Его нежеланная графиня

Глава 31 Тайное и явное

М-да уж… Ситуация. Кто знает, как отреагирует супруг на потайную мастерскую? Шевельнулась даже слабая, почти наивная надежда, что граф ничего не заметит. Мало ли в замке кладовых.

Внутренний голос ехидно хмыкнул. Кладовых, может, и немало. Но вот обжитых и уютных среди них точно нет.

Алесия крепче сжала пружину, заставляя себя успокоиться. Ничего предосудительного она не сделала. Ну обустроила личный уголок для, скажем так, творчества. Не любовников же она здесь хранит, а всего лишь записи и кое-какие макеты.

У графа, вон, целая библиотека в распоряжении. Поэтому нет причин чувствовать себя виноватой.

Впрочем, Нортман, откинув крышку люка, не стал заглядывать в появившийся проем. Вместо этого он спрыгнул на пол и подал жене руку.

— Сперва ты. — мягко произнес он. — Это совсем несложно. Ставь ногу на перекладину, держись крепче и поднимайся вверх. Если вдруг оступишься, я тебя поймаю.

Алес коротко кивнула. Не говорить же, что в родном мире она десятки раз забиралась по лестницам. Несмотря на неудобство в виде длинной юбки, подъем прошел легко. А через миг рядом оказался Нортман.

Казалось, мужчина не заметил ни странной обстановки, ни рассыпанных пружин. Захлопнув люк, он потянул Алесию к себе и вновь впился в ее губы жарким поцелуем. Его руки теперь скользили не только по спине. И на несколько секунд Алес позволила себе отпустить все мысли. Пока не обнаружила, что супруг нависает над ней, опираясь руками на стол.

Однако в последний миг Нортман все же опомнился.

— Кладовая, конечно, более уединенное место, чем бальный зал, — шепнул он, чуть прикусив ее ухо, — Но все же… — взгляд его вдруг упал на стопку бумаг, которая почти касалась пальцев. Несколько пергаментов. Письменный прибор.

Чуть сдвинув брови, мужчина огляделся.

— Это не кладовая, — выдохнула Алесия, решив сразу расставить все точки над и. — Здесь моя… э-эм… мастерская.

— Мастерская? — Нортман чуть склонил голову. По выражению его лица невозможно было понять, о чем он сейчас думает.

— Да. Тут я записываю все, что приходит мне в голову, занимаюсь… — в памяти промелькнула работа над совой, — … рукоделием. Пытаюсь мастерить… всякое.

Мужчина прищурился. В слабом сумраке глаза его казались совсем черными.

— Позволишь мне взглянуть на записи?

— Да, конечно. — не отводя взгляда от его лица, Алес потянулась к ближайшему листу. Но почти сразу ее рука оказалась накрыта горячей ладонью.

— Не сейчас. — пророкотал Нортман, подхватывая ее на руки. — Ты же не думаешь, что какие-то бумаги способны… — он скользнул губами по ее виску и хрипло выдохнул. — … отвлечь от тебя?

Путь до своего этажа они преодолели беспрепятственно. Да и кто мог бы им помешать? Час поздний, половина слуг уже спит. А вторая половина обитается в хозяйственной части, отдыхая после трудового дня.

Кроме…

Агнету никто не предупредил, что графиня вернется поздно. И что она будет не одна. Поэтому девица, постелив постель и подготовив госпоже одежду для сна, присматривала за камином.

Но стоило распахнуться двери, как она тут же подскочила с низенькой табуретки.

— Ваше сиятельство, я… — заметив за спиной Алесии графа, служанка тихонько ойкнула и отвела глаза.

— Можешь идти. — кашлянул Нортман, чуть посторонившись в двери. — До утра ты здесь не понадобишься.

Алесии захотелось ущипнуть мужа за бок. Хотя, в принципе, он был прав.

Девица, покивав, устремилась к выходу, однако в самый последний миг все же помедлила, решив сразу уточнить очень важный вопрос. Чтобы потом точно не пришлось возвращаться.

— В-воду для умывания нести не нужно? — пискнула она, разглядывая носки домашних туфель. — А то, вы, госпожа, в таком виде…

— В каком? — Алес обернулась к Нортману, и вопросы отпали сами собой.

Коридоры и закоулки замка освещались гораздо хуже, чем спальня, поэтому там она не могла разглядеть супруга во всей красе. А вот сейчас… Паутина и пыль на волосах, серые разводы на щеках и шее. Да и костюм…

Нетрудно догадаться, что и сама она выглядит немногим лучше. Пожалуй, надо было меньше прижиматься к стенам в потайном коридоре.

— Кувшином для умывания тут не обойтись. — выдохнула она, осмотрев и собственные руки.

— Тогда я попрошу, чтобы разогрели баню. — закивала Агнета и выскользнула за дверь.

Нортман проводил ее обреченным взглядом, в котором отчетливо читалось, что надо было махнуть на все рукой и остаться в бальном зале. Алес поднялась на носочки и сняла с его волос комок паутины.

— Боюсь, выбранный вами путь, ваше сиятельство, оказался не таким уж и коротким. — шепнула она, чуть прикусив губу.

Мужчина шумно выдохнул. В черных глазах промелькнули едва заметные огоньки.

— У нас впереди еще вся ночь.

— Главное, избегать пыльных коридоров. — поддела его Алесия. — И очень надеюсь, что в бане никого из нас не подкараулит банник.

Черные брови удивленно взметнулись.

— Кто?

— Крестьянское поверье. — пояснила женщина. — Дух бани, который принимает облик растрепанного старичка. И он очень не любит тех, кто моется поздно ночью. Говорят, он может подкрасться сзади и шлепнуть позднего гостя мохнатой лапой.

— И ты в это веришь? — насмешливо спросил Нортман, склонив голову набок.

Алес взглянула на него из-под ресниц. Не верила. Но и говорить об этом не собиралась.

— Не знаю. Так поздно посещать баню мне еще не доводилось. Может, и обойдется.

— Ты упускаешь один важный момент. — мужчина поднял ее лицо за подбородок и посмотрел прямо в глаза. — С тобой буду я.

Взгляд его был настолько многообещающим, что Алесия прикусила губу. Хотя… на что-то подобное она и рассчитывала, рассказывая страшилку.

— Боюсь, в таком случае мы нескоро доберемся до покоев.

Нортман, чуть усмехнувшись, склонился еще ниже.

— Рано или поздно мы доберемся и до них.

Солнечный луч, пробившись сквозь неплотно сомкнутые шторы, упал светлой дорожкой на смятую одежду. Которая, так вышло, лежала не только на стуле, но и на полу. Никто из слуг так и не отважился заглянуть к хозяевам замка. Даже чтобы разжечь камин. Поэтому в спальне было довольно прохладно.

Но не холод, а привычка просыпаться с первыми лучами солнца (а иногда и до них), заставила Нортмана открыть глаза. Как ни странно, даже пары часов сна вполне хватило для бодрости. Чувствовал себя мужчина выспавшимся и полным сил.

Но что самое главное — Алесия была рядом. Лишь убедившись в этом, Нортман неслышно перевел дух. Да, теперь у графини нет причин убегать, но женщины — существа непредсказуемые.

Мужчина приподнялся на локте, разглядывая свою жену. И все-таки она была хороша. Он аккуратно убрал светлую прядь с безмятежного лица. Попадались ли ему прежде такие изысканные и утонченные женщины? Пожалуй, нет. Алесия была словно прекрасный цветок, чудом попавший в его руки. Ее хотелось прижать к себе и никогда больше не отпускать.

И как за столь нежным обликом может скрываться сильный характер? Она не побоялась пойти против лекаря, сумела поставить на ноги Лианну. Больше года выживала среди крестьян и не сломалась.

А ее первый брак… Нортман нахмурился. Честно говоря, граф ловил себя на мысли, что барона Кьярти ему хочется просто убить. Особенно после пары очень сдержанных рассказов графа Бартона.

И это притом, что женщина делилась с братом многим, но далеко не всем.

Впрочем, даже к лучшему, что барона интересовали только деньги. Ведь в противном случае, Алесия так и осталась бы с ним. От одной только мысли об этом в душе поднимался глухой протест.

Мужчина стиснул зубы. Нет, графиня никогда не принадлежала барону по-настоящему. Ни телом, ни душой. Поэтому ее первый брак лишь недоразумение, зачем-то записанное на бумаге.

Зато теперь все так, как и должно быть. Не удержавшись, он коснулся губами мягкой щеки, очень осторожно, чтобы не нарушить безмятежный сон. И неслышно отстранился.

Спать больше не хотелось, как не хотелось и покидать постель. Может, приказать принести бумаги сюда? Да, обычно он работает за столом, но иногда можно отступить от своих привычек.

Бесшумно выбравшись из-под одеяла, Нортман поднял с пола черный халат. Вещь оказалась неожиданно удобной. И гораздо приличнее выйти в ней, чем в ночной рубашке. Не пугать же служанок.

Как и ожидалось, в соседних покоях не было никого. Зато в коридоре возились две девицы, протирая пыль. Хотя лучше бы они обратили внимание на более грязные закоулки замка. Заметив графа, обе служанки тут же склонились в поклонах.

— Ваше сиятельство?

Нортман сделал жест рукой, позволяя выпрямиться.

— Теона, пусть кто-нибудь разведет в спальных камины. Без шума. И принеси в наши с графиней покои что-нибудь из еды. — девица, кивнув, бросилась исполнять приказ. Вторая дернулась было за ней, но была остановлена коротким жестом. — А ты, Агнета, принеси мне записи графини. Из ее мастерской.

Девица хлопнула ресницами, явно не зная, как реагировать.

— А ее сиятельство разрешила? — все же спросила она, переступив с ноги на ногу.

С одной стороны — мастерская, вроде как, была секретом. С другой же, граф мог узнать о ней только от госпожи.

Нортман скрестил руки на груди и чуть изогнул бровь.

— Ее сиятельство ничего не имеют против.

Когда Алесия проснулась, Нортман уже успел просмотреть все записи, а некоторые даже на несколько раз. И теперь с задумчивым видом изучал изображение странного устройства с загадочным названием — «самовар».

Пояснений к нему почти не было. Лишь стрелочки с непонятными подписями: «тулово», «кран», «поддувало», «шишки», «место для сапога».

Но стоило жене шевельнуться, как мужчина тут же отложил лист в сторону и притянул ее к себе.

— Доброе утро. — его губы коснулись теплого уха, спустились к шее, а закончился этот замысловатый маршрут на мягких губах. И тут Нортман ничего не мог с собой поделать. Нежность, переполнявшая до краев, требовала выхода.

Алесия с готовностью ответила на поцелуй и только после этого открыла глаза. Пробуждение оказалось довольно приятным.

— Утро ли? — улыбнулась она, приподнимаясь на локте.

Хватило одного взгляда в сторону окна, чтобы понять — солнце уже довольно высоко. В глазах Нортмана промелькнули знакомые огоньки.

— Рядом с тобой время летит незаметно. — бархатным голосом произнес он, убирая с ее лица прядь волос и спускаясь кончиками пальцев к ключицам.

От этого нежного прикосновения по коже побежали мурашки. Как там говорил классик: «счастливые часов не наблюдают?». Пожалуй, так оно и есть.

На некоторое время мысли о часах, времени суток и прочих ненужностях действительно вылетели из головы. Потому что тело так остро реагировало на каждое прикосновение, что ни о чем не хотелось думать. Как и отрываться друг от друга.

Когда же Алесия нашла в себе силы вернуться в реальность, супруг жмурился, как довольный кот.

— Вот теперь утро действительно доброе. — фыркнула она, положив переплетенные пальцы на его грудь.

И только сейчас женщина обратила внимание на листы, рассыпанные по одеялу. Взгляд выхватил пару строк, и от игривого настроения не осталось и следа.

Нортман, заметив, как изменилось ее лицо, взглянул в ту же сторону.

— Пока ты спала, я решил воспользоваться твоим разрешением и ознакомился с записями из мастерской.

— Ммм… — то, что супруг не терял даром времени, даже не удивило. Но теперь придется как-то объяснять свои знания. А это сложно. Потому что правду Алесия не решилась бы озвучить даже Лайону. Придется импровизировать. — И что ты о них думаешь?

Мужчина задумчиво прищурился, но ладонь с ее спины не убрал.

— Там немало любопытного. Хотя я никак не возьму в толк, зачем тебе, например, выдержки о расчетах из строительного трактата?

Алес чуть изогнула бровь. Выдержки из… чего? Нортман, вместо ответа, выудил из кипы пару листов, где густо теснились формулы. Все, что удалось вспомнить из школьного курса геометрии. Самая база. Теорема Пифагора, равенство треугольников, периметры, площади, объемы фигур.

Алесия неслышно перевела дух. Стоило догадаться, что до многих знаний здесь дошли и без нее. Даже в родном мире геометрия была известна едва ли не с античности. Тем проще.

— Мне хотелось обучить крестьян строить по уму, но это оказалось сложнее, чем я думала… — в принципе, доля правды тут есть. Разве она не инструктировала строительную бригаду, пытаясь втолковать им хоть какие-то основы?

Мужчина негромко рассмеялся.

— Для этого выписок из книг недостаточно. Зодчие учатся не меньше десяти лет. А остальное добирают опытом. Впрочем, ты не могла этого знать.

— Угу. — Алес мысленно хмыкнула, но разубеждать мужа не стала.

Нортман взял в руки еще один лист. На этот раз — чертеж самовара.

— А вот с этим я так и не разобрался. Тоже что-то из быта крестьян?

— Нет. Это устройство для нагрева воды…

Алесия принялась объяснять. Про трубу, про тягу, почему лучше использовать горячие угли, а не дрова. Мужчина слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы, но особенно его заинтересовал даже не сам самовар (в эффективности которого он очень сомневался), а кран.

Казалось бы, такое простое устройство, сварить крест-накрест две полые трубки. И вставить в верхнюю цилиндр со сквозным отверстием. Повернешь цилиндр, и через отверстие потечет вода. Провернешь еще дальше, и вот уже гладкий бок полностью перекрывает горизонтальную трубу.

Это определенно заслуживало внимания. Как и переносная печь. Но работа явно не для деревенского кузнеца, тут нужен мастер уровнем повыше. И Нортман даже знал пару человек, которые точно справились бы с заказом.

Единственное, что не укладывалось в голове — как до всего этого могла додуматься женщина? Пусть даже очень неглупая. Ладно еще придумать щипцы для волос или доску для стирки, но все остальное…

Алесия на это только пожала плечами. И не удержалась от ма-аленькой такой «шпильки». Мол, когда часами просиживаешь над рукоделием, еще и не такое в голову придет. Это мужчины вечно заняты мыслями о государственных делах. А у женщин фантазия ничем не ограничена.

— Хм… — Нортман покрутил в руках исписанный лист. С последним утверждением было трудно спорить. — А ты можешь придумать что-нибудь еще? Чего пока нет в твоих записях.

Алесия задумчиво посмотрела перед собой.

— Прямо сейчас?

— Было бы неплохо. Мне просто интересно, как это происходит? Потому что до подобного люди обычно доходят годами. Нужен необходимый опыт, знания и много труда. Вот, например… — мужчина задумался. — … что могло бы пригодиться солдатам… в дороге?

Алес хмыкнула. Это что, такая мини-проверка?

— Думаю, солдатам нужна удобная обувь, хорошая одежда и… — она вдруг застыла, глядя в одну точку. Потому что память услужливо подбросила кадры из прежней жизни.

День Победы. Центр города. Две милые девушки в гимнастерках раздают кашу, накладывая ее прямо из котла. Где-то на фоне гремит марш, но она и еще несколько ребят, не слышат музыку. Все их внимание приковано к невысокому усатому мужчине, который рассказывает об устройстве и достоинствах полевой кухни. И о том, как важно было обеспечить солдат горячей едой.

Ну почему… Почему это вспомнилось только сейчас⁈

— Алесия? — выдернул ее из мыслей встревоженный голос. Лицо жены сделалось таким отрешенным, что Нортману на миг даже стало не по себе. — Я вовсе не…

— Как питаются солдаты на привалах? — перебила его женщина, сжав уголок одеяла.

— Похлебкой, пшеничной кашей, лепешками…

— Нет. Как это готовится?

— На кострах.

Мужчина окончательно перестал понимать, что происходит. Особенно когда Алесия соскочила с кровати, метнулась сперва к столу. Не обнаружив там нужного, шагнула к камину, подняла остывший уголок и, вернувшись на прежнее место, перевернула чистой стороной один из листов.

— Полевая кухня! — выдохнула она, с каким-то странным блеском в глазах.

— Прости?

— Сейчас объясню.

Нортман послушно склонился над рисунком, который рождался буквально на его глазах. Сперва ему показалось, что графиня рисует повозку. Затем — передвижную печь. Но когда верхние прямоугольники оказались обозначены как котлы, картинка внезапно сложилась в целое.

И у мужчины на несколько секунд пропал дар речи. Как до такой очевидной вещи могла додуматься женщина, ни разу не бывавшая в походах? Повозка для приготовления еды… Просто немыслимо.

Не надо каждый раз выбирать место для костра, да и в дождь подобное сопровождение просто бесценно.

Алесия прикусила костяшку указательного пальца, разглядывая чертеж. На волне вдохновения он получился довольно симпатичным. Да, наверняка в этой конструкции есть изъяны, но их можно выявить только опытным путем. Главное, сама идея передана верно. А мастера, которые сумеют ее развить, обязательно найдутся.

Не удержавшись, она искоса взглянула на супруга. Слишком уж долго он молчит. Нортман ошалело встряхнул головой.

— Это…

— Передвижная кухня. — Алес взмахнула ресницами, принимая нарочито невинный вид. — Я ведь всего лишь женщина, поэтому мои идеи редко идут дальше бытовых удобств.

— Ты невероятна. — выдохнул он. — Прости, что усомнился. Просто в голове не укладывается, что ты… и эти записи… — Нортман поднес ее ладони к губам. — Чего еще я о тебе не знаю?

Алесия сжала перепачканные углем пальцы. Не марать же постель.

— Боюсь, что я о тебе знаю еще меньше.

— А что бы ты хотела узнать?

— Ну, например… — придумать вопрос она не успела, потому что кто-то тихо поскребся в дверь.

Правда, на этот раз, Агнета заглянула только после третьего разрешения войти.

— Ваше сиятельство, простите… — взгляд ее был прочно прикован к полу. — Юная госпожа уже несколько раз спрашивала, почему сегодня к ней никто не зашел. До обеда она просто ждала, а сейчас беспокоится. Я говорила, что вы еще спите, но боюсь… еще немного и юная госпожа отправится сюда сама…

Нортман с Алесией переглянулись. Появление здесь виконтессы не входило в их планы. О примирении, конечно, рассказать ей придется, но лучше сделать это на словах.

— Передай ей, что я только проснулась и скоро приду. — наконец произнесла женщина.

— А я… — Нортман помедлил. — Был очень занят в библиотеке, но скоро освобожусь.

Когда за Агнетой закрылась дверь, Алесия изогнула бровь.

— Занят в библиотеке?

Мужчина с преувеличенным вниманием принялся изучать исписанный лист. Затем нехотя произнес.

— Если сказать, что и я проспал половину дня, это может навести ее на ненужные мысли. А Лия еще ребенок. И задумываться о неподобающих вещах ей совсем ни к чему.

Юная леди Арельс встретила мачеху внимательным взглядом.

— Ты и правда все это время спала? — подозрительности в ее голосе хватило бы на десятерых.

Алесия пожала плечами. Разумеется, она не собиралась отчитываться от и до. Но почему бы не рассказать ту часть правды, которая никому не повредит? Заодно Лианна поймет, что родители уладили свои разногласия.

— Так получилось. Я очень поздно уснула.

Взгляд из подозрительного сделался сочувственным.

— Бессонница?

Женщина качнула головой.

— Нет, просто твой отец вызвался после ужина показать мне замок. И я решила, что если откажусь, это будет не слишком вежливо. Поэтому мы половину ночи бродили по коридорам, рассматривая старые гобелены, скрытые лестницы и потайные ходы. В свои покои я вернулась только под утро… — она мудро умолчала о том, что вернулась не одна. Ни к чему вдаваться в такие подробности.

У Лианны заблестели глаза.

— Отец сам предложил тебе прогуляться по замку?

— Ну… он подумал, что я очень плохо знаю Арельсхолм.

Девочка прижала руки к груди.

— Он прав, ты действительно совсем ничегошечки тут не знаешь! А еще, Арельсхолм слишком большой, чтобы обойти его за одну ночь. На него надо гораздо больше времени. Я бы и сама тебе все тут показала, но я только после болезни. — Лия выразительно кашлянула в платок.

Алесия только хмыкнула, вспомнив, какую экскурсию падчерица устроила ей полгода назад. Несколько изматывающих кругов по самым крутым лестницам… Вот где испытание на выносливость.

С полчаса они еще поболтали «ни о чем». А когда чуть позже к ним заглянул граф и, будто невзначай, взял жену за руку, Лианна окончательно растаяла. Лишних вопросов она не задавала, но все и так было ясно по ее довольному лицу.

Не желая спугнуть удачу, девочка пару минут поумилялась про себя, а потом объявила, что очень устала и собирается спать.

— Так рано? — удивилась Алесия.

— Альма советовала мне не перенапрягаться и больше отдыхать. — Лия смотрела с видом святой невинности. Но хитрые огоньки в глубине черных глаз говорили сами за себя.