Беззвучная нота

ГЛАВА 11

Грейс

— Я звонила миллион раз! Почему ты только что взяла трубку? — мамин голос так громко пронзительно кричит в телефоне, что мне приходится оторвать трубку от уха.

— Извини, мама. Моя встреча затянулась.

— Какая встреча? Где ты? С кем ты? Что ты делаешь?

Я хмурюсь на допросе.

— Я же говорила. Я получила наводку по моему расследованию.

— Грейси, даже если бы у тебя не было раны на голове, я бы не подумала, что гоняться за призраками так поздно ночью — хорошая идея.

Все, что я могу сделать в ответ, это вздохнуть.

— Возвращайся в больницу.

— Я не могу.

Я все еще должна Зейну одну ночь, и я имела это в виду, когда сказала, что не хочу, чтобы это обещание висело надо мной, как гильотина. Зная его, он выжмет из этого все, что оно стоит, и я сомневаюсь, что моя защита сможет продержаться так долго.

— Грейс Элизабет Джеймисон.

— Мам, на меня больше не подействует полное имя. Мне уже не семь.

Я впиваюсь пальцами в телефон, хотя голос мой дрожит.

— Ты думаешь, что если тебе двадцать четыре, то ты можешь возражать…

— Я сегодня не вернусь, — твердо говорю я.

Повисает ошеломленная тишина.

Мое сердце бьется так быстро, что я боюсь упасть в обморок.

— Это из-за нее, да? — ее голос тонкий, подавленный.

— Мама…

— Зачем ты продолжаешь это делать? Слоан мертва, Грейси. Ее больше нет. Тебе нужно оставить эту трагедию позади и двигаться дальше.

Я поднимаю взгляд. Встречаю пару знакомых голубых глаз, в уголках которых появляются морщинки.

— Слоан не умерла, мама. Она здесь. Прямо передо мной.

Мама издает раздраженный звук.

Слоан поднимает оба больших пальца.

Я отворачиваюсь, подставляя ей спину.

— Я не вернусь в больницу сегодня вечером. Иди домой. Поспи в своей постели хоть раз. Ты заслужила перерыв, и больничная койка в любом случае не пошла на пользу твоей спине.

— Подожди, Грейси…

— Я позвоню тебе утром, мама.

Я кладу трубку.

Ух ты! Молодец, девочка. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты отрастишь себе когти.

Я бросаю сердитый взгляд на свою лучшую подругу.

Мою мертвую лучшую подругу.

Которая улыбается мне так, словно она живая.

Ранее я делала все возможное, чтобы оправдать присутствие Слоан, но было уже слишком поздно: у меня был слишком длинный день, и я слишком измотана, чтобы напоминать себе, что ее здесь нет.

— Я кусок дерьма.

Я кручу телефон в ладони.

Нет, ты взрослая. Разница есть. Небольшая, но…

Я задыхаюсь от чувства вины, которое мне так же знакомо, как собственное дыхание.

— Она взбесится, когда увидит меня завтра.

Тогда позволь ей.

Слоан пожимает плечами.

Я качаю головой и прижимаю ладонь к стене. Мама немного… слишком, но у нее доброе сердце. Все, что видят посторонние, это ее требовательная и контролирующая сторона, но я знаю правду. Она сделала все, что могла, с тем, что ей дали, и она всегда, всегда защищала меня.

Я до сих пор помню, как она включала музыку в нашей паршивой квартире, когда снаружи ревели полицейские сирены после очередного убийства. Как она пела и улыбалась мне, чтобы я не боялась, когда шаги полиции или членов банды топали по коридору.

Я до сих пор помню, как она обещала защитить меня.

Просто сосредоточься на учебе, Грейси. Моя умная, маленькая девочка. Я вытащу нас отсюда. Обещаю.

Она была моей скалой, моим убежищем, моим… моим зонтиком от дождя.

Но ты больше не в гетто. Ты живешь в особняке с водителями и домработницами. Твой отец — это Джарод Кросс…

— Отчим, — поправляю я ее.

А, да. Твоя свадьба с Зейном была бы куда более жуткой, если бы твоим настоящим отцом был Джарод Кросс.

— Неужели ты не можешь…? — резко говорю я.

Приглушенные голоса «The Kings» просачиваются под дверь спальни Зейна.

Скоро Каденс, Датч, Сол и Финн уйдут.

И тогда останемся только я и Зейн.

Слоан смеется и откидывает светлые пряди с лица.

Нервничаешь?

— Нет.

С чего бы мне нервничать? Я же не девственница. Я знаю, чего ожидать.

Что ты собираешься делать с нижним бельем?

Я бросаю на Слоан косой взгляд, но она упорствует.

Я голосую за то, чтобы ты позаимствовала что-нибудь у Каденс.

Я уверена, что у нее есть стринги. Она, похоже, из тех, кто носит стринги.

— Я не собираюсь брать стринги у своей ученицы, — шиплю я.

Почему нет?

— По многим причинам, Слоан. Начиная с того, что это негигиенично и очень-очень неуместно.

Вот ты опять все переосмысливаешь. Расслабься, Грейс.

— А как насчет того, чтобы я ослабила твой…

Дверь распахивается, и в ярко освещенном проеме появляется Сол.

Он моргает.

— Мисс Джеймисон?

— Эээ… — Я замираю. А затем подношу телефон к уху. — Извини, мам. Мне пора идти.

Слоан ухмыляется Солу, словно тигр, заметивший добычу.

Ррр. Кто этот красавчик?

— Никто.

— А? — Сол оглядывается через плечо. — Ты со мной разговариваешь?

— Нет, Сол. Я просто… ничего.

Слоан машет руками над его торсом.

Посмотри на эти большие руки и эти мечтательные карие глаза. Ей, папочка!

Я замираю от ужаса.

Слоан обходит Сола по кругу, но он определенно видит, как дергается мой правый глаз.

Он выглядит немного диким. Мой тип плохого парня. Он одинок?

— Мисс Джеймисон, с вами все в порядке?

— Да, э-э… тебе следует пойти.

Сол бросает на меня еще один странный взгляд, прежде чем спуститься по лестнице.

Пока, папочка. Позвони мне?

Слоан вытягивается на цыпочках и машет рукой, вытягивая шею, чтобы заглянуть через перила.

Финн выходит следующим.

Слоан резко оборачивается, и ее челюсть отвисает.

Кажется, я только что снова умерла.

Я бросаю на нее сердитый взгляд, явно давая ей указание заткнуться.

— Ты в порядке? — Финн приподнимает подбородок, глядя на меня своими ониксовыми глазами.

— Я в порядке. — На этот раз я знаю, что лучше не обращаться к Слоан, даже несмотря на то, что она где-то на заднем плане говорит самые неуместные вещи.

— Ты выглядишь немного… вспотевшей.

Я вздрагиваю, когда слышу, как Слоан использует слова «души» и «меня» в одном предложении.

Датч и Каденс присоединяются к Финну в дверях.

Я не хочу слушать, что Слоан говорит о близнеце Зейна.

— Мисс Джейми… Грейс! — Каденс проталкивается мимо Финна и хватает меня за руку: — Проходи внутрь. Садись. Выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок.

Зейн, должно быть, слышит их, потому что он появляется из ниоткуда. Следующее, что я помню, это то, что меня тянут в его объятия. Я перекатываюсь по его груди, вдыхая лесной запах. Он обеспокоенно смотрит на меня, неся меня на кровать.

— Что случилось? Твоя мама что-то сказала?

Я качаю головой: нет.

— Она выглядит так, будто увидела привидение, — бормочет Финн.

Слоан плывет позади нас, в ее глазах сердечки

Я съеживаюсь.

— Тебе больно? — Зейн кладет руку мне на лоб и ругается. — Она горячая.

— Я принесу градусник, — говорит Финн, бросаясь в бой.

— Я в порядке.

— Может быть, Зейну стоит отвезти тебя обратно в больницу, — ворчит Датч.

— Больница больше небезопасна. Мы не знаем, кто наблюдал за нами во время визита к Славно.

Каденс упирает руки в бока.

— Зейн, она не так давно попала в автокатастрофу. Ей наложили семь швов на голову. Мы не можем просто притворяться, что этого не было.

— Извините, я здесь. И я сказала, что я в порядке.

Зейн бросает на меня роковой взгляд, прежде чем обвести взглядом комнату.

— Я не говорил, что проигнорирую это, Кейди. Я сказал, что мы не можем отвезти ее в больницу. Я вызову частную медсестру.

— Хорошая идея, — говорит Датч.

— Ребята, я в порядке. Клянусь.

Вбегает Финн с термометром.

Зейн измеряет мне температуру, не отрывая взгляда от цифрового экрана, словно это секретный код к сокровищу.

Слоан сидит на краю кровати, мягко улыбаясь.

О, у тебя тут славная маленькая команда, Грейс.

Она очень дезинформирована. Они не моя команда.

Короли помогают мне только потому что я обещала разлучить маму и их папу. Как только наши цели перестанут совпадать, они тоже меня бросят.

Я задерживаю дыхание, пока термометр не запищит, и Зейн не проверит прибор.

— У нее температура.

— Я позвоню медсестре. — Каденс тянется за телефоном.

Я пытаюсь подползти к краю кровати.

— Кейди, положи трубку. Все, уходите. Мне не нужна медсестра.

— Почему бы и нет, черт возьми? — ревет Зейн, останавливая меня своим гигантским телом.

— Потому что я так сказала.

Он нависает надо мной.

— У тебя чертовски высокая температура.

— И? Никто не умер от лихорадки. Я сказала, что я в порядке, значит, я в порядке.

— Ты ошибаешься, Грейс. С тобой все в порядке, если я так говорю.

— Ты теперь врач? — выплевываю я в ответ.

— А ты?

— Ты такой незрелый.

— Говорит та, которая не хочет медицинской помощи, когда она явно больна.

— Я обещаю, что я не больна.

— Тогда почему ты так странно себя ведешь?

Я смотрю на Слоан.

Тишина тянется.

Зейн рычит:

— Я вызову врача, и ты меня не остановишь.

О, он очень настойчивый.

— Зейн, остановись.

Похоже, он действительно собирается позвонить.

Слоан указывает туда, где Зейн набирает номер на своем телефоне.

Я подпрыгиваю и выхватываю у него телефон.

Он смотрит на меня широко раскрытыми удивленными глазами.

— Грейс.

— Никаких врачей.

— Какого черта…

— Потому что я хочу настоящий медовый месяц! — кричу я.

Все ошеломленно молчат.

Никто не двигается.

— Я хочу… — выдыхаю я с дрожью, — быть с тобой, — заканчиваю писклявым голосом, — сегодня вечером.

Мои щеки горят, когда Датч и Каденс обмениваются насмешливыми взглядами, а Финн кашляет в ладонь.

Рот Зейна принимает форму маленькой буквы «о».

— Эээ, — Каденс высоко поднимает руки и делает вид, что зевает, — Ух ты. Я не думала, что уже так поздно. Мне пора идти спать.

Датч понимающе кивает Зейну. Он следует за женой.

Финн просто качает головой, как будто спрашивая: «Зачем я терплю это дерьмо?»

Ровно через пять секунд комната пустеет.

Ну… это было легко.

Заткнись, Слоан.

Мне хочется откинуться назад от смущения, но вместо этого я вскакиваю на ноги. Зейн все еще стоит возле кровати, выглядя подозрительно.

— Почему ты так на меня смотришь? — запинаюсь я.

Он ничего не говорит. Просто держит меня в тисках своего пугающего синего взгляда.

С трудом сглотнув, я говорю ему:

— Я приму душ. Мы оба, наверное, пахнем тюрьмой.

— С тобой что-то не так.

Он не ошибается.

— Потому что я выполняю нашу часть сделки? — Он хмурится. — Я думала, ты будешь счастлив. Я даю тебе именно то, что ты хочешь. — Густые брови сдвигаются еще сильнее. — Если только ты больше не заинтересован? — останавливаюсь перед дверью и растираю швы. — Может быть, теперь ты наконец осознаешь, что женился на женщине, которая на шесть лет старше тебя, на женщине со шрамом на лице…

Зейн мчится ко мне. Его тело врезается в мое, прижимая меня к открытой двери. Он с грохотом ударяется о стену, гремя достаточно громко, чтобы перекрыть мой удивленный вздох. Остатки дыхания в моих легких с шипением вырываются, когда Зейн хватает обе мои руки и прижимает их над моей головой.

Я борюсь.

— Отпусти меня, Зейн.

Вместо этого он устремляется вперед.

В воздухе витает тяжесть гнева и чего-то еще.

Он останавливается всего в нескольких дюймах от моего рта, а затем медленно поднимает взгляд к моему шраму. Самосознание включается, я прекращаю бороться, наклоняя лицо в сторону.

Он хватает меня за подбородок и заставляет снова посмотреть на него.

На мгновение воздух пронзает лишь наше резкое, тяжелое дыхание.

— Ты самая сексуальная, самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, — шепчет Зейн. Слова полны обещаний. Преданности. — Так что будь очень осторожна. — Его хватка ледяная. — Я не потерплю никакого неуважения к своей жене. Даже от тебя.

Я моргаю в шоке.

— К-кто ты такой? — хриплю я.

Он ухмыляется и позволяет своей хватке скользнуть вниз по моим запястьям к моим плечам. Его прикосновение посылает покалывания горячих ощущений по моей коже. Я инстинктивно наклоняюсь к нему, надеясь, что он коснется меня больше.

Но он останавливается прямо у моих плеч.

Схватив меня там, тянет меня вперед.

Я дрожу, когда он прижимает свои губы к моим, просто нежное прикосновение. Как бабочка, отдыхающая на цветке.

— Кто я? — шепчет он мне в губы. — Я твой муж…

Меня охватывает дрожь, когда он переключает свое внимание на мою шею. Я чувствую, как его дыхание врывается и затем вырывается на нежной коже там.

Он что, только что… Понюхал меня?

Зейн издает гудящий звук признательности, между моих ног возникает грубая и сильная пульсация.

Зейн снова отступает. Его ледяной голубой взгляд скользит по моей футболке, когда он добавляет:

— Ты знаешь, кто ты? Ты моя… — Он мрачно усмехается. — Учительница? — Я киваю. — Сводная сестра? — Я съеживаюсь. — Ты была такой. Но теперь ты другая, Грейс….

— И кто я теперь, по-твоему? — шепчу я. Хотелось бы, чтобы это не звучало так задыхаясь.

Он проводит языком по нижней губе и ухмыляется:

— Ты… моя собственность.

Я возвращаюсь к реальности.

В ярости собираюсь ударить его.

Он хватает меня за запястье. Вместо этого использует этот импульс, чтобы развернуть меня так, чтобы я оказалась спиной к его груди. Скрещивает мои руки на моей груди и фиксирует их на месте своими мощными бицепсами.

Озорной смех разносится по его телу и по моему.

— Осторожно, тигренок, ты могла поцарапать меня своими когтями.

— Тебе лучше уйти после того, как мы закончим сегодня вечером, иначе я задушу тебя во сне.

Он продолжает вести меня вперед, обернувшись вокруг, как смирительной рубашкой. Как он может быть таким сильным, имея только одну здоровую руку?

— Так-так… не очень-то любительница обниматься?

— Ты предпочитаешь подушкой по лицу?

— Удушение или задушение? Трудный выбор.

В его голосе все еще слышны нотки смеха. Он думает, что я лгу?

Зейн толкает дверь ванной и втаскивает меня внутрь, в то время как я изо всех сил стараюсь не получать удовольствие от того, как его бедра соприкасаются с моими.

— Полотенца в этом шкафу. Кейди купила кучу фруктового лосьона, шампуня и всего такого. В ящике есть новая зубная щетка и сменная одежда. Я помню, что ты любишь кружева, поэтому я купил тебе новый комплект. Не могу сказать, что он будет удобным, но на полу будет смотреться красиво.

— Не думаю, что мне нужно напоминать тебе, но я скажу это снова. Наша свадьба была фальшивой. Сегодняшний вечер — просто сделка. Мы на самом деле не женаты. И я уж точно не твоя собственность.

— Удушение.

— Что?

— Если мне придется уйти, я бы предпочел, чтобы это произошло, пока ты меня душишь.

— Зейн!

Он целует меня в щеку, а затем резко отпускает.

Я разворачиваюсь, замечая, как он отшатывается, словно ожидая моих летящих кулаков.

— Постарайся не изматывать меня слишком сильно, иначе у меня не будет сил встать с кровати сегодня вечером.

Хотелось бы мне чем-нибудь в него бросить.

Ой, подождите. Я это делаю.

Я хватаю со стойки духи с ароматом жасмина и швыряю их.

Зейн ловит его здоровой рукой, как звездный питчер. Смеется и убегает назад, исчезая в своей комнате и выходя оттуда с полотенцем и сменной одеждой. Отдав мне честь, он несется вниз по лестнице, вероятно, чтобы принять душ в одной из многочисленных ванных комнат в этом особняке.

Я хмурюсь и закрываю дверь.

Раздражает, насколько он великолепен.

Я ахаю, когда вижу Слоан, сидящую на столешнице в ванной и болтающую ногами.

— Где ты только что была?

Я не знаю. Я моргаю не в фокусе, когда вы двое начинаете флиртовать. Это как будто вы ничего не видите, но когда он трогает тебя. Я едва могу привлечь твое внимание.

— Мы не флиртовали. И ты не настоящая, так что это больше похоже на то, что мой мозг не может злиться и создавать вас всех сразу.

Конечно, я настоящая. Она вздыхает. Хотя облом, что я моргаю. Я надеялась посмотреть, как он в постели. Он кажется очень щедрым любовником…

— Я сейчас приму душ.

Я резко оборачиваюсь.

Слоан делает знак «вперед» и начинает возиться с лосьонами и кремами для лица на раковине в ванной.

Я хмурюсь на нее.

— Ты не собираешься уходить?

Она ухмыляется.

Я думала, я плод твоего воображения?

— Мне все равно, кто ты. Ты не будешь смотреть, как я принимаю душ.

Могу поспорить, ты позволишь Зейну смотреть, как ты принимаешь душ.

Мой мозг возвращается к воспоминанию о том, как Зейн держал мое мокрое, голое тело в тот день в ванной. Его руки казались такими большими и мужественными, когда они держали меня.

Тепло посылает в мою кровь опасную электрическую искру.

Слоан замирает.

О боже, он что, видел тебя в душе?

— Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне, что произошло сегодня в тюрьме.

Ее улыбка застывает, и она оборачивается.

Разве ты не говорила, что хочешь уединения?

— Нам действительно придется поговорить о том, что произошло сегодня.

Нет, не хочу! кричит она, прежде чем выйти за дверь.

Зевок хрустит моей челюстью, и я моргаю, прогоняя сон с глаз. Надеюсь, душ меня разбудит.

Я включаю самую горячую воду и смываю дневную грязь.

После душа одеваюсь на ночь. Часть меня хочет насолить Зейну и проигнорировать купленное им нижнее белье, но у меня нет других чистых вариантов, поэтому я надеваю его.

Кремово-голубая комбинация, которая подходит к нижнему белью, выглядит красиво на моей коже и мягкая на ощупь. Я распускаю волосы из тугого пучка, который носила весь день, и завязываю их в мягкий конский хвост.

У меня вьющиеся кудри, но я не смогу добиться желаемой формы, пока не найду крем и гель для кудрей.

Я готова.

Я открываю дверь и смотрю в обе стороны, вдруг Виола, Каденс, Датч и Финн уже встали. Увидев, что путь свободен, я спешу в спальню Зейна и закрываю дверь.

Тускло освещено и пусто. Куда он положил белую доску?

Я зеваю и пожимаю плечами.

Кровать выглядит мягкой и уютной.

Я качаю головой, отворачиваясь. Если я сейчас лягу, то усну и мне придется провести еще один день в предвкушении ночи с Зейном.

— Лучше сделать это сейчас, — бормочу я, ударяя себя по лицу.

Где Слоан, когда она мне так нужна?

Если бы я общалась со своей лучшей подругой, я бы наверняка не спала.

Мои глаза закрываются, и я чувствую, как голова убаюкивается.

Я резко выпрямляюсь.

Кровать зовет меня.

Это пытка.

Делаю шаг вперед. А потом еще один. Я закрою глаза, пока Зейн не вернется. Уверена, что он разбудит меня. Поскольку думает, что я его «собственность», он, вероятно, потребует то, что хочет сегодня вечером.

Убежденная, я ложусь поверх одеяла.

Пахнет Зейном.

Пахнет хорошо, даже если он придурок.

Я сворачиваюсь на подушке.

Пять минут…

Это все, что я получу.

После этого игра началась.

Сегодня ночью я определенно пересплю с Зейном Кроссом.