Его нежеланная графиня

Глава 24 Не по плану

Ужин прошел в гнетущем молчании. Даже не глядя на графа, Алес отчетливо ощущала, как тот раздражен. Впрочем, особого сочувствия женщина не испытывала. И угрызений совести, если честно, тоже.

Когда она была готова к диалогу, супруг предпочел демонстрировать характер. Вот пусть теперь почувствует, что это может работать в обе стороны. Кроме того, неоправдавшиеся ожидания вполне могут послужить хорошей встряской. Особенно для того, кто привык оценивать этот мир исключительно со своей «колокольни».

А вот с падчерицей нужно поговорить. Как-то объяснить ситуацию и постараться больше не вмешивать девочку в свои интриги. Сегодня уже поздно, но завтра…

Однако Лианна пришла к ней сама. Сразу после ужина. Тихонько поскреблась в дверь и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог. В руках у нее была та самая злополучная шкатулка. А в черных глазах горели сердитые огоньки.

— Что на тебя нашло? — выдохнула она без лишних предисловий. — Ты ведь совсем не такая!

Алес отложила гребень, который только что вытащила из волос, и подняла брови.

— Не совсем понимаю. Ты сейчас о чем?

— Вот об этом! — Лия потрясла шкатулкой. — Отец привез ее тебе, а ты…

— А я распорядилась ею, по своему усмотрению. Причем, с его же разрешения.

Девочка насупилась и посмотрела на мачеху из-под бровей.

— Но так ведь нельзя! Это же подарок, от чистого сердца. Знаешь, как отец сейчас огорчен? Я никогда прежде не видела его таким расстроенным!

Расстроенным? Алес вспомнила, с каким видом граф покинул столовую, после ужина. О нет, расстроенным он точно не был. Вот злым, как шершень — да. Укол по самолюбию получился весьма болезненным, что лишний раз доказывало, что думал мужчина только о себе.

И совсем не ожидал, что его стараний не оценят.

— Лия, послушай. — женщина кивнула на край кровати, предлагая девочке присесть. — Я понимаю твое негодование, но пойми и ты меня. Мне эти украшения не нужны. Подожди, не перебивай. Лучше скажи, ты сама бы приняла подарок от человека, с которым не можешь найти общий язык? Да хоть от того же Джера?

Лианна, успев немного притихнуть, вспыхнула вновь. Словно спичка, брошенная в бензин.

— Перестань сравнивать моего отца с Джером! — негодующе прошипела она. — Отец совсем не такой! Он не говорит исподтишка гадости, не корчит гримасы, не считает себя лучше других! И не смотрит на окружающих свысока. Почему ты не можешь этого понять?

Ну да, гримас граф еще не корчил. Алес неслышно выдохнула, а девочка уже не могла остановиться. Ей явно хотелось высказать все, что успело накипеть за этот недолгий вечер.

— Эта шкатулка, между прочим, стоит дороже десяти хороших деревень. Адмас Ланси не просто лучший ювелир, он делает украшения для королевской семьи. И никогда не работает на заказ. К нему приезжают со всего мира.

Алесия чуть не поперхнулась, услышав о цене. А в памяти вдруг всплыл давний разговор матери с подругой. Тетя Аня эмоционально жаловалась, что супруг подарил ей браслет за пятнадцать тысяч, когда она хотела просто новую мясорубку.

— Куда я его надену? Сама знаешь, в пекарне с украшениями нельзя.

— Дорог не подарок, дорого внимание.

— Да знаю я. Но мне теперь еще год мясо вручную крутить.

На тот момент, в свои тринадцать, Ира никак не могла понять сути проблемы. Зато теперь прочувствовала на себе. И не важно, что ни мясорубка, ни дополнительные деревни ей не нужны. Тут сам факт.

Вынырнув из своих мыслей, Алесия еще минут пять послушала нотацию и тут… в голову робко постучалась новая идея. А что, если…

— … и все, что я до этого тебе про него рассказывала. — закончила Лианна, переводя дух. Сердитые огоньки в ее глазах чуть подугасли.

— То есть, ты считаешь, что я должна пойти и извиниться? — поинтересовалась Алес, склонив голову на бок.

— Извиниться? — девочка хлопнула ресницами.

— Ну да. Твой отец так хотел меня порадовать, а я его обидела. Взрослый человек должен уметь признавать свою вину. Сейчас пойду и попрошу прощения.

Лианна явно не ожидала столь быстрой капитуляции. Она растерянно моргнула.

— А… да. Ты серьезно?

— Более чем. — спокойно подтвердила женщина. — Наверное, ты права, и мне следовало самой об этом подумать.

— Я? — у девочки вдруг задрожали губы. — Алесия, прости меня, пожалуйста. Что я так ворвалась и столько наговорила. Я тоже не хотела тебя обидеть. Я просто… просто очень расстроилась из-за отца. А ты замечательная. И очень хорошая. — она уткнулась мачехе в плечо.

Алес провела рукой по черным волосам и неслышно вздохнула. Нет, вовсе она не такая хорошая, как хочет думать падчерица. Себе женщина предпочитала не врать. Собираясь пойти к графу, она преследовала вполне конкретную цель.

Можно растянуть противостояние еще на пару месяцев, но если обстоятельства позволяют нанести решающий удар прямо сейчас, то почему бы этим не воспользоваться?

Ну что, устроим супругу еще один когнитивный диссонанс?

— Только украшения все равно оставь себе. — произнесла она, прежде чем выйти из комнаты. — Тут я своего мнения не изменю.

— Но Алесия! — запротестовала было девочка, однако вовремя прикусила язык. Вдруг мачеха, чего доброго, передумает идти к отцу.

Ладно, пока пусть будет так. Шкатулке все равно нет разницы, где лежать. А вернуть ее можно и позже, когда все уляжется.

Нортман мерил кабинет шагами, и со стороны больше всего напоминал разъяренного тигра. Впрочем, чувствовал он себя примерно так же. По телу горячими волнами разливалась злость. А желание что-нибудь перевернуть, например — стол, ощущалось почти физически.

Мужчина и сам не ожидал, что отказ заденет его до глубины души. Ему не было жаль денег, как и времени, потраченного на дорогу. Однако он ждал совсем другой реакции — благодарности, восторга, радости. Но уж точно не того, что подарок будет отвергнут.

Нортман сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с раздражением. За последние десять лет еще никому не удавалось вывести его из себя. А графиня делает это легко, будто по щелчку пальцев.

Почему из всех женщин королевства, король выбрал именно эту? Граф ударил кулаком по столу, что не принесло никакого облегчения. Оказаться бы сейчас на Актае, в компании разбойников. Чтобы было на ком сорвать злость.

Он возобновил прерванные шаги, но тут тихо-тихо скрипнула дверь.

— Ваше сиятельство, можно?

От звука этого голоса сквозь тело будто прошли сотни ледяных игл. Графиня явилась крайне невовремя. И лучше пусть поймет это сразу.

— Что вам нужно? — резко спросил он, даже не пытаясь изобразить любезность.

Алесия закрыла за собой дверь, чувствуя себя при этом так, будто добровольно явилась в вольер к тигру. Которого, до этого, упорно тыкала палкой сквозь прутья решетки.

— Я пришла попросить прощения.

Да, никакой вины она за собой не ощущала, но дело ведь совсем не в этом. Зато реакция мужа была просто бесценна. Нортман дернулся так, будто с размаху налетел на невидимую стену.

— Вы… что? — переспросил он, явно не веря своим ушам.

— Я пришла сказать, что была неправа. — повторила женщина, без тени иронии. И, бросив на Арельса незаметный взгляд, поняла, что когнитивный диссонанс удался.

Такого супруг точно не ожидал. И, судя по выражению его лица, уже мысленно прикидывал, а не тронулся ли он случайно умом.

— Были неправы? — Нортман на миг прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Но те на собрание не пришли. Даже раздражение настороженно притихло, предоставив ему разбираться дальше самостоятельно.

Алес выждала несколько секунд, давая чужому смятению настояться. А потом заговорила, взвешивая каждую фразу.

— Да. Боюсь, мне стоило проявить больше деликатности. И я жалею, что задела ваши чувства. Просто мне очень сложно вас понять. Сперва вы ведете себя так, будто не переносите меня на дух. Бросаете в лицо обвинение, будто я падшая женщина.

— Графиня, я вовсе не имел в виду…

— Нет, вы выразились весьма однозначно. А после того, как провели со мной ночь, пытались вынудить меня назвать цену. Когда же я отказалась, вы назначили ее сами. Поэтому я… я так сегодня вспылила. Однако с моей стороны это было крайне грубо, я должна была облачить свой отказ в более мягкую форму. Прошу меня простить. — она выдохнула, чувствуя какое-то странное облегчение.

А вот на графа было больно смотреть. Губы его подрагивали, а в черных глазах застыла мучительная тоска. Казалось, мужчина хочет что-то сказать, но не может подобрать слов. Наконец, приложив титанические усилия, он все же справился с собой.

— Это я должен принести вам свои извинения. — произнес он хрипло. — И я не хотел оскорбить вас или задеть своим подарком. Он был от чистого сердца, и вы имели полное право его не принимать. Мне лишь хотелось, чтобы вы поняли, как я сожалею…

Алесия покусала губу. Наверное, можно было бы надавить еще сильнее, но пока хватит.

— Давайте больше не будем об этом. И не сердитесь, что я отдала украшения Лианне, просто она пришла в такой восторг, что мне было трудно удержаться.

Нортман стиснул зубы, но кивнул.

— Вы действительно не слышали про Адмаса Ланси?

— Никогда. — за предшественницу Алес сказать не могла, но с ее стороны это была чистая правда. — Мне ведь не дарили драгоценностей… Хотя нет, на рубеж молодости Лайон преподнес мне гребень, но я не догадалась спросить про мастера.

У мужчины как-то странно дернулось лицо.

— Не думаю, что граф Бартон мог бы… Впрочем, неважно. Я привез для вас еще кое-что. — он взял со стола сверток, обернутый плотной тканью. — Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но хотя бы взгляните.

На этот раз, Алес не стала рушить тот хрупкий, почти невесомый мостик, который успел установиться за последние несколько минут. А когда развернула сверток, к горлу вдруг подкатил колючий ком.

— Эмми… — произнесла она одними губами. Кто еще мог связать столько носков со знакомым незамысловатым узором? — Ваше сиятельство, спасибо!

К тому, что баснословно дорогие украшения проиграли обычным вязаным носкам, Нортман уже отнесся почти философски.

— Ваша нянюшка просила вам передать. — и, глядя в заблестевшие глаза, неожиданно для себя прибавил. — Если вы вдруг захотите ее навестить, я не буду против.

Алесия замерла. Шерстяная ткань приятно покалывала пальцы, а в груди вдруг поднялась теплая волна.

— Правда?

— Только пообещайте, что вернетесь до зимней охоты.

— Ваше сиятельство, даю слово…

Ветер, завывающий за окнами, как-то внезапно притих. Будто почувствовал свою неуместность. Однако затишье длилось недолго. И примерно в середине ночи начался снегопад.

К утру стало ясно, что о скором отъезде не может быть и речи. Двор замка, как и все видимые окрестности, превратился в один большой сугроб. Около десяти человек самоотверженно трудились, раскапывая дворовую территорию, однако снег, падавший густыми белыми хлопьями, сводил все их усилия на нет.

Глядя в окно на бескрайние белые просторы, Алес пыталась мысленно примириться с очередным разочарованием. Ну почему погода не выждала каких-то несколько дней? Был бы повод застрять в поместье до самой весны. Увы, зима редко наступает вовремя…

Женщина прислонилась лбом к холодному стеклу, и в этот самый момент за спиной послышались негромкие шаги.

— Я только что был во дворе, графиня. И хотел предупредить, что снегопад закончится еще не скоро. Не исключено, что сугробы достигнут первого этажа, такое случается время от времени. Раз в несколько лет.

Неслышно выдохнув, Алесия развернулась к мужу. Тот стоял на проге, в зимнем темно-синем плаще, а в черных волосах блестели капельки, которые не так давно еще были снежинками.

— Значит, уехать я пока не могу? — вопрос был глупым, но надежда всегда умирает последней.

Нортман кивнул.

— Боюсь, вы просто завязнете по дороге. Снег довольно тяжелый. А если поднимется ветер, или пойдет дождь, путешествие станет откровенно невыносимым.

Алес прикусила губу. Что ж, значит такова судьба. Обидно, досадно, да ладно — как пел кто-то из любимых исполнителей. Еще вчера она не мечтала о поездке, значит, ничего не потеряла. И вообще, главное — разрешение навестить нянюшку уже есть. А воспользоваться им можно и после зимней охоты.

Пока же, можно сосредоточить усилия на отношениях с мужем, раз он «дозрел» до нужного состояния и наконец-то идет на контакт. Не так давно подобной сговорчивости не наблюдалось, так что будем развивать успех.

— Да, пожалуй, вы правы, ваше сиятельство. Сейчас не лучшее время, чтобы отправляться в путь. — признала она, окончательно справляясь с горечью. — Но я верю, что зима не будет длиться вечно. — Алесия улыбнулась.

И Нортман, сам от себя того не ожидая, улыбнулся ей в ответ.

Единственным обитателем замка, кто искренне обрадовался снегу, была Лианна. Непролазные сугробы и снежные хлопья приводили девочку в состояние восторга.

Укутавшись в меховой плащ и подвязав шарфом кокетливую меховую шапочку, она выбиралась во двор, и обратно ее приходилось загонять едва ли не силой. Вымокшую, промерзшую, с ярким розовым румянцем и бесконечно счастливую.

— Знаешь, — делилась она по вечерам, отогревшись в бане и закутавшись в тяжелое одеяло, — Иногда мне так не хочется, чтобы наступал рубеж юности. Молодым леди не пристало возиться в снегу. И став взрослой, я больше не смогу себе этого позволить.

— Если ты будешь в Арельсхолме, то никто об этом не узнает. — хмыкнула Алесия, собирая черные, еще влажные волосы в тугую косу.

— Нет, это все равно неправильно. — вздохнула девочка, подтянув к себе колени. — Но зато я смогу выйти замуж за Мореса. — она зевнула, прикрыв рот рукой. — Мы будем вместе с ним сидеть у камина, и нам будет совершенно все равно, есть за окном снег, или нет.

— Ну… звучит это не слишком весело.

— Ты просто ничего не понимаешь. — Лия мечтательно посмотрела в пустоту. — Скорее бы зимняя охота… я снова смогу его увидеть… а всего через два года…

Что произойдет через два года, виконтесса додумывала уже во сне. Алесия, покачав головой, тихо вышла из ее спальни.

Снега действительно выпало много. Не до первого этажа, конечно, но слугам понадобилась почти неделя, чтобы привести двор в более-менее приличный вид. Небо по-прежнему было затянуто низкими темными тучами, поэтому свечи теперь зажигались не только вечером, но и днем.

День большой зимней охоты надвигался так же неумолимо, как понедельник после длинных выходных. Уже было известно, что состоится она на границе осени и зимы, а участники соберутся в замке старого Ормса.

Отклонять приглашение Нортман не стал, однако Алесия отметила, что место сбора не привело мужчину в восторг. Вообще, складывалось такое впечатление, что супруг не слишком жалует старого графа. Любопытно — почему? Ведь старый Ормс отзывался о соседе только добром.

Попытка осторожно расспросить падчерицу ни к чему не привела. Экономка тоже не смогла сказать ничего вразумительного. А интересоваться у мужа… Да, такой вариант женщина тоже рассматривала. Граф был единственным, кто знал о причинах наверняка.

Но захочет ли он ими поделиться? В этом Алесия не была уверена. А нарываться на очередное — «вас это не касается», сейчас нельзя. Потому что отношения с супругом, градус за градусом шли к потеплению.

Драгоценностей Арельс больше не предлагал, решив, видимо, избрать другую тактику. «Случайные» встречи в коридорах, комплименты…

— Графиня, вы сегодня прекрасно выглядите.

Банально? Да. Но эту мысль вполне можно оставить при себе.

— Благодарю.

А потом, во время обеда, задержать взгляд на мужчине чуть дольше, но тут же отвести его, как только супруг поднимет глаза. И слегка-слегка улыбнуться, будто бы собственным мыслям.

Или же, слегка коснуться руки, пройдя мимо. Потянуться, чтобы смахнуть с мужского плеча пылинку и, будто спохватившись, поспешно убрать руку. Поправлять волосы, поймав на себе его взгляд.

Алесия была более чем уверена, раньше, когда граф при ее появлении только морщился, ничего из перечисленного бы не сработало. Но сейчас, когда она сумела его «зацепить», все воспринимается совсем по-другому.

К тому же, она старалась не перебарщивать с жестами внимания. Один жест раз в два дня. А то и в три. Все методы были когда-то давно почерпнуты из женских журналов, только вот прежде к ним не доводилось прибегать.

Ведь в родном мире все складывалось само собой… Пусть и не с тем.

Зато здесь все работало, как надо. Супруг, при каждом удобном случае, теперь сам задерживал на ней взгляд. Мог придержать за локоть, улыбнуться, обронить пару, ничего не значащих фраз и, кажется, считал, что это он пытается ее обаять.

Алес не рушила его иллюзий. Вообще, то, что происходило сейчас между ними, чем-то напоминало игру. Увлекательную, невидимую для окружающих, и существующую только для них двоих.

Однако рано или поздно, граф наверняка перейдет к более активным действиям. Возможно, даже на зимней охоте. Как никак, им придется делить одну спальню на двоих. Это женщина незаметно вытянула из экономки. Как и то, что для великосветских леди действительно не предусмотрено развлечений.

Благородные дамы украшают собой общество. Поэтому им доступны лишь сплетни, демонстрация нарядов и восхищение успехами мужчин. Звучало настолько не воодушевляюще, что Алесия все чаще задумывалась о том, что с удовольствием осталась бы в Арельсхолме.

Если бы ей только выдался такой шанс.