Беззвучная нота

ГЛАВА 13

Зейн

Под ботинком хрустят камни, а затем чей-то голос шепчет:

— Все еще не можешь до нее дозвониться?

Стиснув зубы, снова набираю номер Грейс и подношу трубку к уху.

Вы попали на голосовую почту…

— Черт возьми.

— Полагаю, это «нет», — бормочет Кейди. — Почему ты позволил ей уйти сегодня утром?

Я резко оборачиваюсь, раздувая ноздри.

Кейди тут же прищуривается и смотрит прямо на меня.

— Мне жаль. В следующий раз, когда ее мама позвонит и пригрозит набрать 911, если она не покажется, я обязательно ударю кулаком в дверь и свяжу ее в подвале.

— Я не это имела в виду.

— Можешь поспорить, что это не так. Я не инспектор по условно-досрочному освобождению Грейс.

Словно чувствуя напряжение, приближается Датч, нависая над женой, словно Смерть с косой. Он мог бы сойти за нее со своими сверкающими глазами и полностью черным нарядом.

— Перестань психовать, — приказывает Датч.

— Хм. — Мои пальцы сжимаются в кулаки. — Да, я никогда об этом не думал. Просто… перестать психовать? Так просто? — Я хмурюсь на него и более жестким тоном предупреждаю: — А что если я остановлюсь после того, как врежу тебе в лицо?

Губы Кейди дергаются. Сол и Финн присоединяются к нам.

— Ее все еще нет? — Сол сочувственно смотрит на меня. Мне тоже хочется его ударить. Просто за то, что он посмел меня пожалеть. — Мисс Джеймисон немного опоздала с этой историей о сбежавшей невесте. Надо было сделать это на свадьбе.

— Она не сбежала, — скучающим тоном говорит Финн. Как будто мы все идиоты, раз даже задумываемся об этом.

Я согласен с Финном. Грейс никогда не упустит эту возможность. Это наш единственный шанс. Наш единственный шанс получить информацию Славно о «Благодарном проекте».

Вот почему ее неявка так тревожна.

А что, если она снова попадет в аварию? А что, если ублюдок, который врезался в нее на дороге, на этот раз не прячется в машине?

Датч смотрит на часы.

— Мы приближаемся к нашему окну.

— Я знаю, — резко отвечаю я.

У Кейди звонит телефон, она опускает взгляд.

— Грейс? — с надеждой спрашиваю я.

— Рик на позиции.

Я вращаю пальцами здоровой руки, желая иметь возможность переворачивать палочки, как обычно.

— Как ты думаешь, что произошло? — спрашивает Сол.

Датч смотрит на меня.

— Мэриан его ненавидит.

— Детка, это так неожиданно.

— Какое отношение это имеет к…

— Возможно, она убедила мисс Джеймисон развестись. Чтобы уехать, пока она еще может.

Когда я встречаюсь с ним взглядом, мое лицо становится жестким.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты все еще хочешь пройти через это, даже если она тебя бросила?

Я подхожу прямо к своему близнецу и стою с ним нос к носу.

Мы с Датчем одного размера, одного роста, все одинаковое. В бою он более осмотрительный, всегда думает наперед. А я непредсказуемый, интуитивный. Я вообще не думаю. Вот почему мы равны.

— Просто займи позицию, — рычу я.

Мой брат внимательно и долго смотрит на меня. А затем кивает.

Сол и Финн тоже расходятся: Сол отправляется в заднюю часть дома престарелых, где расположены кухни, а Финн пробирается в компьютерный зал дома, где его заряженный ноутбук готов шифровать сигналы камер видеонаблюдения.

Кейди похлопывает меня по руке.

— Она будет здесь.

— Я знаю.

Я сжимаю ее пальцы. Это молчаливое извинение за то, что набросился на нее ранее.

Она кивает, делая вид, что все понимает, и следует за Датчем к фургону для побега, припаркованному ближе к боковому входу в дом престарелых.

Я отправляю Грейс сообщение.

Я:

Мы собираемся войти. Где бы ты ни была, будь в безопасности.

Кладу телефон в карман, надеваю на лицо хирургическую маску и направляюсь к главному входу.

И тут я слышу визг шин по асфальту, и такси мчится к остановке по дороге. Дверь распахивается, и из нее выскакивает Грейс.

Облегчение взрывается во мне. Я бросаю свой пост и бегу к ней.

Она встречает меня на полпути по травянистой тропе, тяжело дыша.

— Извини… Я опоздала, — тяжело дышит она. — Мама заставила меня пройти все эти анализы в больнице. Это было целое событие. — Она падает навзничь, хватаясь за колени.

— Я пошел в больницу. Тебя там не было.

— Да, мы пошли в другую.

Наверное, чтобы убедиться, что я их не найду.

Хорошо сыграно, Мэриан. Хорошо сыграно.

Я смотрю на ее белый халат и дергаю за воротник своего собственного врачебного халата.

— Ты забыла свой костюм медсестры?

— О, — она выпрямляется и подходит ко мне. Заговорщицким шепотом она говорит мне: — Мы их не наденем.

— Почему нет?

— Ты знаешь, что они… бывшие в употреблении?

Я не могу не улыбнуться, глядя на ее возмущенное лицо.

Грейс определенно не склонна к авантюрам, и с любой другой девушкой это бы меня оттолкнуло.

С ней это чертовски мило.

— Я купила нам новый комплект, который, возможно, взяла в больнице, когда уходила, а может и нет.

— Разве это не делает одежду «бывшей в употреблении»?

— Да, ну… — бормочет она. Сдавшись, она поднимает пакет, зажатый в кулаке правой руки. — Просто надень его.

Я беру его у нее и заглядываю внутрь. Медицинский халат слишком велик для ее стройной фигуры.

— Ты хочешь сказать… что я медбрат?

Она выпрямляется и самодовольно мне ухмыляется. Мне требуется все силы, чтобы не схватить ее лицо и не зацеловать до чертиков.

— У тебя с этим проблемы?

— Нет, мэм. Я не знаю.

Мой телефон гудит.

Финн: Возможно, понадобится немного больше времени. У Сола возникли проблемы с разжиганием огня.

Выражение моего лица, должно быть, выдает мою обеспокоенность, потому что Грейс тут же прижимается ко мне, чтобы загляну в телефон.

— Что случилось? Что-то не так?

Я стараюсь не отвлекаться на то, как ее сиськи трутся о мою руку, даже если это потрясающее ощущение.

— Мне нужно позвонить Солу.

Грейс остается там, пока я набираю номер, намеренно подношу трубку к другому уху, чтобы ей приходилось прижиматься ко мне еще сильнее, чтобы слышать, что говорит Сол через динамики.

— Что за задержка? — нетерпеливо спрашиваю я. — У нас осталось всего пара минут до смены ночного дежурства.

— Хочешь, чтобы я устроил небольшой пожар на кухне или лучше взорву бабушек и дедушек во сне? — взрывается Сол.

Я отшатываюсь.

— Просто сделай это быстро.

— И без жертв, — напоминает Грейс, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поговорить по телефону.

Сол резко завершает разговор.

Грейс прижимает ноги к траве и пытается отступить. Я обхватываю ее рукой и подтягиваю к себе.

— Зейн, что ты делаешь? — Ее маленькие кулачки падают на меня, как дождь. — Зейн…

— Ты могла бы дать мне знать, что уходишь, — рычу я.

Она замирает.

Ее глаза виновато отводятся в сторону.

— Я сказала Каденс сообщить вам— бормочет она.

Я наклоняюсь так, что мой лоб прижимается к ее лбу. Теперь все в порядке, она здесь. Мой мир снова в порядке.

Я вдыхаю ее.

— Я не «вы». Я твой муж. Я беспокоился о тебе.

— Не надо. Я могу о себе позаботиться. — Она еще немного шевелится, я ее отпускаю только потому что у меня нет времени стягивать с нее практичные серые брюки к ее лодыжкам и напомнить ей, что значит быть ее мужем.

— Мы обсудим это позже, — предупреждаю я.

— Нет, не обсудим, — дерзко отвечает она.

Уголок моих губ приподнимается, когда она убегает, а я следую за ней более неторопливым шагом.

Врачебный халат развевается при каждом шаге, намекая на изгибы под ним. Моя кровь закипает.

Мне нужна эта женщина голая и хнычущая подо мной. Скоро.

С усилием я переключаю внимание на задачу надевания костюма медбрата. С брюками все достаточно просто, но рубашка немного мала, и невозможно протащить гипс через рукава.

Голос Грейс шипит где-то впереди. Она предоставила мне уединение — хотя я и не просил об этом — пока переодеваюсь.

— Зейн, Сол только что написал в групповой чат. Он сказал, что почти закончил. Нам нужно двигаться.

— Дай мне секунду, — бормочу я в отчаянии. Этот чертов слинг…

— В чем дело?

— Есть ли у меня шанс сойти за медбрата, не надевая эту рубашку?

— Может быть, если бы мы работали под прикрытием, как артисты для взрослых.

Ее голос становится громче, и я чувствую запах ее сладких духов.

Секунду спустя я поднимаю глаза и вижу ее там, скрывающуюся в тени вместе со мной.

Я стискиваю зубы, мое самообладание на пределе.

Единственное, что я ненавижу в этом мире, это чувство беспомощности, и у меня было много таких моментов с тех пор, как сломалось запястье.

— Дай мне, — шепчет она.

— Я могу сам, — я отворачиваюсь от нее.

Грейс уже видит во мне восемнадцатилетнего сумасшедшего, непослушного ученика, того, кто не может ее защитить. Мне не нужно, чтобы она опекала меня и углубляла пропасть между нами.

— Зейн, — ее тон тверд.

— Я сказал, что могу сам.

Следующее, что я помню, ее рука опускается мне на плечо, и я кружусь. На секунду она таращится на мой пресс. А затем ее голова резко откидывается в сторону.

Брови хмурится над бурным карим глазам, когда она резко говорит: — Заткнись.

Я моргаю от шока. Что она сказала?

Она поднимает глаза и берет у меня рубашку.

— Не ты. Я имею в виду… — Она вздыхает и нежно мнет рубашку, натягивая ее на мое запястье.

— Наклони голову.

Она просовывает мою голову в отверстие и осторожно тянет ее вниз. Ее глаза метаются в сторону, она хмурится, как будто увидела кого-то.

Я тоже так выгляжу.

Немного грязи от сада, который был начат, а затем заброшен. Пара кустов. Разрушенный сарай для инструментов.

Там никого нет.

— Ты кого-то видела? — спрашиваю я, готовый схватить ее и убежать.

Она игнорирует вопрос.

— Мы готовы идти.

С недовольным фырканьем Грейс идет вперед.

Я иду за ней, легко догоняя ее своим длинным шагом.

— Эй, ты себя хорошо чувствуешь? Тесты показали, что ты не готова ходить?

— Врач сказал, что со мной все хорошо.

— То есть ты не чувствуешь головокружения или… — Я думаю о том, как она рявкнула на меня, чтобы я заткнулся, когда я не ответил. — Сбита с толку?

Грейс останавливается. Ее рот опускается в суровую гримасу.

— Нет.

С этими словами она сердито шагает вперед.

— Хорошо, тогда.

Я, наверное, слишком много думаю. Я не врач, и у меня нет никаких шансов поставить ей диагноз. У нее много мыслей на уме, что, вероятно, объясняет ее поведение.

Грейс поворачивает за угол, чтобы войти через аварийные выходы. Я следую прямо за ней и чуть не врезаюсь в ее спину.

Почему она остановилась посреди тропинки?

Я поднимаю взгляд и злюсь, когда вижу охранника, размахивающего фонариком.

Он выглядит таким же ошеломленным, увидев нас. В мгновение ока его широко раскрытые глаза сужаются в подозрении.

Нервы грозят взять верх, но я вдыхаю, выдыхаю и делаю знак Грейс пройти мимо него обычным образом. Охранникам уже сообщили смотреть в другую сторону, если они что-то увидят. Деньги сделают этого парня слепым.

Мы делаем три шага, прежде чем охранник поднимает руку, чтобы заблокировать нас.

— Кто вы, ребята? Я вас не узнаю.

Мои брови хмурятся. Разве мы им мало заплатили? Я сказал Финну, чтобы он вычел это из моих гонораров.

Грейс встает передо мной, глаза его светятся уверенностью.

— Я доктор Кармел, а это медбрат Киммел. Пожалуйста, отойдите в сторону. Нам нужно сделать обход.

— Доктор Кармел? Я никогда раньше о вас не слышал.

Я достаю из кармана мобильный телефон и отправляю Финну сообщение с сигналом SOS.

Через секунду раздается жужжание.

Финн: В последнюю минуту у службы безопасности произошла смена персонала. Будьте осторожны с этим парнем.

Черт возьми. Значит, у этого охранника нет причин нас пропускать. Придется импровизировать.

Я обмениваюсь многозначительным взглядом с Грейс, обе брови приподняты.

Время идет. Сол, вероятно, уже устроил пожар. Нам нужно попасть в этот дом престарелых и схватить бабушку Славно, пока план окончательно не сошел с рельсов.

— Вы никогда раньше о нас не слышали? — говорю я, бегло оглядывая охранника. Он постарше, худой. Я верю, что смогу выиграть у него бой одной рукой. — Забавно. Мы работаем здесь по крайней мере месяц.

Глаза его колеблются. Рука медленно опускается к палочке.

Рука Грейс врезается мне в грудь, когда я делаю еще один угрожающий шаг вперед. Она не оглядывается на меня, но продолжает пристально смотреть на офицера.

— Что в описании моей работы такого невероятного? — спрашивает она. — Ты думаешь, что чернокожие не могут быть врачами? Или это потому, что я женщина?

У него отвисает челюсть, глаза мгновенно расширяются.

— Что? К-конечно, нет.

— Ты что, такой человек? — голос Грейс повышается, и она подходит к нему ближе. Он отступает, подняв руки в воздух, словно она держит пистолет. — Должна ли я сообщить боссу, что они наняли расиста, женоненавистника…

— Нет. Нет. — Тут же поведение охранника меняется с оборонительного на извиняющееся. — Я не расист. Мой лучший друг — черный.

— Хорошо. Это… это хорошо. — Грейс немного неловко кивает. — Ну, тогда… — Она цокает вперед.

Я спешу за ней, удивленный и впечатленный.

— Но… — кричит охранник.

Мы оба замираем.

— Мне все равно нужно будет увидеть удостоверение личности.

Грейс обменивается со мной паническими взглядами.

Я поднимаю здоровую руку, сжав пальцы в кулак.

Она качает головой, отталкивая мою руку вниз.

Ладно. Если моя жена не хочет, чтобы я дрался, то…

Я разворачиваюсь, берусь за горло и хватая ртом воздух.

— Хууууух. Хуууух. — Я издаю страдальческие, задыхающиеся звуки. — Я не могу…

Грейс сразу вживается в роль и бросается ко мне.

— Медбрат Киммел. Медбрат Киммел! — Она поворачивает шею, чтобы посмотреть на охранника. — Зачем вы это сделали? Вы спровоцировали его войти в один из его эпизодов.

— Хуууух. Хуууух, — выдыхаю я.

— Что мне делать?

Охранник спешит вперед, заламывая руки.

— Просто держись подальше, — шипит она.

Я собираюсь показать ей небольшой знак одобрения, но тут ее рука вылетает из ниоткуда и дает мне пощечину.

Мое удивление искреннее. Как и тихое «уууу» боли, вылетающее из моего рта.

— Перестань, медбрат Киммел!

Я бросаю на нее презрительный взгляд.

А эта маленькая негодяйка самодовольно ухмыляется в ответ.

Через несколько секунд я получаю еще одну пощечину.

— Вырвись из этого!

Я хватаю ее за руку, выпрямляюсь во весь рост и сердито смотрю на нее.

И тут раздается звонок.

Охранник принюхивается.

— Чувствуете запах дыма? — Он принюхивается сильнее, а затем быстро бежит.

Мы с Грейс следуем за ним.

Я смотрю на нее, словно на дыру в спине, все еще злясь из-за пощечины.

— Сюда, — говорит Грейс, показывая мне, что нужно повернуть налево. Вокруг нас жителей в пижамах сопровождают к аварийным выходам.

Никто не обращает на нас внимания, и, к счастью, бабушку Славно еще не вывели из ее комнаты.

Мы вбегаем внутрь, а она уже на ногах и смотрит на нас слезящимися глазами.

— Не волнуйтесь, — любезно говорит Грейс. — Мы здесь, чтобы помочь. Но сначала, есть ли что-то ценное, что вам непременно нужно взять? Что-то, что вы не хотели бы сжечь в огне?

Я дежурю у двери, поглядывая туда-сюда, пока Грейс терпеливо собирает все самые ценные вещи бабушки. Мой инстинкт подсказывает мне поторопить ее, но даже я признаю этот акт доброты.

Звонки достаточно громкие, чтобы разбудить мертвого, но у меня была практика со всех концертов, которые мы играли, где громкость была включена на полную. Врачи и медсестры методично пробираются через комнаты.

Скоро они доберутся до бабушки Славно.

Нам нужно выбираться отсюда.

— Доктор Кармел… — предупреждаю я.

— Я знаю, — отвечает Грейс. — Еще одну минуту.

У нас может этого не быть.

Не видя другого выхода, я выскальзываю наружу и останавливаю медсестру, которая собирается войти в комнату. Покачав головой, жестом приглашаю ее пройти.

Она замолкает, глядя мне в лицо, словно узнавая меня.

Я наклоняю голову.

К счастью, в комнате кто-то кричит, и она спешит туда.

Когда толпа редеет, к нам подбегает Сол с сумкой на плече и низко надвинутой на лицо шляпой.

— Что вы двое все еще здесь делаете? — спрашивает он.

— Расслабься. Она почти закончила.

Я открываю ему дверь, и мы оба заходим в комнату. Грейс замечает прибытие Сола и подтягивает инвалидную коляску к кровати.

— Может ли кто-нибудь мне с ней помочь?

Я перевожу пациента в инвалидное кресло, а Сол остается в комнате, когда мы уходим. Ручки инвалидного кресла сделаны из толстой пены, я крепко хватаюсь за них, беря на себя проталкивание через толпу.

Вместо того чтобы следовать за всеми через аварийные выходы, проскальзываю в коридор, который выведет нас к боковым дверям.

Датч и Каденс ждут снаружи и берут на себя тягу инвалидной коляски. Я слышу, как Каденс уверяет старушку в ее безопасности, пока они сажают ее в фургон.

Мое сердце колотится, я смотрю на Грейс.

— Ты сделала это.

— Да, — она смотрит на мою щеку и морщится.

— Извини, что ударила тебя.

— Почему у меня такое чувство, что тебе не так уж и жаль?

Она смеется.

— Извини, что я так сильно тебя ударила.

Я ухмыляюсь.

Боковая дверь распахивается. Сол и Финн выбегают, мчась к нашему фургону. Финн держит ноутбук под мышкой, а Сол весь в пепле.

— Готово? — спрашиваю я своего лучшего друга.

Он кивает, выглядя энергичным и немного расстроенным.

Надеюсь, это последний раз, когда Сол устраивает пожар. Каждый раз, когда он выпускает этого демона, кажется, становится все сложнее взять его под контроль.

Я хлопаю Сола по спине и следую за ним к фургону. Датч проезжает через южный выход, где находится Рик, брат Кейди. Он выбегает, надевает форму охранника и вручную поднимает шлагбаум.

— Ребята, желаю вам спокойной ночи, — говорит Рик, отдавая нам честь и понимающе улыбаясь.

Кейди закатывает глаза, но выглядит она не менее удивленной.

Мы замечаем, как мимо нас на дороге проносятся скорая и пожарная машины, но они нас не останавливают. Финн на всякий случай прислушивается к полицейскому сканеру.

Грейс отходит от меня, чтобы подойти к задней части фургона, где сидит бабушка Славно.

Мы с остальными ребятами обходим ее стороной. Мы натворили много дерьма как группа — подставили учителя, вытащили Сола из психушки, выгнали Кейди из школы, и это лишь некоторые из них, — но похищение чьей-то бабушки — это впервые.

Грейс поправляет одеяло на плечах старушки. Она говорит женщине что-то, что заставляет миссис Славно сжать ее руку и улыбнуться.

— Как будто видишь свет внутри нее, да? — замечает Кейди, глядя в том направлении, куда смотрю я.

Я хмыкаю в знак согласия.

Проблема в том, что… я — чистая тьма.

Ее полярная противоположность.

Слишком много света, и тьма исчезает. Меня это устраивает. Меня это совсем не смущает.

Но все может быть и наоборот.

Слишком много темноты и…

Меня сковывает беспокойство.

Если Грейс будет находиться рядом со мной слишком долго, это может просто погубить ее свет.