Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени

7. Мудрец, равный небу

Дайду. Дворец Императора Тогон-Темура. Ночь.

Я лежала в своей постели. Надо сказать, что я устроилась почти со всеми удобствами. Комплекс императорского дворца представлял собой более ста, нет более пятиста зданий. Таким образом, дворец императора — это настоящая крепость со всеми нужными постройками. Я хоть и младший евнух, а все же смогла получить отдельную комнату. Произошло это так. Колта предложил мне на выбор место в общей спальне для младших евнухов. Они жили по три человека в комнате. Или же, наверно, с целью поиздеваться надо мной Колта рассказал, что есть еще одна постройка, где повесилась несчастная наложница и потому там никто не живет. Это место в дальнейшем отдали для пользования евнухам, потому что никто из женщин жить здесь не хотел. В 14 веке люди были до крайности суеверны. Но евнухи также опасались проклятого дома, распуская слухи о белом призраке.

Я не испугалась, более того обрадовалась. Это ж подарок небес. Весь дом принадлежал мне. Правда никто не хотел туда ходить и все домашнее обслуживание приходилось делать самой — приносить воды для купания, убираться. Но я не жаловалась. Так было удобнее для сохранения моего секрета. Кроме того мне повезло еще с тем, что евнухи — люди с обостренным чувством гордости. После лишения своего мужского достоинства они становились крайне уязвимы во всем, что касалось их чести. Они никогда не мылись вместе, не раздевались и старались держать все самое интимное вдалеке от чужих глаз. Благодаря этому мое отстраненное поведение не вызывало особого интереса.

Я видела много таких евнухов как я, то есть, чистых. Те из них, кто уже стал взрослым походили на женщин округлыми формами тела, манерами и голосом, многие имели неестественно высокий рост. Чистые евнухи особо ценились женщинами и прислуживали императрице и женам императора. Считалось, что чистые евнухи, пережив кастрацию в детстве, не имеют сексуального влечения, в отличии от кастрированных мужчин, уже переживших подобный опыт или хотя бы познавших такие желания в уме. Таким евнухам приходилось хуже, они сохраняли свой мужской облик, мысли и желания, но не имели возможности воплотить их в действительности. Оттого они часто становились агрессивны к женскому полу, иногда даже нападали на служанок и избивали их.

Я поежилась. Спать не хотелось, поэтому я зажгла свечи и проверила нагрелась ли вода в котле над печкой, которой я отапливала помещение.

— Кипит, — прокомментировала я.

Холодной я уже запаслась. Предстояло навести теплую воду в деревянной кадке, которая тут заменяла ванну. Я не ходила в купальни пока что, опасаясь, что меня кто-то застанет. К тому же было гораздо легче нагреть немного воды и покупаться в своей комнате каждый вечер.

После полоскания в кадке я завернулась в одеяло и решила подкрепить свои исторические знания. В моем рюкзаке из будущего хранился исторический журнал под названием «Загадки истории» со сведениями о династии Юань. Сведения были краткие и самые основные. Еще там, в будущем, я не очень хорошо во всем разобралась, так как мне было очень плохо, и с ходу понять монгольско-китайскую историю было сложно, но теперь, когда я видела действующих лиц вживую, мне будет легче разобраться ху из ху. Я неплохо владею разговорным английским, жаль это не нужно в древней Монголии.

Я упала на шелковые подушки, кто бы мог подумать. Месяц назад я сидела в своем газетном ларьке и поглощала книжки одна за другой, разбавляя все это просмотром сериалов и собиранием разрозненных фактов из википедии. Мои увлечения — литература, музыка, история, кино — казались глупыми и бесполезными в реальной жизни, вызывая насмешку окружающих. Но теперь я доказала себе, что мечты — это реальность. Я сейчас умерла, потом ожила, и попала в прошлое. И я живу здесь и попадаю в настоящие приключения. Может, я тут самая умная… Но с этим я загнула. Говорят, что самый умный тут Тал Тал. Вот и проверим. Я сейчас такого наворочу.

Итак, я углубилась в чтение исторического журнала. Через 10 минут печатное издание выпало из рук. Тааак. Все идет не по плану. Что это означает? Сейчас 1340 год. В истории в этот момент произошли совсем другие события. Император Тогон уже давно при помощи Баяна свергнул Эль-Тимура, который умер. Его сына, Тан Ке Ши, как и императрицу Танашири казнили за измену. Сон Нян стала императрицей. И более того в 1340 году Баяна самого казнили, и непосредственное участие в этом принимал Тал Тал, его родной племянник. Сам Тал Тал также со временем погиб от рук императора.

Но ничего этого не произошло. Эль-Тимур жив и правит. Баян влачит жалкое существование, притворяясь его сторонником. Тал Тал затаился как в фильме крадущийся тигр, затаившийся дракон. А Сон Нян вообще сбежала с королем Коре. Что же это значит? историки ошибаются?

Я крепко задумалась, пока меня не осенило. Минамота и Тайра сказали мне не менять историю, потому что неизвестно к чему это приведет. Но я здесь не одна такая попаданка. Есть еще Красноглазый демон Бальтазар. Он вселился в кого-то из этих людей и изменил ход событий. Я должна понять в кого, чтобы все это исправить.

Шерлок Холмс ака Бенедикт Камбербетч говорил ищи кому выгодно. Если Красноглазый вселился в Эль-Тимура, то ему было бы выгодно оставить ему жизнь и продлить власть. Неужели это так очевидно. Только он в выигрыше от этой ситуации. Значит, все-таки канцлер. Неужели так просто. Но даже если так, то я должна проверить. Каким-то образом нужно заставить демона проявить себя.

Но мои ученые не дали мне никаких четких указаний. Я закрыла глаза и сжала в руке серебряный крест на груди в надежде, что это как-то свяжет меня с учеными. Я просидела так в тишине, пока мне не показалось, что в голове раздались странные слова: «Не убоися страха нощнаго, на змия и василиска наступивши.»

Не знаю кто это сказал и зачем. Я легла спать, у меня возник план, после того, как я изучила журнал вдоль и поперек. Всю ночь мне снился странный жуткий сон. Я видела со стороны как каких-то людей разрезают на части. И делал это Красноглазый. В конце он склонился надо мной лежащей, а я не могла пошевелиться. Он произнес: «Я отрежу твой язык» и улыбнулся.

В холодном поту я проснулась. Меня тошнило, тело дрожало. Но меня уже ждали у императора. Я привела себя в порядок, заплела в косу свои русые волосы и убрала непослушные пряди с бледного лица. У меня светлая кожа с россыпью веснушек, которые придавали мне еще больше детсткости. К тому же считались некрасивыми в то время. В остальном же все было не так и плохо. Лицо сердечком, высокие скулы, синие большие глаза и бледно-розовые губы. Обычно люди говорили мне, что я похожа на француженку. Не знаю почему, может, это чтение французских романов так отразилось на моей внешности.

Тогон-Темур в окружении Колты и охранников принимал сегодня канцлера, дабы ставить печати на прошениях. Колта сказал мне, что это продлится весь день и что император к вечеру будет не в настроении. Особенно после побега Сон Нян он не может прийти в себя.

— Я сегодня почитаю Его Величеству, — сказала я старшему евнуху. Он кивнул. Колта мне нравился. Он казался преданным императору, знает все его секреты и искренне любит как друга.

Ближе к ночи Тогон и правда был очень расстроен. Разоблачившись из своих золотых одежд в белое ночное одеяние, он улегся на свое царское ложе. Я села напротив, в руках у меня была книга со стихами Гуань Ханьцин, но не ее я собиралась сегодня читать.

Тогон посмотрел на меня своими печальными глазами.

— Я не могу уснуть, — произнес он.

— Ни слова больше, Ваше Величество, — остановила я его, — я знаю о чем вы хотите сказать, точнее о ком. Но если хотите сохранить свое здоровье, то следует крепко спать и хорошо есть.

— Мату, — горестно протянул Тогон. — а ты и сам выглядишь таким бледным. Что не спал?

Я уткнулась в книгу.

— Пожалуй, начну, — бодро отрапортовала я, — сказание о прекрасном короле обезьян, мудреце, равном небу.

— Что? — император удивленно поднял голову с подушки, покрытой розовым шелком.

Я моргнула, не скрыв улыбку. Дело в том, что я действительно люблю эту историю. Прекрасный король обезьян, я смотрела все фильмы и дорамы про него, а еще читала книгу 16 века о его приключениях. Я решила, что будет не так страшно, если я озвучу эту историю в Китае на два века раньше.

— Послушайте, — понизив голос, я начала повествование, — В незапамятные времена лежала на берегу великого моря страна Аолайго. Посреди моря высилась гора цветов и плодов. А на ее вершине была чудесная скала. Скала была открыта солнечным лучам и лунному сиянию, потому что не росли на ней высокие деревья, лишь зеленая ароматная трава, да цвели цветы чжилань, которые приносят долголетие. И вот однажды скала произвела на свет яйцо, оно было из камня. Позднее из яйца вылупилась обезьяна, тоже каменная, но наделенная всеми пятью органами чувств и четырьмя конечностями…

Когда первая глава подошла к концу, я окончила рассказ на том моменте, когда король обезьян сразился с демоном из пещеры и спас свой народ.

Тогону понравилась эта история, и он попросил меня приходить каждый вечер. Я с радостью согласилась.

— Ваше Величество, — сказала я в один из таких вечеров, когда уже полностью подготовила свой план, — король обезьян так много трудился, чтобы стать мудрецом, равным небу.

— Неправда, Мату, — Тогон повернулся на бок, смотря прямо на меня, — он всех обманывал.

— Вы правы. Разве вы не должны взять с него пример.

— Что ты говоришь?

— Чтобы стать королем среди обезьян — каменная обезьяна совершила переход через водопад. Для этого ей нужно было много смелости. Вы думали о том, что король обезьян, проведя 9 лет среди обычных людей, понял, что их умы обыденны, что они ни к чему не стремятся и не ищут бессмертия. Так неужели вы, великий хан — потомок Чингисхана, также хотите отказаться от бессмертного своего имени?

— Да что ты говоришь? Что ты несешь, Мату, о чем ты? — император вскочил с постели.

— Я лишь хочу призвать вас к действию. Я знаю как вам вернуть свою власть.

— Знаешь?

— Ах что там происходит, — вбежал Колта, — что ты там несешь, Мату, а ну убирайся!

— Если вы вернете власть, то и Сон Нян вернется. Я ее насквозь вижу, она будет с тем, у кого больше власти.

Тогон выпучил глаза и открыл рот, он собирался возмутиться моим заявлением о Сон Нян, но не стал. Я знала, что эта девушка — единственный мотиватор для него. Он едва ли соображает в государственных делах, но Сон Нян как свет в окошке для Тогона. Так почему бы я не могла ему помочь. В конце концов если она любит короля Коре, то не вернется. Посмотрим, тогда, что сильнее ее любовь к Ван Ю или ее любовь к власти.

Колта подскочил ко мне и хотел вывести, но Тогон остановил его взмахом руки.

— Нет, пусть останется. Что ты говорил и зачем? — строго спросил император.

— Смотрите, — я уронила книгу со стихами на пол, — наше положение таково, что вы, император Поднебесной, не имеете ничего кроме горстки преданных вам людей. И это всего ничего три человека. Канцлер, что перехватил полномочия, по закону принадлежащие вам, владеет всем. У него есть богатство, он командует армией и чиновниками. Основа его силы — это армия. Власть, что он установил своего рода военная диктатура. В провинциях он расставил своих генералов, которые даже править не умеют. Я знаю как это разрушить. Такой деспотизм в истории — это всегда начало конца. Единственный, кто может удержать империю монгол от распада, это вы!

— И как? — Тогон смотрел на меня с недоверием и ужасом.

— Для начала вам необходимо заручиться военной поддержкой. Вам необходимо приобрести на свою сторону больше людей. Генерал Баян и Тал Тал уже на вашей стороне, хотя формально они и в стане канцлера. Но я уверена, что еще чуть-чуть вы должны нажать на них. Тем более что Тан ке Ши хотел отравить Тал Тала из ревности, ведь тот умнее и лучше него. Не думаю, что Тал Талу это пришлось по душе. Но учтите, что Тал Тал делает только то, что прикажет ему его дядя Баян, а Баян — очень важный человек для нас. Он обладает авторитетом в армии. Он поможет нам переманить военных в нужный момент. Но до этого, пока мы будем строить свой план по кирпичику, вам необходима охрана. Прямо здесь внутри дворца. Потому что вы окружены людьми канцлера и, случись что, вас некому защитить кроме трех человек.

— И кто же станет меня защищать, — хмурясь, произнес Тогон.

— О ваша личная гвардия.

— Она подчиняется канцлеру.

— Кешиктан генерала Баяна, где я состою. Он набран из сэму, таких как я. И у них нет особой причины служить канцлеру. Поручите это мне, многие из них мои земляки, и я знаю как их уговорить перейти на вашу сторону. Если армия противника верна своему генералу только из-за денег, суеверий или угроз, то следует целиться в лидера. Если же есть другие причины — они продолжат сражаться и будут мстить. Это стратегема номер восемнадцать.

— Хорошо, но что дальше? — император непонимающе помотал головой.

— Тут начинается самое основное. Как бороться с армией канцлера, если у нас нет армии и нет денег ее содержать? Мы должны создать армию наемников.

— Но им надо платить деньги, а у меня их нет, — возразил Тогон, усевшись на кровать.

— Зато они есть у улуса Хулагаев.

— Что?

— Что?

Император и Колта воскликнули в один голос.

— Улус Хулагаев — это государство ильханитов, — прокомментировал Колта, — какое нам дело до их денег? Это другая страна.

Император обратил свой взор на меня.

— Сейчас объясню, — я потерла руки, — улус Хулагаев или ильханитов — отколовшееся от Монгольской империи государство и формально вы, Великий Хан, являетесь его правителем. Конечно, уже двести лет это не так. Но договор о вассальном служении все же имеется. Идем дальше, в монгольских странах править могут только Чингизиды, но в Хулаганаде потомки хана уже давно превратились в пустых кукол, их власть сродни вашей, они никто в своей стране, пока всем правит Великий Визирь. Но Визирь из клана Чобанидов, их род долго правит этой страной, но не имеет права взойти на трон. Я предлагаю заключить с Чобанидами сделку.

— Сделку? — переспросил пораженный император. Не знаю был ли он сам осведомлен о политических подоплеках соседних стран.

— Да, вы напишите Визирю Хасану Кочючюку из клана Чобанидов, что согласны признать его род царским. Тем более, что Чобаниды — не простолюдины, такие же сыны степей как и вы, одни из ближайших сподвижников Чингисхана.

— Но как я могу такое написать? — воскликнул Тогон-Темур.

— Очень легко, если вы, великий хан всей Монгольской Империи, старший из потомков Тэмуджина, признаете власть визиря легитимной, то никто не посмеет возразить. Естественно, что произойдет это не просто так, взамен визирь Хасан Кочючюк пришлет вам деньги и армию наемников, дабы свергнуть канцлера.

— Но я… — император округлил глаза, по его лбу скатились капельки пота, — разве такое возможно?

— Нет ничего невозможного, государь.

— Мату, и как ты это придумал?

— Я просто шарю в истории.

— Что?

— Я хотел сказать, что люблю изучать историю. Подобный финт проделывали в моей стране, один политик по имени Лен-Нин. Но это было в другое время. Две тысячи лет вперед, то есть назад. Не суть.

— Мату, так ты и правда сын князя и получил хорошее образование.

— А вы что думали. Я князь Владислав Московский, и я последний из своего рода.

Странное чувство наполнило мое существо, будто это все было правда. И настойчивое ощущение внутри сердца, будто твердило мне: «Ты должен постоять за свой род, Владислав, во имя погибших отца и брата».

— Но я не Владислав, — прошептала я по-русски.

Император и Колта удивленно взглянули на меня. Я махнула рукой, изобразив, что хочу пить.

— Я согласен, Мату. Говори, что делать, — глухо сказал Тогон.

Колта закрыл рот от ужаса рукой.

— Я сделаю вас великим. Нет, не так, вы сами станете великим, государь, — я склонилась на одно колено, — можете рисковать мной как пожелаете. У меня не осталось семьи и больше нет Родины. И я, быть может, никогда не смогу вернуться назад, да я и не знаю, куда возвращаться. У меня больше нет дома.

Тогон кивнул.

— Дом, — тихо прокомментировал Колта, — это не обязательно место, где вы родились. Дом — это место, где любят и ждут, где всегда простят и примут.

— Я надеюсь, что однажды я обрету такое место, а пока его нет.

Дайду. Ночь. Дворец Императора. Спустя несколько дней.

Сегодняшней ночью решено было превратить наш с императором план в жизнь. Доверять нам некому кроме самих себя. Над письмом пришлось попотеть. Тогон не умел писать и читать. Пришлось составлять послание мне и Колте, который вызвался, так как был немного знаком с придворным этикетом ильханитов.

Моя роль заключалась в том, что я должна была вынести письмо из дворца, разыскать купцов из государства Хулагуидов и передать им письмо. Колта заверил нас, что знает надежного человека оттуда. Оставалось только ждать ответа от визиря Хасана Кочючюка.

Я спрятала письмо в рукав и отправилась глубокой ночью плутать по коридорам дворца. Такое время выбрано было, потому что именно ночью на страже во дворце стоял кешиктан Баяна, и соответственно я могла, никого не предупреждая, поговорить с ними и незаметно выбраться. Но на этот раз все было сложнее. Если в самом дворце дежурили наши люди, то на улице вся гвардия подчинялась генералу Тан Ке Ши, назначенному хранителем дворцовых покоев.

Из иностранного кешиктана я подружилась с одним сэму — он был наполовину монгол наполовину русский, и он был не раб здесь, а вполне уважаемый человек. Его звали Миха или Миша, Михаил вообщем. Так вот Миха указал мне расстановку всей стражи, чтобы как можно незаметней проскользнуть к потайному выходу из дворца.

Я так и поступила. Начало шло благополучно, я перебиралась от одного дворца к другому, пока не почувствовала что-то вроде страха. Знаете, как за минуту до опасности ты чувствуешь ее приближение, но не успеваешь интерпретировать этот сигнал. И вот опасность уже накрывает тебя вместе с осознанием того, что означало это предчувствие.

Так и я, прячась за углом терассы, вдруг почувствовала, как испуг сжал горло, а по спине побежали мурашки. Я обернулась в противоположную сторону. Передо мной в лунном свете стоял Тан Ке Ши, скрестив руки на своем хуяке. Ну вы поняли на груди, облаченной в доспехи.

— Взять его, — скомандовал он, появились два гвардейца и встали по обе стороны от меня, осветив мою фигуру фонарями.

— Ах, это ты, мелкий евнух, — Тан Ке Ши, кажется, обрадовался. Только вряд ли из дружеской симпатии.

— Ах, это вы, господин генерал, — вымучив улыбку, сказала я. Но я никак не смогла совладать с собой и думаю выдала свой страх, непроизвольно сжав край рукава.

— А я давно искал тебя, Мату, в последнее время ты не вылазишь из комнат императора, что он там делает? — Тан Ке Ши сделал пару шагов ко мне.

— Ну он… спит, ест.

— Мне не нравится этот ответ, — Тан Ке Ши сузил глаза.

— Он… было кое-что, — поспешно исправилась я, — приходила вдовствующая императрица.

— И что?

— Она недолюбливает господина канцлера.

Тан Ке Ши дернул бровями.

— Дальше что?

— Она велела императору дожидаться, когда представится благоприятный случай.

— Этого можно ждать долго.

— Согласен, генерал.

— А ты куда идешь? — вдруг спросил он.

— Я…я, — я сглотнула, — гуляю туда-сюда.

— Ночью?

— А что здесь такого?

— А вот что!

В этот миг Тан Ке Ши вдруг замахнулся, чтобы ударить меня. Я поспешно вскинула руки, защищаясь.

— Ой, только не бейте, — пропищала я.

Тан Ке Ши схватил мою руку и немного потряс меня.

— Говори, куда идешь! — прикрикнул он.

Я зажмурила глаза, хоть бы не били.

— Обыщите его, — Тан Ке Ши оттолкнул меня.

— Стойте! — панически выкрикнула я, если сейчас нащупают мою грудь, то мне конец.

— Я сказал обыщите его! — приказал Тан Ке Ши.

Гвардейцы только схватили меня, как письмо вдруг скатилось по рукаву и выпало на землю. Я похолодела. Вот это действительно конец. Меня просто убьют, а императору придется несладко, если раскроют наш заговор.