Его нежеланная графиня

Глава 30 Потайной ход

Как Алесия ни старалась, ей так и не удалось уснуть. Проворочавшись пару часов, она все же выбралась из-под одеяла и, закутавшись в теплый халат, подошла к окну. По темно-синему небу тянулась цепочка серых облаков. В лунном свете белел заснеженный лес. Снежинки были и в воздухе. Мелкие. Похожие на блестящую пыль.

Обхватив себя руками, женщина коснулась лбом холодного стекла. На душе было как-то… смутно. Более подходящего слова тут и не подберешь.

Казалось бы, надо радоваться. Она добилась чего хотела. Супруг не просто заинтересован, он смотрит на нее горящими глазами. Каким бы он ни был отстраненным раньше, ей удалось вызвать в нем бурю чувств. Это ощущалось даже на расстоянии нескольких шагов.

Только вот… Кое-что пошло не по плану. Да, она знала, что со временем уступит графу. И даже постарается выстроить с ним более-менее нормальную семейную жизнь. Но она собиралась войти в эти отношения с холодной головой.

Потому что этого мужчину ей навязали чужой волей. Потому что договориться по-хорошему не получалось. Не так давно Арельс ее на дух не переносил. И любовь должна была стать тем самым «рычагом воздействия», который позволил бы сделать жизнь с этим человеком хотя бы сносной.

А что в итоге? Алес прикусила губу, вспомнив черный пылающий взгляд. В животе снова стянулся тугой узел, а по коже побежали мурашки. И эта реакция ей не нравилась. Хотя едва ли это влюбленность. Скорее всего, пока просто влечение. Но даже оно не входило в ее планы.

Теперь будет намного труднее сохранять холодную голову. С другой стороны — а надо ли? Женщина задумчиво посмотрела на половинку луны. Может, уже пришло время сделать следующий шаг?

«Ага» — ехидно шепнул внутренний голос. — «Давай зажмем графа где-нибудь в темном углу. Вряд ли он станет слишком активно сопротивляться».

Алесия тихо фыркнула себе под нос. Ладно, зажимать мужа в темном углу — слишком радикально. Но можно просто не отталкивать, когда он снова попытается сократить расстояние.

А потом? Потом — исходя из обстоятельств. Но очень хотелось верить, что со второй попытки им все-таки удастся найти общий язык.

Несмотря на поздний час, в кабинете графа Арельса тоже горела свеча. Устроившись в глубоком кресле, мужчина следил глазами за тусклым огоньком. Слабым, чуть подрагивающим.

Раньше он мог выбросить из головы что угодно, просто сосредоточившись на огне. Но теперь это не помогало. Потому что образ, стоявший перед мысленным взором, был намного ярче свечи.

Черные, поблескивающие глаза. Алые, безупречной формы губы. Золотые волосы, рассыпанные по плечам.

И яркое платье не делало графиню прекраснее, оно лишь подчеркивало ее красоту.

Нортман провел рукой по лицу. За свою жизнь он встречал достаточно красивых женщин. Но ни одна из них не вызывала столько чувств. Ему никогда не доводилось терять голову от любви. А физическая близость всегда воспринималась лишь потребностью организма, как сон или еда.

Однако рядом с Алесией хотелось забыть про все, что было раньше. Забыть про свою сдержанность. Чем больше графиня ускользала из рук, тем сильнее хотелось прижать ее к себе и не отпускать. Разум уступал желанию и мужчина понимал, что не сможет сдерживаться до бесконечности.

Но лучше не допускать прежних ошибок. Не принуждать, не давить. В конце концов, когда-то Алесия уже была в него влюблена. А еще, на его стороне опыт и решительность. Неужели он не сможет обаять собственную жену?

Следующее утро началось для Алесии с изучения ароматического набора. И хотя сперва она не испытывала особого энтузиазма, занятие оказалось неожиданно увлекательным. Разложив по одеялу множество мелких свертков, Лианна принялась разворачивать их один за другим и демонстрировать мачехе содержимое.

— Это эльфина. — на раскрытой ладони лежал высушенный букетик сиреневых цветов, в которых Алес сразу же угадала лаванду. — Запах у нее не очень приятный, но мне нравится внешний вид. Жаль, что они слишком маленькие для букета. А это — солнечные цветы.

Солнечные цветы были белого цвета и пахли чем-то неуловимо знакомым. Алес на секунду прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, где встречала этот аромат. Может, в родном мире? Шампунь, гель для душа, духи?

Лия, тем временем, потянулась за следующим свертком. И извлекла на свет несколько оранжевых полосок, закрученных в спираль.

— Солнечная стружка. — пояснила она на немой вопрос. — Ее снимают с солнечного фрукта, сам фрукт жутко кислый, зато какой аромат…

Тут ломать голову не пришлось. Алесия мысленно отметила, что в этом мире где-то водятся апельсины. А солнечная стружка — всего лишь снятая тонкой полоской кожура. Но на этом сюрпризы не закончились.

После нескольких баночек цветочных масел, виконтесса показала мачехе тонкий черный стручок. Он единственный носил привычное уху название.

— Ваниль.

— Ваниль? — женщина вскинула брови. Сразу вспомнились пирожные, булочки и запах маминой сумочки. А еще, горький шоколад, который как-то вручил ей Лайон.

— Ужасно горькая на вкус. — сообщила девочка. — Я как-то в детстве ее случайно укусила… Такая гадость.

Алесия улыбнулась, вспомнив, как первый раз выпекая шарлотку, бахнула туда чайную ложку ванилина. Не ванильного сахара. Пахла шарлотка восхитительно, как и мусорное ведро потом, куда ее пришлось отправить.

Жаль, что она не знает, как из черного стручка получить белую ваниль. Можно было бы устроить прорыв в местной кулинарии. Хотя… как-то же ее добавляют в местный шоколад. Неужели в первозданном виде?

За ванилью последовала корица или, как ее тут называли — коричник. Скорлупа какого-то ореха, с незнакомым, но очень приятным ароматом. Веточки с половинками листьев. Снова сухие цветы.

Как выяснилось, тетка графа увлекалась составлением сухих букетов. Именно ей и принадлежал самый первый ароматический набор. Лианна же просто продолжала дело двоюродной бабушки.

Ну как продолжала.

В основном она копила редкости, которые привозил ей отец. И только изредка делала сухие букеты, когда становилось совсем уж скучно. Лучший из них находился в покоях у графа, еще несколько были расставлены по замку.

— Надо будет этой весной сделать букет и для тебя. — задумчиво произнесла девочка, растирая в пальцах лепесток лаванды. — И добавить в него коричник с солнечным цветком.

Алесия одобрила сочетание. После чего помогла падчерице собрать сокровища в шкатулку и приказала одной из служанок нести бульон. Лианна была еще слишком слаба, чтобы спускаться в столовую, поэтому обедала у себя.

После обеда пришло время дневного сна. И только убедившись, что девочка уснула, Алес неслышно покинула ее покои.

— Госпожа! — стоило выйти в коридор, как ее тут же перехватила Теона. — Его сиятельство просили узнать, когда вам будет удобно спуститься к обеду?

— А разве мой супруг еще не обедал? — удивилась женщина. Задерживаясь у падчерицы она рассчитывала, что граф поест без нее. А завтрак и вовсе пропустила, решив пока не пересекаться с мужем.

Потому что после вчерашних пылких взглядов, встречаться с ним было как-то волнительно.

Служанка мотнула головой.

— Его сиятельство сказали, что дождутся вас.

Алесия обреченно выдохнула. Ей хотелось сохранить голову холодной и дать себе время немного остыть. С другой стороны, сама же решила не отталкивать больше супруга. И вообще, целеустремленный человек всегда идет до конца. Она пару секунд помедлила, собираясь с духом.

— Передай его сиятельству, что я скоро буду. Только приведу себя немного в порядок.

Теона, коротко поклонившись, умчалась исполнять приказ. А Алесия направилась к себе. Впрочем, прихорашиваться она не собиралась. Лишь поправила волосы и как следует умылась холодной водой.

Посмотрела на свое отражение. То выглядело совершенно спокойным, если не считать небольшого румянца.

— Это всего лишь обед. — напомнила женщина себе. — И вообще, кто вчера собирался зажать графа в каком-нибудь темном углу?

Отражение едва заметно улыбнулось.

— То-то и оно. — проворчала Алес, промокнув лицо льняным полотенцем. — Но давай все-таки постараемся держать себя в руках.

Спускаясь через десять минут в столовую, женщина была абсолютно спокойна. Помогла ли холодная вода, или просто самообладание решило вернуться из внепланового отпуска, она не знала. Главное — колени не тряслись, а по телу не маршировали мурашки.

Нортман действительно ее ждал. Стол тоже был уже накрыт. Но привлекло внимание совсем другое. Столовые приборы и стул сместились почти на метр от привычного места. И выходило так, что сидеть придется практически рядом с мужем. Даже ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.

Алес мысленно хмыкнула, но не стала комментировать перестановку. К счастью, вчерашнее наваждение отступило и она чувствовала, что снова себя контролирует.

Супруг тоже был абсолютно невозмутим. По крайней мере, внешне. Но кто знает, что там твориться в его голове?

— Прошу прощения, что задержалась. — она чуть склонила голову. — Я не знала, что ты будешь меня ждать.

— Не хотел, чтобы ты обедала в одиночестве. — плавным движением Нортман отодвинул для нее стул, и только после этого занял свое место.

Сидел он настолько близко, что при желании его можно было бы коснуться локтем. Но благородные леди не тянутся локтями через угол стола. Поэтому женщина попыталась сосредоточить свое внимание на тарелке.

Аппетит вроде бы был… Но трудно наслаждаться едой, когда на тебя смотрят таким вот внимательным изучающим взглядом. Однако чисто из упрямства, она все же отпилила кусочек мяса и отправила его в рот.

Даже не глядя на мужа, Алес почувствовала его улыбку.

— Ты очень красиво ешь.

Внутренний голос тут же подкинул несколько язвительных ответов, но женщина волевым усилием наступила ему на хвост.

— Благодарю. — и, не удержавшись, прибавила, — Но после такого комплимента очень легко подавиться.

— Я вовсе не хотел тебя смущать. — в голосе Нортмана послышались незнакомые нотки. — Просто на тебя приятно смотреть. Ты все делаешь с удивительным изяществом.

Мясо окончательно утратило вкус, Алесия подняла глаза. Ощущения были странными. Допустим, супруг решил перейти к более решительным действиям. Но почему именно за едой?

Отвесить ему что ли ответный комплимент? Или пока просто понаблюдать, что будет дальше? Выбрав второе, Алес вновь обратила свое внимание на мясо. К счастью, супруг, наконец, тоже принялся за еду.

И в столовой на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая едва слышным позвякиванием ножей и вилок. Молчание это было комфортным, правда продлилось оно недолго.

— Ты сегодня провела с Лианной половину дня. — заметил Нортман, как бы между прочим. — Я заглядывал к ней утром, она говорила, что хочет показать тебе ароматические наборы.

— Ими мы и занимались. — отозвалась Алесия, радуясь нейтральной теме. — Но я мало смыслю в ароматах и сухих цветах.

— Я раньше тоже в них не разбирался. — улыбнулся мужчина. — Да и сейчас знаю далеко не все. А тебе, должно быть, ближе рукоделие?

Алес, вспомнив злополучную сову, прикусила губу.

— Можно и так сказать. — отозвалась она уклончиво. — В том числе.

На секунду промелькнула мысль — рассказать про свои наработки и записи. Но с другой стороны, где гарантия, что идеи будут восприняты благосклонно? Так что лучше пока не рисковать.

— А тебе, полагаю, нравится военное дело, фехтование и… — она чуть не ляпнула «рыцарские турниры», но вовремя вспомнила, что классические рыцари в этом мире так и не завелись. — И оружие?

— Можно и так сказать. — в черных глазах промелькнуло веселье. — В том числе.

Алесия бросила на мужчину быстрый взгляд. Нортман выглядел спокойным, только уголки губ его слегка подрагивали. Ладно, один-один. Она вдохнула, но прежде чем успела сказать хоть слово, последовал новый вопрос.

— Каким было твое детство?

— Ммм… — Алес помедлила. Супруг, сам того не ведая, коснулся самой ее нелюбимой темы. Уж лучше бы обсуждали рукоделие. Потому что о своем детстве она, по понятным причинам, рассказать не могла. Говорить же о прошлом предшественницы, это как ходить по минному полю.

Ведь все знания почерпнуты у других, и кто знает — сколько там истины? А что могла рассказать графу Эмми, когда передавала носки? С другой стороны, супруг явно решил изучить ее получше. И тут, главное, не оступиться.

— Оно было неплохим. — пауза. — Обычным. Как у всех.

— Так неплохим, или как у всех? — слегка поддел ее мужчина. В его глазах снова заплясали насмешливые огоньки.

Алесии захотелось выругаться. Ну что с ней сегодня такое? Она же никогда не лезла за словом в карман. И спокойно обрушивала на графа целые тирады. Почему же именно сейчас красноречие вдруг решило взять выходной? Так. Надо собраться, чтобы не выглядеть полной дурой.

Просто трудно сохранять самообладание, когда смотрят так, как на нее сейчас смотрел Арельс. А он еще и оперся слегка на стол, сократив и без того скромное расстояние.

Женщина неслышно выдохнула.

— Обычным. Я росла в нашем родовом замке и до тринадцати лет ни разу не была в столице. Да, отец нередко принимал гостей, но я никогда не чувствовала себя уверенно в обществе. Мне больше нравилось быть одной… Боюсь, рассказать о своем детстве что-то по-настоящему интересное я не смогу. Я училась рукоделию, гуляла по отцовскому саду, исследовала замок…

— Замок графа Бартона считается одним из самых красивых в королевстве. — согласился Нортман. — Я слышал, что ваши предки приглашали для его строительства лучших мастеров.

С этим утверждением Алес решила не спорить. Соседям, как говорится, видней.

— Так и есть, — кивнула она. — Но и ваш замок, граф, ничуть не хуже.

— Наш замок, Алесия. — мужчина выделил интонацией первое слово. — А Арельсхолм, как и Ормсхар, возводился много веков назад. Когда люди больше думали о практичности и удобстве, нежели о красоте. Именно поэтому здесь так много лестниц и переходов, которые не используются даже слугами.

— И наверняка немало потайных ходов, где хранятся сокровища? — предположила женщина, вспомнив классические приключенческие романы.

Нортман коротко рассмеялся.

— В основном там паутина и всякий хлам. Но если желаешь, я мог бы лично показать тебе замок. Точнее ту часть, что скрыта от большинства людей.

Алес заколебалась. Звучало, конечно, заманчиво, но…

— Лианна скоро проснется. А я обещала, что зайду к ней после дневного сна.

— Тогда вечером? — в черных глазах вновь мелькнуло что-то… настораживающее.

Может, стоит отказаться? Алесия покусала губу. Неизвестно, что там на уме у графа, но вот она за свою выдержку сейчас не ручалась.

— Мне бы не хотелось отвлекать тебя от более важных дел.

— Ради тебя я готов отложить что угодно.

И снова эти волнующие нотки. Алес встряхнула головой. Ну если так… она и в самом деле знает только официальную часть замка. И несколько забытых всеми кладовых. Так почему бы не совместить полезное — она искоса взглянула на супруга — с приятным.

Поздно вечером, когда слуги уже погасили в коридоре половину свечей, Алесия поднялась на третий этаж. Нельзя сказать, что она чувствовала себя первокурсницей, отправившейся на первое свидание, но легкое волнение все же давало о себе знать.

Нортман уже ее ждал. Положив ладонь на подоконник, он рассматривал что-то за темным стеклом, но, заметив в нем женское отражение, тут же обернулся.

— Рад, что ты не передумала. — лицо его оставалось серьезным, однако голос звучал более низко, чем днем.

Алес позволила себе легкую улыбку.

— Любопытство оказалось сильнее меня.

Под ее взглядом Нортман машинально провел рукой по волосам и чуть сильнее расправил плечи. Мальчишеский жест. Но одно то, что графиня все-таки пришла — внушало надежду. Хоть она и говорила, что первая влюбленность давно в прошлом, легкий румянец на щеках и милое смущение за обедом — свидетельствовали об обратном.

Да, в начале брака Алесия была совсем другой, но сейчас мужчина готов был списать ее поведение на задетую гордость.

— Постараюсь не обмануть твоих ожиданий. — взяв со стены свечу, он предложил супруге локоть. — Идем?

Прогулка оказалась неожиданно приятной. Нортман действительно хорошо знал свой замок. И умел о нем рассказать. Так что Алес сама не заметила, как увлеклась. Экскурсией, разумеется.

Незаметные переходы между гостевыми, хранилище старых гобеленов, потайная лестница ведущая с третьего сразу на первый этаж. Узкая и пыльная до невозможности, а спуститься по ней можно было только согнувшись.

— Таких лестниц здесь несколько. — сообщил мужчина, подавая жене руку. — Раньше слугам запрещалось ходить там, где ходят господа.

Алесия мысленно посочувствовала бедолагам, которым приходилось преодолевать этот путь десятки раз на дню. Тесно, неудобно, а если еще что-то несешь в руках — то вообще кошмар.

Супруг, тем временем, обогнул колонну и увлек Алес через небольшой проход. Мелькнула пара проходных комнат, и впереди показалось просторное помещение, дальний конец которого тонул в темноте.

Если напрячь зрение, можно было рассмотреть крупную лепнину между окон, круглые столики вдоль стен и геометрический узор на каменном полу. Сюда Алесии забредать еще не приходилось. А еще, здесь было ощутимо холоднее, чем в знакомой и обжитой части замка, где постоянно горели камины.

— Старый бальный зал. — произнес Нортман, подняв руку со свечой повыше. Впрочем, это не особо помогло. Обступающий со всех сторон сумрак не сдвинулся даже на метр.

— Не знала, что в Арельсхолме устраивались балы.

С другой стороны — почему бы и нет? Тем более, место и достаток позволяют.

— Здесь их не было очень давно. Но я хотел показать тебе не это. — легким движением, мужчина отдернул в сторону одну из штор.

Вопреки ожиданиям, за ней находилось не окно. И даже не балкон. Скорее — лоджия. Небольшая полукруглая ниша, застекленная кусочками стекла, вставленными в крупные металлические соты. А за ними…

Алесия не смогла сдержать восхищенного вздоха. За полгода она успела привыкнуть, что из всех окон замка открывается довольно живописный вид. Как никак, Арельсхолм стоял на возвышенности. Но пейзаж, который она видела сейчас, казался просто сказочным.

У покрытой льдом реки сходились заросшие соснами склоны. Между ними, в лунном свете белели вершины холмов. Довершало картину темное небо, которое нависало над всем этим великолепием словно тяжелый купол, усыпанный звездами.

— Нравится? — прошелестел над ухом едва слышный голос.

От затылка к позвоночнику прокатился легкий холодок.

— Очень. — отозвалась Алесия, решив не кривить душой.

Нортман опустил руку на подоконник, накрыв ее пальцы.

— Раньше место для бального зала старались выбирать так, чтобы из его окон открывался самый лучший вид. Считалось, что отдыхать от танцев нужно не только телом, но и душой.

— Здесь действительно можно забыть обо всем. — согласилась Алес, не поворачивая головы. В нише было прохладно, но от горячей мужской ладони по коже медленно разливался жар.

— А сейчас закрой глаза.

— Зачем?

Ответом ей был тихий смешок.

— Пока не закроешь — не узнаешь.

Звучало интригующе. А обстановка действовала так, что совсем не хотелось спорить. Закрыв глаза, женщина замерла, прислушиваясь к биению своего сердца. Впрочем, слышала она не только его.

Что-то глухо стукнуло о подоконник. Шуршание. Тихий плеск. А затем, вокруг вдруг распространился терпкий сладковатый аромат. Настолько знакомый, что поверить в реальность происходящего стало очень сложно.

Нортман снова приблизился и поместил ей в ладони теплую чашку. Алесия распахнула глаза. Вот уж чего она точно не ожидала от сегодняшнего вечера.

— Шоколад? Но откуда…

— Из Квардеса. — в черных глазах заплясал отблеск свечи.

— И как ты узнал…

— От графа Бартона. — мужчина склонил голову на бок. — Он же оставил инструкцию для кухарки.

Алес сглотнула. Ощущения были непередаваемыми. А взгляд зацепился за кувшин и шерстяной шарф, что лежал на подоконнике. Должно быть, супруг заранее позаботился, чтобы шоколад не остыл до их прихода.

— Рада, что вы с Лайоном смогли поладить.

— У нас было достаточно времени, чтобы все обсудить. И даже достичь понимания в отдельных вопросах.

Алесия поднесла чашку к губам. Даже едва теплое, какао слегка обжигало рот. Должно быть из-за перца, что входил в его состав. Нортман тоже сделал глоток и чуть усмехнулся.

— Хотя я не могу сказать, что одобрил шпиона в своем замке.

Сердце пропустило удар. Глупо было спрашивать о ком речь. Но как…

— Я нередко бываю в городских конюшнях и всех конюхов знаю в лицо. — судя по тому, как невозмутимо говорил граф, он не злился. — Поэтому парень с рекомендациями, которого я вижу впервые, вызвал закономерный интерес. Пришлось посетить столицу и разобраться… что, к слову, не составило особого труда.

— Почему же ты тогда его не уволил?

Нортман пожал плечами.

— Зачем? Арктур хорошо справляется с работой, избегает конфликтов, любит лошадей. Поэтому я попросил других конюхов за ним присматривать и оставил все, как есть. Нет смысла увольнять одного, чтобы на его место пришел другой и остался нераскрытым.

Алесия прикусила губу.

— Лайон не стал бы действовать во вред, он просто беспокоился обо мне.

— Теперь я его понимаю. — хмыкнул Нортман и поставил чашку на подоконник. Лицо его стало вдруг серьезным. — И еще, я давно должен был тебе сказать… Сказать что сожалею. Сожалею обо всем, что между нами произошло. То есть не о том, что было, а о том, что все случилось именно так. — он чуть поморщился. — Если бы я не полагался на общественное мнение…

Алес тоже отставила чашку и коснулась его руки.

— Ты же не мог знать…

— Не мог, и не хотел — разные вещи. — он вдруг притянул ее к себе, сократив расстояние до невозможно близкого.

Алесия ощутила, как по телу снова прокатился жар, оставив после себя мучительно тянущее послевкусие. Чтобы сохранить остатки самообладания, она уткнулась лицом в твердую грудь и тихо выдохнула. Мужчина медленно провел рукой по ее спине и коснулся щекой волос.

— Я не могу изменить того, что было. — глухо произнес он. — Хотел бы, но это не в моих силах. Но мы можем начать все заново… и попробовать еще раз. — он вдруг отстранился и опустился на одно колено. — Ты будешь моей женой?

Алес замерла. Странно услышать такой вопрос, пробыв несколько месяцев в браке. С другой стороны, у них с самого начала все пошло как-то наперекосяк. Где-то в глубине души невольно шевельнулось любопытство. Как отреагирует супруг, если вдруг услышит — «нет»?

Но внутренний голос, обычно язвительный и беспристрастный, задавил эту мысль. Почему-то проверять, ответив отказом, не хотелось. Нельзя играть с судьбой до бесконечности.

Да и граф давно уже не вызывает отторжения. Скорее даже наоборот.

— Разве можно венчаться повторно? — почему-то шепотом спросила она.

Нортман опустил лицо, пряча улыбку.

— В храме — нет. Но я готов повторить клятву прямо сейчас. И она будет от чистого сердца. — он крепко сжал ее ладонь и, поднявшись на ноги, посмотрел в глаза. — Я, граф Нортман Рейнальд Арельс, находясь в здравом уме и трезвом рассуждении, свободно, по собственной воле, беру тебя, Алесия Ирсана Арельс в законные жены. И клянусь любить тебя, уважать и оберегать. Быть тебе надежной опорой и защитой…

Текст был не тот, что в храме. Но это уже не имело никакого значения. Каждое слово отдавалось в груди гулким ударом сердца.

Алесии казалось, что она забыла как дышать. Сейчас ей не хотелось строить планы или оценивать степень своего успеха. Хотелось просто раствориться в моменте, впитав каждый его миг. Черные поблескивающие глаза, низкий звучный голос, аромат шоколада, все еще витавший в воздухе… Наконец, мужчина замолчал.

Мысли растерянно взметнулись. Нужно ли произнести ответную клятву? Но как быть, если все слова вдруг вылетели из головы?

— Я… Алесия Ирсана Арельс, — начала она так некстати севшим голосом, — находясь в здравом уме и без принуждения со стороны, согласна стать твоей женой, Нортман Рейнальд Арельс. Клянусь любить тебя, быть верной супругой… — голос сел окончательно, но пауза не продлилась и двух секунд.

— Мне этого достаточно. — Нортман по очереди коснулся поцелуем ее рук, затем перехватил жену за талию и притянул к себе. Потемневший взгляд, скользнув по лицу, спустился к губам. И все же, на какой-то миг мужчина помедлил, словно давая возможность отстраниться.

Алесия, закрыв глаза, подалась вперед. И почти сразу ощутила, как напряглись ладони, лежащие на ее спине. Горячее дыхание коснулось лица. И это было последним осознанным чувством, прежде чем губы мужчины коснулись ее губ.

На этот раз, Нортман целовал ее совсем иначе. Нежно, почти невесомо. Но при этом, крепко прижимая к себе. Так крепко, что от близости его тела начинала кружиться голова. Впрочем, в ней все равно не осталось никаких мыслей. Только пульсация в висках.

Даже время, казалось, остановилось. Пять минут прошло, или час? Алесия сама не заметила, как коснулась пальцами твердой шеи и двинулась выше, позволив ладони зарыться в волосах.

Нортман, чуть прикусив ее губу, вдруг отстранился.

— Лучше не здесь. — хрипло выдохнул он. — В этом крыле, конечно, редко появляются слуги. Но холодный бальный зал не лучшее место для первой брачной ночи.

И в этом он был прав. Алес отрешенно кивнула, стараясь не думать, сколько времени займет обратный путь. Сюда они добирались примерно полчаса…

— Вернуться можно и быстрее. — мужчина провел большим пальцем по ее губам, затем склонился и оставил на шее поцелуй. — Ты же не боишься темных извилистых ходов?

— Тех, где паутина и всякий хлам?

Улыбнувшись, Нортман вновь коснулся ее лица. Алесия прерывисто вздохнула.

— С тобой я ничего не боюсь.

К счастью, ход находился не слишком далеко. Только и потребовалось — выйти в коридор, примыкавший к бальному залу и шагнуть за почти неприметную дверь. Потом подняться на десяток ступеней, свернуть за небольшой выступ, и дальше достаточно было идти вдоль серой стены.

В узких горизонтальных окнах, находившихся под самым потолком, серебрился лунный свет. Кое где лежали старые щиты и доспехи.

Но вот насколько этот путь короче, судить было трудно. Возможно, по нему действительно можно быстро добраться до жилой части… если не останавливаться с десяток раз, предаваясь жарким поцелуям.

Большего они себе не позволяли, не предаваться же любви в грязи, среди пыли и паутины. Хотя сдерживаться было трудно. Алесия смутно подозревала, что супруг уже неоднократно пожалел, что завел ее так далеко. Или о том, что не захотел остаться в бальном зале.

Но главная неожиданность подстерегала в конце. Тайный ход заканчивался не дверью — стеной. С приставленной к ней лестницей. Не слишком большой, метра два.

— Мы будем выбираться через люк в полу? — выдохнула она.

И это, кажется, были первые слова, которые прозвучали в потайном коридоре.

— Отсюда ближе всего до покоев. А подняться я тебе помогу. Только открою люк.

Поставив свечу на ближайший выступ, Нортман поднялся до середины лестницы, огляделся, и уперся руками в потолок. В первые полминуты не происходило ничего. Если люк там и был, он явно не собирался поддаваться.

Женщина уже успела представить путь назад, но тут небольшой прямоугольник неохотно уступил. Что-то грохнуло. И послышался такой звук, будто кто-то просыпал на пол ящик гвоздей.

Несколько из них скатилось в появившуюся щель. Алесия подняла один. Одну. На ее ладони лежала пружина. Хорошая, чистая, подозрительно знакомая. И вдруг, с небывалой ясностью нахлынуло осознание…

Кажется, она знала — где заканчивался этот ход.