Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени

15. Послушание — это не мое

Дайду. В окрестностях императорского дворца.

Я бежала по подземному туннелю. Потом остановилась. Что же я делаю? Неужели вот так сбегу? Что будет с Тал Талом?

Помните ту знаменитую сцену из «Властелина колец», когда Голлум разговаривает сам с собой. Так и я сейчас выглядела примерно также.

— Надо бежать, спасаться! — говорю себе злобная я.

— А как же Тал Тал? — вопрошает моя хорошая половина.

— А что с ним будет. Тебя-то будут пытать всякими причудами местной инквизиции, а его нет.

— Но если узнают, что он отпустил меня…

— Глупая, с ним как раз ничего не будет. Он из знатной семьи, племянник Баяна. Его нельзя просто так пытать, а тем более казнить. За твой побег будет злиться только Сонька, все остальные только обрадуются.

— Точно.

— А Сонька Тал Талу ничего не сделает. Видела, как она смотрит на него. Как кот на сметану. Ах, учитель то, учитель се, а он и рад, типичный мужик!

— Ну все, я побежала, пусть сам разбирается с этой роковой леди! — вскипела я.

Добрая и злая я слились в одно мое обычное придурковатое Я и помчалось на выход. В стене я нашла потайной рычаг, поднялась по ступенькам и вылетела на улицу.

Прямо передо мной стоял канцлер. Я попятилась. Эль-Тимур удивленно улыбнулся.

— Надо же! — только и сказал он.

С одного бока от меня стоял Талахай, а с другого Тан Ке Ши.

— У вас тут дела семейные, я лучше пойду, — сообщила я, нащупывая вход в подземелье.

— Небеса послали тебя не случайно, ведь так? — прохрипел канцлер и рассмеялся, — подойди сюда и объяснись, куда ты шел.

— Ну это… я шел по поручению императора.

— И что же он тебе поручил?

Мозги мои как назло отказывались что-то придумать. В волнении я комкала ткань рукавов.

— Быстро отвечай господину канцлеру! — вдруг заорал Тан Ке Ши.

Канцлер тут же повернулся к нему и с размаху ударил по лицу. Тан Ке Ши упал на колени, но не стал подниматься, суетливо перебирая пальцами снег, как будто у него нервный тик. Талахай несколько раз вздрогнул, но продолжал стоять не шевелясь.

Из носа Тан Ке Ши на снег полилась кровь.

Я шокировано посмотрела на канцлера.

— Ничтожество, — Эль-Тимур плюнул рядом с сыном, — все провалилось из-за такого тупицы как ты! Если бы у меня не было такого тупого отродья, мы бы ночью поймали преступников. Уверен, что это Тал Тал выкрал письмо, а ты даже не узнал, кто был с ним!

— Это была женщина, господин канцлер, — вставил Талахай сдавленным голосом.

— Женщина! Вот именно! — в ярости канцлер затопал ногами по мокрому снегу, — так ты мне и сказал, а потом что! Ты стал подозревать этого мальчишку!

Он указал на меня, я опустила голову. Наблюдать все это было страшно и неприятно.

Тан Ке Ши поднялся и встал рядом с Талахаем.

— Вы оба выставили меня глупцом! Вы упустили письмо! Не можете убить Тал Тала, не можете вычислить, кем были эти самозванцы!

— Отец я почти уверен, что… — в отчаянии выкрикнул Талахай, но эти слова оказались ошибкой. Канцлер пришел в неконтролируемую ярость. Он хотел накинуться с кулаками на младшего сына, в последний момент Тан Ке Ши быстро оттолкнул брата себе за спину.

— Господин, господин, — нервно заговорил он, — мы найдем это письмо.

— Сдалось мне теперь письмо! Отойди, паршивец!

Канцлер еще раз ударил Тан Ке Ши по лицу, но тот не отошел. По щекам Талахая побежали слезы, он часто-часто моргал.

— Вот ублюдок! — Эль-Тимур рывком извлек саблю из ножен и замахнулся на сына.

Тан Ке Ши отшатнулся и упал на землю. Но даже это не остановило канцлера, он с криком занес саблю. Талахай испуганно рыдал.

— Господи, что же это… Что же это я делаю! — пробормотала я сама себе и кинулась к Тан Ке Ши. Упав на колени рядом, я прикрыла его собой, — остановитесь, господин канцлер!

Я закричала, что есть мочи. Канцлер застыл на секунду.

— А ну проваливай, мелкий мерзавец!

Я чувствовала, как Тан Ке Ши прерывисто дышит. Его лицо было совсем рядом, но он находился в таком шоке, что я не знала, осознает ли он происходящее.

— Отойди, — голос Тан Ке Ши сорвался, двумя руками он оттолкнул меня.

Я видела, Эль-Тимур все еще неспокоен, поэтому я вновь прикрыла генерала собой, обхватив его плечи и закричала:

— Господин канцлер! Остановитесь.

Эль-Тимур поднес саблю к моему горлу.

Тан Ке Ши дернулся, пытаясь оттолкнуть меня. Но я крепко вцепилась в его рукава. Подняла голову, необходимо было охладить пыл Эль-Тимура, сказать ему что-то, что привело бы его в чувство.

— Я знаю, знаю, как вычислить самозванцев ильханитов!

— Что? — канцлер повращал глазами.

— Опустите саблю! Я знаю, что это связано с людьми из Коре. Мне удалось кое-что разведать, когда я подслушивал у императора.

— Ха-ха-ха! — канцлер громко рассмеялся, опустил саблю, обошел меня и пнул сапогом ногу Тан Ке Ши, — даже этот евнух-сэму чего-то стоит. Ты, — канцлер наклонился над моим лицом, узнаешь для меня кое-что еще. Я хочу знать, кем является вождь ильханитов.

— Как же я узнаю? — спросила я дрожащим голосом.

— Уж постарайся. Я вижу ты в отличие от моих сыновей на что-то годен. Совсем еще малыш, а ничего не боишься.

С этими словами он развернулся и ушел, неподалеку его ждали носилки. Когда слуги покинули нас вместе с канцлером, я смогла перевести дыхание. Мои руки все еще обнимали Тан Ке Ши. Он неподвижно сидел на снегу, медленно тающим и превращающимся в воду из-за внезапно пришедшего потепления. Талахай стоял словно статуя.

— Фу-ух, — я отцепила руки от плеч Тан Ке Ши. Мой голос дрожал.

Генерал опустил голову, словно стыдясь посмотреть мне в лицо. Силы полностью оставили меня, даже встать не могла. Тан Ке Ши наконец взглянул на меня. Смешанные чувства читались на его лице. Я дернула уголком губ в попытке улыбнуться. Улыбаться это у меня нервное.

— Ты… — охрипшим голосом, какой бывает после продолжительного молчания, спросил Тан Ке Ши. — зачем спас меня?

— А-а-а, — я вяло махнула рукой, но у меня не было сил говорить, вместо этого из глаз брызнули слезы. Все то напряжение, что накопилось еще с ночи, весь страх и ужас прошедших событий грузом навалился на мои плечи. Как это бывает, когда только спустя время осознаешь всю тяжесть произошедшего.

Я зарыдала, не сдерживаясь. Пошел дождь. Настоящий ливень. Тан Ке Ши положил руки на мои плечи. По его лицу вперемешку текли слезы, капли дождя и кровь. Я видела, что Талахай, сгорбившись, тоже плачет.

Небо плакало вместе с нами.

…

— Господин Тан Ке Ши, — позвала я тонким голосом.

Как бы мне не было сейчас плохо, дальше сидеть под дождем, замерзая и теряя кровь, я не могла.

Он хрипло откашлялся. Потом убрал руки с моих плеч. Встал. Подошел Талахай.

— Вставай, — велел Тан Ке Ши.

Я попыталась, но ничего не получилось. Ноги не слушались.

— Что с тобой?

— Встать не могу.

— Ааа, — Тан Ке Ши подхватил меня под левую руку и рывком поднял. От его прикосновения боль накатила новой волной.

— Да что с тобой, — Тан Ке Ши и Талахай вдруг удивленно переглянулись, осматривая его окровавленную ладонь.

— Что это? Ты ранен? — глаза Тан Ке Ши расширились от ужаса.

— Брат… — потерянно промолвил Талахай, уже догадавшись что к чему.

— Это ты был? — они оба в изумлении сделали шаг назад.

— Да, я, и что?

— Я точно видел женщину, — возразил Талахай, — было темно, и я видел со спины, но на ней было белое платье.

— Я просто воспользовался своим сходством с женщиной, — ответила я, — переоделся, понимаете?

— И ты… сейчас, вот предатель! — Талахай с укором посмотрел на меня.

Вот сейчас мне, правда, почему-то стало стыдно. Кого я собиралась поддержать в этой борьбе за власть, канцлера или императора. Я уже выбрала сторону. И эти двое должны стать моими врагами, но я этого не хотела. Никто не знал, да и объяснить было сложно, что творилось у меня на душе.

— Прекрати, брат, — остановил его Тан Ке Ши с усмешкой, — я никогда не доверял ему, с самого начала он спутался с Тал Талом и Баяном, поэтому для меня нет ничего удивительного, что он не на нашей стороне. Именно поэтому я и хотел избавиться от него еще тогда на охоте.

Я горько усмехнулась. Тан Ке Ши поймал мой взгляд.

— Так почему ты сейчас …

Он замолк, как будто не мог произнести слово «помог» или «спас мою жизнь».

— Вам ведь знакомо значение слова милосердие, господин Тан Ке Ши?

— Милосердие? Так ты мне из жалости помог?

— Нет, не из жалости, а хотя если так, что плохого? Я не могу так поступить?

— Нет!

— Извините, что не спросил вашего разрешения. Но вы меня хотели отравить, а я вас не ненавижу, вам ясно? Я почему-то думаю, что мы можем подружиться.

— Что ты несешь, каков чудик, первый раз такое вижу, — Талахай устало убрал волосы с лица.

Тан Ке Ши чуть наклонился, чтобы было удобнее смотреть мне в лицо. Я решила уйти, продолжать этот разговор бессмысленно. Они никогда не поймут, почему я спасла его. Тан Ке Ши вдруг схватил мою руку и вернул на место. Заглядывая мне прямо в лицо, он навис будто коршун. Его лицо приняло необычное страдальческое выражение, глаза беспокойно бегали, пытаясь найти во мне что-то, чего он просто не мог осознать своим неразвитым сердцем. Сердцем, которое никогда раньше не испытывало милосердия.

— Ты… смелый, так? Ты не такой как я, да? В тебе нет такой черноты как во мне. Милосердие говоришь. Только ты жизни не знаешь. Мне жаль тебя, не знаешь, зачем тебе жизнь дана. Скоро твоя чистота и непорочность и твое смелое и сильное сердце разобьется о камни. Я бы не очень хотел, чтобы ты погиб или чтобы стал таким как другие.

Я посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что же сейчас творится у него на сердце, Тан Ке Ши сильнее сжал мое запястье.

— Я не позволю тебе стать таким, понял? Ты меня понял, — еще тище сказал он и рассмеялся, — я теперь твой должник, Мату.

— Ааа, точно, — я улыбнулась, второй свободной рукой я похлопала Тан Ке Ши по спине.

Он даже смутился.

— Ну так можно тогда я буду считать вас братом.

— Прекрати уже дерзить, — вмешался Талахай, на его лице читалось недоумение.

— А вас, господин Талахай, я буду считать младшим братом.

Талахай открыл рот.

— Что касается вас, господин Тан Ке Ши, я тем более буду считать младшеньким. Идите сюда, господин Талахай. Ну же, подойдите.

Тан Ке Ши недоуменно прыснул. Я взяла руку Талахая и сложила наши руки одну за другой, как обычно делали это черепашки ниндзя, накладывая ладони друг на друга. Тан Ке Ши и Талахай удивленно мне подчинились.

— Теперь, — пояснила я, — мы поднимем вверх руки и вместе крикнем «Банзай!»

— Что крикнем? — переспросил Талахай.

— Банзай!

— Зачем это?

— Так скрепим наше братство, делайте, как я сказал. На счет три, кричите громко! Раз-два-три!

— Банзай? — встревожено переспросил Талахай.

— Да.

Тан Ке Ши пожал плечами.

— Раз-два-три! — выкрикнула я.

Мы разъединили свои ладони, я вскинула руки вверх с криком «Банзай!», а братья неловко помахали мне.

— Ну что же вы, давайте еще раз, — велела я.

— Этот обычай с твоей родины? — настороженно спросил Тан Ке Ши.

— Это вообще-то японцы придумали.

Талахай фыркнул, но снова сложил свои ладони с моими. Тан Ке Ши помедлил и поступил также.

— Банзай! — вскинув руки, закричали мы втроем. Я довольно рассмеялась.

Талахай и Тан Ке Ши выглядели радостно и смущенно как брошенные дети из детдома, когда обращаешь на них внимание. Сердце у меня защемило такой горечью. Что же это происходит. Почему мне их обоих так жалко. Еще чуть-чуть и слезы закипят в уголках глаз. Я скрыла это за радостным смехом. Никто и никогда наверно не проявлял к ним доброты. Где их мать интересно. Как они стали такими. Что ж теперь мне их усыновить что ли.

— Господин Так Ке Ши, — сказала я, — теперь у меня к вам настоящая просьба.

— Говори.

— Ее Высочество Сон Нян догадалась, что я шпион канцлера и велела пытать меня, а потом выгнать из дворца. Помогите мне вернуться.

— Дабы насолить Сон Нян, я готов на все, — развеселился Тан Ке Ши.

Я покачала головой, неужто он еще не забыл свою любовь к ней.

— Ты вернешься во дворец и будешь служить нашей сестре Императрице Танашири. Идем.

— Идемте, — вздохнула я.

— Только сейчас ты пойдешь со мной, — раздался позади злой голос Тал Тала.

Продолжение следует;)