Чужая кровь

Глава 30

Мрачное настроение никак не выветривалось из шатра Люциты. Ощущение было такое, как будто бы оба его обитателя катились к пропасти и не имели силы свернуть.

— Люцита, — позвал Рыч из-за занавески. — Люцита… я все думаю о том, как не допустить, чтобы Кармелиту похитили.

— Я тоже. Ноты сам сказал — ускользнуть не удастся. Удав тебя заставит…

— Пусть заставляет. Но мы обязаны предупредить Кармелиту.

— Вот и предупреди, — хмыкнула Люцита.

— Но ведь я не могу появиться в доме Баро. А ты можешь…

— О чем ты говоришь? Кармелита не станет меня слушать. Да и просто не поверит мне после всего, что произошло между нами.

— Не поверит, — согласился он. — Но ведь матери, своей матери ты можешь рассказать. А уж ей Кармелита поверит!

— Ты хочешь, чтобы я сказала маме, что готовится похищение Кармелиты? — на всякий случай переспросила Люцита.

— Да.

— Но она поймет, что я к этому причастна.

— Ну придумай что-нибудь, как ее убедить. Скажи, что ты подслушала разговор или еще чего-то наплети.

— Нет, Рыч. Нет, — покачала головой Люцита. — Мама мне не поверит. И мы с ней опять поссоримся. Знаешь, ради Кармелиты я не хочу ссориться с мамой.

Хватит. Мне больно без нее.

— Да пойми же. Ты будешь разговаривать с мамой не ради Кармелиты, а ради нас с тобой. После всего, что мы натворили, мы теперь не можем просто отсиживаться. Пойми!

— А я считаю, что как раз сейчас лучше отсидеться. Ас Кармелитой ничего страшного не случится. Ну заплатит Баро выкуп, и ее вернут домой.

— Из-за Удава уже погиб Бейбут. И если что-то пойдет не так, Кармелита тоже погибнет.

Рыч подошел к Люците, обнял ее за плечи.

— Я очень хочу, чтобы мы были счастливы. И я устал от всей грязи, что была в моей жизни. А уж с таким тяжелым грехом на душе мы никогда не будем счастливы.

Марго изобразила самую любезную улыбку, на которую была способна. И поставила перед Лехой очередную кружку пива.

— Вы уж меня извините… Вот вам еще пива за счет заведения.

— Да не нужно мне твое пиво! Обеды давай!

— Сейчас. Сейчас будет, не беспокойтесь… Уже все готово.

И в подтверждение ее слов из-за барной стойки выбежал официант с пакетом.

— Обеды!

— Вот видите, готово.

Леха выхватил пакет, бросил деньги и собрался уходить.

— Постойте, — крикнула Марго. — Сейчас я вам чек пробью, а вы пока еще…

— Слушай, утомила. Вон тебе деньги, и не нужен мне никакой чек!

Марго с отчаянием посмотрела на оставленные деньги. Что же еще придумать, как еще его задержать? Быстро собрала купюры со стола и бросилась вслед за Лехой.

— Эй, стойте, подождите! А на чай? На чай вы мне не оставили.

— Какой чай! Ты чего? С таким-то обслуживанием.

— Да как это? — Маргоша опять уперла руки в бедра. — Вот, люди добрые, бедную женщину никто не пожалеет. Я же ему ни одного грубого слова, а он пять рублей пожалел…

— Ты меня уже достала! — сказал Леха в дверях и с этими словами уткнулся в троицу — Миро, Баро и Сашку.

Он все понял по их глазам. Бросил горячий пакет в лицо самому сильному — Миро. Того обожгло огненным супом и кофе. А Леха тем временем ударил под дых Сашку и постарался проскользнуть мимо Баро. И, очень может быть, ему бы удалось это сделать. Но тут в бой вступила тяжелая артиллерия. Очень тяжелая.

Марго бросилась на Леху сзади, отчего тот сразу же утратил способность к сопротивлению. И в следующие пять секунд был скручен цыганской троицей.

Только после этого Марго слезла с жертвы.

И лучшей наградой ей был восторженный взгляд Сашки.

Сразу же после Астахова к Свете пришла лучшая подруга.

— Тук-тук, кто там? Света? О, здравствуйте, прелестное создание.

— Кармелитка, привет! Подружки обнялись.

— Слушай, а ты старшего Астахова на выходе встретила?

— Да, — с непонятным смущением сказала цыганка.

— Знаешь, я с ним редко общалась. Но мне он сейчас так понравился…

— Мне тоже.

— С ним так легко говорить. Как будто… как будто мы знакомы целую вечность. А мы с ним всего третий или четвертый раз видимся.

— Представляю, каким он будет хорошим дедушкой.

— Замечательным! Да и папашей, может быть, если кому-то повезет.

— Одно только настораживает, — вздохнула Кармелита.

— Что?

— Антон ведь, в конце концов, сын Николая Андреевича.

— Вот! — воскликнула Света. — Теперь нужно понять, что первично. Толи Антон с годами подобреет и станет таким, как отец. То ли Астахов не так уж идеален. Честно говоря, первый вариант мне нравится больше. Надеюсь, у Антона есть еще время повзрослеть и исправиться.

Света взяла из подарков банан. А Кармелита — яблоко. Смеясь, обе чокнулись фруктами.

— За наше и ваше здоровье!

— И еще — за исправление Антона! — добавила Кармелита.

— Хотя ты в это не веришь.

— Ну-у-у, это не так важно. Важно, чтобы ты верила.

Земфира открыла дверь. Перед ней стоял дочка.

— Ой, Люцита, доченька! — всплеснула руками мать.

— Привет, мам.

Земфира обняла ее крепко-крепко.

— Здравствуй, моя хорошая. Ты какая-то хмурая. Что-то случилось?

— Ну почему должно было что-то случиться? Разве я не могу просто приехать и поговорить со своей мамой?

— Ну конечно, можешь… Только я привыкла, что просто так ты сюда не приходишь.

— Мама, может, ты все же, несмотря на это, пригласишь меня пройти в дом?

Земфира ударила себя по лбу:

— Конечно, проходи! Проходи, родная. Я совсем ошалела от радости.

Проходи дальше в гостиную, садись на диван.

— А Кармелита дома? — был следующий вопрос Люциты.

И снова Земфира насторожилась:

— Нет. А зачем она тебе?

— Просто спросила… А она одна ушла или с охранником?

Земфира посмотрела на Люциту с подозрением уже нескрываемым.

— Мама, ну что ты на меня так смотришь? Спросить нельзя?

— Люцита… Ты опять затеяла что-то… Я не понимаю, во имя чего…

Правда, совсем не понимаю. Кармелита выходит замуж за Максима, Миро свободен…

Но своими дальнейшими словами Люцита удивила ее еще больше.

— Дело не в этом, мама. Миро мне уже безразличен. Совершенно безразличен.

— Так в чем тогда дело? Зачем тебе Кармелита? Люцита замялась, не зная, как сказать.

— Я… просто. Просто… я узнала… случайно. Узнала, что Кармелите угрожает опасность. Поэтому постарайтесь не выпускать ее из дому одну, без охраны. Лучше поберечься.

— Откуда тебе это известно?

— Цыганская почта… — загадочно ответила Люцита.

— Что за глупости! При чем тут "цыганская почта"? Я не могу просто так запугивать Баро и Кармелиту. Они решат, что я с ума сошла. Я обязана знать, кто и что замышляет против Кармелиты.

— Ладно, я скажу тебе немного больше. Кое-кто не получил деньги за цыганское золото. И теперь он хочет получить эти деньги другим путем… Вот и все.

— Опять Рыч… — снова всплеснула руками мать.

— Нет. Это совсем другие люди. И учти, они ни перед чем не остановятся.

— Ну кто "они"? Кто?

— Этого я тебе не могу сказать.

— Почему?

— Потому что тогда опасность будет угрожать и мне, и Рычу.

— Что-о-о? Что ты сказала — Рычу? Дочка, что тебя может связывать с ним?

— Ничего меня с ним не связывает! — Люцита встала, собираясь уходить.

Но Земфира встала в дверях, не пуская ее.

— Стой. Ты не хочешь говорить? Почему? Он тебя шантажирует?

— Мама! Рыч просто пришел предупредить об опасности, которая угрожает Кармелите.

— Но он предупредил именно тебя. Почему?

— Чтобы я рассказала тебе. А ты — Баро.

— Значит, я должна пойти к Баро и сказать ему, что Рыч предупредил: его дочери угрожает опасность неизвестно от кого. Вот так, да? Убедительно, неправда ли?

— Я не знаю… — устало ответила Люцита, сев на прежнее место.

— Но ведь Рамир спросит меня, что случилось? Откуда я знаю об опасности? Что я ему отвечу?

— Скажи, что от меня.

— А потом он спросит, откуда ты это узнала? А я ведь не могу сказать, что моя дочь связана с Рычем! Ты это понимаешь? Как я могу сказать, что моя дочь связана с человеком, который виновен в смерти Бейбута?

— Он не виновен!

— Кто в это поверит?

— Я! Я ему верю. Его подставили, понимаешь? И вообще, на самом деле он намного лучше, чем вы все тут о нем думаете.

Земфира сокрушенно покачала головой.

— Бедная моя девочка, что с тобой происходит?

— Больше мне нечего сказать, мама. Страшно не то, что со мной происходит. А то, что может произойти с Кармелитой. Берегите ее.

Люцита ушла.

А Земфира еще долго стояла у окна и смотрела вслед ей.

Вволю наговорившись с подружкой, Кармелита выскочила на улицу и тут же остановилась. У входа в больницу ее ждал… Николай Андреевич Астахов.

— Вы удивлены?

— Нет. Хотя, если честно, — да, — призналась Кармелита.

— Знаете, я считаю себя неплохим руководителем. А для меня быть хорошим руководителем — это значит много внимания уделять человеческому фактору. Я не слишком путанно говорю? — забеспокоился Астахов.

— Нет, — улыбнулась девушка.

— Тогда я продолжу. У нас так как-то все переплелось. Я, Олеся, Максим, вы, ваш отец… Хорошие люди дблжны держаться вместе. Вы меня понимаете?

— Да, — кивнула Кармелита.

— Вот и славно, Я сейчас иду обедать, вы не составите мне компанию? Там и поговорим обо всем. Кстати, я знаю, вы человек прямой. Готов выслушать любую вашу критику в адрес моего семейства. Большей частью — бывшего.

За обедом болтали обо всем, часто вспоминали ту замечательную вечеринку, когда все вместе, большой компанией нагрянули к Максиму. Потом Кармелита сказала что-то резкое об Антоне. И тут же спохватилась:

— Ой, вы, наверное, обиделись на меня за то, что я так плохо отозвалась о вашем сыне?

— Нет, я же сказал. К любой критике отношусь нормально. Я сам не в восторге от его поступков… Особенно в последнее время…

И все равно Кармелита постаралась смягчить плохое впечатление от сказанного:

— Наверное, все родители одинаковы. Знаете, мой отец тоже не одобряет очень много моих поступков.

— Да? А мне показалось, что он гордится вами.

— Это вам показалось… — потупила глазки Кармелита и вдруг оживилась: — А можно вас спросить?

— Да, конечно, пожалуйста.

— Вот вы меня сюда пригласили, чтобы о моем отце побольше узнать, да?

— Хорошего же вы обо мне мнения… — грустно усмехнулся Астахов. — Нет, дело совсем в другом.

— В чем?!

— Видите ли. — Лицо Астахова стало каким-то удивительно светлым и ясным. — Вы очень похожи на мою жену..

— На маму Антона?

— Нет, на мою первую жену. Очень хорошую девушку.

— А где она сейчас? Если я похожа… Интересно на нее посмотреть…

— Это невозможно… она умерла…

— Извините… Представляю, как вам больно говорить об этом. Я ведь тоже совсем не знала свою мать. Видела ее только на фотографиях и на портрете, который висит в кабинете отца. Еще и бабушка умерла. У меня теперь есть только мачеха — Земфира. Но она очень хорошая мачеха. Сказочно хорошая.

— Это вы неудачно сказали, — рассмеялся Астахов. — Как раз в сказках мачехи обычно плохие.

Связанного Леху погрузили в джип и повезли к кузнице Халадо. Место там неприметное, народу мало ходит. Парня затолкали в кузницу. Шепнули что-то кузнецу, и тот начал разводить огонь.

Действия Халадо произвели на Леху сильное впечатление.

— Это произвол! — закричал он. — Вас всех посадят! Я требую присутствия работников милиции! Я буду разговаривать только с ними.

— Ты увидишься с милицией, обязательно увидишься, — весомо сказал Баро. — Я тебе обещаю. Но сначала ты все расскажешь нам.

Огонь разгорался все жарче.

И Леха чувствовал себя все более неуютно.

— Вы… вы не представляете, с кем связались. Вам лучше меня отпустить.

Если Удав узнает, где я, — вам же хуже будет.

Миро тут же подскочил к нему:

— Вот-вот, ты сам и подсказал мне тот вопрос, который я хотел тебе задать. Кто такой Удав? Говори! Кто?

Халадо вытащил из огня раскаленный прут. И тут случилось неожиданное.

Вместо того чтобы расклеиться, Леха вдруг затвердел, как цементный раствор.

— Ладно. Жгите. Плохо вы Леху знаете.

— Кто такой Удав? — еще раз спросил Миро. — Кто такой Удав и где его искать?

— Я вам ничего не скажу.

Одной рукой Миро взял Леху за горло, а другой схватил раскаленный прут.

Леха в ответ усмехнулся с очаровательной наглостью:

— Ну давайте, давайте. Вы меня покалечить можете, а Удав, если что, по стенке размажет: и вас, и меня вместе с вами… Нет. Ничего не скажу…

— Да я тебя не только покалечу, я тебя на этот прут как поросенка посажу, а потом и до дружка твоего доберусь, понял?! — сказав это, Миро резко дернулся и коснулся прутом руки Лехи.

Тот коротко вскрикнул. И тут же прикусил губу. Запахло жженым мясом.

— Хватит! — приказал Баро. — Веди его в милицию.

— Что?! — не поверил своим ушам Миро. — Это же он… они убили моего отца!

— Веди его в милицию. Я все сказал.

Миро одновременно выпустил из рук и прут, и Леху. Пошел в угол кузницы и вылил на себя ведро воды, стоявшее там.

"А ведь я и вправду долго не был у Светки", — подумал Антон. Схожу к ней. По дороге он размышлял, как же странно все получается. И что за червячок сидит в нем внутри. Как только все хорошо становится, он начинает грызть душу, находя что-нибудь плохое, мерзкое.

Вот и в отношении беременной Светы так. Только успокоился, как вдруг появились сомнения, подозрения: чье дитя?

Как бы освободиться от всего этого? Как?!

Если хочешь, чтобы путь длился подольше, он всегда заканчивается очень быстро. Вот и больница, и палата номер двадцать четыре.

— Привет, — сказал Антон невесте.

— Привет… — обрадовалвсь Света.

— Вот я принес кое-что… Это все тебе.

— Спасибо. Как там дела? Как ремонт?

— Нормально, — поскромничал Антон.

— Я так рада, что ты сейчас там живешь. Мне приятно думать, что дома меня кто-то ждет. Я и отцу твоему то же самое сказала…

— Отцу? — поднял брови Антон. — Значит, он приходил? Зачем?

Света принялась за банан.

— Он навещал меня, как… как дедушка. Что в этом такого удивительного?

— И о чем вы с ним говорили?

— Он очень волновался, не стесняешь ли ты меня, живя в моей квартире…

— Какая заботливость! — хмыкнул Антон, — Мало ему, что меня, родного сына, выгнал из дома, на улицу, так еще и тебя настраивает.

— Антоша, он меня не настраивал. Просто волновался о моем здоровье. А ты… Ты ведь и вправду не ангел. Я это прекрасно знаю. И принимаю тебя таким, какой ты есть.

— Хорошо… И что же мне теперь делать?

— Пе-ре-вос-пи-ты-вать-ся. Как ты и обещал. Иди сюда.

Света раскрыла объятия, Антон прилег рядом с ней на кровать.

— Ну-ка, скажи: "А-а-а", — шутливо попросила она.

Антон послушно открыл рот, и Света начала кормить его, как маленького ребеночка, бананом.

— Вот, умница.

— Ты со мной говоришь, просто как с младенцем.

— Все верно. Мне как раз и нужно привыкать к роли матери. Вот и буду проверять на тебе разные методы воспитания. А ты будешь слушаться меня, правда?

— Правда.

Света ласково улыбнулась и потрепала его по голове. Так, как обычно делала Тамара.