Беззвучная нота

ГЛАВА 34

Грейс

— Я не хотела втягивать тебя в это, — говорю я Каденс. Она отрывает взгляд от видео, на котором кто-то спит. Похоже на то, что можно получить с радионяни.

Мы сидим в конференц-зале отеля. Сейчас середина ночи, но братьям Кросс удалось в очередной раз продемонстрировать, что они парни с силой.

Точно в то время, которое потребовал Зейн, персонал отеля оборудовал конференц-зал столами, стульями и подносом с чаем, кофе, пончиками и фруктами.

Мой взгляд перемещается с экстравагантной комнаты на щеки Каденс. Кондиционер работает на полную мощность, но я сомневаюсь, что это причина румянца на ее лице. На ней футболка Датча поверх джинсов. Волосы выглядят так, будто она поспешно собрала их в хвост.

Я знаю, что мои волосы выглядят не лучше. Мои кудри не поддавались воде, которую я выплеснула из раковины отеля. К сожалению, в таком шикарном месте нет кремов и гелей, необходимых для контроля за естественными вьющимися волосами.

— Все в порядке. Я тебя не виню, — шепчет Каденс.

Понятия не имею, почему мы шепчемся, когда находимся в конференц-зале одни, но я шепчу ей в ответ.

— Я бы хотела, чтобы ты это сделала. У меня сложилось впечатление, что мы, — я прочищаю горло, — прервали ваш вечер.

Неловко говорить о сексуальной жизни моих студентов. Я не поощряла эту тему даже в коридорах Redwood Prep. Но я также знаю, что Каденс и Датч женаты.

— Кажется, нам обоим прервали сон, — Каденс указывает на мою шею.

— Хм?

Она краснеет.

— Ничего.

Но уже слишком поздно.

Я достаю свое компактное зеркальце для макияжа и осматриваю шею. Ужасный вздох вырывается, когда я обнаруживаю синяки. Следы страсти усеивают мое горло, следуя по следу, который ранее оставили губы Зейна.

С замирающим сердцем я смотрю на удивленную Каденс.

— Раньше такого не было. Я проверяла, — объясняю я, чувствуя себя так, будто меня поймали на чем-то неправильном.

— Они, как правило, темнеют со временем. — Она похлопывает меня по руке, как старая морщинистая бабушка. — Уложи волосы вот так. — Она указывает на свои темные волосы, закрывающие шею. — Водолазки тоже подойдут.

Моя улыбка дрожит.

Я получаю совет, как скрыть любовные укусы от студентки-отличницы. Отлично.

Прежде чем успеваю объяснить ей, что такие вьющиеся волосы, как у меня, бросают вызов гравитации и не падают на плечи без ведра воды и геля, дверь открывается, и входят «The Kings». Воздух немедленно выкачивается из комнаты. Они все высокие и царственные и кажутся особенно опасными сегодня вечером с этими серьезными лицами.

— Ты думаешь, они действительно вышли, чтобы проводить Сола сюда? — шепчет мне Каденс, глядя на них. — Или ты думаешь, у них была встреча без нас?

Я сжимаю губы, не отвечая. Раньше «The Kings» приглашали меня на эти частные встречи. Но теперь, когда я просто «жена Зейна», похоже, они тоже относятся ко мне, как к чему-то хрупкому.

Сол идет в центр комнаты, и я удивляюсь, когда он начинает разговор. Я была почти уверена, что Зейн заговорит, так как именно он потащил своих братьев и лучшего друга на встречу посреди ночи.

— Я слышал, Холл приходил к тебе с просьбой о помощи, — вежливо говорит Сол.

Я сажусь прямо. Его голос настораживает меня. Что-то в нем не так. Больше, чем обычно. Под глазами темные круги, он прячет руки в карманах, словно не хочет, чтобы мы их видели.

— Он просил о пощаде, — хрипло заявляет Зейн. Он стоит далеко от меня, плечи напряжены. Все еще выглядит сердитым.

— Что именно он сказал? — спрашивает Сол, скучающий.

— Он сказал мне, что кто-то следил за ним. Что он ворвался в его комнату. Стоял над ним с ножом и угрожал ему.

Кажется, никого это не удивляет.

Никого, кроме Каденс.

Она ахает и наклоняется ко мне.

— Правда? Кто-то ему угрожал? — Ее взгляд обостряется и пронзает мужа.

Датч ворчит и качает головой.

Они с минуту сверлят друг друга взглядом, а затем плечи Каденс расслабляются.

— Это был не Датч. Так кто же это был?

Сол переводит на меня свои мертвые черные глаза.

— Главное, что Холл сломлен. Он больше не причинит тебе вреда. — Он дергает острым подбородком в сторону Зейна. — Или любого из нас. Если ты действительно хочешь его использовать, он подчинится.

Дрожь пробегает по моей спине. Какая бы версия Сола ни вышла сегодня вечером, это определенно не та, которую я хотела бы встретить в темном переулке.

Внезапное движение слева привлекает мое внимание. Я вижу, как Зейн крадется вокруг стола. Резкими движениями он сбрасывает с себя куртку и накидывает ее мне.

— Я не… — Я начинаю снимать куртку.

Он смотрит на меня сверху вниз и хмурится.

Натягиваю гигантскую ткань на плечи, позволяя теплу поглотить мое тело. Зейн, должно быть, заметил, как я дрожу, и принял это за холод.

— Вся эта идея смехотворна, и она мне не понравилась с первого раза, когда я ее услышал.

Финн искоса смотрит на Датча. Он кажется более нервным, чем обычно. Вместо того чтобы сесть с электронной или бумажной книгой, он стоит — на самом деле развалился — у двери.

Его ноги — такие же невообразимо длинные, как у его братьев — согнуты, а подошва одного винтажного кроссовка прижата к стене. Несмотря на его непринужденную позу, палец постукивает по колену, напоминая мне Зейна, когда тот барабанит по столу во время контрольной.

— Мне это тоже не нравится. — Зейн возвращается к братьям. — Вы, ребята, это уже знаете.

Каденс смотрит на меня через стол.

Я разделяю ее обеспокоенный взгляд.

Ребята говорят так, будто у них была дискуссия перед этим. Значит, они действительно строили планы и делились информацией без нас.

— Я за, — говорит Датч, выдвигая стул рядом с Каденс. Я не удивлена, что он сидит рядом с ней. Но я чуть не падаю со стула, когда он смотрит на меня и опускает голову с чем-то близким к уважению. — Если хочешь рискнуть, я говорю, сделай это. Холл может также сделать себя полезным.

— Я в полном замешательстве, — вмешивается Каденс. — Что ты имеешь в виду под «использовать Холла»? Для чего?

— В качестве мальчика на побегушках, — объясняет Датч.

Глаза Каденс округляются.

— Но он сломал запястье Зейна! Ты правда думаешь, что ему можно доверять после этого?

Зейн хмурится и многозначительно смотрит на меня.

— Он сделал гораздо хуже, чем просто сломал мне запястье.

Я отвожу взгляд.

— Мы делимся пополам, — говорит Сол, его взгляд скользит мимо Каденс и останавливается на мне.

Интересно, он намеренно игнорирует Каденс? Я заметила, как мягок с ней Сол, и всегда думала, что у них все сложилось бы само собой, если бы Датч не был таким… ну, Датчем.

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Это значит, что это твое решение, — отвечает Зейн, крутя барабанную палочку в пальцах. Понятия не имею, откуда он ее взял, но вполне логично, что он сейчас ее крутит. Я чувствую его беспокойную энергию за милю.

— Сол думает, что мы можем ему доверять, но я не думаю, что стоит рисковать, — говорит Финн.

— Если мы подождем, мы сможем придумать лучшее решение.

— Если мы подождем, я взорвусь, — честно отвечаю я.

— Это твое решение, — снова говорит Зейн, подчеркивая каждое слово.

Я смотрю на Каденс, которая поднимает обе руки в знак капитуляции.

— Я не вмешивалась, когда вы с Зейном решили не наказывать Холла. Я останусь на этой позиции.

Молчу, пытаясь решить, раздражает ли меня эта последовательность событий или нет. Это моя жизнь. Мое расследование. Это не групповое решение. Или, может быть, я чувствую себя так странно, когда меня поддерживает группа.

Часть меня не хочет зазнаваться и отворачиваться от «The Kings». Я прожила так долго из-за их постоянного наблюдения и паранойи.

Но другая часть меня хочет вернуть себе независимость.

И, кажется, я теряю контроль над собой в тот момент, когда Зейн смотрит мне в глаза и говорит:

— Согласен.

— Я хочу рискнуть, — киваю я.

Сол одобрительно улыбается, и мне становится интересно, насколько далеко я отошла от правильного пути.

ГЛАВА 35

Зейн

Меня все еще раздражает, что Грейс встретилась с Холлом одна и ничего мне не сказала.

Но я начинаю немного меньше раздражаться, когда с наступлением ночи она устает ходить взад-вперед и садится рядом со мной, словно мы и не поссорились в номере отеля.

Остатки гнева рассеиваются, когда она засыпает и ее голова падает мне на плечо, словно камень.

Я опускаюсь ниже в своем кресле, зная, что наша разница в росте заставит ее потянуть шею, если я не поправлю свое тело. Она вздыхает от удовольствия и тычется носом мне в плечо.

Черт, она слишком милая, чтобы на нее злиться.

Я улыбаюсь вопреки себе и бросаю взгляд на Финна, который тоже решил не возвращаться в свой номер в отеле. Он сидит в углу, притворяясь, что читает. Но я могу сказать, что он не сосредоточен, потому что он продолжает постукивать пальцами по бедру.

Я никогда не видел, чтобы мой брат ерзал. Я не думал, что он способен на нервную энергию.

— Эй, — кричу я ему, стараясь говорить не слишком громко, чтобы не разбудить Грейс.

Финн бросает на меня быстрый взгляд.

— Ты в порядке?

Он подходит к подносу с едой, к которому никто не прикасался, и берет бутылку воды.

— Просто интересно, почему Сол еще не вернулся.

— Сол может сам о себе позаботиться.

Это стало ясно сегодня вечером.

Мы все сумасшедшие. Все мы. Я, конечно, не святой. Вы не можете вырасти с таким богатым и знаменитым отцом, как Джарод Кросс, не заработав серьезных недостатков личности. В основном в форме невнимания к правилам, потому что они редко применяются.

Но Сол совершил большой скачок от инсценировки смерти к реальной попытке убийства — неважно, было ли это сделано просто для того, чтобы напугать Холла или нет.

Он рассказал нам каждую часть своих деяний как ни в чем не бывало. Даже ту часть, где он в темноте приставил нож к шее Холла и подумывал перерезать ему горло. Но он этого не сделал, что он специально подчеркнул, но я не думаю, что кто-то из нас был уверен в этом.

В конце концов, мы все как-то смирились с этим. Датч, казалось, смирился с новыми убийственными наклонностями Сола. Финн просто сохранял свое обычное пустое выражение лица.

Я единственный, кто испугался.

По крайней мере внешне.

Я заметил, как мой близнец отвел Сола в сторону и спросил его, не хотел бы он вернуться к терапии. Я ожидал, что ответ Сола будет «нет», но я горжусь Датчем за то, что он все равно попытался.

— Он должен был уже вернуться, — говорит Финн, посмотрев на часы.

— Ты беспокоишься о Соле или это что-то другое?

— Что еще это может быть?

Финн напрягается.

— Может быть, ты наконец пригласил Джинкс на свидание, а она сказала «нет»?

— Ты идиот, — говорит он немного слишком кратко.

Мой смех замирает в горле. Финн — это тот брат, который всегда держит все близко к сердцу. Датч — просто болтун по сравнению с ним. Но он явно ломается. У меня все время возникает чувство, что сейчас я нужен брату больше, чем когда-либо.

— Финн, какого черта, мужик?

Я понимаю, что говорю слишком громко, когда Грейс ёрзает на месте. Понизив голос, чтобы не потревожить жену, я добавляю:

— С тобой что-то происходит. — Его челюсть каменеет. — Перестань себя мучить и просто выплесни это.

— Не у всех есть возможность высказать все, что приходит им в голову, Зейн.

— Может, тебе стоит попробовать хоть раз. — Он молчит. Как чертов камень. — Я меняю тему. — Ты слышал? Папа объявил, что баллотируется на пост губернатора.

Дёрнув бровью, Финн плюхается в кресло.

— Я знаю.

— Он тебе звонил. Значит, он хочет нас видеть.

Грудь Финна расширяется от большого вдоха. Он смотрит в пол, словно весь мир у него на плечах.

— Финн?

Он поднимает взгляд, его волосы растрепаны, а глаза покраснели.

— Папа тебе что-то сказал?

Он качает головой и снова начинает дуться.

Я отказываюсь от разговора с братом и переключаю внимание на Грейс. Ее длинные ресницы и пухлые губы — словно картина, висящая в центре музея в Италии или Риме. Одно из тех эксклюзивных, тихих мест, куда мама таскала нас, когда мы были детьми.

Иногда, глядя на нее, я чувствую себя так, будто привязан к ракете, мчащейся в открытый космос. Как будто я вхожу в совершенно новый мир, который может затянуть меня в черную дыру, если я не буду осторожен. И все же риск того стоит, просто потому что я могу увидеть мир с более высокой, лучшей точки зрения.

— Тебе никогда не казалось, что все это напрасно? — тихо спрашивает Финн.

Мне казалось. Целую жизнь назад. Ничто из того, что я делал, ни музыка, ни секс, ни выпивка — не заставляло пустоту уйти.

Но потом я встретил Грейс.

Отрываюсь от прекрасной женщины на моем плече и сосредотачиваюсь на своем брате, который похож на веревку, которая с каждой секундой изнашивается. Скоро это будет всего лишь тонкая нить.

— Ты когда-нибудь задумывался, — сглатывает он, — что дело не в том, что лабиринт движется, а в том, что на самом деле из него нет выхода?

Я сажусь прямее, встревоженный. Грейс морщит лицо в знак протеста, но я не могу ее успокоить. Я никогда за свои восемнадцать лет жизни не слышал, чтобы мой брат так говорил.

— Финн… — шепчу я. Он смотрит на меня, его ноздри раздуваются. — … что сказал папа?

Финн шмыгает носом. Потирает затылок. Наклоняется вперед.

Прежде чем он успевает что-либо сказать, дверь распахивается.

Грейс резко просыпается.

Сол входит в комнату с мрачной улыбкой на лице.

Финн вскакивает на ноги с облегчением.

Грейс сонно моргает, а затем так же быстро переходит к действиям, когда замечает возвращение Сола.

Я встаю медленнее, зациклившись на том, что Финн собирался мне сказать ранее, и желая, чтобы Сол появился немного позже.

— Ты узнал? Он там был? — требует Грейс, ее глаза неестественно блестят, а на щеке от моего плеча образовалась складка.

— Наш маленький мальчик на побегушках нас не подвел. — Сол роняет флешку в руку. — Ключ сработал, и вот что он нашел в шкафчике.

Голос Грейс дрожит, а слезы наворачиваются на глаза, когда она подносит флешку к свету.

— Наконец-то, — выдыхает она. — Доказательства