Демоны добра и зла

Глава 11

Свет из церкви падал на холодную землю и создавал на улице путаные тени, когда я заехала в гараж и заглушила двигатель. Электромобиля Стеф не было на зарядке. Она была на работе, и я улыбнулась, радуясь, что женщина вернула себе работу в больнице. Ауры с копотью традиционно означали противозаконное поведение, и я была рада, что это неточное предубеждение начало исчезать. А может, им просто очень нужна была помощь.

— Завтрашний день будет убийственным, — прошептала я, глядя на часы на приборной панели автомобиля. Было почти два часа ночи, и хотя для ведьмы это не было необычно поздно, я старалась ложиться спать ближе к полуночи, когда и Трент. Я могла бы поспать еще несколько часов, если бы осталась у Трента — по крайней мере, теоретически, — но мне хотелось попасть в комнату Ходина. Не говоря уже о том, что Гленн обещал завезти поисковой амулет. Марти носила его весь день, но безрезультатно.

Я прочувствовала поздний час до самых костей, когда перетаскивала свою сумку через сиденье, но не успела я выйти, как телефон зажужжал. Вивиан.

Три звонка я раздумывала над тем, чтобы отправить его на голосовую почту, пока выходила из машины, а потом, нехотя, нажала на значок «принять».

— Привет, Вивиан, — сказала я с замиранием сердца.

— Где ты была? — спросила она, явно взволнованная. — Я пыталась дозвониться до тебя всю ночь.

— В Безвременье, — сказала я, мне не понравился ее тон. — Выясняю всевозможные вещи о кольце, которое прокляло Дэвида. Это то же самое, что поразило сотрудников Кэсси Касл, и я очень близка к тому, чтобы найти лекарство. Когда я его найду, не хочешь встретиться со мной в больнице и посмотреть, как оно работает?

— Ты была в Безвременье? — спросила она, напрягая голос. — Рейчел, я не могу выразить, как важно, чтобы ты оставалась в Цинциннати.

Мои ботинки мягко стучали по цементной дорожке, я натянула куртку, чтобы не замерзнуть, и помахала Бису. Горгулья размером с кошку сидел на крыше, жуткий часовой со светящимися красными глазами. Он поднялся в воздух, и его огромные крылья, похожие на крылья летучей мыши, прочертили угрожающую тень по ночному небу, когда он опустился ко мне.

— Почему? — Бис приземлился мне на плечо, его белоснежный хвост надежно обхватил меня за спину, чтобы уменьшить его инерцию. От его прикосновения во мне поднялась слабая энергия. Это было эхо ближайших лей-линий, и хотя это был лишь намек на то, что я должна была чувствовать через него, даже это немногое было ценно. — Я представляю интерес?

Взгляд красных глаз Биса встретился с моим, когда Вивиан не ответила. Забеспокоившись, я остановилась на лестнице, не желая входить в дом, где Дженкс все усложнит. — Вивиан? — спросила я, и она вздохнула. — Эй, я пыталась выяснить, как снять проклятие, а не сбежать из города, — сказала я, чувствуя себя оскорбленной. — Разве это не хорошо? Найти лекарство? Уолтер уже использовал его, чтобы снять проклятие с Дэвида. С Дэвидом, кстати, все будет в порядке, — язвительно закончила я. Она даже не спросила о нем.

— Мне приятно это слышать, — слабо сказала она. — Знаю, как он важен для тебя. Согласна, на первый взгляд, то, что ты нашла контрпроклятие, выглядит положительно. Но это еще сильнее связывает тебя с первоначальным проклятием чакр.

Знать, как наложить проклятие, — не то же самое, что использовать его, и я почувствовала, как поднялся жар.

— Нельзя посадить кого-то в тюрьму за способность что-то сделать, — сказала я в свое оправдание. — Они должны сознательно сделать это.

И попасться. Они также должны попасться.

— Что случилось с — невиновен, пока вина не доказана?

— Ты ведешь себя неразумно, Рейчел… — уговаривала она. — Ковен не в восторге от того, что я попросила их повременить с подачей официальной жалобы из-за Брэда. Если они узнают, что ты отправилась в Безвременье… не заставляй меня жалеть об этом.

Она беспокоилась о том, что я сбежала из города?

— Эй, Вивиан? Мне нужно идти, — с горечью сказала я. — Мои козы только что приехали с фермы, и мне нужно занести их в подвал. — С плохим настроением я нажала на кнопку завершения разговора и сунула телефон в карман. Я еще не была готова войти в дом и разобраться с Дженксом, и крылья Биса распахнулись, один раз взмахнув, чтобы удержать равновесие, когда я села. Подняв колени и положив подбородок на сцепленные руки, я вглядывалась в мирную прохладную ночь.

— О, Боги, — пробормотала я. — Я думала, Вивиан — моя подруга.

— Так и есть, — сказал Бис. — Но ты поставила ее в затруднительное положение. У мисс Вивиан есть свои обязанности в ковене и дружба с тобой. — Его хвост плотно прижался к моей спине, почти обнимая. — Думаю, она боится.

— Чего? Меня? — Подавленная, я возилась со шнурками. Две дружбы на волоске. Я должна была что-то с этим сделать.

— Может, что ты ей дорого обходишься? — Бис нахмурил брови. — Ты многого требуешь. Ей пришлось приструнить слишком много пользователей темной магии, чтобы докопаться до истины. А теперь ты с ней не разговариваешь.

«Вивиан мне не доверяет?» подумала я, потянувшись, чтобы коснуться шишковатой ноги, крепко сжимающей мое плечо. Правда, я была не слишком откровенна, но она меня знает. Разве не так?

— Не надо было бросать трубку, — сказала я. Бис был прав. Она боялась мне доверять. Но и я боялась доверять ей. Подавленная, я положила подбородок на колени и прислушалась к ночи. Вивиан считала, что в моем молчании скрывается темная магия, а я слишком боялась довериться ей, чтобы остальные члены ковена смогли меня прикрыть. Я должна была поступить лучше.

Я подняла голову и помахала соседу, когда он медленно проехал мимо, сверкнув фарами.

— Я собираюсь показать ей проклятие, которое я использовала на брате Пайка, — сказала я, чувствуя, как сжимается мое нутро. — Неважно, обманом меня заставили его использовать или нет, я это сделала. Я до смерти боюсь, что она не сможет удержать остальных от того, чтобы упрятать меня в Алькатрас. Это незаконное проклятие. Им нужны только доказательства. — Я заставила себя разжать челюсти. — И я собираюсь им их предоставить. Потому что я не буду боятся ковена. И не буду бояться верить в то, что Вивиан сможет меня защитить. Суббота. Она приедет в субботу.

— Стеф — та, кто добавил ингредиенты, сделавшие проклятие незаконным, — сказал Бис.

— Она совершила ошибку, — сказала я. — Никто не заслуживает Алькатраса за глупую ошибку. Вивиан, возможно, единственная ведьма, которая могла бы привести меня туда. Не зря никто из нас не использовал магию во время споров. Я должна была верить, что она будет говорить за меня и убережет меня от Алькатраса. — Но пока я вставала, медленно, чтобы Бис не потерял равновесие, мне было немного не по себе.

— Я рад, что ты ей расскажешь, — сказал Бис. — С Дэвидом все в порядке? Дженкс сказал мне, что его избили.

— Он идет на поправку. Дежурные врачи Трента — университетского уровня. — Я посмотрела на вывеску, и мое беспокойство улеглось, когда я прочла «Вампирские чары: Тамвуд, Дженкс и Морган». — Я бы осталась на ночь, но хочу попробовать пройти в комнату Ходина.

— Было бы волшебно, если бы фраза-призыв находилась в комнате Ходина, — сказал он, удивив меня, пока я не поняла, что Дженкс, должно быть, ему рассказал.

— Проще, чем пытаться выбить информацию из Уолтера или того парня-мага. — Я замешкалась, положив руку на ручку. — Ал говорит, что кольцо, которое мы получили сегодня, одновременно и лекарство, и проклятие. Если я не смогу попасть в комнату Ходина, то завтра отправлюсь на поиски Уолтера после того, как Трент заберет девочек, — сказала я, и Бис издал низкий, гравийный звук.

— Гленн рассказал мне. Он занес поисковый амулет около часа назад. Он внутри. — Его хватка на моем плече усилилась. — Если Уолтер умен, он уже давно исчез.

— Может быть, — сказала я. Но, хотя Уолтер был по-змеиному умен, он был гораздо более решителен, и еще одна вспышка беспокойства то поднималась, то опускалась. — Ты дежуришь на посту?

— Ага. — Он покраснел в теплый розовый цвет, вся его шероховатая кожа засияла. — Кэсси поставила стаю за квартал. Сегодня тебя никто не побеспокоит. Кричи, если я тебе понадоблюсь, — сказал Бис, говоря как Дженкс, и оттолкнулся от меня, оставив вихриться пряди моих волос.

— Спасибо, Бис, — поблагодарила я его, чувствуя себя хорошо от слабого щелчка разрыва связи, когда он покидал меня. «Когда-нибудь», подумала я, открывая одну из деревянных дверей и входя внутрь, чтобы впитать звуки дома.

— Привет, это я! — сказала я, прислонившись к двери, чтобы закрыть ее. В фойе было темно, но в святилище за дверью было светло от света и шумно от документального фильма о природе. Возможно, когда-нибудь мы купим жалюзи, но до тех пор витражи работали.

— Привет, Рейч. — Дженкс поднялся с тумбочки перед телевизором. С ним была Гетти, и меньшая, темноволосая, сумрачная пикси весело стрекотала крыльями. Она была окружена разноцветной бумагой, лентами и вырезанными снежинками. Я понятия не имела, чем она занимается, но женщина всегда была занята. — Гленн занес поисковый амулет.

— Отлично. Спасибо, — сказала я, увидев его на торцевом столике. Я вытряхнулась из куртки и взяла его в руки. Простой деревянный диск коротко вспыхнул зеленым светом, соединившись с моей аурой, а затем потемнел. «Завтра», подумала я, бросая его в сумку и оставляя все на краю дивана.

— Как Дэвид? — спросила Гетти, пролистывая телефон Дженкса, при этом ей приходилось использовать всю руку, чтобы переходить от одной картинки к другой с зернистыми черно-белыми фотографиями гангстеров.

Я села и поставила каблуки на низкий грифельный столик.

— С ним все будет в порядке. И с Кэсси тоже.

Дженкс опустился на пульт и заставил Дэвида Аттенборо замолчать.

— Будто кому-то есть дело до Кэсси, — сказал он, изображая Питера Пэна с руками на поясе.

— Дженкс, — сказала я со вздохом. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не стал бы действовать за моей спиной, чтобы спасти меня. А еще лучше — скажи, что ты не действовал за моей спиной, чтобы спасти меня.

Его крылья опустились, и Гетти ухмыльнулась.

— Я ей не доверяю, — сказал Дженкс.

— Я тоже. — Выдохнув, я согнулась вдвое, чтобы снять сапоги. — Но я ее понимаю. — Я с любопытством посмотрела на бумагу и клей у Гетти. — Украшения для Хэллоуина?

— Не совсем. — Дженкс нахмурился, на его лице появился странный румянец. — Она делает костюм из бумаги и клея.

— По крайней мере, я пытаюсь, — со вздохом сказала темноволосая пикси. — Кто-то считает, что это глупо.

Она хмуро посмотрела на Дженкса, и пикси покраснел.

— Это бумага, — сказал он, жестикулируя.

— Она должна продержаться всего одну ночь, — предложила я, снимая сапоги и опускаясь на диван. — Кем будешь?

Гетти возилась с вырезом кружевного платья, похожего на бальное. — Снежинкой, — сказала она недовольно. — Дженкс хочет быть гангстером сороковых годов, но не позволяет мне подогнать его костюм. Подойди и встань здесь, — сказала она, поднимаясь на ноги и доставая из складок платья измерительную ленту. — Позволь мне измерить хотя бы твои плечи.

— Мне нужно проверить Биса, — угрюмо сказал Дженкс, поднимаясь в воздух.

— Это всего лишь бумажный костюм! — крикнула Гетти, когда он выскочил на улицу. — Это не настоящий костюм! — Разозлившись, огненная пикси бросила ему вслед свою рулетку. — Ты невозможен, безмозглый слизняк!

Ее рулетка громко звякнула о пол, и я вздрогнула, когда она полетела за ней, осыпая ее темной пыльцой.

— Эм, это не из-за тебя, — сказала я, и она приземлилась на кофейный столик рядом с моими носками и сжалась в комок. Она беспрестанно работала на ткацком станке, который для нее смастерил Дженкс, и ее рваные колготки и лоскутное платье постепенно сменились черным платьем и чулками, сверкавшими на свету. Это не была впечатляющая вышивка Маталины, но ткань была прочной, крепкой и, что, пожалуй, важнее всего, теплой.

— Нет, из-за меня, — сказала она, сглотнув слезы. — Я подумала, что если он примет бумажный костюм на Хэллоуин, то, возможно, позволит мне сделать для него что-то настоящее. — Она поиграла подолом своего платья. — Может быть, мне не следует делать ему одежду. Мы же не женаты.

Но они также не были просто друзьями, и я опустилась на край дивана, желая обнять ее.

— Думаю, то, что ты сделала для него костюм, более чем уместно. — Мое внимание привлекло небольшое движение у арки, ведущей в холл. Это был Дженкс, на его молодом лице застыло измученное выражение.

— Я собиралась использовать его как образец, — призналась Гетти. — Сделать для него что-нибудь великолепное. Я в долгу перед ним за то, что он позволил мне жить без арендной платы. Я бы занималась охраной, где бы я ни находилась.

Я бросила на Дженкса мрачный взгляд, чтобы он пришел.

— Думаю, это отличная идея. Вы оба заботитесь о безопасности этого места, как партнеры. Партнеры постоянно что-то делают друг для друга. — Я заколебалась. — Не так ли, Дженкс?

Пикси засуетился, а потом полетел, старательно избегая Гетти.

— Бис в порядке, — сказал он, приземлившись на абажур и осторожно шевеля крыльями, словно согревая их. Я сомневалась, что он вообще покидал церковь. — А у Ала есть фраза-призыв для этого кольца?

— Ах, да. Об этом… — Я достала кольцо из кармана и положила его на стол рядом с маленькой миской, полной обрезков Гетти. — Судя по всему, оно содержит и проклятие, и лекарство. Маг сказал, что не может вернуть его обратно, поэтому оно застряло в режиме лечения. Если я найду фразу, то смогу снять проклятие с людей Кэсси.

Дженкс опустился и ткнул мечом в кольцо.

— Не думал, что ты сможешь это сделать.

— Без убийства не обойтись, — кисло сказала я. — Это неудачный древнеэльфийский военный эксперимент, закрученный в полосу Мёбиуса. — Я вздохнула, вспомнив о реках крови между эльфами и демонами. — Надеюсь, если мне удастся попасть в комнату Ходина, я смогу узнать, как вызвать лечебную половину.

Дженкс ухмыльнулся.

— Поэтому ты и не осталась ночевать у Трента. — Он стоял спиной к Гетти, но его крылья были странного цвета, и я знала, что он умирает от желания поближе рассмотреть ее бумажную выкройку.

— Поэтому я не стала ночевать у Трента, — устало согласилась я. Позади Дженкса Гетти держала ленту из черной бумаги длиной шесть дюймов. Она нарисовала на ней серебряные линии, имитирующие полоски, и я надеялась, что Дженкс наденет ее хотя бы раз. Я хотела увидеть это.

— А Трент все еще не против, чтобы ты взяла девочек завтра? — спросил Дженкс. — Ты же видела, как горячо тот маг пытался вернуть кольцо?

— Он не против, — сказала я, нервничая по совершенно новой причине. — Эй, не дай мне забыть забронировать место для катания на пони. Они не принимают их заранее. Я должна сделать это, когда они откроются.

— Катание на пони. Понял.

Мое внимание привлекло крошечное движение в верхней части коридора, ведущего на кухню. Это была Констанс, ее маленькая пушистая попка уютно устроилась на старом деревянном полу, а хвост красиво огибал спину. На ее горле, как ожерелье, висело бриллиантовое кольцо, а в ушах сверкали крошечные гвоздики. Шарф, который подарила ей Гетти, был накинут на узкие плечи как шаль, чтобы она выглядела как персонаж из детской книжки. — Кто проколол тебе уши? — спросила я, и Дженкс удивленно вскинул голову.

— Ты! — крикнул он, потянувшись к эфесу своего садового меча. — Я имею право знать, где ты припарковала свою мертвую тушку. Это моя собственность. Ты ведь в саду, верно?

Черные глаза Констанс потемнели еще больше, и вампирская мышь зашипела, когда она начала визгливую речь, покачиваясь на двух задних лапах.

— Жемчуг. Точно. — Я встала, и пыль Дженкса стала горячо красной. — Подожди здесь. Я принесу.

Маленькая мышка остановилась и, сидя на корточках в центре святилища, выглядела уязвимой. Ее писк закончился крошечным щебетанием, и маленькие белые лапки натянули новый шарф на ее почти несуществующие плечи.

— Тебе очень идет, — сказала Гетти. — Очень стильно.

— Пи, пи, — сказала Констанс, ее розовый нос поднялся в воздух, а клыки заиграли на свету.

Я посмотрела на мышь, потом на кольцо на столе. С непринужденной неторопливостью я провела кольцом по гладкому грифелю и снова опустила его в карман.

— Сейчас вернусь. — Я вышла из-за низкого стола, стараясь двигаться медленно и ничего не задеть. Я знала, каково это — быть такой маленькой, и это было не очень весело. Возникал вопрос, почему она все еще была мышью в моем саду. Я была осторожна, но найти чан с соленой водой было не так уж сложно. Ей ведь здесь не нравится, правда?

Я направилась в фойе и удивилась, когда Гетти внезапно оказалась передо мной, летя спиной назад, как Дженкс.

— Могу я с тобой поговорить? — сказала она, ее крошечные черты были прищурены, и я оглянулась через плечо, чтобы увидеть, что мышь подползла ближе к низкому столику и смотрит на Дженкса, обнажив острые клыки.

— Конечно. — С Дженксом все будет в порядке. Он уже сражался с вампирами в натуральную величину, и я видела, как пикси взмыл в воздух, когда Констанс взобралась на вершину стола. — Это будет отличный костюм, Гетти, — громко сказала я, когда мы вошли в темное фойе. — Не могу дождаться, когда увижу его.

— Дело не в этом. — Сияние Гетти осветило ручку лестницы, когда я потянулась к ней. — То есть, я надеюсь, что ему понравится, но…

Ее слова затихли, когда я поднялась по лестнице в свою комнату и включила свет. Жалюзи были открыты, и, когда Гетти устроилась на комоде с мраморной столешницей, я потянулась, чтобы закрыть их. Это антикварное чудовище стояло здесь с момента нашего переезда и было слишком громоздким, чтобы даже думать о том, чтобы его спустить по узкой лестнице. Кроме того, мне нужно было куда-то девать носки.

— В чем дело? — спросила я, открывая один из крошечных верхних ящиков, и рассыпанные жемчужины зазвенели от задней стенки к передней. Я разорвала нить, чтобы использовать одну из жемчужин для заклинания Рекса не драть мебель когтями. Для меня это не было потерей. Ожерелье когда-то принадлежало Констанс. Я не собиралась носить его даже в качестве военного трофея, поскольку нашла его на шее Нэша, испачканного его кровью в какой-то ее извращенной игре. То, что эльф погиб, защищая Зака, все еще беспокоило меня.

Но дрожь от воспоминаний прошла, когда я поняла, что Гетти плачет.

— Что сделал Дженкс? — спросила я, положив половину жемчуга в карман, а половину — в ящик.

— Это не он, — всхлипывала она, одергивая юбку. — Это я. Я стараюсь, стараюсь, но у меня ничего не растет!

Мои плечи опустились от облегчения, и я не спеша собрала последние жемчужины, прежде чем опуститься перед ней на колени. Пикси никогда раньше не занималась садом, и, хотя Дженкс пытался обучить ее навыкам всей жизни за полсезона, она все еще не могла понять, когда семя прорастет, а когда окажется бесплодным. Сказать, что она была расстроена, значит преуменьшить. — У тебя еще не было настоящего шанса, Гетти. Подожди до весны, — уговаривала я.

— Весна не поможет. — Гетти фыркнула, отводя взгляд. — Я уже сажала что-то и раньше. Ничего не выросло. А Дженкс… он может заставить пыльный комок вырасти в швабру.

Я опустилась на кушетку.

— Знаю, это важно, но ты умеешь делать удивительные вещи. Ты умеешь шить, вязать и плести. Ты заплетаешь волосы лучше, чем он, и готовишь еду из ничего. Я знаю, его впечатляет то, как ты организуешь фейри и выстраиваешь охранные линии в саду. — Но фейри уже не было, они улетели в Мексику до весны.

— Пикси, не умеющая выращивать еду, бесполезна, — буркнула она. — Когда он узнает, то возненавидит меня.

Я в этом сильно сомневалась. Ее неудачи, вероятно, объяснялись тем, что у нее никогда не было ни клочка земли, который она могла бы назвать своим. Ничто не растет, если за ним не ухаживать. Но ей нужны были доказательства, а не мои пустые слова, и я на мгновение задумалась, прежде чем встать и направиться в угол восьмиугольной комнаты, которую я самовольно назвала своей кладовкой.

— У меня есть идея, — сказала я, роясь в большой сумке на полу, пока не достала оттуда небольшой бумажный мешочек, слабо пахнущий луком и грязью. — Вот, — сказала я, доставая маленькую луковицу.

— Слишком поздно. — Гетти вытерла глаза. — Земля твердая. По крайней мере, я это знаю.

Улыбаясь, я свернула пакет и вытряхнула содержимое.

— Это не для посадки на улице. Это белянка, что-то вроде нарцисса. Их выращивают зимой в помещении. Я купила их, чтобы подарить Айви на солнцестояние, но купила около дюжины. Ты можешь взять штучку. Проверь. Убедитесь, что луковица крепкая и жизнеспособная. Все, что тебе нужно сделать, это наполнить вазу водой и поставить луковицу так, чтобы донышко едва касалось ее. Ее даже не нужно ставить на солнце.

Гетти вытерла нос обрывком ткани, не сводя глаз с луковицы.

— Я не понимаю.

— Она будет расти, — настаивала я. — В мертвую зиму.

Она смахнула слезы, надежда сделала ее прекрасной.

— Ты думаешь?

— Гарантирую. Это написано прямо на упаковке.

Я поставила перед ней луковицу, и она взяла ее в руки — бумажный сверток был размером с груду белья.

— Спасибо, Рейчел, — сказала она, с трудом набирая высоту. — Дженкс значит для меня весь мир. Я не хочу, чтобы он считал меня глупой.

— Не за что, — сказала я, но она уже выскочила в открытую дверь и спустилась по лестнице. — И Дженкс никогда не считал тебя глупой, — прошептала я.

Счастливый вздох вырвался у меня, и, быстро проверив, все ли жемчужины я достала, в носках я спустилась по лестнице. Гетти в святилище не было, и Дженкс поднял глаза от того места, где они с Констанс стояли над телефоном. Экран светился, и она, судя по всему, использовала его для ругани, если верить смайликам с какашками.

— Что случилось с Гетти? — спросил Дженкс, смущенно покраснев. — Она пролетела здесь так, словно за ней гнался сам дьявол.

— Ей было скучно, — солгала я, не желая говорить ему, что ее мучает чувство неполноценности. — Поэтому я подарила ей одну из луковиц, которые купила для Айви. Наверное, она хочет, чтобы она зацвела.

— Ох… — Его ноги оторвались от стола, и он опустился обратно, явно разрываясь между наблюдением за Констанс и тем, чтобы вломиться к Гетти и ее новой луковице.

Констанс присела на корточки рядом со светящимся телефоном и похлопала по нему, привлекая мое внимание. На нем было открыто приложение для заметок, и, судя по плохому настроению Дженкса, она добилась своего. Что бы это ни было.

— Я благодарна тебе за то, что ты больше не копаешься в моих вещах, Констанс, — сказала я, доставая горсть жемчуга, но затем замешкалась. Мне некуда было их положить. — Хочешь, я отнесу их в сад? Здесь их много.

Констанс покачала головой, указывая, чтобы я положила их в миску с обрезками Гетти.

— Кровавый Усатик считает, что ты плохо справляешься с управлением Цинци, — сказал Дженкс, сложив руки на груди и пнув телефон, чтобы заставить Констанс зашипеть на него.

Горсть жемчуга упала в миску, и я села. Констанс начала пищать, жестикулируя на экране белой лапой. Миска была слишком мала, и я начала складывать жемчужины, хмурясь, пока читала: «Она плохой лидер. Из-за этого пострадал ее волк, и теперь ей приходится выполнять и его работу. Ведьма влипла по уши.»

— Не слушай ее, Рейч, — насмехался Дженкс. — Будто она могла сделать что-то лучше.

— Да, — вздохнула я, но чувство вины мелькнуло, когда Констанс начала похлопывать по всплывающей клавиатуре телефона.

«Пять минут со мной, и Винсент стал бы моим щенком или умер бы. Ты оставила его в живых. Роковая ошибка».

Мышь указала на экран, ее черные вампирские глаза-бусинки были устремлены на меня. Наверное, хорошо, что она такая маленькая, иначе ее феромоны злобного вампира сильно бы меня подкосили. Она была в ярости. Я не была уверена, почему. По-моему, ее никогда не волновали жители города, она лишь отвечала за них.

— Убийство Уолтера Винсента не решит мою проблему, — сказала я, и мое нарастающее оправдание пошатнулось, когда мышка ловко переключила клавиатуру на меню эмодзи и трижды ударила по символу какашки.

— Говорит, что ты, — пробормотал Дженкс.

— Уолтер смог свалить Дэвида только благодаря магии заклинателя, — сказала я, когда Констанс снова начала подбирать слова. — И теперь его магия у меня.

Мышь качнулась назад и жестом показала на экран. Дженкс склонился над ним.

— Ты все еще выполняешь работу собаки, — прочитал он, оскалившись. — Убийство Винсента передаст сообщение. Не убивая его, ты говоришь: «Воспользуйся мной». 

Я скривилась, почувствовав упрек.

— Если я убью Уолтера, то попаду в тюрьму.

Констанс оттянула губы от зубов в странной ухмылке и похлопала по экрану:

— Вот что я хочу сказать. Ты неэффективна. Чтобы править, нужно убивать.

— Нет. Нет, не хочу, — сказала я. — Маг — моя ответственность, и я позабочусь о нем.

Но она снова взялась за клавиатуру, и я наклонилась, чтобы прочитать:

— В следующий раз, когда тебе бросят вызов, Дэвид умрет. Ты — плохой правитель, жертвуешь своими людьми, чтобы сохранить свою душу чистой. Научись искусству убивать или позволь это делать кому-то другому.

И тут меня охватило чувство вины. Она была права. Дэвиду было больно, потому что я не справилась со своей работой.

— Рейч, мохнатый пакет с кровью ничего не знает, — сказал Дженкс, и Констанс отсалютовала ему розовой лапой в один палец.

— Нет, она права. — От чувства вины у меня защемило в груди. Опустив голову, я сложила последние несколько жемчужин в чашу. Но они были круглыми, и я отвлеклась. Одна скатилась, а остальные рассыпались по столу звенящим каскадом.

В бешенстве Констанс бросилась за ними, поймала и засунула две в свои защечные мешочки, а еще четыре отскочили от стола.

— Если ты убьешь Уолтера, то попадешь в тюрьму, — сказал Дженкс, не обращая внимания на Констанс, которая сползла со стола и принялась догонять четыре жемчужины, шумно катящиеся по дубовому полу. — Ты — не вампир, живущий вне закона. Она не знает ни капельки мочи пикси.

— Может быть, в этом смысл. — Вздохнув, я поставила локти на колени и обхватила подбородок руками. — Единственная причина, по которой Дэвиду причинили боль, — это то, что он поддерживает меня.

— Я не так это вижу. — Дженкс перевел взгляд на Гетти, когда пикси влетела в убежище из кухни, явно обеспокоенная шумом.

Но пока я смотрела на дверь Ходина, сомнения овладевали мной все сильнее. Констанс может быть жестокой и полубезумной. Ее вкусы в спальне могут переходить границы садизма. Но она также была права, и я не была уверена, что смогу и дальше подвергать своих друзей опасности.

И тут у меня отвисла челюсть, когда Констанс устремилась за катящейся жемчужиной прямо под дверь Ходина.

— Она в комнате Ходина. — Я встала. Мое колено ударилось о стол, и он подпрыгнул. Жемчуг разлетелся повсюду. — Она прошла прямо под дверью.

— Да? — Дженкс поднялся, явно не впечатленный. — Она делает это уже несколько месяцев.

— Да, но почему она может пройти под ней, а мы не можем даже прикоснуться к двери? В чем разница? Это не ее размер. Ты тоже не можешь дотронуться до двери.

Следующие слова Дженкс произнес с запинкой, и его брови поднялись в задумчивости. Из комнаты Ходина медленно выкатились две жемчужины, за ними последовала Констанс, потеснившись и усевшись рядом с ними, чтобы привести в порядок свой мех.

— Ее аура, — сказал он, и я кивнула. Ее аура. У нежити ее никогда не было, а когда она появлялась, то заимствовалась у того, кем они питались. Может быть…

— Эй, клыкастая девчонка! — крикнул пикси. — Как давно ты не ела? У тебя нет почти никакой ауры.

Констанс отмахнулась от него, затем собрала свои жемчужины и убежала на кухню.

— Доброта ничего не стоит, — с упреком сказала Гетти, поднимая с пола еще две жемчужины.

— Куда это ты собралась? — грубо сказал Дженкс.

— Помочь Констанс, — сказала пикси. — Она не сможет нести все это сама. — Высоко поднявшись, она влетела в зал. — Констанс? Позволь мне помочь.

— На улицу? Гетти, там слишком холодно! — крикнул Дженкс, застыв на месте, когда звук ее крыльев затих. — Она впадет в спячку, если не будет осторожна, — добавил он, зависнув в центре святилища.

— Ее зимняя одежда для пикси лучше, чем твоя, — сказала я беззаботно, и Дженкс зашумел крыльями. Медленными задумчивыми движениями я собрала жемчужины на столе и снова опустила их в чашу, после чего поставила ту на пол. — Если дверной замок срабатывает от ауры, то, возможно, я смогу обойти его, оттолкнув свою ауру от руки.

— Я думал, что снятие ауры — это плохо. — Дженкс погладил свой пиджак, нахмурившись в раздумье.

— Да. Но временно оторвать ее от руки, чтобы дотронуться до чего-нибудь, — это нормально. Я и раньше так делала. — Но никогда, когда пыталась обойти защищенный замок. — Попробую-ка я, — сказала я, поднимаясь на ноги и направляясь к двери Ходина. «Легко и просто», подумала я, нервничая, когда заставила себя полностью отпустить лей-линию в саду. Голова начала болеть, но я не обратила на это внимания. Сконцентрировавшись, я положила левую руку поверх правой. Все, что мне нужно было сделать, — это подтянуть ауру к локтю, но для этого между мной и аурой должен был лежать тонкий слой пустоты, как бы надувая ее. — Скажи мне, как только почувствуешь, что от двери что-то исходит, хорошо?

— Именно поэтому я здесь, — сказал Дженкс, зависнув под потолком и убравшись с дороги.

Я медленно выдохнула, положив левую руку на правую. Используя только силу ци, я втянула комок энергии в правую руку, позволила ему закипеть на мгновение, сгущаясь до тех пор, пока рука не начала сводиться судорогой, а аура не вырвалась на свободу. Голова закружилась, я погладила правую руку, чтобы содрать ауру. Я не могла этого видеть, но Дженкс мог, и по его кивку я потянулась к двери, борясь с тем, чтобы моя аура не потекла обратно на место. Задержав дыхание, дюйм за дюймом…

— Рейч! — Дженкс вскрикнул, и я отдернула руку, вскрикнув от вспышки боли в локте.

— Дерьмо на тосте, я никогда не пройду через эту дверь! — воскликнула я, скорее разозлившись, чем пострадав.

— Рейчел? — Гетти позвала из кухни. — Ты в порядке?

Я покраснела, смутившись.

— Все отлично! — крикнула я, а потом уже мягче: — Сукин сын, вытирающий мох. — Я разжала занемевшую руку, и упрек Констанс впился в мое нутро. Но если она смогла попасть в комнату Ходина, то и я смогу. Нужно только выяснить, как.