Демоны добра и зла

Глава 18

Сцепив руки, я стояла в маленьком лифте, Бис — на одном плече, Дженкс — на другом. Трент был рядом со мной и что-то проверял в телефоне, пока не потерял связь и не убрал его в карман.

— Придется что-то с этим делать, — пробормотал он, и я слабо улыбнулась ему. В лифте было грязно по углам и пахло затхло. Это было странно, поскольку он был недостаточно большим для перевозки грузов.

Это был уже второй лифт, нужный чтобы подняться сюда: первый остановился на десятом этаже, куда Трент перенес свои юридические дела, а этот — частный лифт из его нового нижнего офиса в то, что в итоге станет его двухэтажной квартирой под рестораном «Керью Тауэр».

— Это ты поставил? — спросила я, и внимание Трента переключилось на инструментальную музыку восьмидесятых, шепчущую из динамиков.

— А, нет. Но я попросил убрать кнопки вызова с этажей между моим офисом и новым местом.

Новое место. В его голосе прозвучал намек на предвкушение, и я поняла, что это его первое место, которое он сам выбрал для жизни. Общежития в колледже не в счет. Любя его еще больше, я переплела свои пальцы с его.

Теперь, когда все мистики ушли, я чувствовала себя вполне сносно. Откуда ни возьмись, в памяти всплыло воспоминание о поцелуе, который мы с Кистеном разделили, когда я думала, что умру в зубах Пискари, и я подавила дрожь.

— Холодно? — Трента скользнул рукой по моим плечам и притянул меня ближе.

— Нет, ей не холодно. — Крылья Дженкса защекотали мне шею, когда он вырвался из рук Трента. — Она похотливая, как коза. Рейч любит лифты.

— Дженкс, может ты заткнешься, — сказала я, но Трент усмехнулся и притянул меня к себе покрепче, заставив Биса пошевелить крыльями для равновесия. К счастью, двери открылись, и свет из лифта пролился на засыпанный штукатуркой фанерный пол. Дженкс и Бис тут же вылетели.

— Хочешь экскурсию? — сказал Трент, притягивая меня к себе. — У меня есть место, где я дремлю в полдень, или ты просто хочешь поесть.

— Сначала экскурсия, — сказала я, и он с радостью потянул меня в пахнущую штукатуркой темноту.

— Свет! — громко сказал он, и я прищурилась, когда на потолке зажглись большие, тяжелые лампы, заливая все вокруг полуденным светом и отражаясь от черных окон, заляпанных дождем.

— Ай, — простонал Бис, приземляясь на пильную козлу с зажмуренными глазами.

— Вот это да! — Я проследила взглядом за исчезающим следом пыльцы Дженкса, который теперь распространялся по всему пространству. — Лучше, чем заклинание.

Мы оказались примерно в центре рабочей зоны, шестьдесят на сто двадцать футов (18 на 36 м), потолки тянулись на два этажа вверх. В оригинальных окнах в стиле арт-деко виднелся кусочек Цинциннати, река и Низины за ней. Я и раньше видела этот вид из ресторана, но теперь он как будто предназначался только мне, и меня потянуло к окнам.

— Фанерный пол — временный, чтобы защитить оригинальный паркет, — сказал Трент, когда я подошла к окнам, стуча сапогами. — На самом деле здесь было четыре апартамента, но большая часть оригинального напольного покрытия осталась нетронутой, и мы можем заменить поврежденные участки и те места, где раньше были стены, на большие секции, где это не нужно, например, на кухне.

— Это прекрасно. — Я остановилась, подняв руку, чтобы коснуться поцарапанной, богато украшенной лепнины.

— Деревянные? Да. — Трент остановился рядом со мной, явно желая показать мне все остальное. — На этом уровне у меня более семи тысяч квадратных футов (650 м2), а наверху — частные жилые помещения, небольшой бассейн и патио. Или, по крайней мере, я так сделаю, когда все будет готово. — Он заколебался. — Мы задействовали верхний этаж, чтобы сделать потолок выше.

— Это будет потрясающе. — Мои пальцы соскользнули с окна. Я нечасто ощущала разницу между нами, но видеть, как он по праву радуется вещам, которые я никогда не смогу себе позволить… Да, это было напоминанием о том, что мы из двух разных миров.

— Эй, я вижу церковь! — пропел Дженкс, и я взяла руку Трента в свою.

— Покажи мне, — сказала я, чувствуя, как в душе поселяется предчувствие.

— Это будет новая гостиная, — сказал он, жестикулируя. — Теперь, когда они вынесли стены и сняли пол с некоторых верхних этажей, отсюда открывается потрясающий вид и вау-фактор, когда выходишь из лифта. За ним много места для нескольких конференц-залов, а вон там находится кухня для приготовления пищи. Достаточно большая, чтобы готовить еду для вечеринок и встреч. Ресторан обеспечит все необходимое, но мне придется расширить существующие тумбочки и сделать их более эффективными.

— Мило.

— Думаю, здесь будет библиотека и, возможно, кабинет, — сказал он, подводя меня к обширной лестнице, покрытой картоном, ведущей на второй этаж. — Внешний балкон нуждается в более надежных мерах безопасности, прежде чем мы начнем использовать его для вечеринок, и я получу разрешение на перенос стены на двадцать футов (6 м), чтобы сделать пространство снаружи менее акрофобным.

— Ого.

— Мы с девочками и Квеном остановимся на втором этаже. — Все еще держа меня за руку, он повел меня вверх по лестнице. — Мы сохранили целостность одной из первоначальных квартир для Квена и Рей, но остальные верхние этажи и патио будут объединены в единое пространство. Хорошо оборудованная кухня, личный кабинет, лаборатория чар, книгохранилище. Верхняя зона патио довольно большая, если объединить их. Там есть несколько деревьев от предыдущих жильцов, которые я оставлю.

— Звучит потрясающе, — сказала я, чувствуя себя неловко, когда мы поднялись на верхнюю ступеньку лестницы и увидели пустую стену с большой буквой X на ней.

— Мы уберем это, как только решим, как с этим работать. Это несущая конструкция, — сказал Трент, ведя меня вокруг нее. — Отсюда открывается еще более прекрасный вид. Пойдем, посмотришь на частный внутренний дворик.

Потолки здесь были ниже, более уютные, и он провел меня через предполагаемую кухню, где я восхитилась тумбочками и полюбовалась видом на место, где должен был быть уголок для завтрака. В комнате, где он дремал, был камин, который в будущем станет кабинетом, и его нетерпение было очаровательным, когда он разжигал газовые поленья, прежде чем отвести меня в верхнее патио. Строительная бригада сосредоточилась на отделке квартиры, и новые створки, ведущие наружу, все еще были покрыты защитной пленкой.

— Ты должна увидеть этот вид, — сказал Трент, нетерпеливо потянув меня за собой.

— О Боже! — прошептала я, и головокружение исчезло так же быстро, как и появилось. Дождь наконец прекратился, и влажный запах города был пьянящим. Мы находились так высоко, и все же здесь были небольшие деревья и щедрая трава. Фонтан журчал, заглушая шум транспорта. Вдоль перил выстроились приподнятые клумбы из красного дерева — еще без почвы, но полные надежд. С другой стороны от них стояло трио новых многоярусных клумб, чтобы ловить солнце, а пустой бассейн ждал, когда его наполнят. Я почти чувствовала запах готовящихся хот-догов.

— Трент, это потрясающе, — сказала я, плотнее натягивая куртку от сырого ветра.

— Я рад, что тебе нравится. В следующем году девочки смогут сами выращивать тыквы. Не знаю, почему я не выделил для них участок в этом году возле конюшни.

— Ты был занят. — Но я задумалась, было ли это то, чего он хотел, или он пытался превзойти квартиру Элласбет за рекой в Низинах. Если так, то он превзошел все ожидания. Здесь было более чем хорошо, но, несмотря на это, во мне росло чувство тревоги. Мне казалось, что я не просто стою на высоте почти пятидесяти этажей на траве, а нахожусь на перепутье.

Я знала, что часть этого переезда заключалась в том, что Трент освобождал для меня место, выяснял мои потребности и подстраивался под них. Он отказался от своих любимых садов и конюшен, потому что я не могла там работать. По приподнятым грядкам и карликовым деревьям было видно, что он старается идти мне навстречу. Уединенная, богатая окнами магическая лаборатория внизу была вдвое больше, чем нужно, а книгохранилище? Они говорили со мной и заманивали меня.

И все же… это не был мой дом в церкви с ее уединенным кладбищем, окруженный всем, что я любила и в чем нуждалась. И это заставляло меня чувствовать себя эгоисткой.

— Это прекрасно, Трент… — начала я, но замешкалась при звуке крыльев пикси.

— Эй, Рейч, — сказал Дженкс, и рука Трента упала с моей. — Могу я воспользоваться твоим телефоном? Я хочу проверить Гетти.

— Конечно. — Я развернула сумку и опустила голову, проталкиваясь мимо книг, чтобы найти его. — Хочешь, чтобы позвонить внутри?

— Ага, — сказал он, явно борясь с ветром, и Трент потянулся за задвижками.

— Наверное, мне нужно сделать заказ, — сказал Трент. — Дженкс, ты что-нибудь хочешь?

— Мед? — Пикси нырнул внутрь. — Эй, Бис! Трент покупает. Хочешь перепелку?

— О, пожалуйста, не надо, — сказала я, и Трент захихикал, когда ветер утих. — Но он может оценить сэндвич с курицей. Неприготовленный, если они согласятся.

— Сэндвич с курицей, сырой, — сказал Трент. — Мед для Дженкса. А для тебя?

Я пожала плечами, когда Трент закрыл дверь.

— Что-нибудь крахмалистое или, может быть, сыр.

— Тарелку с сыром и ремесленным хлебом. — Резко кивнув, Трент зашагал в слабо освещенную темноту. — Вернусь через секунду. Дженкс, хочешь воспользоваться моим телефоном? На кухне прием лучше. Что-то насчет световых люков.

— Конечно, это так, — прошептала я, убирая телефон. Я чувствовала себя одинокой, слушая неразборчивые голоса Трента и Дженкса, а мои ботинки топали по гипсовому полу, пока я добиралась до будущего кабинета, освещенного оранжевым светом. Камин уже согревал помещение, и я поставила сумку рядом с пыльным кожаным креслом. Здесь было только одно кресло, но рядом стоял маленький столик с пультом от телевизора и экземпляром «Орхидеи Дайджест». На обложке красовался Трент со своей последней разработкой, и я подняла брови. Очевидно, он проводил здесь больше времени, чем я думала. На обложке был указан адрес доставки — Кэрью Тауэр.

— Еда уже в пути, — сказал Трент, и я повернулась, с удивлением увидев толстую овчину, накинутую на его руку. — Мы можем поесть на балконе, если хочешь, но я подумал, что огонь…

— Будет идеальным, — закончила я и помогла ему разложить овчину перед столом и креслом. — Как мило, — сказала я, снимая сапоги и устраиваясь поудобнее. — Ты приводишь сюда всех своих дам?

Трент усмехнулся, его равновесие было идеальным, когда он снял парадные туфли и ступил на овчину.

— Только тех, у кого хватит смелости забросить меня на дерево.

— Значит, я единственная. — Сияя, я притянула его к себе и подарила поцелуй, продолжительность которого обещала еще больше. — Сколько времени осталось до доставки еды?

Трент достал из кармана телефон и положил его на стол.

— Десять минут?

— Ух ты. Быстро. Спасибо, что избавился от Дженкса, — облегченно вздохнула я, но потянулась к нему, когда раздался шум крыльев Дженкса.

— Эй, ребята? Ух ты! Вы что, не можете подождать до еды? — сказал он, и я со вздохом откинулась назад.

— Если церковь не горит, это может подождать, — сказала я, и Дженкс покачнулся вверх-вниз.

— Как насчет машины О.В. спереди. Гетти говорит, что они говорят о вас.

— Отлично. — Настроение испортилось, я достала телефон и увидела, что Вивиан наконец-то ответила на мое сообщение. Очевидно, она ждала нас в вестибюле. Упс.

— Ты должна ей позвонить, — сказал Трент, и я неохотно нажала на значок. Трент включил телевизор над камином и стал перелистывать каналы, пока не нашел местные новости. Конечно, это был снимок больницы снаружи, дикторша одной рукой держала микрофон, а другой пыталась удержать волосы, чтобы они не растрепались под порывами тумана. Неудивительно, что у моего бордюра стояла машина. Трент включил субтитры, звук выключил, и их разговор шел не только о мистиках в больнице, но и о магических осечках, которые произошли в городе больше года назад.

«Вызови эльфийскую богиню, и они никогда не забудут», подумала я, недовольная тем, что на экране промелькнула больничная палата. К счастью, на кадрах было видно только, как мы с Трентом оттаскиваем всех в угол, а затем экран становится белым, когда я вызываю кольцо. Часть, где мы с Трентом уложили всех, вероятно, была утаена и изучалась на предмет возможного судебного преследования.

— Рейчел? Я так зла на тебя! — сказала Вивиан, взяв трубку, и я почувствовала, что мне стало тепло. «Боже, помоги мне, неужели мои волосы были такими дикими? Чертовы мистики».

— Э, привет? — сказала я, и Трент коснулся моего плеча, когда положил пульт и тихо ушел, надеясь проверить наш ужин. А может, он просто не хотел слушать, как меня хает блондинка ростом пять футов и два дюйма (158 см), весом сто двадцать фунтов (54 кг), пользующаяся поддержкой целой демографической группы людей. — Наверное, мне следовало уточнить, где я нахожусь.

— Думаешь? — Ее голос был напряженным, полным гнева. — Я ждала двадцать минут. Я должна была догадаться, что это ты, когда прозвучал сигнал тревоги.

— Мне очень жаль, — сказала я, глядя в телевизор и молясь, чтобы новости были сосредоточены только на этих последних пяти секундах. — Я собиралась подождать, но у Кайли случился приступ, и, серьезно, Вивиан, они не стали меня слушать. Я не могла позволить ему умереть.

— Рейчел, я не знаю, что теперь делать, — сказала она так, словно жизнь Кайли не имела никакого значения. — Я понятия не имею, что ты сделала, чтобы оживить их.

Я жестом указала на телевизор, где на заднем плане шли уродливые кадры, о которых говорили два репортера.

— Я нашла проклятие в старой комнате Ходина. Коснись линии, нацель кольцо, произнеси слова. Ничего особенного. Вивиан, я захватила книгу, чтобы показать тебе. Ты должна мне поверить.

— Нет, не должна, — холодно ответила она, и мой пульс участился. — Но я верю. Это на основе кольца? Я хочу на него посмотреть.

Я с беспокойством посмотрела на свою сумку, лежащую на плече рядом с креслом Трента.

— Ах, да. Конечно. Завтра все еще нормально? — Я думала, что снятие проклятия с людей Кэсси поможет, а не усугубит ситуацию. Ковен, очевидно, интересовался процессом, а не результатами.

— Завтра, — сказала она, и я выдохнула, радуясь, что у меня есть такая возможность. Репортаж сменился, показывая ту же комнату, но теперь в нем все четверо сотрудников Кэсси сидели в постели, перед ними стояли подносы с супом и пудингом. Вивиан тоже была там, ее брови были нахмурены, когда она разговаривала с охранником, прижимавшим полотенце к кровоточащему носу. В своем белом пальто и с идеальной прической она была явно рассержена, но держалась уверенно.

— Я смотрю тебя по телевизору, — сказала я, и Вивиан слегка надулась. — Ты выглядишь расстроенной.

— Да, — сказала она. — Ты согласилась держать меня в курсе событий, а сама от меня отмахнулась. Опять.

— Я принесла книгу… — начала я, опустив глаза на свою сумку.

— Намерение, — перебила она, — заключалось в обмене информацией. Остальным членам ковена нет дела до результатов.

С камина донесся смешок Дженкса.

— Они хотят знать, что ты делаешь, и как ты это делаешь. Рейчел. Я не могу выразить, насколько глубоко ты в дерьме. Дай мне лопату, чтобы я тебя откопала.

— Знаю, — сказала я, отвернувшись от телевизора. — У меня все есть. Ты сможешь все увидеть, — добавила я, чувствуя прилив страха. — Завтра. Моя церковь. В два часа. Я бы сделала это раньше, но я работаю в охране Трента на кофейном фестивале.

— В два часа, — подтвердила она.

— Хорошо, — слабо сказала я, радуясь, что Ли провел меня в комнату Ходина. — Но, Вивиан, ты должна мне поверить. Я не знала, что было в проклятии Брэда, когда исполняла его. Ходин мне солгал. — Формально Стеф добавила запрещенные ингредиенты без моего ведома, но я не собиралась бросать ее под автобус. Я хотела получить проклятие. Я использовала проклятие. Это было мое проклятие.

— Намерение имеет значение, — сказала женщина, и мне стало легче. — Но если остальные члены ковена не поверят тебе, это ничего не будет значить. — Женщина вздохнула. — Для изгнания нужно всего две трети голосов, а второго «против» найти не так-то просто. Где ты сейчас?

— Прячусь от О.В., - прямо сказала я, и Дженкс захихикал.

— Наверное, это хорошая идея, — сказала Вивиан. — Дойл хочет вызвать тебя на допрос.

— Ты предлагаешь мне оставаться в тени? — спросила я, получив в ответ нейтральное «мммм».

Фоновый шум стал глуше, и отчетливо послышалось щелканье каблуков Вивиан.

— Оставайтесь на месте. Ты ничего не сможешь мне показать, если будешь сидеть в камере О.В. Может, нам стоит встретиться где-нибудь еще, кроме твоей церкви?

— Вы можете встретиться здесь, — сказал Трент, когда вошел, держа в руках поднос с тарелками, покрытыми фольгой, и я быстро перенесла его «Орхидею Дайджест» на стул.

— Как насчет ресторана «Керью Тауэр»? — предложила я, и Вивиан издала радостный звук.

— Договорились, — сказала она. — Я забронирую столик.

Телефон щелкнул с поразительной внезапностью, и я выдохнула, а моя просьба добавить место для Трента осталась невысказанной.

— Это будет отвратительный Хэллоуин, — пробормотала я, и Трент поднял взгляд от серебристой обертки.

— Все в порядке. Ты нравишься Вивиан. — Поднявшись на ноги, Дженкс скрестил крылья и издал пронзительный свист. — Бис! Еда здесь!

Недовольная, я зарылась пальцами в шерсть.

— У нее забавный способ показать это.

Бис влетел в комнату со звуком скользящей кожи, напугав Трента, когда приземлился на плечо мужчины.

— Спасибо, — застенчиво сказал Бис, взяв рукой сэндвич, который Трент протянул ему. — Дженкс, забирай свой заказ. У меня есть место, где мы сможем поесть. Готов поспорить на неделю часового, что я смогу плюнуть на крышу дома напротив.

Дженкс поднялся с пакетом меда, обильно посыпая его пыльцой и сказал:

— Идет. — И оба снова вылетели, но не раньше, чем Бис одарил меня мягкой, понимающей улыбкой.

— Спасибо, Бис, — подавленно прошептала я, устраиваясь поудобнее и тупо глядя на огонь.

Вздох Трента, когда он сел рядом со мной, был знакомым. Он поставил перед нами сыр и корзинку с хлебом и молча наливал горячий сидр из графина в две огромные кружки с логотипом «Цинциннатиан».

— Для тебя, — сказал он, протягивая мне более полную.

— Спасибо. — Я приняла кружку, и первый глоток вызвал у меня тихий стон удовольствия. Сидр был теплым и сладким, напомнив мне осенние вечера, когда отец отвозил нас на сидровую фабрику, чтобы купить дюжину жареных пончиков и галлон сидра. Мы ехали в Эден-Парк, чтобы полюбоваться закатом, а папа рассказывал нам о людях, которым он помог на той неделе. — Это не то обработанное, тонкое пойло, которое подают в «Цинциннатиане. Это настоящий сидр, — сказала я в знак благодарности.

— Я попросил метрдотеля занести немного на кухню сегодня днем.

«Конечно же, да», подумала я, сглотнув от напоминания о том, какими разными мы были.

— Рейчел, все будет хорошо, — сказал Трент, не поняв моего настроения.

Но я не собиралась говорить ему, что беспокоюсь о нас, и взяла кусочек сыра, избегая его. Мой взгляд остановился на перламутровом кольце на мизинце, светящемся бледно-розовым в оранжевом свете огня.

— Мне не нравится, когда Вивиан злится на меня. — Это была не совсем ложь…

— А кому понравится. — Он отставил свой сидр и переместился за мою спину. — Так, сядь, — приказал он, поднимаясь на колени, находя руками мои плечи и крепко сжимая их. — Ты достаточно напряжена, чтобы разбивать яйца.

— О, Боже. Это замечательное ощущение, — простонала я, когда он надавил большим пальцем в мою лопатку, чтобы найти узел и поработать с ним. — Спасибо. Как ты узнал, что он там?

— Я тоже храню там свое напряжение, — сказал он. — Э, прости, что расстроил тебя из-за девочек. Я знаю, что нигде не бывает по-настоящему безопасно. Я не привык…

Его слова оборвались, но давление на мои плечи не ослабло.

— Доверять их мне? — сказала я. — Я должна была немедленно привести их к тебе.

— На поле для гольфа? — спросил он, его движения стали еще глубже. — Оставить их с Алом не было проблемой. Он их крестный демон.

— Что тогда? — спросила я, и его руки упали с моих, когда я перевела взгляд на него. Я уже догадалась, но мне хотелось услышать, как он это скажет. Я говорила, что девочки будут в безопасности со мной, несмотря на то, что я в самом центре событий, что моя жизнь не обрушится на них с насилием, и я ошиблась. И это могло стоить ему всего.

— Трент, мне так жаль, что это случилось, — внезапно сказала я. — Мне жаль, что я ошиблась, и не только в отношении мага. Я обманывала себя, что смогу несколько часов пожить нормальной жизнью, потому что хотела провести утро с девочками, и из-за этого подвергла их опасности. Не знаю, наступит ли когда-нибудь время, когда в мою жизнь не будут врываться вампиры, ведьмы и прочая мерзость, выползающая из реки Огайо. Я даже злюсь из-за этого.

— Знаю, — сказал он, возобновив свои движения на моих плечах. — И я не хочу, чтобы их воспитывали так же, как меня, — в уединении и заботе. Я думал об этом, и мне жаль, что позволил своей коленопреклоненной реакции задеть тебя. Я не рад, что они видели такое насилие, но рад, что это произошло с тобой. Они всегда будут в безопасности, если ты будешь рядом. Я должен был помнить об этом.

Но я не была в этом уверена и повернулась к нему, вдыхая аромат вина и печенья, когда его губы нашли мою шею.

— Правда? — Черт побери, я думала, что сейчас расплачусь.

— Вплоть до последнего мистика, — сказал он, поцеловав меня. — Прости, что я так разозлился. Просто… — Он отодвинулся назад, его пальцы возобновили движение. — Детство так быстротечно. Три, пять, десять лет, а потом они перестают искать у тебя совета, и тебе повезет, если они спросят твое мнение или сядут смотреть с тобой фильм. Я хочу разделить с тобой их радость, пока она длится. И я это сделаю. Только хотелось бы, чтобы они не были такими уязвимыми.

Я вздохнула, чувствуя, как запершило в горле, чувствуя, что меня понимают. Чувствовала, что меня любят.

— Спасибо, — сказала я, но когда у меня был такой день как сегодня, как моя жизнь могла не вмешиваться?

Тишина нарастала, но не была некомфортной, и я улыбнулась, услышав отдаленный вопль Бисса. Очевидно, он выиграл пари.

— Мне нравится, что ты делаешь с квартирой, — сказала я. И со спиной, и с шеей, и со всем остальным. Вздохнув, я почувствовала, что расслабляюсь.

— Вот оно, — мягко сказал Трент, и его крепкая хватка, сжимавшая мое плечо, ослабла, когда мои мышцы расслабились. — Намного лучше. — Наклонившись, он поцеловал меня еще раз, а затем сел рядом со мной. — Я рад, что тебе нравятся перемены. Жаль, что ты не можешь переехать ко мне.

Я скривила губы, когда он устроился поудобнее, не раскинувшись на овчине, а вытянувшись, наслаждаясь теплом огня. «Не можешь переехать ко мне?»

— Обратная психология не работает, когда все так очевидно, — сказала я, и он изогнул брови, взяв кусок хлеба и обмакнув его в блюдо с медом.

— О, нет, — сказал он, его тон сбил меня с толку. — Я серьезно. Я не шутил, когда говорил, что моя страховка тебя не покроет. Повреждения, нанесенные демоном, больше не считаются стихийным бедствием. А то, что ты здесь? — Он вздохнул, с решительной сексуальностью поедая свой хлеб с медом. — Ты слишком рискованна даже для меня, любовь моя. Представляешь, какой хаос будет твориться на вершине башни?

— Я рада, что мы поговорили, — сказала я, недовольно поедая кусочек сыра. — Я не хочу переезжать сюда, в твою заросшую квартиру, где нет ни надгробий, ни мышей-вампиров.

— Может быть, мне нужно поговорить с Дженксом, — сказал он, скривив губы, когда придвинулся ближе и положил голову мне на колени. — Узнать, как снять комнату Ходина.

— Да? — Я хмыкнула, когда он поднял руку и поиграл с моими волосами, приглаживая их. — Ты бы и недели не продержался в церкви. Там негде парковать машины, например.

— Мммм… — Он сел, его взгляд остановился на моих волосах, когда он укладывал их. — Я могу жить в маленькой квартире. Я провел четыре года в крошечной квартире с двумя ведьмами и оборотнем, когда учился в школе. Я справлюсь со всем, что ты и твой пикси можете выкинуть.

Его прикосновение к моим волосам направило мои мысли в совершенно иное русло. Подняв брови, я оглядела его с ног до головы, а затем доела сыр.

— Ты так думаешь, да? — Я протянула руку и провела пальцами по его щетине, наслаждаясь этим. Я наклонилась, и он встретил меня на полпути. Наши губы соединились, и у меня перехватило дыхание от дымки энергии, которая пыталась выровняться и покалывала там, где мы соприкасались.

Он был прекрасен передо мной, его мысли о том, как мы можем провести следующие полчаса, были очевидны.

— Ты жил в комнате с оборотнем в колледже? Почему он не был со своей стаей?

Трент притянул меня ближе, и я прижалась к нему, ощущая знакомое тепло наших тел.

— Он сказал, что был одиночкой, но думаю, отец платил ему, чтобы он присматривал за мной. Все наши занятия были одинаковыми.

— Мило, — сказала я, вспоминая, как меня били за то, что я не такая, как все — пока я не стала достаточно сильной, чтобы отбиться.

— Мило? Нет. Харт был большой занозой в заднице. — Сосредоточившись на далеком воспоминании, он заправил прядь волос мне за ухо. — Выключить свет, — сказал он, а потом, когда ничего не произошло: — Выключить свет!

Комната погрузилась в темноту, кроме отблесков огня, и я моргнула, ожидая, пока глаза приспособятся. Улыбка Трента была любящей, а в его прикосновении читался явный вопрос.

— О, мне это нравится, — ответила я, и что-то словно опустилось в глубину моей души, заставив пульс участиться от надвигающейся потребности. — А насколько ты уверен, что сюда не заглянет следователь?

— Сегодня пятница. — Трент склонил голову рядом с моей и вздохнул, пальцами обхватывая мою талию, вызывая восхитительную дрожь. — Мне повезет, если я увижу кого-нибудь до вторника. Кроме того, почему, по-твоему, Бис и Дженкс плюются через дорогу? — В его взгляде читалась любовь, пока он водил рукой по моим волосам. — За тебя все еще цепляются мистики.

— Да, они такие. Они склонны держаться вокруг вещей, которые, по их мнению, могут их развлечь.

Но меня пробрала дрожь, когда они отстранились от его прикосновения, и крошечные струйки энергии пронзили меня, как лед. Я закрыла глаза, и я потянулась к его уху, нежно коснувшись его губами. — У тебя здесь есть работающая трехместная ванная? — прошептала я.

— Есть, — сказал он с весельем в голосе. — Что-нибудь еще?

— Нет. — Я обвила руками его за шею и покусывала его ухо. — Это хорошо для меня. — Расслабившись, я послала через него ленту энергии лей-линии, наслаждаясь его новым напряжением. Положив голову ему на плечо, я расстегнула одну, потом две пуговицы его рубашки и провела рукой по его груди.

— Мммм, — прошептал Трент, и мой пульс участился в предвкушении, когда он стянул с меня рубашку и бросил ее на стул позади нас.

Пуговицы… Я хотела просто дернуть за эти чертовы штуки и сорвать с него рубашку, но не была уверена, что у него есть другая, и я пыталась сосредоточиться, чтобы просунуть их в дырки, пока он поднимал меня на колени и ласкал мою грудь, оттягивая, дергая… требуя.

Я обхватила его ногами, скрестив лодыжки, и когда сжала его, он сильно ущипнул меня, вызвав во мне острый, как удар хлыста, спазм желания.

— Дерьмо на тосте, я не могу снять это… — пробормотала я, а потом сдалась и толкнула его, чтобы он оказался между мной и овчиной. Он усмехнулся, и я потянулась к его молнии.

С этим я справилась, даже когда он продолжал играть со мной прикосновениями, поднимаясь по спине, прослеживая путь по позвоночнику, соблазнительно изгибаясь вперед. Я затрепетала, нашла его губы своими, когда он добрался до моей молнии и расстегнул ее на один мучительный зубчик за раз.

«Спорим, я смогу заставить его ускорить процесс», подумала я, просовывая руку под его обтягивающие трусы и нащупывая его. Я дьявольски улыбнулась от его вздоха, а затем ахнула, когда он схватил меня за плечо и перевернул, прижав к себе между мягкой овчиной и своим требовательным присутствием. В плену.

Это было то место, где я хотела быть. Я играла пальцами с его волосами, мои брюки были свободны на бедрах, а его полуопущены, пока он медлил, любовь и страсть были в его взгляде.

— Как же мне так повезло, — сказал он, и я притянула его к себе, наслаждаясь его весом.

— Ты упорный, — прошептала я, и мы поцеловались, когда он накрыл меня, одной рукой поддерживая свой вес, а другой задерживаясь на моем боку, поглаживая его и опускаясь ниже, находя мои изгибы.

Я потянулась к нему, чтобы почувствовать, как он напрягся. У него перехватило дыхание, и этот звук донесся до глубины моей души и пронзил меня насквозь. Я оттолкнула ногой его брюки и случайно сбила доску для сыра.

Но ни одному из нас не было до этого дела, когда он нашел губами мою грудь, заставив меня напрячь бедра. Моя хватка на нем усилилась, и я выгнулась дугой, пытаясь найти его.

Он прижался ко мне, поддразнивая, его губы сводили меня с ума, исследуя до тех пор, пока я не стала сходить с ума от желания. Мои брюки куда-то запропастились, и я обхватила его ногами, требуя, чтобы он сделал хоть что-нибудь, вытягивая из него тончайший след энергии лей-линии, когда мои пальцы коснулись внутренней стороны его бедра.

Он застонал, глаза закрылись, его губы маняще нашли мои.

Трели энергии лей-линии искрились, проникая от моих губ к паху. Не в силах ждать, я потянулась к нему, направляя его к себе. Я задрожала, едва не кончив, когда он вошел в меня, и мы стали двигаться вместе. Я не могла думать, потерявшись во всем этом, мое тело отвечало ему, разгоняя страсть.

Его тело навалилось на меня всем весом, и дикий отклик поднялся, когда он неуверенно потянул энергию линии из моего ядра, а оставшиеся мистики вызвали неожиданный всплеск энергии везде, где соприкасались наши тела. Я задыхалась, когда его движения становились все более требовательными, подталкивая меня к наслаждению.

Желая получить все, я потянулась к энергии между нами, втягивая ее через него в такт его движениям. Его мужская энергия закрутилась во мне, и он застонал, почти зарычал, вырывая свою энергию обратно, забирая больше того, что принадлежало ему, и оставляя меня задыхающейся.

Я судорожно сжала руки на нем от дикой потребности. Он низко наклонился, все еще находясь внутри меня, находя зубами мою шею.

— Моя, — прошептал он, и я вздрогнула, когда он нашел мой старый вампирский шрам и провел по нему. Я задрожала, все мое тело охватила страсть.

Почувствовав это, Трент напрягся и с содроганием вздохнул, впиваясь зубами в меня с новой силой. Чувства пронеслись по мне, и я тоже достигла кульминации, застонав, когда наши энергии слились в одно целое. Вместе мы застыли, зависнув в дымке удовлетворения, и ничто, кроме ощущений, не окутывало нас.

Учащенно дыша, я лежала под ним, ощущая небольшие толчки удовольствия и зная, что это не продлится долго.

Затем Трент поднял голову и посмотрел на меня, его вес сместился, и он оперся на плоскую часть руки.

— Не уходи, — вздохнула я, и он улыбнулся, перебирая пальцами волосы у моих ушей.

— Никогда, — сказал он и опустил голова снова, примостившись рядом. Обессиленный.

Я прочертила пальцами магические глифы на его плече и почувствовала, как он расслабился, прижавшись ко мне.

— Ты в порядке? — спросила я, вспомнив, что обычно он был бодр после наших занятий любовью, а он выглядел таким… расслабленным.

— Да, — сказал он хрипло с некоторым сожалением. — Я хотел, чтобы это длилось дольше. — Вздохнув, он посмотрел на разбросанный поднос с сыром и рассыпанный хлеб. — Ты сводишь меня с ума, Рейчел. — Наклонившись, он поцеловал меня, потный и сладкий.

Я потянулась, чтобы остаться с ним, когда он отстранился, и он задержался, затягивая поцелуй.

Но в конце концов наши губы разошлись, и я упала на овчину.

— С запоздалым днем рождения. Надеюсь, тебе понравится твой второй подарок, потому что я не могу его вернуть, — сказала я, и его усмешка превратилась в ворчание, когда он попытался отстраниться от меня и понял, что не может. Пока не может. Мое тело отказывалось отпускать его. И там, где раньше я находила это бесконечным смущением, теперь я потянулась, чтобы притянуть его к себе. Я не собиралась отпускать его. Ни за что. Он прилагал огромные усилия, чтобы соединить наши жизни, и это значило для меня больше, чем что бы то ни было.

Я почувствовала, как он улыбается, крепко обнимая меня, и переместила его так, чтобы мы лежали бок о бок, все еще соединенные, сплетенные в отблесках газового огня. В местах соприкосновения между нами проскакивали маленькие искорки энергии, и, когда он погладил мое плечо, я почувствовала, что мои мышцы наконец-то расслабились.

Вздохнув, Трент переместил свой вес, его рука легла на меня, прижимаясь ближе. Постепенно его дыхание выровнялось.

— Трент? — прошептала я, удивляясь. — Ты спишь? Полагаю, я могу сама найти ванную. Это не так уж и далеко.

— Нет, — сказал он, закрыв глаза.

Душ мог подождать, и я осталась на месте, положив руку ему на плечо. Свет от огня на потолке завораживал, и я послала свои чувства наружу, обнаружив Биса и, надеюсь, Дженкса на балконе. Меня охватила волна удовлетворения: эмоции Биса были радостными и довольными. Ему нравилось находиться здесь, на балконе, откуда он мог видеть все. Дженксу тоже больше не нужен был полный сад, если он не собирался воспитывать семью. Гетти привыкла находить все необходимое за пределами традиционного сада. Я была единственной, кто тянул время, не обращая внимания на заявление Трента о том, что он не может позволить себе застраховать меня.

И на мгновение я почувствовала, как учащается мой пульс при мысли о том, что я помогу Тренту заполнить пустое пространство, которое, как я чувствовала, раскинулось вокруг нас, и увижу, как оно оживет благодаря его планам, потребностям девочек и, возможно, немного меня самой.

Пока на меня не обрушилась реальность последних четырех лет, четырех лет разрушений и огромного количества сопутствующих потерь. Чтобы быть здесь и видеть, как девочки становятся теми, кем они станут, мне придется отпустить все, ради чего я не только работала, все, что я приняла в свой круг, чтобы защитить. Айви, Пайк, Дэвид и даже Вивиан.

Я перевела взгляд на Трента, когда он вздохнул во сне, и меня захлестнула волна решимости.

Я найду способ сделать так, чтобы это работало.