Имперский маг II

Глава 27

День двести седьмой, после полудня. Ольфария и Гиперион покидали королевский дворец через парадную галерею, обсуждая удивительную встречу с юным по виду монархом. Высокие колонны из белого мрамора создавали прохладную тень, а витражные окна окрашивали пол в разноцветные узоры.

— Проклятие, которое обернулось благословением, — задумчиво говорила Ольфария. — Интересный поворот судьбы.

— И умный правитель, несмотря на внешность, — добавил Гиперион. — Его предложение…

— Господин воевода! Графиня! — раздался за их спинами звучный голос с нотками едва скрываемого презрения.

Они обернулись и увидели приближающуюся группу придворных. Впереди шёл высокий мужчина лет пятидесяти с седеющими висками и холодными серыми глазами. Дорогой камзол из тёмно-пурпурного бархата, золотая цепь с орденами, изысканная трость с набалдашником в виде орлиной головы — всё говорило о высоком положении.

— Герцог Максимилиан фон Равенскрофт, — тихо произнёс Гиперион Ольфарии. — Наш старый знакомый.

За герцогом следовали ещё четверо придворных — явно его сторонники и союзники. Все были одеты богато, но с суровыми лицами людей, привыкших к власти и не терпящих возражений.

— Ваша светлость, — учтиво поклонилась Ольфария, не выказывая ни радости, ни неприязни.

— Графиня, — герцог отвесил минимально возможный поклон, граничащий с невежливостью. — Какая неожиданная… радость встретить вас в стенах дворца.

— Взаимно, ваша светлость, — спокойно ответил Гиперион. — Хотя встреча не такая уж неожиданная. Мы же приглашены на завтрашний бал.

— Ах да, бал, — герцог слегка улыбнулся, но улыбка была холодной как зимний ветер. — Слышал, его величество выказывает особое… внимание к вашему скромному графству.

В слове «скромному» прозвучала явная ирония.

— Его величество милостиво интересуется благополучием всех своих подданных, — ответила Ольфария с невозмутимым видом.

— Благополучием… — протянул герцог, постукивая тростью по мраморному полу. — Да, слышал о ваших… нововведениях. Весьма радикальные перемены, не так ли?

— Мы предпочитаем термин «прогрессивные», — поправил Гиперион.

— Прогрессивные, — повторил герцог, словно пробуя на вкус неприятное слово. — Например, полная отмена рабства. Весьма… смелое решение.

Один из спутников герцога, грузный мужчина с красным лицом, хмыкнул:

— Смелое или безрассудное. Некоторые традиции существуют веками не случайно.

— Барон Вольфганг фон Штайнберг, — представил его герцог. — Большой знаток экономических вопросов. Он считает, что резкие изменения в социальной структуре могут привести к… неприятным последствиям.

— Какого рода последствиям? — с невинным видом поинтересовалась Ольфария.

— Ну, например, восстания, — пояснил барон. — Когда рабы получают свободу слишком быстро, они часто не знают, что с ней делать. Начинают бунтовать, требовать большего…

— В нашем графстве подобных проблем не наблюдается, — спокойно возразил Гиперион. — Освобождённые граждане трудятся с энтузиазмом и благодарностью.

— Пока что, — многозначительно произнёс герцог. — Но вы же понимаете, что любые радикальные эксперименты имеют… отложенные эффекты.

Другой спутник герцога, худощавый человек в чёрном, добавил:

— Граф Отто фон Бергольц Мрачная Башня. Специалист по вопросам безопасности. Он обеспокоен тем, что ваши методы могут… распространиться на соседние регионы.

— И в чём проблема? — поинтересовалась Ольфария. — Если методы эффективны, почему бы не поделиться опытом?

— Потому что не все регионы готовы к таким… переменам, — ответил граф Отто. — Резкие изменения могут дестабилизировать целые провинции.

Герцог Равенскрофт кивнул:

— Именно поэтому мудрые правители предпочитают осторожность радикализму. Стабильность превыше всего.

— Стабильность — прекрасная вещь, — согласился Гиперион. — Но не тогда, когда она означает застой и несправедливость.

— Несправедливость? — переспросил герцог, и в его голосе прозвучала опасная нотка. — Интересный термин. Кто, по-вашему, имеет право определять, что справедливо, а что нет?

— Те, кто несёт ответственность за благополучие людей, — твёрдо ответила Ольфария.

— Ах, ответственность… — герцог улыбнулся шире, но улыбка стала ещё холоднее. — А скажите, графиня, не кажется ли вам, что некоторые ваши… медицинские практики могут вызывать вопросы у церковных властей?

Намёк был прозрачным. Ольфария почувствовала, как напряглись мышцы Гипериона рядом с ней.

— Все мои методы лечения одобрены церковью, — спокойно ответила она. — У меня есть соответствующие документы.

— Документы… — протянул третий спутник герцога, человек в рясе с символом инквизиции. — Отец Доминик Железная Воля. Документы, конечно, важны. Но истинная вера видит дальше бумаг.

— Что именно вы хотите сказать, отец? — опасно тихо спросил Гиперион.

— Я хочу сказать, что некоторые… исцеления выглядят слишком чудесными для обычной медицины, — ответил инквизитор. — Возможно, стоило бы провести более тщательное расследование источников таких способностей.

— Расследование уже проводилось, — напомнил Гиперион. — Вы лично присутствовали. Никаких нарушений обнаружено не было.

— Первое расследование, — поправил отец Доминик. — Но иногда истина открывается не сразу.

Герцог Равенскрофт поднял руку, прекращая эту опасную линию разговора:

— Господа, мы отвлеклись. Я просто хотел выразить… обеспокоенность тем, что слишком быстрые перемены могут привести к нежелательным последствиям.

— Каким именно? — прямо спросила Ольфария.

— Ну, например, — герцог задумчиво постучал тростью, — если другие дворяне решат, что ваши методы угрожают традиционному порядку, они могут… предпринять меры для защиты своих интересов.

— Что за меры? — уточнил Гиперион.

— Самые разные, — туманно ответил герцог. — Экономические санкции, политическое давление, обращения к королю с жалобами…

Барон Вольфганг добавил:

— Или даже военные действия. Если ситуация будет расценена как угроза стабильности региона.

— Военные действия против лояльных подданных короны? — переспросила Ольфария. — Это было бы… неразумно.

— Неразумно, — согласился герцог, — но не невозможно. Особенно если появятся доказательства… нелояльности.

— Какие доказательства? — холодно спросил Гиперион.

— О, их можно найти при желании, — усмехнулся граф Отто. — Связи с враждебными силами, применение запретной магии, нарушение церковных канонов…

— Или просто несчастные случаи, — добавил барон. — Пожары, эпидемии, нападения разбойников. Мало ли что может случиться с удалённым графством.

Ольфария и Гиперион поняли, что слушают плохо завуалированные угрозы. Но отвечать тем же было рискованно в стенах королевского дворца.

— Благодарю за… предупреждение, — сказала Ольфария. — Мы обязательно примем меры предосторожности.

— Какие именно меры? — с интересом спросил герцог.

— Самые разные, — отозвался Гиперион тем же туманным тоном. — Укрепление обороны, расширение союзов, развитие… специальных возможностей.

— Специальных возможностей? — переспросил граф Отто.

— О, их можно найти при желании, — процитировал Гиперион его же слова. — Магические защиты, неожиданные союзники, артефакты, способные изменить ход любого конфликта…

— Или просто несчастные случаи, — добавила Ольфария. — Мало ли что может случиться с теми, кто угрожает мирным жителям.

Герцог Равенскрофт прищурился. Игра слов была понятна всем присутствующим.

— Надеюсь, до таких… крайностей дело не дойдёт, — сказал он. — Было бы печально, если бы талантливые люди пострадали из-за… недопонимания.

— Полностью согласна, — кивнула Ольфария. — Недопонимания действительно могут быть… болезненными для всех сторон.

— Особенно для тех, кто их инициирует, — добавил Гиперион.

Инквизитор Доминик нервно поправил рясу:

— Возможно, стоило бы найти… компромисс. Взаимопонимание между разумными людьми.

— Мы всегда открыты для диалога, — ответила Ольфария. — С разумными людьми. И только с ними.

— Прекрасно, — герцог постучал тростью по полу. — Тогда, возможно, стоило бы встретиться в более… приватной обстановке. Обсудить взаимные интересы.

— С удовольствием, — согласился Гиперион. — Как только у нас появится уверенность в… искренности намерений собеседников.

— Искренность — основа любых переговоров, — кивнул герцог. — Но иногда её трудно… продемонстрировать.

— Особенно тем, кто привык действовать… исподтишка, — заметила Ольфария.

Барон Вольфганг покраснел:

— Что вы имеете в виду?

— Ничего конкретного, — невинно ответила она. — Просто общие наблюдения о придворной жизни.

Герцог понял, что разговор заходит в опасную зону:

— Что ж, думаю, мы достаточно… пообщались на сегодня. Увидимся завтра на балу.

— Обязательно, — кивнул Гиперион. — Будет интересно… потанцевать.

— Танцы — прекрасное развлечение, — согласился герцог. — Главное — не наступать партнёрам на ноги.

— Мы очень осторожны в танцах, — заверила Ольфария. — И всегда помним о… ответных шагах.

— До встречи, — герцог поклонился и направился прочь со своей свитой.

— До свидания, — ответили Ольфария и Гиперион.

Когда герцогская группа скрылась за поворотом галереи, Гиперион тихо сказал:

— Изящная дуэль на словах.

— И открытое объявление войны, — добавила Ольфария. — Теперь мы знаем, кто стоял за вчерашними убийцами.

— И что нас ждёт впереди, — кивнул Гиперион. — Но они тоже знают, что мы не собираемся сдаваться без боя.

— Завтра будет интересный бал, — заметила Ольфария.

— Очень интересный, — согласился Гиперион. — Посмотрим, кто кого перетанцует.

Они продолжили путь к выходу, понимая, что игра в столичной политике только началась.

День двести седьмой, поздний вечер. После напряжённой встречи с герцогом Равенскрофтом Ольфария и Гиперион решили не возвращаться в особняк, а исследовать столицу. Их путь лежал через Квартал Мудрости — район, где располагались библиотеки, академии и мастерские учёных.

— Здесь должна быть гильдия алхимиков, — сказал Гиперион, сверяясь с картой. — Стоит познакомиться с местными коллегами.

— Хорошая идея, — согласилась Ольфария. — После того, что мы создали в графстве, нам нужны единомышленники в столице.

Здание гильдии алхимиков оказалось внушительным сооружением из серого камня с множеством труб и дымоходов на крыше. В окнах мерцали разноцветные огни экспериментов, а воздух был наполнен сложными ароматами реагентов и трав.

У входа их встретил молодой помощник в кожаном фартуке:

— Добро пожаловать в гильдию! Чем могу помочь?

— Мы хотели бы встретиться с главой гильдии, — ответила Ольфария. — Представиться как коллеги из провинции.

— Мастер Элдрик сейчас в лаборатории, — сказал помощник, изучая их дорогие наряды. — Но он не любит, когда его отвлекают во время экспериментов…

— Передайте, что графиня Вальденк и воевода Грейфокс просят аудиенции, — попросил Гиперион. — Мы создатели школы алхимии в графстве Вальденк.

Глаза помощника расширились:

— Графство Вальденк? Те самые, кто создал сеть аптек по всей провинции? Мастер Элдрик очень интересовался вашими методами!

Он поспешно скрылся в глубине здания. Через несколько минут вернулся вместе с высоким худощавым мужчиной лет шестидесяти в белом халате, покрытом пятнами от реагентов.

— Графиня! Воевода! — воскликнул он с искренним энтузиазмом. — Какая честь! Мастер Элдрик Мудрый, глава столичной гильдии алхимиков.

У него было интеллигентное лицо с проницательными карими глазами за очками в тонкой оправе, седые волосы были растрёпаны, а руки испачканы различными веществами — классический образ учёного, поглощённого работой.

— Мастер Элдрик, — поклонилась Ольфария. — Слышали о ваших достижениях в области теоретической алхимии.

— А я слышал о ваших практических успехах! — оживился алхимик. — Массовое производство лекарств, стандартизация рецептур, обучение сотен специалистов… Это революция в нашем деле!

Он жестом пригласил их внутрь:

— Прошу, прошу! Хочу показать вам наши лаборатории. И очень надеюсь услышать подробности о ваших методах!

Гильдия внутри напоминала небольшой университет. Множество комнат с различным оборудованием, библиотеки с древними томами, мастерские где работали десятки алхимиков в белых халатах.

— Впечатляюще, — оценил Гиперион. — Сколько человек работает в гильдии?

— Двести активных членов, — с гордостью ответил Элдрик. — Плюс полтысячи ассоциированных мастеров по всему королевству. Мы самая крупная алхимическая организация в регионе.

Он провёл их в просторную лабораторию, где несколько алхимиков работали над сложными экспериментами. Колбы булькали, реторты перегоняли жидкости, а в воздухе витали таинственные пары.

— Сейчас мы работаем над новым типом универсального противоядия, — объяснил Элдрик. — Проблема в том, что каждый яд требует специфического антидота. А мы пытаемся создать препарат широкого спектра действия.

— Интересная задача, — заметила Ольфария. — А пробовали использовать принцип каскадной нейтрализации?

— Каскадной нейтрализации? — переспросил Элдрик. — Не знаком с таким термином.

Ольфария подошла к доске и начала рисовать схему:

— Идея в том, чтобы создать не один антидот, а систему из нескольких компонентов, которые активируются поочерёдно в зависимости от типа отравления.

Глаза Элдрика загорелись интересом:

— Гениально! Почему мы не додумались до этого раньше?

— Потому что вы мыслите в рамках традиционной алхимии, — объяснил Гиперион. — А мы совмещаем алхимию с медицинскими знаниями и системным подходом.

— Системным подходом? — переспросил один из работающих алхимиков.

— Мы рассматриваем организм как сложную систему взаимосвязанных процессов, — пояснила Ольфария. — И воздействуем не на симптомы, а на причины нарушений.

Элдрик отложил колбу, с которой работал:

— Это… это переворачивает всё наше понимание алхимии! Расскажите подробнее!

Следующий час прошёл в оживлённой дискуссии. Ольфария и Гиперион делились методами, которые разработали в своём графстве, а столичные алхимики задавали вопросы и предлагали свои идеи.

— А как вы решили проблему массового производства? — спросил Элдрик. — У нас каждый мастер варит зелья по своему рецепту, результаты сильно различаются.

— Стандартизация, — ответил Гиперион. — Единые рецепты, точные пропорции, контроль качества на каждом этапе.

— Но это же убивает творческий подход! — возразил молодой алхимик.

— Наоборот, — не согласилась Ольфария. — Стандартизация базовых процессов освобождает время для настоящих исследований. Зачем каждый раз изобретать велосипед?

— К тому же, — добавил Гиперион, — когда основные лекарства производятся стабильно и качественно, люди начинают доверять алхимии. А доверие — основа для развития.

Элдрик задумчиво кивал:

— Понимаю… Мы слишком зациклились на индивидуальном мастерстве и забыли о практической пользе.

— Именно, — согласилась Ольфария. — Алхимия должна служить людям, а не быть эзотерическим искусством для избранных.

— А что насчёт обучения? — поинтересовался ещё один алхимик. — Слышал, вы создали целую школу.

— Три года программы, — объяснил Гиперион. — Теория, практика, этика. Выпускники получают лицензии и открывают аптеки по всему графству.

— Лицензии? — удивился Элдрик. — То есть вы контролируете качество алхимиков?

— Обязательно, — кивнула Ольфария. — Плохой алхимик может не только не помочь, но и навредить. Поэтому все наши выпускники сдают строгие экзамены.

— Умно, — признал глава гильдии. — У нас любой, кто может смешать два реагента, называет себя алхимиком.

Разговор прервал вошедший помощник:

— Мастер Элдрик, извините за беспокойство. К вам посетитель — граф Ульрих Железный Кулак.

Атмосфера в лаборатории тут же изменилась. Алхимики переглянулись с беспокойством.

— Граф Ульрих? — удивился Элдрик. — Что ему нужно в гильдии?

Через несколько минут в лабораторию вошёл грузный мужчина в дорогих одеждах с хмурым лицом. Его взгляд тут же остановился на Ольфарии и Гиперионе.

— А, вот вы где, — проговорил он неприязненно. — Знаменитые реформаторы из Вальденка.

— Граф Ульрих, — вежливо поклонился Гиперион. — Неожиданная встреча.

— Мастер Элдрик, — обратился граф к главе гильдии, игнорируя гостей, — надеюсь, вы помните о лояльности короне и традиционным ценностям.

— Конечно, ваша светлость, — осторожно ответил Элдрик. — А в чём дело?

— В том, что некоторые… радикальные идеи могут нанести вред стабильности королевства, — граф посмотрел на Ольфарию. — Алхимия — древнее искусство, не терпящее революций.

— Мы не призываем к революциям, — спокойно возразила Ольфария. — Только к улучшению качества и доступности алхимических услуг.

— Улучшению? — фыркнул граф. — Вы превращаете благородное искусство в ремесло! Массовое производство, конвейерные методы…

— И благодаря этому тысячи людей получили доступ к лечению, — парировал Гиперион.

— Люди! — презрительно бросил Ульрих. — Алхимия создана для знати, для тех, кто может её оценить!

Элдрик нахмурился:

— Простите, ваша светлость, но я не согласен. Долг алхимика — помогать всем, кто нуждается в помощи.

— Мастер Элдрик, — угрожающе произнёс граф, — надеюсь, вы не поддаётесь на пропаганду этих… выскочек.

— Я поддаюсь на здравые идеи, — твёрдо ответил глава гильдии. — И то, что предлагают графиня и воевода, имеет смысл.

Граф Ульрих покраснел:

— Тогда вы делаете ошибку. Большую ошибку.

— Угрожаете? — спросил Гиперион.

— Предупреждаю, — ответил граф. — Союз с неправильными людьми может дорого обойтись.

Элдрик выпрямился:

— Граф Ульрих, в стенах гильдии не угрожают. Это место науки, а не политики.

— Всё место политики, — зло бросил граф и направился к выходу. — Помните мои слова.

Когда он ушёл, в лаборатории повисла тишина.

— Извините за неприятную сцену, — сказал Элдрик. — Граф Ульрих… не отличается тактом.

— Ничего страшного, — ответила Ольфария. — Мы привыкли к подобной реакции консерваторов.

— Но он прав в одном, — задумчиво произнёс Элдрик. — Союз с вами может быть опасным для гильдии.

— И что вы решите? — спросил Гиперион.

Элдрик снял очки и протер их:

— Знаете, я всю жизнь занимаюсь алхимией. Видел, как она развивается, как застаивается, как возрождается. И то, что вы предлагаете… это действительно прорыв.

Он надел очки обратно:

— Поэтому гильдия поддержит вас. Официально мы останемся нейтральными, но неофициально… мы готовы к сотрудничеству.

— Что именно вы предлагаете? — поинтересовалась Ольфария.

— Обмен знаниями, — ответил Элдрик. — Ваши методы массового производства в обмен на наши исследования. Совместные проекты, стажировки, консультации.

— И поддержку при дворе? — уточнил Гиперион.

— И поддержку при дворе, — кивнул глава гильдии. — У нас есть влияние среди учёных кругов. Многие придворные пользуются нашими услугами.

— Превосходно, — улыбнулся Гиперион. — Союз науки и практики.

— Именно, — согласился Элдрик. — А теперь расскажите подробнее о ваших школах обучения. Я думаю, нам стоит внедрить похожую систему в столице.

Разговор продолжился за ужином в гильдейской столовой. За столом собрались ведущие алхимики столицы, все жадно впитывали рассказы о методах графства Вальденк.

— А что насчёт финансирования? — спросила пожилая алхимичка. — Как вы окупаете затраты на обучение?

— Выпускники работают несколько лет в государственных аптеках, — объяснила Ольфария. — Часть их доходов идёт на развитие школы.

— Умно, — одобрил молодой исследователь. — Инвестиции в образование окупаются через практическую деятельность.

— А что с исследованиями? — поинтересовался другой алхимик. — Остаётся ли время на научную работу?

— Ещё как остаётся, — заверил Гиперион. — Когда рутинная работа автоматизирована, освобождается время для настоящего творчества.

К концу вечера было достигнуто несколько важных договорённостей. Гильдия согласилась прислать своих мастеров в графство для изучения методов массового производства. Взамен Ольфария и Гиперион обещали поделиться результатами своих медико-алхимических исследований.

— Это начало прекрасного сотрудничества, — сказал Элдрик на прощание. — И будьте осторожны на завтрашнем балу. После сегодняшнего визита графа Ульриха у вас могут быть проблемы.

— Мы готовы к проблемам, — спокойно ответил Гиперион. — А теперь у нас есть союзники, которые помогут их решить.

— На нас можете рассчитывать, — заверил глава гильдии. — Наука должна служить прогрессу, а не реакции.

Покидая гильдию поздним вечером, Ольфария и Гиперион чувствовали удовлетворение. Они нашли единомышленников в столице — людей, которые понимали ценность их идей и готовы были их поддержать.

— Хороший день, — подытожила Ольфария. — Король заинтересован в сотрудничестве, алхимики готовы к союзу…

— А враги показали свои карты, — добавил Гиперион. — Завтра на балу всё станет окончательно ясно.

— Тогда подготовимся к финальному акту, — решила Ольфария.

Впереди их ждал королевский бал — место, где определится будущее их графства и их самих.