Зависть

Глава 5

Век проснулся на диване гостиной. Что стало в некотором роде неожиданностью, потому что у него не было дивана в гостиной.

Протерев глаза от радостного весеннего солнца, он поразился своему желанию спать поближе к славному офицеру Рэйли, а также притащить развалюху из своей мужской берлоги — общей комнаты.

Сев, он посмотрел на улицу. Автомобиль исчез, и Век задумался, когда она уехала. В последний раз, когда он проверял в четыре часа, Рэйли все еще была на посту.

Со стоном он позволил конечностям размяться, плечи захрустели. Снова всплыли подробности прошлой ночи, но он машинально отмахнулся от мотеля «Монро». Он и так чувствовал себя отвратно; нет нужды добавлять головную боль к порнографической утренней эрекции… еще одна вещь, которую он усердно проигнорирует. Казалось, будто его затянул сказочно сексуальный и невероятно потрясающий сон о нем и его Тени из Внутренних расследований. Фантазия о ней, резко двигавшейся на нем… он был почти одет, она — полностью раздета…

Нет, минуточку, у нее был значок, оружие и пояс на бедре.

— Черт… — Когда член с силой дернулся, Век начал молить об очередном раунде краткосрочной амнезии и проклял порно клише.

Но, с другой стороны, он понимал, почему парни находят это дерьмо привлекательным.

Учитывая, в каком направлении работал его мозг, Век не был уверен, что добавить кофеин к миксу — хорошая мысль, но его тело нуждалось в приливе сил. Как плохо, что он обнаружил свою ложь офицеру Рэйли: вернувшись домой после разговора с ней, он осознал, что запасы «Фолджерса»[29] иссякли.

Он принял душ на втором этаже, побрился и надел рабочую форму, состоящую из брюк и белой рубашки. Никакого галстука для него, хотя многие детективы носили этот предмет гардероба. Также никакого костюмного пиджака; он не носил верх, если речь шла не о кожаной куртке или бомбере[30].

Спустившись вниз, Век достал запасную куртку из шкафа, взял ключи от байка и все закрыл. Пока он шел к БМВ, его преследовала прошлая ночь, а также чрезмерная легкость: нет мобильника, на котором нужно проверить голосовую почту. Значок не отяжеляет его карман. Ни пистолета в кобуре. Кошелька — в кармане.

Офицер Рэйли забрала все вышеперечисленное. А также его «Би-ви-ди»[31].

Подхватив шлем, он забрался на байк. Утро было чертовски ярким и солнечным для него… и это солнце еще не до конца встало. Проклятье, судя по тому, как он щурился, казалось чудом, что его байк знал дорогу.

Де ла Круз познакомил его с вагончиком «Риверсайд» буквально на днях, и Век уже представить не мог, как он жил без этой закусочной. Направляясь к месту, он держался дорог с мощеным покрытием, потому что в семь сорок Северное шоссе было забито до отказа.

Забегаловка располагалась прямо на берегу Гудзона, всего в четырех кварталах от Главного управления… и только заехав на парковку, полную машин, он раскритиковал пункт назначения. Велика вероятность, что пол участка попивает кофе внутри, как обычно, но было слишком поздно ехать куда-то еще.

Прежде чем войти, Век достал семьдесят пять центов и схватил «Колдвелл Курьер Жорнал» из автомата снаружи. На первой странице над складкой не было ни слова о прошлой ночи, поэтому он перевернул газету, выискивая статью…

И нашел свое имя. Жирным шрифтом.

Но речь шла не о нем или Кронере. Статья была о его старике, и Век тут же пропустил заметку. Век не следил за обвинениями, судебными разбирательствами, вынесением смертного приговора, всем, что имело отношение к его отцу. И, черт возьми, когда он изучал уголовное делопроизводство, его тошнило от дня, в который проходило это дело.

Остальная часть первой колонки была чиста, как и Местные новости, и естественно, ничего в Спорте/Юморе/прочих секциях. Но тишина в СМИ продлится недолго: у репортеров был доступ к журналу регистрации приводов, история может попасть на ТВ или радио уже сегодня днем. Детектив по расследованию убийств столь заметно ассоциирующийся с убийцей-психопатом? Это дерьмо обеспечит продажи газетам и оправдает цены на рекламу.

Толкнув стеклянную дверь, он ступил в какофонию «Риверсайда», зарывшись лицом в непопулярные заголовки спортивной колонки. Ресторан был набит, здесь царили шум и духота, как в баре, и Век намеренно избегал зрительного контакта, сканируя помещение на предмет свободного стула у стойки или по бокам.

Занято. Будь все проклято. И он не станет присоединяться к столу криминалистов. Последнее, что ему нужно, — это горы вопросов от сослуживцев. Может, ему лучше просто поехать в управление и навестить торговый автомат…

— Доброе утро, детектив.

Век посмотрел направо. Славный офицер Рэйли сидела спиной к нему на ближайшем к двери месте, повернув голову и глядя на него. Перед ней стояла чашка кофе, в руке лежал мобильный телефон, и ее лицо сверкало деловитостью.

Она, должно быть, шутит. Около дюжины представителей порядка пялились на них откровенно… и еще больше — исподтишка.

— Уверена, что хочешь быть замечена со мною?

— А что? У тебя ужасные столовые манеры?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Она пожала плечами и сделала глоток из чашки.

— Наша встреча с сержантом через двадцать минут. Ты будешь счастливчиком, если найдешь себе место к тому времени.

— Я думал, вы во Внутренних расследованиях беспокоитесь о таком понятии, как уместность, — сказал Век, сев напротив нее.

— Этовсего два яйца с чуть прожаренными желтками, детектив.

Он отложил газету в сторону.

— И то верно.

К ним подошла официантка с блокнотом и ручкой наготове:

— Что закажете?

Нет причин заглядывать в меню. В «Риверсайд» имелись все омлеты, яйца и тосты, известные человечеству. Хотите пирог на завтрак? Бекон-латук-томат[32]? Сухой завтрак, овсянку, блины? Отлично, что пожелаете… просто заказывай быстро и быстро ешь, чтобы другой смог занять твое место.

— Омлет из трех яиц. Сильно прожаренный. Белый тост с маслом. Кофе. Спасибо.

Официантка улыбнулась ему, будто одобряла проворность.

— Сейчас накрою.

Иииии, потом его оставили наедине с Рэйли. Она приняла душ и переоделась в деловые юбку-и-рубашку. Пиджак к костюму был аккуратно сложен и лежал рядом с ней, на пальто. Ее темно-рыжие волосы снова были убраны назад, а из макияжа — лишь легкий слой помады.

В действительности, когда она поставила кофейную чашку, то он увидел на ней розовый полумесяц там, где она касалась ртом. Не то, чтобы он рассматривал ее губы. Конечно же, нет.

— Я получила предварительный отчет с места преступления, — сказала она.

Хм… эти глаза были не просто зелеными, как он заметил ранее. Они были орехового оттенка, созданные из уникального сочетания цветов, которые просто казались зелеными на расстоянии.

— Прости, что ты сказала?

— Отчет о прошлой ночи.

— И?

— На территории не нашли никаких орудий.

Он скрыл облегчение из привычки.

И прежде чем он успел вставить комментарий, официантка поставила на стол его кофе и завтрак Рэйли: чашку овсянки с половинкой тоста. Никакого масла.

— Это непросеянная мука? — спросил он.

— Да.

Конечно же. Вероятно, на обед она ела легкий салат с протеином со стаканом вина, а на ужин выбирала корнеплоды, цыпленка на гриле и что-то с низким гликемическим индексом[33].

Интересно, что она подумает о наборе «Сердечный приступ», который заказал он.

— Прошу, не жди меня, — сказал Век.

Она взяла ложку и добавила немного желтого сахара и сливок. — Хочешь знать, что, по моему мнению, там произошло?

— Да, хочу.

— Это было нападение дикого животного, и в процессе ты ударился головой.

— Никаких ушибов, — ответил Век, коснувшись лица.

— Ты мог упасть на спину.

Собственно говоря, он тоже об этом думал.

— Шишек тоже нет. И тогда мой плащ был бы грязным с ног до головы.

— Он грязный.

— Только потому, что я приложил его к Кронеру.

София положила ложку.

— Ты можешь доказать это? Как ты можешь знать, где запачкалась тряпка, если ничего не помнишь? К тому же, твоя голова жутко болела прошлой ночью, и П.с. ты взялся за старое.

— Взялся за что?

— Ты споришь со мной об этом. И потираешь виски. — Когда он выругался и переложил руки на кружку кофе, она холодно улыбнулась. — Знаешь что, детектив? Сразу после нашей встречи ты проверишься в управлении.

— Я в порядке. — Иисусе, он слышал нытье в своем голосе.

— Помнишь, что я сказала прошлой ночью, детектив? Это приказ.

Откинувшись назад и глотнув бодрящего напитка, он поймал себя на том, что смотрит на ее безымянный палец. Пусто. Ни намека на то, что там что-то было.

Он хотел, чтобы она носила кольцо с бриллиантом: он не спал с замужними сознательно. Никогда. Без сомнений, он все же переспал с несколькими за долгую историю его анонимных перепихов, но лишь потому, что они ничего не сказали.

Он был шлюхой со стандартами, такой вот сюрприз.

— Почему ты не подозреваешь меня?

— Опять ты с негативом.

— Я не хочу, чтобы ты разрушила карьеру из-за меня, — пробормотал Век.

— А я не собираюсь допускать этого. Нет доказательств того, что ты ответственен за нападение, детектив, и многое указывает на то, что ты не виноват… и я на самом деле не понимаю, почему ты пытаешь убедить меня в обратном.

Взглянув в ее глаза, он услышал свой голос:

— Ты знаешь, кто мой отец, не так ли?

Это на мгновение включило у нее режим паузы, треугольник не смазанной маслом волокнистой благодати замер на полпути к тарелке. Она даже перестала жевать.

Но потом бравый офицер Рэйли оправилась, пожав плечами.

— Конечно, знаю, но это еще не значит, что ты вскрыл кому-то глотку. — Она наклонилась ближе. — Но именно этого ты боишься, верно? Поэтому продолжаешь играть в адвоката дьявола[34].

Официантка выбрала именно этот момент, чтобы появиться с горячей тарелкой холестерина, и ее приход стал самым удачным спасательным кругом в разговоре из всех возможных.

Он добавил соли. Перца. Насадил на вилку и проглотил.

— Разговор с кем-нибудь поможет? — тихо спросила Рэйли.

— Например, с психиатром?

— Терапевтом. Они могут быть очень полезны.

— Судите по личному опыту, офицер?

— По правде сказать, да.

Он резко рассмеялся.

— Почему-то мне кажется, ты не из той породы, что нуждается в терапевте.

— Проблемы есть у всех.

Век понимал, что ведет себя по-свински, но чувствовал себя голым, и не в хорошем смысле слова.

— И какова же твоя?

— Мы говорим не обо мне.

— Ну, я устал стоять на сцене в одиночестве. — Он умял полтоста за два укуса. — Давайте, офицер. Расскажите что-нибудь о себе.

— Я — открытая книга.

— Кто нуждается в терапевте? — Когда она не ответила, он навел на нее свой взгляд. — Трусиха.

Сузив глаза, она откинулась назад и отодвинула полупустую чашку. Он ожидал остроумную реплику. Или — более вероятно — что она поставит его на место.

Вместо этого, Рэйли запустила руку в карман, достала десятидолларовую купюру и положила между ними.

— Увидимся в офисе сержанта.

Она поднялась с неуловимой грацией, взяла пальто, сумочку и мобильный телефон.

Прежде чем София успела уйти, Век поймал ее запястье:

— Прости. Я перегнул палку.

Она выпуталась из хватки и убрала телефон в сумочку.

— Скоро увидимся.

После ее ухода Век оттолкнул свою собственную тарелку, хотя не съел и половины.

Нет даже девяти утра… а он уже выиграл приз «Придурок дня». Фантасти…

Холодок пробежал по его затылку, задевая волосы, заставляя его повернуть голову в сторону двери.

В ресторан вошла женщина, и она выделялась так же, как ваза династии Мин[35] в отделе домашней утвари в Таргете[36]. Когда донесся запах ее парфюма, и она скинула меховой жакет, звонкая пауза повисла в примерно пятидесяти разговорах в закусочной. Но, с другой стороны, женщина выставила груди Памелы Андерсен половине Колдвеллского отделения полиции.

Когда Век окинул ее взглядом, он решил, что должен был чувствовать влечение, но вместо этого от холодка, спустившегося вдоль позвоночника, хотелось лишь достать пистолет и наставить на нее в порядке самообороны.

И это ли не хреново?

Оставив двадцатку за себя, он забил на оставшийся завтрак и направился к двери. Оказавшись на улице, Век замер. Оглянулся.

Затылок по-прежнему паниковал, инстинкты кричали, особенно когда он оглянулся на круглые окна закусочной. Кто-то следил за ним. Может, та цыпочка со сногсшибательным телом, может, — кто-то еще.

Инстинкты никогда не врали.

Хорошие новости: похоже, этим утром он получит назад свое оружие. А значит, он, по крайней мере, снова сможет законно защищать себя.

Когда Джим заехал на парковку «Риверсайда» на своем «Харлее», какой-то парень на модном мотоцикле БМВ отчалил с ревом.

Эдриан и Эдди держались позади Джима, и они втроем припарковались в дальнем углу, у берега Гудзона. Он слез с байка и взглянул на место, назначенное Девиной для рандеву, с мыслью, что оно не представляет ничего особенного. Он был в этой забегаловке с душой-номер-один.

Похоже, Колдвелл стал очагом активности проклятых.

Но может, она просто любила здешний кофе и собиралась сказать, что душа, о которой пойдет речь, была где-то в ином месте.

Направляясь ко входу, его парни придерживались бойкота… вовсе не новость, если говорить об Эдди, но чудо со стороны другого ангела. Эд долго не протянет с такой политикой игнора.

Вагончик был забитым, шумным, в нем пахло кофе и расплавленным маслом. Адское место выбрала Девина…

А вот и она, слева, сидела лицом к двери, столб света лился на нее сквозь соседнее окно. Теплые желтые лучи идеально освещали лицо демона, будто ее вот-вот будут фотографировать, и Джим подумал о том, как в первый раз встретил ее в том клубе, где она стояла под потолочной лампой. Тогда она тоже сияла.

Зло никогда не выглядело так сексуально, но в отличие от остальных мужчин, которые смотрели поверх ободков своих кружек, захлебываясь слюной, словно кобели, Джим знал наверняка, чем она была… и он не был так отвлечен оболочкой, чтобы не заметить, что она не отбрасывала тени: несмотря на столь яркую иллюминацию, на обеденном столе или «Наугахайде»[37] позади нее не было темного пятна.

На какое-то мгновение перед глазами встала прошлая ночь вместе с ней. Он попытался трахнуть ее сзади на том столе, но она настояла на «лицом-к-лицу». Честно говоря, он вообще удивился, что член встал, но гнев знает, как заставить его возбудиться. По крайней мере, с Девиной.

Отступив от той потной, жесткой сцены, он оглянулся на стены Девины, представляя Сисси, застрявшую в том клубке проклятых. Он молился, чтобы его девочка не видела этого. Боже, при одной мысли, что она могла…

Достаточно об этом. Подойдя к Девине, он поставил блок на все мысли о Сисси, сексе с врагом или даже самой игре.

— Так, кто это? — спросил он.

Демон посмотрела поверх «Колдвелл Курьер Жорнал», ее черные глаза быстро пробежались по его телу, отчего захотелось снова принять душ… и в этот раз со шлифовальным станком.

— Ну, доброе утро, Джим. Присядешь со мной?

— Ни за что, черт возьми.

Парень на сиденье перед ней оглянулся через плечо. Будто не одобрил тон Джима или нецензурную лексику по отношению к леди.

Приятель, внешность обманчива, подумал Джим.

Девина отложила газету и вернулась к блинам на пахте и кофе.

— У тебя есть ручка?

— Не играй со мной.

— Поздновато для этого. Ручка?

Когда кто-то попытался пройти мимо, Джим и парни отодвинулись, а Эдди достал что-то вроде «Пейпер Мейт»[38] и протянул ее.

Девина сняла крышечку длинной наманикюренной рукой. А потом согнула газету у кроссворда.

— Слово из четырех букв для…

— Мать твою, Девина, прекрати это…

— …антагониста.

— …дерьмо.

— На самом деле, Джим, «дерьмо» из шести букв. Нужное слово применимо ко мне, не так ли? — Девина начала аккуратно заполнять клеточки. — Уверена, «враг» — именно то слово, которое я ищу. А ты либо сядешь со мной — один — либо будешь стоять, пока не отваляться ноги, и ты не рухнешь на проходе.

Опять аккуратно пишет. Интересно, она приступила к следующему слову «заноза в заднице»?

Джим посмотрел на парней.

— Я скоро выйду.

— Пока, Эдриан. — Сказала Девина, помахав рукой. — Мы скоро увидимся… я в этом уверена.

Демон ничего не сказала Эдди. Но с другой стороны, она любила выводить других из себя, а Эдди был пресным как маца[39].

Поэтому Джим записал себя и Эдриана к подвиду горячих крестовых булочек[40].

Когда два ангела ушли, Джим скользнул на сиденье.

— Так что.

— Не хочешь позавтракать?

— Кто это, Девина.

— Ненавижу есть в одиночестве.

— Умри, дожидаясь этого… как тебе такой вариант?

Ее черный взгляд стал прямым.

— Мы обязательно должны сражаться?

На это заявление он искренне рассмеялся:

— Детка, мы здесь именно по этой причине.

— Кажется, я впервые слышу твой смех, — слегка улыбнулась она.

Джим заткнулся, когда подошла официантка с кофейником.

— Для меня ничего, спасибо.

— Он будет кофе и вафли.

Когда официантка обратила на него взгляд «давай, определись уже», он пожал плечами. Пусть будет так.

Они снова оказались наедине, и Девина просто вернулась к кроссворду.

— Тебе не получить меня, если не начнешь говорить.

Повисла пауза, будто демон пыталась придумать способ растянуть встречу. В конце концов, она постучала по газете кончиком ручки Эдди.

— Ты читаешь «ККЖ»?

— Иногда.

— Это кладезь информации. — Открытие первой колонки она превратила в целое шоу. — Никогда не знаешь, что здесь можно найти.

Расправив газету и повернув ее к Джиму, она посмотрела на него через стол.

Джим опустил взгляд. Три больших статьи. Одна — о новом плане школьного округа[41]. Другая — о развитии предпринимательства среди этнических меньшинств. А третья о…

Острие ручки указало на последнюю статью.

— Полагаю, свою часть сделки я выполнила, — протянула она.

Заголовок гласил: «Смертная казнь ДелВеччио уже назначена».

Джим быстро пробежался по статье и подумал, «Черт, это та самая душа?»

Только Девина собралась убрать ручку, Джим выбросил руку и обхватил ее запястье, удерживая на месте.

Кончик «Пейпер Мейт» на самом деле указывал на имя, упомянутое в статье… и это не серийный убийца ДелВеччио. А его сын… Томас ДелВеччио-младший.

Детектив из Колдвеллского отделения полиции.

Джим перевел взгляд на своего врага и улыбнулся, обнажая резцы.

— Хитришь.

— Как всегда, — ответила Девина, опустив веки с притворной застенчивостью.

Покончив с ней и тратой времени, Джим встал и забрал ручку с собой.

— Насладись моими вафлями, радость моя.

— Эй, а как я закончу свой кроссворд?

— Уверен, ты что-нибудь придумаешь. До скорой встречи.

Джим покинул закусочную и направился к своим напарникам. Оказавшись у байков, он протянул «Пейпер Мейт» Эдди.

— Твоя ручка. — Когда ангел потянулся, чтобы забрать вещицу, Джим удержал ее. — Металлический корпус у кончика. В следующий раз дай сучке «Шарпи»[42].

Когда Джим собрался перекинуть ногу через байк, Эдриан спросил:

— Что она сказала?

— Похоже, мы ступаем на землю полицейских и воров[43].

— О. Отлично. — Эд оседлал свой собственный байк. — По крайней мере, их язык я знаю.