Имперский маг II

Глава 25

День двести шестой, вечер. Особняк «Серебряная лилия», предоставленный правителям графства Вальденк на время их пребывания в столице, встретил гостей роскошной обстановкой. Трёхэтажное здание из белого камня с высокими окнами и изящными балконами располагалось в аристократическом квартале недалеко от королевского дворца.

Ольфария прошла по главному залу, осматривая интерьер. Высокие потолки с лепниной, хрустальные люстры, дорогая мебель из красного дерева — всё говорило о статусе гостей, которых здесь обычно принимали.

— Неплохо, — оценила она, присаживаясь в мягкое кресло у камина. — Король позаботился о нашем комфорте.

Гиперион осматривал помещения с точки зрения безопасности. Его алые глаза методично изучали расположение окон, дверей, возможные пути отступления и скрытые углы.

— Красиво, но уязвимо, — прокомментировал он. — Слишком много окон на первом этаже. Сад сзади даёт укрытие для скрытного подхода. Соседние здания достаточно близко для лучников.

— Ты ожидаешь проблем? — спросила Ольфария.

— Всегда ожидаю проблем. Особенно в чужой столице, где у нас много недоброжелателей.

Их багаж уже доставили в спальни на втором этаже. Орки из свиты расположились в комнатах для прислуги на третьем этаже, человеческие офицеры заняли гостевые покои. Размещение было продумано — охрана находилась достаточно близко, чтобы быстро прийти на помощь.

— Командир Грашак, — обратился Гиперион к орку что всё же поехал с ними а не остался на обороне графства, — организуй дежурства. Двое у главного входа, двое в саду, один на лестнице. Смена каждые четыре часа.

— Слушаюсь, господин воевода! — рявкнул орк и направился выполнять приказ.

— А ты не слишком параноишь? — улыбнулась Ольфария. — Мы же гости короля, под его защитой.

— Король может защищать нас от открытых угроз, — ответил Гиперион. — Но от скрытых кинжалов и ночных убийц защищаться придётся самим.

К ужину прибыл слуга из королевской кухни с изысканными блюдами. Жареная дичь под ароматными травами, рыба в винном соусе, свежие фрукты и отборные вина — всё было приготовлено с мастерством, достойным королевского стола.

— Заботливо, — заметила Ольфария, пробуя рыбу. — Хотя стоило бы проверить на яды.

— Уже проверил, — спокойно ответил Гиперион. — Магия крови позволяет почувствовать большинство отравляющих веществ. Еда чистая.

Они поужинали в приятной обстановке, обсуждая планы на завтрашний день. Бал назначен на послезавтра, но уже завтра у них были встречи с влиятельными придворными.

— Герцог Людвиг пригласил нас на частный обед, — сказала Ольфария, просматривая корреспонденцию. — А вечером аудиенция у самого короля.

— Насыщенный день. Надеюсь, успеем изучить расстановку сил при дворе.

После ужина они поднялись в свои покои. Ольфария выбрала спальню с видом на сад, Гиперион — угловую комнату, откуда было видно подходы к особняку.

— Спокойной ночи, — пожелала она, останавливаясь у двери своей спальни.

— И тебе, — ответил Гиперион. — Но если что-то услышишь, сразу зови.

— Обязательно.

Ольфария закрыла дверь и принялась готовиться ко сну. День выдался утомительным, и она с удовольствием предвкушала отдых в удобной постели.

Гиперион не торопился раздеваться. Он сел в кресло у окна и стал наблюдать за окрестностями. Алые глаза легко различали детали в темноте, а обострённые чувства улавливали малейшие звуки.

Около полуночи его внимание привлекло лёгкое движение в саду. Тень скользнула между деревьями — слишком быстро и осторожно для случайного прохожего.

Гиперион поднялся с кресла и сосредоточился. Его магические способности позволяли чувствовать присутствие людей на расстоянии. В саду было минимум пятеро незваных гостей, они двигались скоординированно, профессионально.

— Интересно, — пробормотал он. — Даже первую ночь в столице не дали провести спокойно.

Он тихо вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Орки-охранники дремали на постах — их усыпили, вероятно, снотворным газом или магией. Профессиональная работа.

Гиперион не стал их будить. Пять-шесть убийц — не та сила, с которой он не мог справиться в одиночку. К тому же так он сможет выяснить, кто стоит за нападением.

Первый убийца проник в дом через окно библиотеки. Мужчина в чёрной одежде двигался бесшумно, в руках у него был изогнутый кинжал с тёмным клинком — верный признак отравленного оружия.

Гиперион дождался, пока незваный гость поднимется по лестнице, а затем мягко ступил ему вслед. Убийца даже не услышал приближения.

— Ищешь кого-то? — тихо спросил Гиперион.

Убийца мгновенно обернулся, нанося удар кинжалом, но Гиперион легко поймал его запястье. Кости хрустнули под давлением железных пальцев, и кинжал упал на пол.

— Кто вас послал? — спросил Гиперион, не ослабляя хватки.

Вместо ответа убийца попытался достать второй кинжал левой рукой, но Гиперион предвидел это движение. Удар кулаком в солнечное сплетение согнул нападавшего пополам.

— Неразговорчивый, — констатировал Гиперион и приложил убийцу о стену с такой силой, что тот потерял сознание.

Тем временем через окна главного зала проникли ещё трое. Они двигались синхронно — явно обученная команда. У каждого было по паре кинжалов и короткому мечу.

— Ищите спальни наверху, — шептал один из них. — Главное — графиня. Её убрать в первую очередь.

— А что с воеводой?

— Если попадётся — тоже убить. Но графиня приоритет.

Гиперион усмехнулся. Значит, заказчик считает Ольфарию главной угрозой. Интересная оценка ситуации.

Он дождался, пока убийцы поднимутся наверх, а затем последовал за ними. Один направился к спальне Ольфарии, двое других — к его комнате.

Первым делом Гиперион занялся теми, кто угрожал Ольфарии. Он бесшумно подкрался к убийце, уже взламывавшему замок, и схватил того за горло.

— Тихо, — прошептал он, сжимая горло так, чтобы убийца не мог закричать. — Один звук — и умрёшь мучительно.

Убийца попытался вырваться, ударить локтем, но Гиперион был сильнее и опытнее. Несколько секунд борьбы — и ещё один противник отправился в царство сна.

Двое оставшихся как раз вошли в спальню Гипериона и обнаружили пустую кровать.

— Где он? — недоумённо шепнул один.

— Здесь, — ответил Гиперион, появляясь в дверях.

Убийцы мгновенно развернулись к нему, выхватывая оружие. Но в узком дверном проёме им было трудно атаковать одновременно.

Первый бросился вперёд с мечом наголо. Гиперион отшагнул в сторону, поймал руку с оружием и резко дёрнул на себя. Убийца врезался в дверной косяк с такой силой, что меч выпал из рук.

Второй попытался атаковать кинжалами, но Гиперион уже развернулся к нему. Удар ногой в грудь отправил убийцу в полёт через всю комнату. Тот врезался в стену и сполз на пол без сознания.

— Четыре, — подсчитал Гиперион. — Где пятый?

Ответ не заставил себя ждать. Из спальни Ольфарии донёсся тихий звук борьбы. Гиперион бросился туда и обнаружил, что последний убийца каким-то образом проник в комнату через окно со стороны балкона.

Ольфария стояла у кровати в ночной рубашке, держа в руках подсвечник как импровизированное оружие. Убийца осторожно приближался к ней с кинжалом.

— Не двигайтесь, миледи, — шептал он. — Это будет быстро и безболезненно.

— Будет, — согласился Гиперион, появляясь за спиной убийцы, — но не для неё.

Убийца попытался обернуться, но Гиперион уже схватил его за шею обеими руками. Резкий поворот — и последний противник отправился к своим товарищам в мир снов.

— Ты не пострадала? — спросил Гиперион у Ольфарии.

— Нет, только испугалась, — ответила она, опуская подсвечник. — Я проснулась, когда он лез через балкон. Хорошо, что успела крикнуть.

— Ты не кричала.

— Не успела. Ты и так появился вовремя.

Гиперион осмотрел связанных убийц. Профессионалы, дорогое снаряжение, отравленное оружие. Явно не случайные грабители.

— Кто-то очень хотел нас убить, — сказал он. — И в первую же ночь.

— Есть идеи, кто именно?

— Герцог Равенскрофт — первый кандидат. Может быть, кто-то из местных противников реформ. Или конкуренты, которые не хотят, чтобы король переманил нас на свою сторону.

Тем временем орки-охранники начали просыпаться от действия снотворного. Командир Грашак, обнаружив, что проспал нападение, был готов броситься в окно от стыда.

— Господин воевода! — воскликнул он. — Простите! Мы подвели вас!

— Ничего страшного, — успокоил его Гиперион. — Противник использовал магию или алхимию. Против этого обычная бдительность не поможет.

— Что делать с пленными?

— Допросить. Аккуратно, но тщательно. Узнать, кто их послал, сколько заплатил, какие ещё планы.

Ольфария подошла к одному из убийц и приложила руку к его лбу. Её целительная магия могла не только лечить, но и извлекать информацию из сознания.

— Интересно, — пробормотала она через несколько минут. — Они получили заказ через посредников. Но в памяти этого есть образ заказчика — пожилой мужчина в дорогой одежде, герцогские регалии.

— Равенскрофт?

— Похоже на него. Но точно сказать не могу — образ смутный, будто специально затуманенный.

Гиперион задумался:

— Значит, кто-то из влиятельных особ решил устранить нас ещё до официальных встреч. Не хочет, чтобы мы произвели впечатление на короля.

— И что теперь делать?

— Действовать по плану, но быть ещё осторожнее. А этих пятерых передать королевской страже утром. Пусть официальные власти разбираются с покушением на гостей короны.

Ольфария кивнула:

— Хорошо, что ты предвидел возможность нападения.

— В политике лучше быть параноиком и живым, чем доверчивым и мёртвым, — философски заметил Гиперион. — Особенно когда на кону судьба целого графства.

Оставшуюся часть ночи прошла спокойно. Усиленная охрана не позволила больше никому приблизиться к особняку. А утром их ждали новые вызовы столичной жизни — но теперь они знали, что игра началась всерьёз.

День двести седьмой, раннее утро. Солнечные лучи пробивались сквозь витражные окна кухни особняка «Серебряная лилия», окрашивая мраморные столешницы в золотистые тона. Гиперион стоял у большой плиты, засучив рукава белоснежной рубашки, и методично готовил завтрак.

Его золотистые волосы были небрежно уложены, алые глаза сосредоточенно следили за сковородками, а на губах играла лёгкая улыбка. После ночного боя с убийцами он выглядел удивительно спокойным и умиротворённым — словно приготовление еды было для него лучшим способом расслабиться.

— Сердце красавицы склонно к измене, — тихо напевал он старинную мелодию, переворачивая ломтики бекона на сковороде, — и к перемене, как ветер мая…

Голос у него был приятный, глубокий баритон, который звучал особенно мелодично в утренней тишине кухни. Песня была старинной, из тех времён, когда он ещё был молодым и верил в любовь больше, чем в силу оружия.

На столе уже выстроились ингредиенты для традиционного польского завтрака — как Гиперион помнил его из своих странствий три века назад. Свежий ржаной хлеб, домашнее масло, яйца от лучших кур столицы, копчёная колбаса, творог и сметана.

— То изменит на миг, то полюбит вновь, — продолжал он мелодию, начиная взбивать яйца для яичницы-болтуньи, — и не даст забыться сердцу о ней…

Движения его были точными и уверенными — руки человека, который готовил еду не только для удовольствия, но и по необходимости. За триста лет странствий ему приходилось быть и поваром, и воином, и дипломатом.

Сначала он нарезал толстыми ломтями тёмный хлеб — «зуржек», как называли его в Польше. Хлеб был плотным, с кислинкой, идеальным для сытного завтрака. Каждый ломоть он намазал толстым слоем сливочного масла и посыпал крупной солью.

— Ах, как играет она своими чарами, — напевал Гиперион, ставя хлеб в печь для лёгкого подогрева, — как обманчивы её слова…

Затем он принялся за «киелбасу» — копчёную колбасу, которую нашёл на местном рынке. Нарезав её толстыми кружками, он стал обжаривать на чугунной сковороде, добавив для аромата тонко нашинкованный лук.

Запах жарящейся колбасы и лука наполнил кухню, смешиваясь с ароматом свежего хлеба. Где-то в глубине особняка он слышал звуки просыпающейся свиты — орки уже поднялись и готовились к дежурству.

— Но разум мой спокоен и ясен, — продолжал мелодию Гиперион, взбивая яйца с молоком, — не заставить сердце плясать…

В большую миску он выложил свежий творог, добавил сметаны, мелко нарубленного укропа и щепотку соли. Получилась традиционная польская закуска — простая, но сытная и вкусная.

Яичницу он готовил особым способом — сначала обжарил мелко нарезанный бекон до хрустящей корочки, затем влил взбитые яйца и стал медленно перемешивать, создавая нежную кремовую текстуру.

— Знаю я цену красавиц прекрасных, — напевал он, следя за тем, чтобы яйца не пережарились, — знаю, как сердце их лживо…

Дверь кухни тихо открылась, и в проёме появилась Ольфария в простом утреннем платье. Волосы её были заплетены в косу, а лицо всё ещё хранило следы сна. Она остановилась, услышав пение Гипериона, и улыбнулась.

— Не знала, что у тебя такой красивый голос, — сказала она, подходя ближе.

Гиперион обернулся и улыбнулся:

— Доброе утро. Надеюсь, я не разбудил тебя?

— Нет, проснулась сама. А что это за песня?

— Старинная польская мелодия, — ответил он, снимая с огня сковороду с яичницей. — Называется «Сердце красавицы». Очень популярна была в те времена, когда я путешествовал по славянским землям.

— А что означает текст?

— Рассуждения о непостоянстве женского сердца, — усмехнулся Гиперион. — Довольно циничная песня, на самом деле. Но мелодия красивая.

Ольфария подошла к плите и восхитилась ароматами:

— Пахнет потрясающе! Что готовишь?

— Традиционный польский завтрак, — с гордостью ответил он. — Ржаной хлеб с маслом, жареная колбаса с луком, яичница с беконом, творог со сметаной и укропом.

— Выглядит очень сытно.

— После вчерашней ночи нам нужны силы, — заметил Гиперион, накладывая еду на тарелки. — Впереди сложный день.

Он расставил всё на большом деревянном подносе — тарелки с едой, чашки для чая, кувшин с молоком, горшочек мёда.

— А ты часто готовишь? — поинтересовалась Ольфария, помогая нести поднос в столовую.

— Когда есть настроение и время, — ответил Гиперион. — Готовка успокаивает. Особенно после… активных ночей.

В столовой они расположились за небольшим столом у окна. Утреннее солнце освещало сад, где орки-охранники патрулировали территорию после ночного происшествия.

— Попробуй, — предложил Гиперион, указывая на творожную закуску. — Это называется «творожная паста». Очень популярна в польских землях.

Ольфария попробовала и одобрительно кивнула:

— Простое, но вкусное сочетание. А эта колбаса?

— «Киелбаса». Копчёная по особому рецепту. В Польше её едят практически с каждой едой.

Они завтракали в приятном молчании, наслаждаясь едой и утренним покоем. За окном проснулся город — послышались звуки повозок, голоса торговцев, цокот копыт по мостовой.

— Знаешь, — сказала Ольфария, намазывая хлеб творогом, — удивительно видеть тебя таким… домашним. Вчера ты голыми руками победил пятерых убийц, а сегодня напеваешь песни и готовишь завтрак.

— Контрасты делают жизнь интереснее, — философски ответил Гиперион. — Кроме того, три века научили меня ценить простые удовольствия. Хорошая еда, приятная музыка, спокойное утро…

— А что ещё из простых удовольствий ты ценишь?

Гиперион задумался, отпивая горячий чай:

— Тёплый очаг в холодную ночь. Хорошую книгу в дождливый день. Честный разговор с умным собеседником. И… — он посмотрел на неё, — хорошую компанию за завтраком.

Ольфария слегка покраснела от комплимента, но улыбнулась:

— Льстец. А эту песню ты где выучил?

— В одной таверне в Кракове, лет… двести назад, наверное. Там был менестрель, который пел старинные баллады. Красивый голос, печальная история.

— Какая история?

— Он влюбился в дочь богатого купца. Она ответила взаимностью, но отец выдал её замуж за другого — за деньги. Менестрель сочинил эту песню и пел её каждый вечер, пока не умер от разбитого сердца.

— Печально, — вздохнула Ольфария. — Но красиво.

— Красота часто рождается из боли, — заметил Гиперион. — Лучшие песни, стихи, картины создаются теми, кто познал страдание.

— А ты познал?

Алые глаза Гипериона потемнели:

— За триста лет? Более чем достаточно. Потерял всех, кого любил. Видел крушение цивилизаций. Участвовал в войнах, которые не приносили ничего, кроме смерти.

— Но теперь ты здесь. С нами. Создаёшь что-то новое.

Гиперион улыбнулся, и тёмное настроение рассеялось:

— Да. И это… хорошо. Впервые за долгое время я чувствую, что занимаюсь чем-то важным. Не просто выживаю, а живу.

В дверь тихо постучали. Вошёл командир Грашак в парадных доспехах.

— Господин воевода, ваша светлость, — доложил он, — прибыл королевский посланник. Передаёт приглашение на частную аудиенцию в полдень.

— Уже? — удивилась Ольфария. — Рано начинают.

— Видимо, вчерашний инцидент ускорил события, — предположил Гиперион. — Король хочет лично убедиться, что с его гостями всё в порядке.

Он встал из-за стола:

— Что ж, пора готовиться к большой игре. Спасибо за приятный завтрак в хорошей компании.

— Спасибо тебе за готовку, — ответила Ольфария. — И за песню. Было… мило.

Гиперион поклонился с театральной галантностью:

— К вашим услугам, миледи. А теперь пора превращаться из домашнего повара обратно в воеводу.

Но ещё несколько минут в столовой витал аромат польского завтрака и отзвуки старинной мелодии о сердце красавицы — маленький островок покоя перед бурей столичных интриг.