Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени

8. Цикада сбрасывает золотистую кожицу

Дайду. Дворец Императора. Ночь. Продолжение.

Тан Ке Ши поднял сверток с письмом. Оно было перевязано черной ленточкой, на которой висела подвеска в виде рубинового сердечка. Генерал рассмеялся, его лицо становилось зловещим, когда он так веселился. Я с силой принялась вырываться из рук гвардейцев, но это не помогло ни капли.

— Стойте, стойте! — задыхаясь, выкрикнула я.

Тан Ке Ши посмотрел на меня с насмешкой.

— Посмотрим что это.

— Не смотрите, не читайте, господин генерал, прошу вас!

Тан Ке Ши только хотел сорвать ленточку, как я ловко вырвалась наконец и накрыла ладонью письмо. Мои пальцы дрожали как и голос. В голову пришел дерзкий план, и я была уверена, что он сработает всего на один процент. Есть только один человек, на которого я сейчас могу рассчитывать.

Тан Ке Ши пораженно уставился на мою ладонь, которой я схватилась за его пальцы.

— Господин Тан Ке Ши, — проникновенно проговорила я, голос охрип от волнения, — это письмо любовное послание.

— Что? — Тан Ке Ши выпучил глаза.

— Это любовное послание очень важного человека к одной даме. Меня попросили передать.

— Кто этот человек?

Тан Ке Ши наконец разорвал наши руки, оставив письмо себе. Для надежности он сделал шаг назад. Я тоже отстранилась, оперевшись на стену.

— Я не могу сказать, это тайна.

— Я тебя убью, — привел весомый аргумент генерал.

— Но вы обещаете не выдать тайну.

— Я сейчас тебя убью! — вспылил Тан Ке Ши.

— Хорошо, простите, господин генерал, — не без внутреннего волнения я произнесла, — это письмо господина Тал Тала.

— Тал Тала? — Тан Ке Ши пришел в крайнюю степень изумления, и даже у гвардейцев отвисли челюсти.

— Что ты несешь, придурок, Тал Тал пишет любовные послания, да у него сердце из камня, а вместо крови ртуть, я скорее поверю, что у императора появятся мозги, чем в то, что Тал Тал способен влюбиться, — рассмеялся Тан Ке Ши.

— Тем не менее это правда, — с некоторой обидой ответила я, кто ж знал, что Тал Тал так меня подведет со своей бесчувственностью, надо было выбрать другого кандидата.

Тан Ке Ши подошел ко мне вплотную, прижав своими доспехами к стене. Я затараторила:

— Это правда, клянусь! Вы знаете, что я немного дружен с господином Тал Талом.

— О, я заметил.

— Ну вот, он любит одну даму, но она замужем. Вы знаете, такие романы случаются. Из-за того, чтобы не скомпрометировать эту даму, Тал Тал и хранит такой бесчувственный вид. Это правда. Он попросил меня отнести ей это письмо. Но вы не можете его вскрыть, иначе вы смертельно оскорбите господина Тал Тала. Он этого не простит. Вы знаете, что его честь пострадает. А если пострадает честь этой дамы… правила приличия не позволяют вам вскрыть любовное письмо…

— Еще как позволяют, — сквозь зубы проговорил мне в лицо Тан Ке Ши. Неужели мой рассказ его не впечатлил.

Я испытывала неудобство от того, что он так прижал меня к стене, и его нависшее надо мной зловещее лицо не предвещало ничего хорошего. Я поморщилась и все же со всей смелостью взглянула ему в глаза, налитые кровью от злости.

— Брат, стой, не вскрывай письмо! — этот выкрик спас меня.

Тан Ке Ши поспешно отпрянул, я выдохнула. Это Талахай в своих развевающихся косичках.

— Талахай!

— Меня позвал гвардеец. Тан Ке Ши, не стоит правда вскрывать письмо, ты хоть представляешь, как оскорбиться Тал Тал. У меня есть план получше, — взволнованно пояснил Талахай.

— Какой?

— Давай позовем Тал Тала и спросим его сами.

Тан Ке Ши задумался.

— А это хорошая идея, братец, я смогу его унизить. Сходи за ним и разбуди посреди ночи и подыми с постели. Он как раз ночует сейчас во дворце, — генерал довольно рассмеялся.

Талахай ушел вместе с гвардейцами. А мы остались вдвоем. Тан Ке Ши рассматривал письмо. Черная ленточка и сердечко повергли его в сомнения, что мои слова правдивы. Я кусала губы, не зная, что предпримет Тал Тал. Мы не посвящали его в свои планы, и если сейчас он даже все поймет, то рискнет ли поддержать. Если что-то пойдет не так и Тан Ке Ши все же вскроет письмо, то Тал Талу припишут участие в заговоре, в котором он даже не замешан. Станет ли он спасать мою шкуру. Я бессильно откинула голову назад, стукнувшись затылком о стену.

Тан Ке Ши обратил на меня внимание и опять приблизился.

— Ты думаешь я забыл, как ты подставил меня?

— О чем вы, господин генерал?

— Ты прекрасно знаешь.

— Сделайте одолжение, не приближайтесь так ко мне, а то я вас неправильно пойму, — я изобразила некоторую брезгливость на лице. На самом деле я не хотела, чтобы этот знаток запаха женщин понял кто я есть такая.

Но Тан Ке Ши не отодвинулся, всматриваясь в мое лицо. Придется его разозлить. В гневе люди плохо соображают.

— Я слышал, что вам нравятся мальчики, господин генерал, — намекая на Сон Нян и ее переодевания, издевательски сообщила я. Мне доводилось кое-что слышать об этой неудачной влюбленности генерала.

— Что? Мелкий гаденыш! — Тан Ке Ши среагировал слишком грубо, он ударил меня сначала по лицу, а потом в живот. Я согнулась и упала на пол. Он хотел пнуть меня, но его остановил знакомый хриплый голос:

— Господин Тан Ке Ши, я жду объяснений, почему вы подняли меня среди ночи.

Тал Тал пришел вместе с Талахаем. Разогнуться я пока не могла, все внутренности скрутило от железного кулака. Минутка наступила решающая. К нашему всеобщему счастью Тан Ке Ши не был искусным хитрецом. Он был просто самодовольным индюком в этот момент, поэтому продемонстрировал письмо Тал Талу и сказал:

— Этот евнух утверждает, что несет ваше любовное послание некой даме, это правда?

Раздались сдавленные смешки гвардейцев. Я приподняла голову. Тал Тал не удостоит меня взглядом.

— Да, это мое письмо, — просто ответил он.

Я опустила голову. Тан Ке Ши скорее всего выпучил глаза.

— Что? Как? — растерянно проговорил он, — любовное послание?

— Да, именно так. А что? — Тал Тал с некоторой угрозой взглянул на соперника.

— Но если это так, — потерянно ответил Тан Ке Ши, пытаясь выкрутиться, — то что там написано? что?

— Вы же не просите меня озвучить текст моего послания?

— Именно это я и прошу.

— Вы пытаетесь меня оскорбить? — Тал Тал вскинул свою соболиную бровь.

— Нет, господин Тал Тал, я пытаюсь выяснить, что замышляет этот мелкий гаденыш и вы.

— Ну что ж, — Тал Тал протянул руку, требуя письма. Талахай глазами показал Тан Ке Ши, что лучше отдать.

— Вскройте его при нас, я сгораю от нетерпения узнать, неужели вы способны на любовь, — истерически расхохотался Тан Ке Ши.

Тал Тал поиграл желваками, взял письмо, вскрыл его. Я в этот момент похолодела от страха. Генерал пробежал глазами строчки, я видела, как его глаза на мгновение расширились и сильно засверкали. Но сохраняя всю ту же невозмутимость он посмотрел на Тан Ке Ши.

— Вы хотите, чтобы я прочитал?

— Да.

Тал Тал наконец посмотрел на меня. Наши глаза встретились, потому что я не могла от страха отвести взгляд. Я зажала рот рукой, а Тал Тал спокойно прочитал следующее:

— Ты видишь меня или нет?

Я нахожусь там.

Не печалюсь и не радуюсь.

Ты скучаешь по мне или нет?

Чувство находится там.

Не приходит и не уходит.

Ты любишь меня или нет?

Любовь находится там.

Не прибавляется, не уменьшается.

Ты со мной или нет?

Моя рука находится в твоей,

Не упускает, не покидает.

Бросайся в мои объятия

Или

Дай в твое сердце войти.

Молча влюбляемся,

Тихо радуемся.

Я опустила голову, мне было то ли радостно от того, что он прочитал этот стих и спас меня, то ли грустно. Слова звучали так проникновенно.

Тал Тал взглянул на Тан Ке Ши.

— Этого достаточно, чтобы я не называл имени? Этого я не могу сделать, если вы потребуете большего, если вы хотите, чтобы я назвал имя своей возлюбленной, вам придется ответить за это кровью.

Талахай придержал брата за руку и шепнул: «Отпусти их, это правда, кажется, видишь, как он взбешен». Конечно, трудно было догадаться, что Тал Тал взбешен, но так как он произнес за пятнадцать минут больше десяти слов, то скорее всего Талахай прав и он правда не в себе. Нам всем конец, мы все умрем. Особенно я. Умру смертью.

Тан Ке Ши напоследок поугрожав мне глазами, развернулся и ушел. Я осталась одна с Тал Талом. Он также хотел уйти.

— Стойте, — я с трудом встала, — как мы можете так уйти, генерал Тан Ке Ши меня избил, я не могу идти.

Тал Тал застыл и вздохнул недовольно.

— Пошли за мной, — бросил он через спину.

Я поковыляла за ним, шел он быстро, поэтому я жаловалась по дороге:

— Ой, у меня кровь из носа, дыхание перехватило. Зачем люди постоянно дерутся, если б вы знали, как я ненавижу физическую боль. Это слишком для меня. Вы так бежите, а между тем Тан Ке Ши, то есть, господин генерал Тан Ке Ши, может статься, повредил мне внутренние органы своим ударом. Может, случиться внутреннее кровотечение, гляньте, не разбит ли нос? У вас есть что-то холодное?

— Снег, — процедил Тал Тал.

Мы зашли в его покои. Тал Тал убедился, что никого нет рядом. Я стояла посреди его комнаты, посматривая на шелковую постель в лиловых оттенках. Сам генерал был облачен в серебристо-черный теплый халат, из-под которого виднелось другое шелковое одеяние в темно-зеленых тонах.

— Господин генерал, прошу меня простить, — сразу начала я, действительно чувствуя свою вину, — я подставила вас, использовала ваше имя, чтобы спастись. Но я сделала это не просто так, а для императора. Простите меня.

Я опустила голову, не в силах посмотреть в лицо, которое несмотря на свою непроницаемость так и манило взгляд. Возможно, потому что таило загадку, что каждый так хотел бы разгадать.

Тал Тал лишь сжал губы и встал напротив, продемонстрировав мне письмо. Как бы его забрать.

— Кое-что говорит мне о том, что вы не случайно назвали мое имя. Эта черная лента и сердце. Вы специально замаскировали это письмо под любовное. Кроме того вы всегда хотели использовать меня, не так ли?

Мои глаза расширились против моей воли.

— Что вы…с чего вы…

— Только не говорите, что это случайность.

Тал Тал приблизился на шаг.

— Стоп! — я поспешно вытянула руки вперед, — да, это так.

Он застыл.

— Значит, вы просто не могли попросить о помощи? — сжав зубы, спросил Тал Тал.

— Просить о помощи? — я выдохнула с насмешкой, — но вы бы не согласились, господин генерал, не так ли? Это слишком рискованно и даже неожиданно. Если хотите этот план выглядит как настоящее безумство, разве Его Величество мог бы рассчитывать на вашу поддержку в таком деле?

Тал Тал дернул головой.

— Мне показалось, что только что вы упрекнули меня в трусости.

— Я не считаю вас трусом, господин генерал, но я наслышан о вашем благоразумии, и я не хотел, чтобы вы пострадали, ввязавшись в такое дело, — пояснила я.

— Значит, вы сейчас лжете, — тут же парировал Тал Тал.

— Что?

— Я должен пояснить?

Я помахала руками, ноги едва держали меня после стычки с Тан Ке Ши, но Тал Тал не позволил мне сесть.

— Да, это правда, я прикрылся вашим именем специально. Так было задумано с самого начала. Но я надеюсь вас, господин генерал, утешит тот факт, что я рассчитывал это как крайний случай. И он случился.

Тал Тал красноречиво молчал, тогда я выдала:

— Позаимствуй труп, чтобы спасти душу. Сами знаете.

— Стратегема номер четырнадцать, — усмехнулся он, — тогда какая стратегема вот это? — он продемонстрировал мне письмо.

— А вы сами-то как думаете?

— Цикада сбрасывает золотую кожицу, — тут же нашелся он.

— Вот и нет, — я сложила руки на груди, — мы не собираемся притворяться перед союзником, мы собираемся действительно привлечь ильханитов на нашу сторону.

— Это невозможно. Вы с Его Величеством понимаете что это значит?

— Да, я очень хорошо понимаю, господин генерал, — дерзко ответила я, — это я составлял письмо.

Тал Тал шумно выдохнул. И посмотрел на меня исподлобья.

— Я так и знал, что судьба не зря свела нас. Это измена? Император заключает сделку с визирем ильханитов?

Тал Тал положил письмо на столик. Мой взгляд сосредоточился на свертке.

— Это хороший план, господин генерал, — ответила я.

— Это плохой план, господин младший евнух.

— Почему это? — я опешила от его слов.

Он чуть развернулся и прошелся туда-сюда.

— Если бы вы лучше разбирались в политике, то знали бы одну вещь. Точнее несколько вещей. Первая — ситуация в государстве Хугулаев обстоит примерно также как и у нас. Визирь Кочючюк как и канцлер управляет императором и народом. Поэтому император просто из этики не может поддерживать такую форму правления.

Я открыла рот, но Тал Тал поднял руку, продолжив:

— Император Тогон-Темур — прямой потомок Чингизхана поставит на трон Чобанидов? Это нарушает все устои, монголы его не поддержат.

— Едва ли, знаете ли, что Мамай в Золотой Орде, улусе Джучи также завоевал власть, даже ни у кого не спросив.

Тал Тал кивнул.

— Но я даже не уверен, что Визирь Кочючюк ответит императору согласием, — задумчиво протянул он, — если это письмо попадет не в те руки или если визирь Кочючюк покажет его Эль-Тимуру, то то императора Тогона ждет неминуемая смерть. Существуют сведения, что ильханиты поддерживают Эль-Тимура.

— Вы говорите лишь о том купеческом клане, что обосновался в столице. Я не исключаю, что за ними стоит сам Кочючюк. Но может рискнем. Я все устроил.

— Я в этом не сомневаюсь, как и в том, что этого мало. Мне кажется, что такое письмо нельзя отправлять в этом виде.

— Почему? — нахмурилась я.

— Тогда оно десять раз может быть прочитано ненужными людьми.

— Тогда…

— Стоит зашифровать его.

— Я подумал тоже самое! — я подпрыгнула на месте от того, что наши мысли сошлись.

— Ты знаешь латинский, — скорее констатировал Тал Тал, чем спросил.

— Да. Может, написать письмо на русском?

— Что? — Тал Тал пришел в некоторое замешательство.

— Тогда его никто не сможет прочитать. Почти никто. А Визирь Кочючюк если захочет узнать о чем оно найдет толмача.

Тал Тал задумался.

— Хорошо, сделай, — коротко сказал он, потом сразу же указал мне на письменный стол.

Я села и, затаив дыхание, узрела чернильницу, кисточки и пергамент.

— Эх, приступим, — потерев ладошки, я извлекла из сумочки на поясе шариковую ручку.

Тал Тал с некоторым изумлением воззрился на это чудо.

— Что это? Исчезающие чернила?

— Почти. У нас на Руси такое в ходу.

Я переписала послание императора на русский язык. Знания древнерусского у меня также имелись. Пока я выводила буквы Тал Тал с большим интересом наблюдал за мной. Я подозревала, если бы не воспитание, он бы залез мне на спину и водил бы носом по строчкам.

Когда я закончила, генерал произнес:

— Мату… ты… — он качнул головой, его шикарный хвост взметнулся.

— Господин генерал, — оборвала я его, — простите мою дерзость, вы позволите мне, нижайшему вашему рабу, называть вас по имени? Господин Тал Тал.

— Но только если вы позволите мне называть вас на вы и господин Мату, — Тал Тал немного, я бы сказала чуточку улыбнулся, — вы ученый муж, и мне не пристало относиться к вам как к простому рабу.

— Это все ваше конфуцианство, так ведь.

— Что?

— Ничего.

— Я просто заметил, что вы знакомы с монгольским, китайским, русским, латинским и персидским языками. Как я могу не восхищаться этим, если сам знаю не все из вышеперечисленного. Мой статус ученого, на которой я претендую, не позволяет более относиться к вам неуважительно.

Мне стало неловко, знание этих языков кроме, пожалуй, русского и латинского, обеспечивал мне не мой мозг, а научное устройство.

— Не стоит преувеличивать, — быстро ответила я, — не надо этого говорить. Вы и сами знаете, что мое знание этих языков также естественно как и ваше конфуцианское образование. Ежели Бог позволил бы нам поменяться местами, то вы бы знали эти языки и читали Библию, а я бы подобно вам углубился в изучение трудов Конфуция. Я надеюсь в будущем заслужить от вас настоящего уважения, а не поддельного.

Тал Тал кивнул.

— Я помогу вам вынести письмо, но у меня будет еще одно дело, господин Мату.

— Какое?

— Я сообщу о нем при следующей встрече. Мне надо поговорить об этом сначала с генералом Баяном.

Я встала, потянулась и тут же поморщилась.

— Блин, меня ж Тан Ке Ши избил, ему не жить! А вы, господин Тал Тал, тоже хорош. Нет, правда, я зачем вас подставил. Я надеялся, что вы явитесь раньше, чем Тан Ке Ши станет проявлять ко мне свои садисткие наклонности. А почему вы так долго шли?

— Мне необходимо было облачиться, Талахай заявился неожиданно.

— Разве вы спали?

— Я читал.

Я кивнула и помахала рукой:

— Си ю. Си ю по-английски увидимся.

— Си ю?

— Си ю.

— Си ю…