Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени

18. Гецзи и чёрные доспехи

Трактир «Жареная Жаба»

— Господин, пройдемте со мной и как можно скорее.

Ладонь Баяна медленно сползла с моих глаз. Я увидела напротив себя Тал Тала, его лицо окропила кровь. Наши глаза в то же мгновение встретились. Неотрывно и безмолвно мы смотрели друг на друга. Но я не знала, что сказать, И он похоже тоже.

— Господин, пройдемте со мной и как можно скорее, — еще раз повторил Тал Тал.

— Что там такое? — Баян неуклюже отцепился от меня, но не отпускал, продолжая крепко сжимать мой локоть, словно я собиралась бежать куда-то.

Я опустила глаза, Тал Тал тоже отвел взгляд, взирая на Баяна.

— Этот человек принц Коре.

— Что? — Баян пришел в неописуемое замешательство.

— Это принц Буха Шена, принц Коре, воспитывающийся при нашем дворе, — пояснил Тал Тал, неизменившей своей привычке все объяснять Баяну даже в патовых ситуациях.

— Ты убил его? — Баян опасливо оглянулся, не подсматривает ли кто за нами.

— Нет. Поэтому и сказал, пройдемте со мной.

— Стой тут! — грозно велел мне Баян, — смотри, чтобы никто не шел!

Для надежности он скроил ужасающую физиономию. Они с Тал Талом скрылись за дверью. Недолго думая, я прилипла к тонкой двери. Приоткрыв ее чуть-чуть, я могла узреть и услыщать все, что там творилось.

А творился там настоящий ад. Все кроме Бухи мертвые лежали на полу. Их тела словно тряпичные куклы застыли в причудливых позах, а одежду обагрила кровь. Я не знаю, что я чувствовала при виде мертвецов, да только мне казалось, что это не люди, а точно их копии. И поэтому то, что они не живые казалось само собой разумеющееся.

Посреди комнаты, в луже крови на коленях стоял красавчик Буха. Я видела, что он серьезно ранен.

— Принц Коре, — протянул ничуть не смущенный окружающей кровищей Тал Тал, — что-то мне подсказывает, что вы здесь не случайно.

Буха вскинул голову и злобно улыбнулся. Баян тут же приставил саблю к его горлу.

— Несколько часов назад здесь останавливался ваш родственник король Коре Ван Ю, — продолжил Тал Тал, — совпадение? Не думаю.

— Правильно думаешь, — Буха застонал и прижал руки к груди, откуда сочилась кровь.

— Куда он направился? — спросил Баян.

— В Нанкин, — еле слышно ответил Буха, сил на кривляния у него больше не осталось.

— Придется убить его, — прокомментировал Баян.

— Господин, он же один из наследников на престол Коре, — засомневался Тал Тал.

— Одним больше, одним меньше. Император только нам спасибо скажет, потому что нам давно надо уже прибрать это Коре к рукам.

Но не успели они выполнить своего намерения, как Буха ничком упал на пол, издавая хрипение. Кровь пошла у него горлом, и он окровавленными пальцами царапал деревянный пол.

— Пошли, — буркнул Баян, — собаке собачья смерть.

— Нужно спешить, может, успеем нагнать Ван Ю, — ответил Тал Тал.

Я отпрянула от двери, да так что потеряв координацию, отлетела к соседней стене. Тело плохо слушалось после таких испытаний. На полу я вдруг увидела сумку Баяна. Заглянув туда, я обнаружила мешок с деньгами.

Зачерпнув в ладонь несколько серебряных слитков, я сунула их себе в карман и нервно взглянула на дверь.

Баян и Тал Тал вышли.

— Мы уезжаем, — поведал мне Баян.

— А эти … тела, так и оставим? — спросила я.

— А что прикажешь похоронить их.

Я пожала плечами. И бегом бросилась догонять мужчин, так как они своими семимильными шагами уже пересекли лестницу и направились к конюшне, где Тал Тал сразу же стал готовить лошадей к поездке.

Я подошла к Баяну и тихо сказала с виноватым видом:

— Господин, можно отлучиться на минутку, мне что-то приспичило.

— Как стрела, — кратко рекомендовал Баян.

Я бросилась к туалету, но вместо того, чтобы зайти туда, обошла его кругом, и пропав из поля зрения, помчалась назад в трактир.

Хозяин и повар уже стояли на кухне, перешептываясь. Завидев меня, они в растерянности открыли рты. Я прошла мимо них, и, преодолевая за шаг по две ступени, поднялась наверх. Глубоко вдохнув, вошла в комнату с убиенными. Буха все так же лежал ничком на полу. Я подошла и присела на корточки рядом с ним.

— Ну, что, Буха, хорош притворяться, — холодно сказала я.

Буха шевельнулся, поднял голову и посмотрел на меня. Его глаза хоть и затуманились от боли, все же смеялись.

— Ааа, это ты, олененок, что вернулся? Понравился я тебе?

— Еще как.

Двумя руками я перевернула его на спину, затем встала и поставила сапог ему на грудь. Буха закашлял от боли, кровь пошла сильнее.

— Чего тебе еще надобно, собака? — срывающимся голосом спросил он.

— Пришел посмотреть, как ты сдохнешь.

— Ха-а-а, — его смех перешел в стон.

— Запомни этот день, Буха Шена, — я посмотрела на него сверху вниз, — каждый день будешь в своих молитвах благодарить великого Мату, что спас тебя, пес смердячий.

Я убрала ногу с его груди и вышла. Встретив трактирщика, я отдала ему серебряные слитки и попросила позаботиться о раненном наверху, заверив его, что этот человек — важный господин.

Когда я вернулась, кони были уже готовы. Я подошла к своей лошади как ни в чем не бывало и взяла ее под узды. Мои руки дрожали, и я чувствовала нервное возбуждение, от которого глаза лезли на лоб.

Тал Тал озвучил то, что нас всех беспокоило:

— Ван Ю подстроил это, чтобы задержать нас здесь. Теперь он наверняка отправится в Нанкин, чтобы первому встретить послов визиря Кочючюка.

— Что он хочет сделать? — спросил Баян.

— Еще не знаю, — Тал Тал недовольно улыбнулся, — но я обязательно отплачу ему за это.

— Ты как? — спросил у меня Баян.

— Я в порядке, в порядке, — рассеянно ответила я, — мчим в Нанкин. Может, нам удастся встретить послов первыми. В конце концов, они приехали для встречи с нами, а не Ван Ю. Так что я в полном порядке, да точно, все окей.

Баян и Тал Тал переглянулись. Ждать было больше нельзя, мы вскочили на лошадей и галопом помчались в Нанкин.

Нанкин. Чайный дом «У Бабуши»

Я, Баян и Тал Тал сидели за столом в отдельной просторной комнате за накрытым столом, но никто из нас не ел.

Баян выжидательно посмотрел на Тал Тала, дабы он озвучит план действий.

Тал Тал сделал глоток чая и заключил:

— Итак, Ван Ю нас все же опередил.

— Проклятье! — Баян стукнул кулаком по столу, посуда жалобно звякнула.

Получилось то, чего мы и опасались. Когда мы оказались в Нанкине, то тайком пробрались к чайному дому «Корона Монгольской Империи», чтобы обнаружить что именно в этот час Ван Ю встречался с посланниками Улуса Ильханитов. Мы буквально опоздали на несколько часов.

Поначалу Баян предложил немедленно сорвать их встречу, но наблюдая, как они беседуют, а потом уходят в отдельную комнату, Тал Тал предложил повременить немного.

Мы сняли комнату в доме через улицу и скрылись там, пока люди Ван Ю не заметили нас.

— Чего мы ждем? — нетерпеливо воскликнул Баян, — послание императора у нас в руках, визирь согласен оказать нам военную помощь. Осталось только обговорить детали. Я не понимаю.

— Ван Ю, — твердо произнес Тал Тал, — опередил нас не случайно. У него есть план. Скорее всего канцлер разгадал наши замыслы. И послал Ван Ю. чтобы сделать Кочючюку ответное предложение. Дабы визирь переметнулся на его сторону и отказал нам в военной помощи.

— Но что канцлер мог ему такое предложить, если император уже предложил ему то, от чего сложно отказаться. Разве визирь не хочет заполучить корону? — с жаром спросила я.

Ведь это был именно мой план. Когда я озвучила его Тогону, то и подумать не могла, что все зайдет так далеко. Теперь я в другом городе, мы в безвыходном положении. Во что бы то ни стало надо принести императору помощь, иначе он разуверится во мне, а вслед за мной возможно и в Баяне с Тал Талом. Тогда Сон Нян ничего не будет стоить выкинуть меня из дворца и окружения императора. Уж не этого ли она добивается, тогда, если у Тогона не останется сторонников, она сможет единолично властвовать над императором.

Выходит, что если Баян и Тал Тал не выполнят порученного им дела, то их отстранят от политической борьбы. А вот если случится наоборот, и удастся свергнуть Эль-Тимура, Баян станет всемогущ и сам заполучит пост канцлера.

Значит, я обязана помочь им. Тал Тал и Баян — мои друзья, они спасли меня и прикрывали ото всех, хранили мою тайну. А я выходит их подведу под монастырь, причем под буддистский.

Я слабо верила, что Ван Ю всерьез работает на канцлера. Скорее всего он действует по собственному усмотрению или вообще в сговоре с Сон Нян. Они тоже хотят свергнуть канцлера. Но вот тогда их корейская партия станет всемогуща.

Что ж, я выступаю за меркитский клан Баяна.

— Вот именно, — Тал Тал поставил чашку на стол.

Я обернулась на него, сообразив, что не слушала, о чем они говорили.

— Будет плохой тактикой встретится с послами, не имея карт на руках, — продолжил Тал Тал, — мы не знаем, что предложил им канцлер через Ван Ю, и это делает нас уязвимыми.

— Но мы все равно не узнаем, что он им нашептал, — покачал головой Баян, — самого его нам не встряхнуть. Даже если нападем на него, он ничего не скажет. Я этого твердолобого знаю.

Тал Тал скрипнул зубами и сжал кулаки. Его глаза яростно забегали. Я поняла, он очень зол. Ван Ю не в первый раз оставил его с носом. А у гордости Тал Тала не было предела, и его сильно уязвляло тот факт, что Ван Ю обманул нас.

Я виновато потупилась. Это все из-за меня. Если бы я тогда не попалась Бухе в руки, ничего этого не было. Скорее всего, когда я подслушала их разговор, стоя в туалете, они меня заметили. Я была слишком неосторожна.

Мы еще посидели и разошлись. На этот раз нам удалось снять хорошие апартаменты, состоящие из трех комнат, соединенных между собой тонкими бумажными стенами.

Я беспокойно ходила из стороны в сторону, не собираясь отдыхать. Хотя мы больше суток провели в пути. Должен быть выход.

Я застыла у окна, всматриваясь в свое отражение. Бледное лицо, синие круги под глазами, обветрившиеся губы. Поспешно я направилась к круглому зеркалу, висевшему тут на стене.

Неужели я правда так плохо выгляжу. Мои волосы, заплетенные в косу, неуместно растрепались и неопрятными завитками торчали вокруг ушей. Лицо совсем осунулось, кожа побледнела, отчего рыжие веснушки сильнее выделись на носу.

Маленькое лицо больного чумой с жалким взглядом. Упав на подстеленный матрас, я панически задрыгала ногами в разные стороны. Уродство! И это все меня видели такой, ни макияжа, ни естественной красоты. Жертва Освенцима! Нет, скорее жертва монголо-татарского ига!

Представляю, как послы Кочючюка поинтересуются у Тал Тал: «А это у вас красивый мальчик или некрасивая девочка?». Неудивительно, что на меня сплошь и рядом западают всякие извращенцы вместо нормальных мужчин.

Стоп! Нормальные мужчины — это то, что мне необходимо сейчас! Я поняла, что надо делать.

Вскочив с подстилки, я бросилась в комнату к Тал Талу.

— Господин Тал Тал! — заверещала я, вбегая в комнату.

Он стоял возле ширмы, собираясь снять нижнюю рубаху белого цвета.

— О-о-ой! — я поспешно отвернулась, успев выхватить взглядом полоску смуглой груди.

И куда я пялюсь, я побила себя по лбу.

Тал Тал раздраженно кашлянул. Я повернулась. Он запахнул рубашку и для надежности напяливал халат, будто я сейчас насиловать его начну.

— Зачем ты пришла в неурочный час? — спросил он, наверно смутился.

— Простите, господин Тал Тал, сейчас день еще, хоть мы все и устали, так что фактически час урочный.

Он исподлобья взглянул на меня.

— Но я не это хотела сообщить. Представляете, я придумала план!

— План? Хах, — он усмехнулся, опустив голову, — если дело так и дальше пойдет, то господин Баян уволит меня с роли советника и возьмет тебя.

— Да будет вам, — я махнула рукой, — план, возможно, так себе, я надеюсь вы его улучшите. Потом вы бы сами такое никогда не предложили.

— Так я догадываюсь это что-то безумное? — он скрестил руки.

Я поняла, что ранила чувства Тал Тала. И заранее стало ясно, что он вряд ли согласится. Но это единственное, что пришло в голову.

— Вот послушайте, — мягко сказала я, — мы видели этих послов, их три человека, не так ли?

Тал Тал кивнул.

— Трое мужчин. Я видела, что один из них — монгол, другой — сэму наполовину как я вроде, а третий — перс. И я подумала мы в чайном доме с весенними девушками. Значит, как бы это сказать, они, скорее всего, не отказались бы провести какое-то время с девушками гезци.

— И что? — Тал Тал с подозрением прищурился, его враждебность никуда не делась.

Я сделала успокаивающий жест руками.

— Я переоденусь в девушку гезци и…

— Довольно! — жестко прервал меня Тал Тал, — это не подходит нам.

— Но вы хоть выслушайте.

— Зачем, если я и так знаю, в чем состоит этот секретный коварный план, ты хочешь одеться гецзи и проникнуть в компанию ильханитских послов, а затем секретным и коварным образом выведать, что им сказал Ван Ю.

Он говорил спокойным ровным тоном, но в глазах его клокотала буря. Неужели мой план так плох.

— И что же, сэр? — спросила я устало.

— Прошу, прекрати, — Тал Тал подошел ближе на один шаг и заглянул мне в лицо, но я опустила голову, — этот план никуда не годится. Он заранее провален, я-то знаю. Ты, без сомнения, сколь умна, столь и безрассудна. И я больше скажу это какой-то бред. То есть я должен прикрываться женщиной, чтобы осуществить свои планы? Это недопустимо. Хочешь, чтоб то, что случилось в трактире с Бухой повторилось? На этом твоя игра окончена, и более не смей мне предлагать этих идей, а еще сбегать и осуществлять эту бредятину! — все более распаляясь, заявил Тал Тал.

— Бредятину? Да это может и не идеальный план, — со слезами на глазах заявила я, так как меня внезапно пробила истерика, — но что я еще могу? Что я еще могу после того, как сама же все и испортила? Вы правильно сказали, что я попалась в руки Бухи и спровоцировала Ван Ю на этот коварный план. Если бы не я, вы бы не попали сейчас в такое положение. Выходит, что я только и делаю, что все порчу! Чувствую себя бесполезной, в то время как читала вам такие речи о своем святом предназначении. Я не то, что не могу указать путь другим, я не вижу его сама.

Я всхлипнула и продолжила, так как он молчал.

— Мне не причинили вреда как такового, но все же мне страшно. С тех пор, как я попала сюда, то только и терплю боль и побои, что раньше казалось мне невыносимо страшным. А еще меня подстрелили стрелой, такое я даже представить не могла месяц назад. Но я не хочу, чтобы это остановило меня. Прошу, господин Тал Тал, позвольте помочь мне.

Тал Тал с горечью посмотрел на меня.

— Теперь я еще более утвердился, что не могу позволить тебе идти. Твоя душа… — он смущенно дернул уголком губ, — такая же нежная как и твое хрупкое тело. Все эти невзгоды не для такой как ты.

Я прикусила губу и простояла в молчании некоторое время, унимая слезы. Наконец, мне это удалось.

— Господин Тал Тал, есть люди хрупкие как стекло. Стоит случиться несчастью и они разбиваются. Но я не такая.

— Я же сказал, — уже более спокойно сказал Тал Тал, взирая на меня как на упрямого ребенка, — ничего не получится. Этот план заранее провальный.

— Давайте спросим у господина Баяна, — привела я последний аргумент.

Как говорится последний довод короля. Я знала, что это не очень честно, если Баян прикажет, то Тал Тал не сможет отказаться. Тал Тал был истинным конфуцианцем, и долг велел ему во что бы то ни стало слушать главу семьи.

В соседнюю стену тем временем раздался стук.

— Тук-тук! — Баян заглянул к нам, как будто бы случайно.

— Господин, — в досаде сказал Тал Тал, — отправимся же на переговоры сей же час, если нам нечего в голову не идет. В итоге они должны выбрать чью-то сторону.

— Ага, — Баян прошел в комнату, направился прямо ко мне, сощурив глаза, осмотрел меня, обошел кругом, — уникально! Хотя трудно поверить, что этот мальчик в девочке сойдет за прекрасную гезци, но что мы теряем.

— Господин! Это невозможно, — вспылил Тал Тал.

Баян остановил его взмахом руки.

— Ничего не случится, что переживаешь. Она умная девочка. Потом гезци не надо ни с кем спать, она просто напоит их и расспросит. Если же что-то пойдет не так, она просто уйдет. И чтобы не было никаких непредвиденных ситуаций ты пойдешь с ней.

— Я что тоже буду изображать девицу легкого поведения? — с сарказмом спросил Тал Тал.

— Нет, ну придумай что-нибудь ты же умный!

Спустя час в доме «У Бабуши».

Я наконец приняла ванну, ну или кадку. Так как на баню времени не было, то я заказала у слуг большую бадью с горячей водой и мыльным корнем. Специально приглашенная девушка, которой мы изрядно заплатили, также принесла мне красивые одежды. На этот раз я решила, что мне надо что-то более броское, чем нежное платье с лилиями. Поэтому я попросила девушку принести то, в чем ходят весенние девушки.

Это оказался изумрудного цвета шелковый халат, отороченный нежно-зеленой вышивкой и светло-сиреневые нижние одеяния из прозрачной органзы. Все: и нижнее платье и шаровары были прозрачными. На грудь полагался фиолетовая расшитая жемчужинами повязка.

На голове мне также соорудили сложную прическу. Сев перед зеркалом я оценила свой дохлый внешний вид. Хорошо, что тут есть косметика. Лицо набелила как можно сильнее, чтобы скрыть веснушки и синяки под глазами, да и это просто модно, дорогие друзья. Нанеся ярко-розовую помаду на губы и черную тушь на ресницы, я решила также подчеркнуть щеки румянцем.

В общем получилось хорошо. На мой взгляд даже соблазнительно. По крайней мере ярко. Прозрачная ткань, видневшаяся из-под складок зеленого шелка придавала пикантности. Из-за макияжа я стала похожа на смесь китаянки и европейки. Может, это и к лучшему.

Я постучала в комнату Тал Тала. Он тут же отозвался, разрешив войти. Я просеменила, изображая походку здешних девушек, и встала посреди комнаты.

— Та-ак, ну теперь на девушку похожа, — сразу же решил поддержать меня Баян в то время как Тал Тал молча пялился в окно, игнорируя мой внешний вид.

— Но тут кое-что нужно подправить, — задумчиво потирая бородку, сказал Баян, — так ты никого не соблазнишь. Эй, девка! — позвал он служанку.

Она вошла.

— Сделай-ка, на халате разрез побольше, — велел Баян.

Девушка распахнула мой зеленый халат, так что из-под него стала видна прозрачная ткань нижней рубашки и шаровар, обнажая ноги до колен.

— И еще сверху чуть приоткрой. Да уж, — недовольно вынес вердикт Баян.

— Что? — недовольно спросила я, и чего он так корчится.

— Ну знаешь, — замялся Баян, — у китаянок ножки маленькие как у младенцев, а у тебя нет.

Я взглянула на свои ступни. В обычной ситуации я гордилась своим тридцать шестым. А тут заявляют, что мои ноги большеваты, будто у меня сорок пятый.

— Но ведь она не китаянка, — Тал Тал повернулся, полоснул как ножом взглядом по моим ногам, просвечивающим сквозь прозрачную ткань.

— Да точно, — Баян все так же тяжко вздохнул, — эх-эх-эх, но что-то не скроешь за красивым личиком сколько ни старайся…

— Что вы имеете в виду? — с подозрением спросила я.

— Твои руки.

— А что с ними?

Баян подошел и протянул мне ладонь. Я, замешкавшись, вложила свою ладонь. Рука у Баяна сухая, горячая и твердая. И держит он невесомо, но в то же время крепко, уверенно. Он повертел мою ладонь туда-сюда, а потом сказал:

— Руки у тебя не как у девушки.

— А что ж как у мужчины? — смущенно спросила я.

— Ну, пожалуй, что да.

— А господин Тал Тал говорил, что рука у меня женская. Что он так сразу и понял, что я женщина, увидев мою руку.

Баян с неподдельным интересом взглянул на Тал Тала. Тот в ответ раздраженно пожал плечами.

— Ну, положим, что рука не мужская, слишком маленькая для этого, — пошел на попятную Баян, — но она грубая и красная. А еще слишком худая. Прожилки и кости торчат. А так не должно быть. Ручка должна быть круглой и белой, такой чтоб не было видно жил. Это же не красиво.

Служанка взглядом подтвердила это. Я сжала губы и забрала свою ладонь.

— Кто будет на них смотреть.

— Плохо ты знаешь искусство соблазнения, если не знаешь, что мужчина будет смотреть на ладонь, — раздосадовался Баян.

— Я же говорил это бред, и кого она может соблазнить? — влез тут же Тал Тал.

Я с укором посмотрела на него. Вот уж не ожидала от него такой шпильки.

— Кого-нибудь соблазню, вот увидите, — буркнула я.

— Но руки-то руки, это еще полбеды, — покачал головой Баян, — есть куда более важная проблема. Ее никак не исправить. Эх!

— Какая еще такая проблема? — зло спросила я, чувствуя, что сейчас убью Баяна за еще одно нелестное слово о моей внешности.

— Ноги!

— Вы уже говорили, что ступни большие.

— Да нет, теперь ноги, — Баян, то щурясь, то подмигивая, взглянул на мои икры, — ноги-то у тебя как на беду ровные.

— Что? — ошарашено переспросила я.

— Дядя! — с укором хотел остановить этот разговор Тал Тал.

— А какие должны быть? — мне уже действительно было интересно.

— А должны быть, — Баян с удовольствием изобразил в воздухе круг, — кривые. Так это красиво, когда ножки как две дуги. Ножки что тыквенные семечки должны быть. Белые, круглые и кривые.

— Но тут уже ничего не попишешь, — с радостью заявила я, захлопнув полы халата, — буду жить со своими ровными.

— Да ты не обижайся, малявка, — ответил Баян, — не такая уж ты и не красавица! Ну все я ухожу согласно нашему плану и буду ждать вас в трактире «Дохлый пес», что через улицу отсюда.

— Да, идите и ждите нас, — сказал Тал Тал, — с чем бы мы не вернулись, на следующий день проведем переговоры. А пока они не должны видеть вас здесь. Пусть думают, что вы еще не приехали.