен только в той мере, пока является целью поражения.

Несомненно, именно так его отец относился к другим людям.

Ну не радостная ли мысль?

Когда солнце начало садиться, тени становились длиннее, тепло дня иссякало, и комплекс начал казаться еще более отвратительным. Он и Де ла Круз разделились, сосредоточившись на зданиях вокруг того места, где нашли тело, но учитывая, что в домах было по шесть этажей квартир, повезет, если они охватят этот массив к пяти часам.

Отвернувшись от очередного «нет-ответа», Век спустился по голой бетонной лестнице, направляясь в вестибюль. Передние двери должны быть заперты, несомненно, но их открывали с ноги столько раз, было удивительно, что они вообще закрывались.

Потерев лицо, жалея, что у него нет с собой сигареты, Век повернулся к востоку и направился к последнему, оставшемуся под его ответственностью зданию. Он был у самой двери, когда зазвонил телефон. Сообщение было от Рэйли, говорилось о том, то она поехала в больницу вместе с Бэйлсом.

Ну, по крайней мере, это давало ему еще немного времени, чтобы закончить все по этому делу.

«А потом можно проехаться в Коннектикут», — предложил внутренний голос. — «Проведать твоего отца».

Он на самом деле оглянулся, чтобы проверить, не обращается ли к нему кто-нибудь. Но не было ничего, не считая воздуха и слабого солнечного света на хвосте.

А также убеждения, что он, вероятно, сделает это. Скоро.

Выругавшись, Век повернулся ко входу, и, сделав это, бросил случайный взгляд на потрескавшийся цемент дорожки.

От увиденного он застыл как вкопанный.

Век оглянулся через плечо. Солнце садилось прямо за его спиной, одно-единственное солнце… следовательно, один источник света. И поблизости не было огромной отражательной поверхности, чтобы отбросить вторую иллюминацию, никаких машин с кучей хрома, никаких софитов, черт возьми.

Он снова посмотрел под ноги. Его тело отбрасывало две тени. Две разные и четкие тени, одна указывала на север, вторая — на юг.

Наглядное доказательство того, что он всегда чувствовал… доказательство двух половин, раскалывающихся, тянущих его в противоположные стороны.

«Посмотри себе под ноги, Томас ДелВеччио… и позвони, когда станет совсем страшно».

Когда голос Джима Херона пронесся в голове, он вспомнил о Рэйли. Он был уверен, что защитит ее от любого преследователя, так мать-его-убежден, что сможет быть тем, кто ей нужен. Но мачизм не применим к этой хрени на земле. Он сам ее не понимал; как, черт возьми, он мог победить ее ради Рэйли?

А она в опасности. Зачем еще ей просиживать ночь напролет в кресле и с пистолетом в руке?

«Я — единственный, кто сможет помочь тебе».

Бог Свидетель, если Херон хотел ранить кого-то из них или наехать, он уже бы сделал это. Вместо этого, парень просто указал им нужное направление в том карьере… и исчез.

Приняв решение, Век буквально бросился к своему телефону. Он сохранил номер Херона в контактах, чтобы сообщить о происшествии, и, набирая его, он молился, чтобы мужчина, не оставлявший на земле следов, ответил… и рассказал, что было под ногами Века.

Громкий звонок телефона, раздавшийся позади него, заставил его резко обернуться.

Джим Херон стоял в трех футах от него, будто парень давно здесь находился… так и было, верно?

Век сузил глаза и внимательно осмотрел парня. Ублюдок казался вполне из плоти и крови в своей кожаной куртке и штанах. И когда он выдохнул дым от своего Мальборо, дерьмо донеслось до Века, защекотав кнопку его никотиновой зависимости.

Но он не был реальным, верно?

Век с колотящимся сердцем нажал «завершить» на телефоне, и шум, доносящийся из кармана Джима, затих.

— Время уходит, — сказал парень

И это заставило Века вспомнить об отце: та записка в конверте. Те часы, песок в которых убегал, чем ближе они подходили к казни.

Которая произойдет очень скоро, не так ли?

В этом дело, подумал он. Все, все его существование, вело к этому… чем бы оно ни было.

Встретив взгляд парня, Век почувствовал, будто фильм его жизни вышел из фокуса, хотя сам он даже не замечал его расплывчивости. Однако оператор, наконец, проснулся и разобрался со своим оборудованием…и это был гребаный новый мир.

Особенно с учетом того, что ускользающий свет находился как раз за спиной Джима Херона… а у его ног не было ничего. Вообще никакой тени.

— Что ты, мать твою? — спросил Век.

— Я здесь, чтобы спасти твою задницу, вот что я. — Парень затянулся сигаретой и медленно выдохнул. — Сейчас ты готов для разговора со мной?

Век уставился на два своих собственных контура, оба в форме его тела.

— Да. Готов.

Сидя за рулем своей машины, Рэйли вместе с Бэйлсом заехала в комплекс Святого Франциска. Рядом с ней, на пассажирском сиденье, детектив хранил молчание, пока она вела в плотном потоке, застревала на красных сигналах, а потом съехала на объездной путь, который увел ее в противоположном направлении.

— Еще немного в том же духе, и я начну думать, что кто-то не хочет, чтобы мы поговорили с Кронером, — пробормотала она.

— Ага, — ответил Бэйлс, даже не взглянув на нее.

Опять тишина. Такая, что она была готова попросить его выговориться: последнее, что им нужно — это подобное напряжение перед тем убийцей.

Но Бэйлс заговорил раньше нее:

— Прости, что молчу. Я просто не знаю, что делать.

— Относительно чего? — Когда стало безопасно отвести взгляд от дороги, она одарила его быстрым взглядом. Парень постукивал пальцами по двери, и смотрел на лобовое стекло так, будто искал там ответы.

— Я знаю, что ты видел мой е-мэйл, — сказала она спустя мгновение.

— Если бы проблема была в этом. — Когда она бросила взгляд на него, он пожал плечами. — Ты знаешь, что мы с Веком хорошо знакомы, да?

— Да.

— И ты знаешь, что я всегда стоял за него, на все сто процентов. До смерти. Этот парень — мой.

— Окей, — сказала она, когда он постучал по груди кулаком.

— Так что, да, я видел то письмо, которое он тебе отправил. Я не хотел, но оно было на экране, когда я подошел к вам двоим. — Он оглянулся. — Я не подглядывал. Оно просто там было.

Черт подери.

Все, что она могла сказать. Черт подери.

— И сейчас… — Его пальцы замерли, и он покачал головой. — Я не знаю, что делать.

— Без обид, но с чего ты взял, что это тебя касается? Я не хочу выказать себя стервой, но…

— Я знаю о нем то, что тебе неизвестно, и думаю, что он сделал что-то незаконное. И учитывая, что ты с ним встречаешься, я не знаю к кому обратиться в отделе внутренних расследований. Достаточно резонно для тебя?

Когда Рэйли выдохнула, будто ее ударили в живот, ей захотелось остановить автомобиль. Хорошо, что они, наконец, добрались до больницы, и она смогла припарковаться на открытой площадке перед отделением скорой помощи.

Заглушив двигатель, она повернулась к нему лицом.

— О чем ты говоришь?

Бэйлс положил руку на приборную панель и скользнул ей туда-сюда. Потом вытер тонкий слой собранной пыли о бедро.

— Слушай, я коп потому, что хочу защищать людей, и потому что верю в государство. Я не думаю, что цивилизованное общество может существовать без полиции, суда и тюрьмы. Снаружи есть люди, которым просто не место среди основной части населения. И точка.

— Ты не сказал ни слова о Веке. Так, к твоему сведению.

— Он сказал, что на него есть досье?

Когда холодок пробежал вдоль позвоночника, она заставила себя выглядеть собранной. — Нет.

— Я так не думал.

«Этот парень — мешок, полный дерьма», — подумала Рэйли.

— Слушай, мне жаль, что подвергаю сомнению твои источники, но в его личном файле ничего нет… и ты не можешь солгать относительно этого. Все, что нужно сделать кадровикам — и что они сделали — это ввести его имя.

— Нет, если дерьмо относится к преступлениям несовершеннолетних.

Рэйли заморгала. Быстро.

— Что, прости?

— Я видел его подростковое дело. Очень серьезное.

— Как ты узнал об этом?

— Я видел его. Собственными глазами. — Бэйлс откинул голову на спинку. — Впервые я встретил Века в полицейской академии. Он был одиночкой, который все делал правильно… я же был клоуном в классе. Мы просто… поладили. Выпустившись, мы поддерживали связь, хотя были определены в разные районы Манхэттена, а позже я переехал сюда. Все годы, что я его знаю, он всегда был организован. Сдержан. Жестким, но честным. Более того, он один из лучших копов, которого я встречал, и я завербовал его в Колди потому, что хотел работать с ним.

Бэйлс выругался.

— За все время нашего знакомства я ни разу не подумал, что он не подходит для этой работы из-за дерьма с его отцом… до этого времени. Все началось с того, как он врезал тому папарацци. Потом дело с Кронером в лесу. Словно обертка разворачивается… но я не собирался ничего говорить, на самом деле не собирался, пока…

— Погоди. Остановись. — Рэйли прокашлялась, думая, что доза протокола может унять головную боль, вспыхнувшую за глазами. — В целях правомерности тебе немедленно следует связаться с моим начальником, если тебе есть что сказать в отношении Детектива ДелВеччио. Ты был прав, когда начал… тебе не следует говорить мне все это. Я не должна… оказаться в положении, в котором сейчас оказалась, из уважения к нему. Более того, у меня назначена встреча с начальником после этого интервью, чтобы я подобающим образом смогла разоблачить наши отношения моему отделу.

Бэйлс потер глаз и кивнул.

— Я сделаю это… но я подумал, что ты тоже должна знать. Потому что если с тобой что-то случится, я никогда себя не прощу.

На этом Рэйли напряглась.

— С чего тебе беспокоиться о моей безопасности?

Он пропустил пальцы сквозь волосы.

— Понимаешь, я помогал Веку переехать в его дом, знаешь, когда он приехал сюда. У него было полно старых коробок, которые нужно было занести на чердак. Я нес одну из них, и днище порвалось. Гребаные бумаги разлетелись повсюду, я начал собирать их… и он был там. Его файл по несовершеннолетним преступлениям из середины девяностых.

— Что там говорилось? — выдавила она сквозь сжатое горло.

— У него был каждый показатель психотичного, антисоциального поведения. — Бэйлс нахмурился. — Ты знаешь, о чем я говорю, так что я не стану перечислять дерьмо, которое он совершил.

Пытки животных? Пристрастие к поджиганию? Ночное недержание?

— Все они, — сказал Бэйлс, будто читая ее мысли.

— Но он не сделал ничего, будучи взрослым, — возразила она … это был скорее вопрос, чем утверждение.

— Нет, насколько нам известно. И, понимаешь, это беспокоит меня больше всего. Психопаты очень хорошо притворяются нормальными. На поверхности, они такие же… потому что взяли это за обязанность. Что, если отрезок относительного мира и спокойствия до этого момента… все, на что он оказался способен? И настал конец притворству и время показать настоящего себя? Невозможно отрицать, что он сошел с рельсов… черт, ты не стала бы его напарником, если бы все шло нормально. — На лице Бэйлса явно отражался внутренний конфликт. — Или хуже… что, если мы просто не знаем, что он делает на самом деле? Я хочу сказать, что не смог заснуть прошлой ночью… я пытался сопоставить то, что знаю о нем… с тем, чем он может оказаться на самом деле. Если ты понимаешь, о чем я.

Рэйли услышала в голове голос Века: «Я хочу, чтобы для тебя все было идеально».

И он так и сделал. Говорил правильные вещи. Совершал правильные поступки.

Выбросил сигареты ради нее… или, по крайней мере, сделал это на ее глазах.

Она влюбилась в него за четыре дня.

Случайно? Или намеренно?

Но, что это даст ему? Именно он попал под подозрение… только если эта позиция не была спланирована? Она определенно позаботится о том, чтобы выиграть его дело и спасти репутацию… что возымеет большее доверие, чем его собственные действия в этом направлении, не так ли?

— Ты не можешь доверять ему, — послышался голос Бэйлса. — Я узнал это только сейчас.

— Только потому, что он не рассказал тебе о том, что случилось, когда он был моложе? — услышала она свой голос. — И, кроме того, оставить запечатанное дело у себя незаконно.

— Я думаю, он подделал улики. В частности, сережку Сисси Бартен. Чтобы представить Кронера ответственным за убийство.

— Что? — Рэйли не удосужилась скрыть свой шок. — И каким образом?

— Он поднялся в ее спальню, не так ли? В тот день, когда вы ходили к Бартенам. Век сказал, что ты была внизу, когда он это сделал. И он был в помещении для улик вчерашним утром… я поговорил с Джоуи, одним из криминалистов. Он сказал, что Век заходил… и он мог подложить ее тогда.

— Но он сказал, что нашел сережку в уликах.

Бэйлс снова потер глаза.

— Я проверил сводный список предметов из того грузовика, список, составленный сразу же после того, как мы получили тот фургон. Там нет никакого упоминания о сережке в форме голубя. Именно это я проверил на второй раз, прежде чем придти к вам двоим этим утром.

Поэтому он выглядел таким ошарашенным.

— Но чего он добьется? — покачала головой она.

Только если…

О, Боже… что, если Век убил ее. Что, если Кронер каким-то образом увидел что-то в процессе своей черной работы в том карьере?

— Ты читала отчет по телу Сисси Бартен, верно? — спросил Бэйлс.

— Конечно. — Она провела за ним все утро… и заключение, к которому пришла, впервые увидев тело, сейчас стало неоспоримым: ни одна из ран жертвы не подходила под другие убийства Кронера… и обычно такие изменения не происходят. Как правило, метод и одержимости не меняются.

— Значит, ты должна знать, что Кронер ее не убивал. И может, если ты сведешь все воедино… может, это сделал Век.

Святые небеса, София не могла дышать. Будто чьи-то руки обхватили ее горло.

— Но… зачем?

Хотя, глупый вопрос, как опасалась она.

— Как много тебе известно об отце Века? — спросил детектив. — Его убийствах?

— Только то, что изучала в колледже.

Бэйлс снова уставился на лобовое стекло.

— Ты знала, что первая жертва его отца истекла кровью из ран на запястьях и шее… была подвешена за ноги. На ней также были метки, точно такие же, как на Бартен. На животе.

Рэйли потянулась к дверной ручке и широко распахнула дверь. Не просто потому, что нуждалась в свежем воздухе. А потому, что ее могло стошнить.

— Мне жаль, — сказал Бэйлс хриплым голосом.

— Мне тоже, — выдавила она, хотя это даже близко не опишет ее чувства.

Уставившись на тротуар, Рэйли поняла, что ее одурачили. По-крупному. И, конечно, Век постарался. Она была его адвокатом в Главном управлении, именно она должна была тщательно проверить его и решить, оставлять его в полиции, или же нет: он хотел продолжить работу, и она оказалась в силах сделать это возможным.

— Спасибо Господу за тебя, — выдохнула София. Жаль, что она не могла посмотреть на Бэйлса… она была в ужасе от того, как легко ее провели. — Спасибо Богу за то, что ты рассказал.