Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени

10. Первый закон Чингисхана

Во сне я видела, как Колта поднял меня и вынес из шатра. Какое-то время я неподвижно лежала в палатке для евнухов, было очень холодно и больно. Я ощущала себя также плохо, как и после своей настоящей смерти.

— Колта, Колта, — тихо позвала я, чувствуя сухость в горле.

Зрение мое туманилось. Я закрыла глаза, услышав, как Колта подошел к постели.

— Колта, мне нужна вода.

— Сейчас, — мягко сказал он, — как же тебя угораздило?

— Это Тан Ке Ши.

Колта испуганно вскрикнул. Я поняла, что сболтнула лишнего.

— Колта, откуда у тебя противоядие?

— Что непонятного, — проворчал евнух, — у меня всегда с собой универсальное противоядие для императора.

— Ты его на меня истратил?

— Велика честь…

И я заснула.

В следующий раз, когда я проснулась, то вокруг было темно, и я не понимала точно, где нахожусь и сколько прошло времени. Я села на постели и поняла, что это были уже не шкуры, да и лежала я не на полу. Шатаясь, чувствуя сильное головокружение, я встала. Увидела слабосвятящийся прямоугольник окна. Подошла, цепляясь за мебель. Я во дворце. А точнее в своем домике для призраков.

Кажется от моей одежды уже несло потом. В некоторой панике я пощупала себя и поняла, что меня никто не переодевал. Волосы тоже воняли и свалялись. Сколько дней я провалялась в горячке? Осматривал ли меня кто-то? Я даже не помню, как оказалась во дворце.

Руки и ноги все еще были холодные. Захотелось просто принять душ, включить лампу, полазить в интернете, чтобы выяснить, что у меня за болезнь. Этого сейчас так не хватало. Я почувствовала себя так одиноко. Никто не мог понять меня и поддержать в этом времени. А привычные методы успокоения больше не работали. Если и дальше останусь здесь, в этом времени, не потеряю ли я себя? Для чего я тут… Здесь требуется только одно — все время быть сильной. Один неверный шаг и смерть настигнет меня вновь.

С горечью я осознала, что не могу вернуться в наш мир, что там я умерла, что единственная возможность прекратить это испытание — пройти его до конца.

Я сжала крестик на своей груди и прошептала:

— Господи, если слышишь меня, так далеко во времени, то помоги мне.

Я не знала, слышали это Минамото и Тайра, изготовившие крестик для меня. А может, они никогда и не существовали, может, все это бред моего воображения. Что если я родилась и живу в XIV веке, а все остальное мне приснилось. Тогда кто я? Я — это Марина из XXI века или Мату из XIV?

Пора прекратить этот бред. Я вернулась в постель, чтобы еще немного поспать. Как только рассвело, мне нужно привести себя в порядок и начать эту битву заново.

Дайду. Дворец Императора. Пару дней спустя.

Я гуляла по дворцовому комплексу с наслаждением вдыхая морозный воздух. До весны осталось совсем немного, однако легкий морозец сковал дорожки льдом. Я искала Тал Тала. Из головы не шла картина, как он делал мне искусственное дыхание. Его губы касались моих губ, я улыбнулась. Что за ерунда. Такое не стоит рассматривать в романтическом ключе. Да и вообще о какой романтике можно говорить в моем положении. Дело даже не в том, что я евнух.

Незаметно я забрела к тренировочным площадкам. Кешики и гвардейцы здесь отрабатывали разные приемы: стрельбу на луке, рукопашный бой и бой на мечах. У некоторых имелись такое интересное оружие, что-то среднее между копьем и топором, называлось саадык. Но наиболее важным оружием для каждого монгола была палица. Их делали из драгоценных металлов и украшали рубинами, топазами или алмазами. Такие палицы имела право носить только монгольская знать. Заслужить палицу как награду было большой честью.

На помосте над тренировочными площадками я увидела генерала Баяна и его верного помощника Тал Тала. Сердце мое учащенно забилось, сколько бы я не приказывала себе оставаться спокойной.

— А вот ты где, Мату, — помахал мне Баян, — иди сюда!

Я хотела подняться, но Баян неожиданно сам спустился. Я подождала его, поклонилась, когда генерал приблизился.

— Выглядишь еще бледным, — в своей манере Баян похлопал меня по плечу, — пойдем со мной.

Генерал отвел меня на одно из тренировочных мест.

— Ты говорил, что хочешь служить в моем кешиктане. Но ты не умеешь сражаться, это так?

Я кивнула.

— Так дело не пойдет, я хочу посмотреть, что из тебя получится.

И не успела я опомниться, как Баян стукнул своей широкой ладонью мне сначала по плечам, потом где-то в район груди и промычал, что телосложение у меня хлипкое. В глазах потемнело. Затем Баян схватил мои ладони и с большой долей сомнения осмотрел их.

— Ручки маленькие, будто женские.

Я поспешно вырвала руки. Баян хмыкнул.

— Попробуем стрельбу из лука, — предложил генерал.

— Ага, — легко согласилась я.

Уж это я смогу, в детстве, помнится, я любила в такое играть, делала луки из веток деревьев.

Мы прошли на стрельбище. Тал Тал тем временем увязался за нами. Из-за этого я начала чувствовать смущение. Нужно это прекратить и немедленно! Для полной уверенности я похлопала себя холодными ладонями по щекам. Баян в замешательстве смотрел на мои действия.

— Это для придания боевого духа, — пояснила я.

Тал Тал отошел в сторонку, за спину Баяна. Я взяла лук. Он не был очень большим как я опасалась. Монгольские луки отличались небольшими размерами и легкостью. Так что его можно было прицепить к поясу и носить. В отличии от европейских стрелков монголы не носили лук за плечом, также колчан со стрелами висел на поясе.

Соответственно пояс былш важнейшей частью амуниции для воина. Помимо хуяка, который изготавливали из кожи и металла, настоящий монгольский воин носил зимой широкий меховой пояс, перетянутый ремнями. Все это напоминало корсет и чем красивее мех, тем моднее все это выглядело.

У Баяна был корсет из меха рыси, а Тал Тал корсет не носил, предпочитая меховой плащ на подкладке, таким образом стремясь по-видимому подчеркнуть свой статус ученого.

Итак, я приготовилась стрелять. И тут меня ждало первое разочарование. Натянуть тетеву было не только сложно, но еще и больно. Она резала пальцы и была очень тугой. После первых попыток я изрезала пальцы и едва ли смогла пустить стрелу дальше, чем на один метр.

Лицо Баяна приняло озадаченное выражение.

— Силенок у тебя маловато, — прокомментировал он, сильно прищурившись, — вот Ее Высочество Ки так стреляет из лука, лучше любого мужчины.

Я промолчала. Тал Тал ответил за меня:

— Господин, он еще наверно не восстановился после яда.

Баян с досадой отмахнулся.

— Эээ, Тал Тал, для этого я и учу его. Пойдем дальше.

И генерал привел меня к сражающимся на мечах. Я уже знала, чем все это обернется, поэтому позволила себе беспомощно взглянуть на Тал Тала. Мне почудилась растерянность в его глазах на миг, но потом он все же сказал Баяну, что уже убедился, что на мечах я сражаюсь преотвратно.

— Я это и так понял, поэтому я назначу тебе тренера. Будешь приходить сюда и учиться каждый день. Эй, капитан Ло, подойди!

К нам подошел капитан гвардейцев.

— Будешь учить этого мальца сражаться на мечах, рукопашному бою, стрельбе из лука и так далее, — скомандовал Баян.

Капитан Ло с отвращением на лице осмотрел меня и злорадно улыбнулся. Надеюсь, он не задумал чего плохого.

— Подождите, господин генерал, — окликнула я Баяна прежде, чем они с Тал Талом оставили меня на растерзание капитану Ло, — я кое-что умею. Я умею ездить верхом и очень хорошо.

— Я бы расстроился будь иначе, — заметил Баян, — ты такой легкий и маленький, из тебя должен получиться хороший наездник.

Когда я жила в своем времени, то мне приходилось одно время посещать казачью конюшню, чтобы убирать за лошадьми. Типа волонтерская работа. Лошади мне очень нравились. Казаки — отличные наездники, не хуже древних монголов. И они научили меня не только верховой езде, но и всяким трюкам, которые мне хорошо удавались. Для такого дела как раз годятся люди маленького роста и веса. Это, пожалуй, единственное, что я умею.

— Послушай, малец, — обратился ко мне Баян, развернувшись, — ты должен научиться постоять за себя.

— Господин генерал, — ответила я, — господин Тан Ке Ши подозревает меня, я думаю, что мне необходимо вернуть доверие дома канцлера, чтобы они не избавились от меня раньше времени.

— В этой игре тебе придется идти до конца, Мату, — Баян почти полностью прикрыл свои глаза, — ты готов к этому?

— Если только мне не придется предать свои принципы, я готов, господин генерал.

Тал Тал слегка покачал головой. Баян выпятил нижнюю губу и спросил:

— А если придется?

— Господин генерал, я боюсь боли, но не боюсь смерти. Я не боюсь пойти на хитрость, и не боюсь быть обманутым. А мои принципы и мои мечты — это единственное мое богатство. Я не предам свои принципы, если я изменю им, то от меня ничего не останется.

Я похлопала ладонью по середине груди. То, что я сейчас сказала — было правдой. Более всего на свете я не собиралась предавать себя.

Баян еще сильнее прищурился:

— А какие у тебя принципы?

Я взглянула вверх на синее небо прежде, чем ответить.

— Вы знаете, господин генерал, мои принципы — это не предавать тем, кто доверяет мне, это помогать тем, кто нуждается в моей помощи, проявлять милосердие ко всем, и самое основное — держаться подальше от человеческих чувств.

Баян и Тал Тал молчали. Я сделала паузу и сказала то, что всегда было на душе:

— Господин генерал. Сердце человека такое хрупкое. Если доверять его другим, то оно разобьется. Я никогда и никому бы не доверил своего сердца, но так жить не совсем правильно. Наверно. Поэтому живя в другом месте и в другой стране я не мог найти своего места. Но оказавшись здесь, я чувствую, что нашел свое предназначение. Я просто хочу служить своим принципам, а мои принципы говорят мне помогать слабым. Лишь когда я помогаю кому-то, я чувствую, как на мое сердце проливается бальзам, и оно излечивается от тех ран, что нанесла ему жизнь.

— И откуда столько горечи в словах такого юного создания? — покачав головой, спросил Баян.

— Жизнь приносит много горечи хочешь ты того или нет. Знаете, а вы, конечно, знаете, что Чингисхан, издав свой сборник законов — первым законом написал туда то, что смертью карается тот, кто предает доверившегося ему человека. Я бы хотела всегда соблюдать этот закон.

— Ваши мысли слишком идеалистичны, — заметил Тал Тал, отведя взгляд.

Баян стукнул кулаком о стол, на котором лежали мечи:

— Ты мне нравишься, малец! Действуй как задумал и не отступайся от своего пути, иначе я лично убью тебя.

— Вам не придется, господин генерал, — рассмеялась я.

— Но что значит держаться подальше от человеческих чувств? Я не понял, — спросил Баян.

— Если коротко, это значит, не приближать к себе людей слишком близко. Я мечтаю отделаться от человеческих чувств, так как они приносят только пороки. Любовь оборачивается похотью. Дружба — предательством, а преданность — смертью. Я хочу быть преданным только Богу и все.

— Так ты у нас заделался монахом? — удивился Баян.

Я улыбнулась:

— Нет, я сказал, что мечтаю избавиться от пороков, но не сказал, что мне это удалось. Но я бы никогда не смог стать монахом, потому что где-то в глубине души я все еще верю, что существует настоящая дружба и любовь.

— Я верю, что если у человека есть честь, то его верное сердце никогда не предаст своих идеалов, — серьезно ответил Баян, — мне нравится ход твоих мыслей. Ты мне по нраву, Мату. Да, Тал Тал? Разве не такого человека мы искали.

Тал Тал пожал плечами.

— Слова мало что значат.

— Тут вы правы, — тут же ответила я, — нельзя верить словам, я бы никому не советовал. Человек самое колеблющиеся и изменчивое существо в мире. Верить ему опасно.

— Довольно! — заявил Баян, — если вы собрались тут препираться на философские темы, то избавьте мои уши от этого! Тал Тал, бери Мату и езжайте выполнить мое поручение. Я сказал, что доверяю этому мальчишке, а если я, Баян, степной волк, что-то сказал, то я от своих слов не отрекусь!

— Благодарю вас, господин генерал, — я встала на одно колено.

— Можешь звать меня по имени.

— Благодарю вас, господин Баян, — радостно ответила я.

Покои императора Тогона-Темура.

Возле узорчатых круглых дверей, ведущих в спальню великого хана выстроились евнухи и служанки. Оказалось император принимал свою вторую жену Сон Нян. Я как и остальные стояла в коридорчике, ожидая приказа принести чай или фрукты.

Ко мне подкрался Колта и, низко наклонившись, прошептал на ухо:

— У меня важные новости.

— Колта, щекотно.

— Что?

— Когда ты так шепчешь в ухо, щекотно.

— Болван! Новость важная!

— Говори, только не так щекотно.

— Визирь Кочючюк прислал ответное письмо.

Я вскрикнула. Колта испепелил меня взглядом.

— Где оно? — прошептала я.

— В этом-то и проблема! Письмо перехватили.

— Что? Кто это сделал? Эль-Тимур?

— Еще нет, но скоро оно будет у него.

— Кто перехватил его?

— Ван Ю.

— Король Коре?

— Да.

— Что это значит для нас?

— Ван Ю сотрудничает с Ен Би Су, она из ильханитов. Точнее делает вид, что работает на них. Он втерлась в доверие к вождю местного клана, который должен был передать для нас письмо, и выкрала его. Теперь она и Ван Ю используют письмо на свое усмотрение. Зная этого хитреца, произойти может все, что угодно. Даже то, что они отдатут его канцлеру и тогда Его Величеству конец.

Мы с Колтой в ужасе уставились друг на друга.

— Стоп, Колта. Мне нужно разобраться. В Дайду есть торговый клан ильханитов, их вождь должен был передать нам письмо от визиря, так?

— Да, — нервно кивнул Колта, и его шапка сползла на лоб.

— Но некая Ен Бин Су — доверенное лицо вождя выкрала письмо? почему?

— Оказалось, что вождь зря доверял этой девчонке, она любовница Ван Ю.

— Ага, а почему вождь вообще ей доверял?

— Потому что она хороший купец. Ильханиты не раз заключали с ней незаконные сделки по продаже женьшеня.

— Откуда ты так много знаешь про ильханитов?

Колта изобразил злость.

— Это каждый знает кроме тебя!

— Хорошо, извини. Тогда если эта Ен Бин Су и Ван Ю перехватили письмо и грозятся отдать его канцлеру, то что делать? Разве Ван Ю и Сон Нян не любят друг друга? Станет ли он делать зло императору?

— Еще как станет! Во-первых, император увел у него девушку, а во-вторых, Ван Ю сейчас доверенное лицо канцлера. После расставания с Сон Нян он переметнулся на сторону Эль-Тимура.

— Каков подлец!

— Ты прав, Мату.

— Так что делать, Колта?

— Нужно выкрасть письмо пока не поздно.

— Хорошо, как это сделать?

— Слушай очень внимательно, — лицо Колты выглядело взволнованно, — Ен Бин Су держит чайный дом с весенними девушками, помнишь мы там были?

— Да.

— Сегодня туда придет множество правительственных чиновников, будет праздник. Ты должен проникнуть в весенний дом и выкрасть письмо. Я предполагаю, что она хранит его у себя в кабинете.

Я пришла в замешательство.

— Колта, но как я это проверну?

— Я еще не знаю, но, Мату, это единственная наша надежда. Я не могу пойти туда сам, потому что все знают меня в лицо. А тебя нет. Придумай что-то. Император нуждается в тебе.

Из покоев Тогона раздался требовательный крик:

— Колта!

— Его Величество зовет меня! Мне пора.

Колта трагически изогнул брови.

— Я попробую, — жалобно заверила я, согнув пальцы в кулаки, изобразив знак поддержки.

А про себя добавила: «Мне нужен план».

Ночь. Дворец императора. Где-то возле дворцовой ограды.

Дождавшись наступления темноты, я кралась вдоль крепостной стены, дабы пробраться к южным воротам, где заранее подкупленный стражник выпустил бы меня из дворца. Хорошо, что сегодня хотя бы караул не нес Тан Ке Ши, не хотелось бы попасться ему второй раз. Впрочем сегодня я точно не попадусь никому. Я облачилась в черные шаровары, черную кофту с запахом, черную шапку с мехом и даже маска у меня была. В общем я напоминала ниндзю по моим представлениям.

Как только я приблизилась к нужным воротам, то обнаружила, что вместо обычных стражников там стоял отряд капитана Ло. Это насторожило меня. Почему он здесь? Где Миха?

Я застыла в нерешительности, как поступить. Но потом взвесив свой мешочек с золотыми, уже занесла ногу для шага к воротам, как кто-то схватил меня сзади, зажав рот и оттянул назад. Это простое действие вызвал во мне неприятное воспоминание о руках Красноглазого демона. Я замычала, тело мое содрогнулось, и я с силой принялась вырываться.

Но кто-то довольно сильный не отпускал меня, пока не оттянул в тень за деревья. Мне стремительно становилось плохо, и я укусила руку, зажимающую мой рот. Тогда неизвестный отпустил меня, я с остервенением обернулась и вдруг увидела перед собой Тал Тала. Его обычно спокойное лицо выражало удивление, он уставился сначала на свою руку, потом на меня.

— Господин Тал Тал, — выдохнула я дрожащим голосом.

Он кивнул.

— Господин Тал Тал, простите, я не знал, что это вы. Просто никогда не хватайте меня так.

— Ты хотел совершить ошибку, не было другого способа остановить тебя.

Я поежилась и обхватила себя руками.

— Какую ошибку?

— Ты хотел появиться перед Ло Бен Су, а он человек Тан Ке Ши.

— Аа, черт!

— И куда ты опять собрался?

— Погулять.

— Можешь не рассказывать, я итак все знаю, — невозмутимо заявил Тал Тал.

— Что вы знаете?

— Что ты женщина.