Его нежеланная графиня

Глава 28 Крайняя степень отчаяния

Она появилась вовремя. Лекарь только-только закончил раскладывать инструменты и уже взял в руки скальпель, как вдруг с грохотом распахнулась дверь. Алесия вынесла ее всем телом и, ворвавшись в спальню, поняла, что успела в самый последний момент.

— Что здесь происходит? — рявкнула она с такой громкостью, коей в себе даже не подозревала.

Лекарь — упитанный мужик в черном, при ее появлении подпрыгнул на месте и выронил скальпель. Тонкий серебряный нож с глухим стуком упал на ковер.

— Графиня, что вы себе позволяете… — подал голос Нортман. Он сидел у кровати и держал дочь за руку. Одна только Лианна никак не отреагировала на появление мачехи.

Девочка лежала безвольной тряпочкой, неестественно бледная, и дышала так тяжело, будто для каждого вдоха ей приходилось делать над собой усилие.

Алес ощутила, как сердце ухнуло куда-то в пятки, а затем, в груди поднялась здоровая злость. Полностью проигнорировав мужа, она резко повернулась к лекарю.

— Вы собирались сцеживать девочке кровь? — Алесия уже не кричала. Она шипела, глядя мужику прямо в глаза.

— Это обычные правила лечения. — поджал губы мужчина. — У виконтессы красное горло из-за избытка крови в организме. Кровь приливает к тканям и в большом количестве разрушает их, поэтому ее полагается сцеживать. Также надо было почистить внутренности от дурных соков, поэтому я дал ей рвотный корень…

— Рвотный корень? При больном горле? — голос женщины скользнул, словно бечевка кнута.

— Графиня… — опять попытался вмешаться Нортман. — Эйс Гардвин знает, что делает. Он лечил немало знатных людей.

— А сколько из них вместо того, чтобы выздороветь, умерли в муках, подсказать не желаешь? — взвилась Алесия. Ей никак не удавалось перебороть злость. Прийди она десятью минутами позже, и…

— Нет, это уже ни в какие рамки. — оскорбился лекарь. — Ваше сиятельство, меня никогда в жизни так не унижали!

— Очень зря! — женщина подняла с пола скальпель и недобро прищурилась. — Любезный мой супруг, вам доводилось участвовать в сражениях?

— Конечно. И неоднократно. — Нортман чувствовал, что оказался между двух огней.

С одной стороны, именитый лекарь, который обещал, что поможет дочери. А с другой стороны — жена. Которая так размахивала скальпелем, будто собиралась вскрыть кому-нибудь горло.

— Вы видели раненых солдат? Истекая кровью они становились энергичнее и сильнее? Исцелялись от своих болезней? У них появлялся прилив сил?

Граф смотрел на жену, и к нему постепенно приходило понимание. А ведь действительно. Никому из его подчиненных, ранения здоровья не добавляли. Напротив, для больных и ослабленных, рана могла стать билетом в один конец.

— Лекарь, объясните, почему так? — Алес снова взглянула на оппонента. — Вы только что говорили, что кровопотеря способствует здоровью.

— Это другое!

— Тогда разъясните, в чем разница?

— Я не обязан вам ничего разъяснять. И если вы считаете себя умнее всех, то пожалуйста, я уеду. Но когда случится непоправимое — вините только себя.

— Оно случилось бы сегодня, — огрызнулась Алесия, — Если бы я не успела вас остановить. А теперь убирайтесь, пока я лично вам кровопускание не устроила. Фелис!

Личный слуга Арельса вырос на пороге, и только потом вспомнил, что подчиняется только графу.

— Выстави этого идиота вон! — приказала женщина. Фелис, правильно оценив ее интонацию, подхватил лекаря за локоть и потянул к выходу. В дверях они едва не столкнулись с Лайоном, который прибежал на шум.

Молодой человек собирался отоспаться после второй бессонной ночи, но взгляд сестры буквально пригвоздил его к месту.

— Я, кажется, просила привезти сюда Альму.

Алесия говорила уже спокойнее, но было в ее голосе что-то, от чего Лайону стало не по себе. Это почувствовал даже Нортман и поспешил парню на выручку.

— Графиня, Квардес гораздо ближе и…

— И вы, решив поступить по-своему, потеряли целых два дня! — оборвала его Алес. Сейчас добрые отношения с мужем отошли даже не на второй — на десятый план. — Значит так, Лайон, ты сейчас берешь свиту и отправляешься за Альмой. Если ехать через земли старого Ормса можно сократить путь на пару дней.

— Но ведь…

— А вы, граф Арельс, отправляетесь к старому Ормсу, приносите ему извинения за эту вынужденную меру, а затем берете две-три смены лошадей и расставляете их по пути следования моего брата, чтобы назад он смог вернуться как можно быстрее.

Идея перекладных, почерпнутая из классической русской литературы, выплыла откуда-то из глубин памяти и оказалась весьма кстати. А подумать над тем, как распространить ее по всему королевству, можно и потом.

Граф Арельс и граф Бартон обменялись растерянными взглядами. Может, кому-то из них и хотелось возразить, но Алесия выглядела так, что возражения сами застревали в горле.

— Мне повторить еще раз? — в ее голосе лязгнул металл и мужчины поспешили убраться.

Алес же, ощутив внезапную слабость в коленях, шагнула к кровати. Она понимала, что возможно сломала все, и теплую дружбу с братом, и зарождающуюся привязанность мужа. И вообще, наглухо разбила образ нежной фиалки… Но ей было плевать.

Жаль, что в замке не водится кактусов, она бы точно затолкала парочку лекарю в горло. Пусть оценил бы методы лечения на себе.

— Лия…

Девочка с трудом приоткрыла глаза. На ресницах заблестели крошечные слезинки.

— Алес… — едва слышно просипела она. — Мне страшно… Пожалуйста… Я не хочу, чтобы мне пускали кровь…

— Я никому не позволю, даю слово.

— Мне так плохо, кажется, я больше не смогу дышать…

— Это скоро пройдет и все снова станет хорошо. — притянув к себе падчерицу, Алесия на несколько секунд зажмурила глаза. Ей самой хотелось заплакать, но нельзя. Как нельзя и показывать отчаяние.

Если бы не методы «лечения» одного идиота, Лия точно бы дождалась Альму. Но сейчас, в девочке едва теплилась жизнь. Есть ли у них эти злосчастные пять-шесть дней?

Алес до боли прикусила губу, запретив себе даже думать о плохом. Если их нет, значит — будут. А пока — продолжаем отпаивать виконтессу противовоспалительным. Вспоминаем все народные средства из родного мира, от растирания горячим полотенцем до редьки с медом. Но самое главное — поддерживаем моральный дух.

Ибо, как говорила Фаина Раневская — «Если больной хочет жить, то любые врачи бессильны».

Увы, поддерживать моральный дух оказалось сложнее всего. Потому что Лианна больше не верила в исцеление и угасала буквально на глазах. Она не хотела пить молоко, отказывалась от отваров и лишь тихо повторяла, что раз все равно придется умирать, то хватит ее мучить.

Но Алес не собиралась сдаваться.

— Лия, послушай, жизнь стоит того, чтобы за нее бороться.

— Я не могу.

— Подумай об отце, он же с ума сойдет, если с тобой что-то вдруг случится.

— Зато он наконец-то поймет, что у него есть еще и ты. — Лианна снова зашлась сухим кашлем, и это лишило ее остатков сил. Девочка больше не реагировала ни на какие слова, а вскоре и вовсе погрузилась в дремоту.

Алесия неподвижно сидела рядом, контролируя каждый ее вдох. Может, после сна виконтессе станет получше? В комнату заглянула одна из служанок.

— Ваше сиятельство, как вы и велели, мы отправили в деревню за черной редькой. — шепотом сообщила она. — Завтра к вечеру ее…

— Поняла, можешь идти. Хотя нет, стой. Передай кухарке, что на кухне все время должно быть теплое молоко. И пусть сварит свежий бульон, а этот… — женщина кивнула на полную чашку, — унеси.

Девица, покивав, забрала остывший бульон. И в комнате снова воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжелым, едва слышным дыханием. Медленно потянулись часы, небо за окном становилось все темнее, а Лианна все не просыпалась.

Надо ли ее будить? Или лучше не трогать? Чувство собственного бессилия сводило с ума. Алес даже не заметила, когда именно слуги зажгли свечи.

— Госпожа? — из оцепенения ее вывел шепот Агнеты. — Простите, что беспокою, но там прибыл молодой человек… Говорит, что ему нужно срочно вас увидеть.

Женщина нахмурилась. Никого кроме Альмы она не ждала, и уж тем более, ей не было дела до молодых людей.

Кого же там принесло на ночь глядя?

Выяснилось это спустя пятнадцать минут, когда женщина все же спустилась на первый этаж. И обнаружила там паренька, который расхаживал из стороны в сторону. Стоять на одном месте, похоже, было выше его сил. Но заметив хозяйку замка, он тут же замер.

— Ваше сиятельство!

Остановившись на последней ступеньке, Алесия оглядела позднего гостя с ног до головы. Сколько бы Лианна ни утверждала, что Джеральсон Ормс — чудовище, на чудовище мальчишка не тянул. Самый обычный подросток. Интересно, знает ли старый граф, где сейчас его сын? Или это самовольная вылазка?

— Что привело вас сюда, виконт? — спросила она, переходя сразу к делу. — Вы с отцом?

Как и ожидалось, паренек мотнул головой.

— Нет, ваше сиятельство. И прошу прощения за столь поздний визит. — Джер явно старался не забывать про свое воспитание. — Просто я случайно услышал, что Лял… что виконтесса Арельс очень больна…

Он посмотрел с такой надеждой, будто ждал, что графиня сейчас опровергнет его слова. Но Алес медленно кивнула. У паренька дрогнули губы.

— Вы позволите мне ее навестить?

— Боюсь, виконтесса сейчас не в том состоянии, чтобы принимать гостей.

«И уж тем более тех, кого она на дух не переносит» — закончила она про себя. Даже если мальчишка приехал из лучших побуждений, Лианна вряд ли ему обрадуется. А в ее состоянии лучше избегать негативных эмоций.

Однако Джер не двинулся с места. В серых глазах промелькнуло упрямство.

— Прошу, ваше сиятельство, мне очень нужно ее увидеть!

— Зачем?

У паренька покраснели уши.

— Просто нужно и все. — произнес он с легким вызовом.

Алес почувствовала, что начинает закипать. Нервы и без того были на пределе, лекарь уже получил «по шапке». Сейчас еще и одному малолетнему виконту достанется.

— Виконт Ормс, — женщина скрестила руки на груди и мысленно призвала все терпение, которого практически не осталось. — Во-первых, Лианна сейчас спит. Во-вторых, ей правда очень плохо, и она вряд ли обрадуется вашему визиту. Если хотите, можете передать свои пожелания на словах, а затем — отправляйтесь домой.

Джер упрямо сжал губы и, без лишних раздумий, опустился на колени.

— Мне нужно увидеть виконтессу. И я буду стоять так, пока вы не перемените свое решение. — объявил он.

На Алесию его перфоманс не произвел особого впечатления.

— Можете стоять здесь хоть всю ночь. — разрешила она, — А когда надоест, попросите во дворе, чтобы кто-нибудь проводил вас до замка. Всего доброго, виконт.

Алесия повернулась к нему спиной. Поддаваться на чужие манипуляции она не собиралась. Сейчас это дойдет до паренька и он уберется к себе.

Однако спустя три часа Агнета заглянула снова. И шепотом сообщила, что «молодой человек все еще тут».

Женщина возвела глаза к потолку.

— Он что, действительно все это время стоял на коленях?

Агнета кивнула.

— Даже не шевельнулся, госпожа. Мы пытались его мягко выпроводить, но он никого не слушает. И говорит, что пока не добьется своего — не уйдет.

Алес мысленно чертыхнулась. Ей и без того хватало проблем. Лианну выматывали жуткие приступы кашля, но от лекарств девочка наотрез отказывалась. При попытке напоить ее силой — сжимала зубы. И просила лишь о том, чтобы ей «дали спокойно умереть».

Так что отпрыск старого Ормса, выбрал крайне неудачный момент, чтобы показать характер. Сейчас Алесия была всецело на стороне Мореса, который грозился надрать брату уши.

— Я ему уже все сказала, пусть стоит хоть до утра.

Однако спустя еще час, женщина все-таки сжалилась. Далеко не каждый станет добиваться своего с таким упорством. И если на Лианну не действуют уговоры и увещевания, может ее встряхнет встреча с главным своим «недругом»?

Джер действительно не собирался уходить. И знал, что из Арельсхолма его смогут выставить только силой. От долгой неподвижности и от напряжения ныли колени, но мальчишка лишь сильнее стискивал зубы, стараясь не обращать внимания на боль.

О болезни виконтессы он узнал случайно. Услышал самый конец разговора отца и графа Арельса, который внезапно нанес визит. Но даже нескольких фраз хватило, чтобы понять — все очень плохо.

Ляля. Лия. Лианна Арельс. Ему нужно было увидеть эту несносную девчонку. Потому что в ее болезни был виноват только он. Это он сорвал с ее головы шарф. Он дразнил ее, тем самым заставляя за собой гоняться. И если с ней теперь что-то случится…

От одной этой мысли сердце пропустило удар, а глаза противно защипало.

— Так ты все еще здесь? — разнесся вдруг над залом женский голос.

Графиня Арельс, прекрасная леди, которой почему-то так восхищался отец, сейчас смотрела безо всякой симпатии. Джеральсон на секунду зажмурился, прогоняя слабость, а затем вскинул голову.

— Ваше сиятельство, прошу… Я сделаю все, что угодно, только разрешите сказать виконтессе несколько слов…

Алесия внимательно посмотрела на паренька. И подозрение, которое зародилось еще давно, превратилось в уверенность. Вообще, она не была сторонницей мнения, что мальчишки дергают девочек за косички из чувства любви. Чаще всего, это банальное хулиганство.

Однако в конкретном случае все не так просто. Ведь это не Морес стоит тут на коленях, умоляя о встрече. Не Морес примчался сюда, плюнув на все правила приличия. Похоже, Лианна выбрала не того.

Хотя, тут только Мореса не хватало для полного «счастья». Она выдохнула.

— Хорошо, я позволю тебе ее навестить. И очень надеюсь, что от встречи с тобой виконтессе не станет хуже.

Встать с первой попытки Джер не смог. Забившиеся ноги сперва отказывались слушаться, а потом так принялись дрожать, что устоял паренек лишь благодаря графине, которая предложила локоть. Она же помогла ему сделать первые шаги.

В комнату к больной паренек входил со странной смесью надежды и робости. Вдруг виконтесса не так уж и больна, а он просто выставит себя сейчас в глупом свете?

Но стоило ему увидеть бледное лицо и услышать сдавленное дыхание, как все посторонние мысли улетучились сами собой. Джеральсон медленно приблизился к постели. Покосился на графиню, которая сразу дала понять, что не оставит их наедине, но все же отошла к окну. И заговорил так тихо, чтобы слышать его могла только девочка.

— Лия…

Длинные ресницы дрогнули.

— Джер? — осипший голос звучал едва слышно. — Ты… Что ты тут забыл?

— Я услышал, что ты заболела…

— И пришел лично в этом убедиться? — Лианна закашлялась, прикрыв рот платком. — Впрочем, мне уже все равно. Скоро это закончится, и я больше никогда тебя не увижу.

Паренек прикусил губу. Зловещий смысл последних слов дошел до него не сразу. Потому что взгляд его был прикован к белому платку, на котором появилось несколько алых капель. В груди поднялся безотчетный, почти животный страх.

— Вовсе нет. Я только хотел… — он замялся, не зная, что сказать, и тут его вдруг осенило. — Я не хотел сюда приходить. Меня заставил… Морес.

Лианна замерла. А в ее глазах промелькнуло что-то такое, после чего Джер уже не мог остановиться. Он понимал, что если брат узнает, что он тут наплел, то будет очень недоволен. И все равно продолжил говорить.

— Да, это все Морес. Услышав, что ты заболела, он пришел в крайнее беспокойство, и очень сожалел, что не может сам тебя навестить. Поэтому отправил меня.

Алес, до которой доносилось каждое слово, едва удержалась, чтобы не прикрыть глаза рукой. Зачем? Зачем он это несет? Во-первых, сам себе роет яму. Во-вторых, ясно же, что все это ложь.

Даже она, пытаясь приободрить падчерицу, старательно избегала такой скользкой темы, как любовь. Но у Джеральсона явно было свое мнение на этот счет. Мальчишку несло.

— Мор и сейчас места себе не находит. Он даже есть не может. А еще… еще… как он будет жить, если с тобой что-то случится?

Лия, почувствовав неладное, насторожилась. И паренек тут же поспешил исправить ошибку.

— Ой. Если Морес узнает, что я тебе все рассказал, он мне голову оторвет. Не выдавай меня, ладно?

Девочка снова зашлась в приступе кашля. Потом отняла платок от лица и губы ее задрожали.

— Ты говоришь правду?

— Я знаю своего брата, как никто другой. — произнес Джер недрогнувшим голосом. — Лучше скажи, что ему передать?

Лианна печально покачала головой.

— Не знаю… Джер, ты же видишь…

— Я скажу ему, что ты выглядишь даже лучше, чем обычно. И делаешь все, чтобы поправиться. Ты же поправишься? Ну же, Ляля, постарайся меня не подвести.

По губам девочки скользнула слабая улыбка.

— Джер, ты невыносим. Но спасибо, что приехал. Мне и правда, как будто стало немного лучше. — она попыталась пошевелить рукой, и паренек, спрятав за ответной улыбкой все эмоции, сжал ее горячие пальцы.

Бодрость, которую Джеральсон демонстрировал виконтессе, улетучилась сразу, стоило пареньку покинуть Арельсхолм. Он мчался через темный заснеженный лес, оставив далеко позади сопровождающих, которых отправила с ним графиня.

От соленых капель, примерзших к щекам, щипало кожу. А отчаяние жгло с такой силой, что хотелось нырнуть в ближайший сугроб и остаться там до весны. Если Лианна не оправится от своей болезни, пожалуй, он так и сделает.

Перед глазами вновь появилось неестественно бледное лицо и огромные черные глаза.

Джер, ты невыносим.

Паренек снова стиснул зубы, подгоняя коня. Лия Арельс была его самым первым детским воспоминанием. С огромным бантом, в розовом пышном платьице, она вышагивала по залу, держась за палец графа Арельса.

«Твоя невеста» — со смехом сказал ему тогда отец. Джер в те годы еще не знал, что такое невеста, но девчонка ему понравилась. Она забавно морщила нос и мотала головой, отчего белый бант постоянно съезжал к уху.

«Граф Арельс разорвал помолвку» — сообщил отец спустя пару лет. Как ни странно, это известие не вызвало особых эмоций. Свадьба была делом настолько далекого будущего, что Джер не думал о ней вовсе. Да и о невесте, признаться, тоже.

Вспомнил он о ней, лишь когда они столкнулись на чьем-то рубеже детства. Лианна Арельс была самой яркой, красивой и интересной на фоне других девчонок. А еще, начисто забыла о том, чьей невестой когда-то была. И не обращала на него никакого внимания.

А ведь он прикладывал столько усилий, надеясь, что она посмотрит в его сторону. Увы, этого не произошло.

Тогда, на верховой прогулке, он плюнул колючкой в ее коня, решив, что героически придет на помощь. Кто же знал, что Лия свалится в колючий куст. И что первым к ней подоспеет Морес.

Ох, как же брат тогда на него разозлился. Ругался и отчитывал несколько дней. Даже дернул на эмоциях за ухо… Но, за что Джер любил Мореса, тот никогда не выдавал его отцу.

Хуже было другое, Лия вообще перестала замечать кого-либо кроме Мореса. Улыбалась, строила ему глазки… Джера это сводило с ума. Иногда так хотелось взять несносную девчонку за плечи, хорошенько встряхнуть, и закричать — чтобы она перестала уже быть такой дурой!

Джеральсон склонился к шее коня и горячо зашептал:

— Мне теперь совсем плевать, слышишь? Пусть она выйдет за Мореса, я даже слова ей не скажу. Я вообще перестану ее замечать. Пусть только с ней все будет хорошо… — он всхлипнул, от переполнявшей его горечи. — Стану делать вид, что ее не существует. Но мне надо, понимаешь, надо, чтобы она была!

Конь недовольно дернул ухом. Ему не было дела до человеческих переживаний.

А дома Джера встретил разгневанный отец.

— Где ты был? — старый Ормс расхаживал по кабинету, опираясь на свою любимую трость.

— Гулял. — хмуро отозвался паренек.

— Среди ночи. В лесу.

— Так получилось.

— Я отправил несколько человек прочесывать окрестности. Я чуть с ума не сошел от беспокойства! — старый граф стукнул тростью о каменный пол. — Я с пониманием относился к любым твоим выходкам, но ты стал брать себе слишком много воли!

Джер потупился. Отец злился крайне редко, но когда такое случалось, его не стоило перебивать.

— Не забывай, ты мой единственный сын. Единственный наследник по крови! — Ормс поморщился и потер левую половину груди. — Если подобное повторится, прикажу посадить тебя под замок.

— Прости…

Ответом ему был тяжелый вздох. После чего голос отца зазвучал спокойнее.

— Ни о чем не хочешь мне рассказать?

Джер мотнул головой. У него не было сил на разговоры по душам. И совсем не хотелось говорить о причинах отлучки. По лицу графа пробежала тень.

— Иди к себе. И ты наказан. Восемь дней будешь помогать в конюшне.

Паренек пожал плечами. В конюшне, так в конюшне. Где угодно. Лишь бы это помогло выбросить лишние мысли из головы.

После встречи с Джером, Лианне стало немного лучше. Совсем чуть-чуть. Но уже то, что девочка сделала несколько глотков отвара из шиповника и рябины, Алес посчитала хорошим знаком.

— Значит, Морес думает обо мне. — Лия задумчиво смотрела на балдахин. — Если я умру, ему будет плохо?

— И не только ему. — осторожно намекнула женщина. — Джер готов был стоять на коленях всю ночь, лишь бы я пустила его к тебе.

Она не собиралась рушить чужие иллюзии прямо сейчас, но надо было отдать должное пареньку. Увы… Лианна сделала из ее слов свои выводы.

— Только Морес мог заставить его, пойти на такой шаг. И… — закончить мысль она не смогла. Очередной приступ кашля заставил ее сжаться в комок. По пылающим щекам потекли слезы. — Алес… я так не хочу умирать… — просипела она, сумев, наконец, сделать вдох. — Морес…

— Будет просто убит, если ты не станешь бороться с болезнью. — выдохнула женщина, мысленно махнув на все рукой.

Она подозревала, что в будущем еще пожалеет об этих словах, но сейчас надо было продержаться до приезда Альмы. Любой ценой. И если любовь вернет падчерице силу духа — так тому и быть.

Что же касается последствий… с ними разберемся позже. Когда вопрос жизни и смерти будет стоять не так остро.