Интермеццо Лина

Глава 14

Как и условились, ровно в шесть Юля явилась в гости. Мама Марта отнеслась к новой подружке дочери с привычной настороженностью. Явную антипатию она, конечно, не выказывала — некрасиво так относиться к внучке уважаемого человека, но особо и не жаловала. Весь вечер Лина замечала её недружелюбные взгляды и очень переживала, однако Юлька оказалась настоящей актрисой — пришла во всеоружии и сумела произвести впечатление.

Одетая в скромное ситцевое платьице, она кротко улыбалась Марте и вежливо отвечала на все вопросы об учёбе и увлечениях. Лина наблюдала негласное столкновение характеров — неприятие и напористость. Подружка прямо из кожи вон лезла, чтобы себя показать, Марта же внимательно слушала, не сводя с девчонки придирчивого взгляда. После вечернего чаепития Юля с выражением прочла отрывок из поэмы Некрасова про русских женщин и спела песню Людмилы Сенчиной про Золушку. Голос у Юльки от природы был высоким и звонким, к тому же она занималась вокалом.

«Хоть поверьте, хоть проверьте, но вчера приснилось мне…» Юлька пела, картинно прикрывая глаза, и складывала ладошки на груди, словно в молитве, а закончив своё выступление, долго распиналась о том, как уважает творчество этой певицы. Наконец Марта сдалась и теперь взирала на девчонку более благосклонно, но, стоило ей выйти за дверь, как с Юльки тут же слетело все напускное.

— Уф-ф, ну и маман у тебя, — прошептала она, манерно округляя глаза, — мой дед не подарок, но твоя мать… на неё требуется гораздо больше джоулей.

— Как красиво ты поёшь про Золушку! — восхитилась Лина, пропуская мимо ушей нелестные слова про мать, — у тебя очень здорово получается. Ты действительно так любишь Сенчину?

— Да прям, детская песня. Мы её с моим педагогом на конкурс певцов готовили.

— Ну и как конкурс?

— Да. — Отмахнулась Юлька. — Всего лишь третье место, меня засудили. У той дурочки, которой первое место досталось, папа в министерстве культуры работает, а мой дедушка слишком принципиальный, чтобы вмешиваться. Да и какая теперь разница, всё равно я поехала на фестиваль в Сочи…

На самом деле Юля интересовалась совсем другим. Она была в курсе всех событий звёздной тусовки, читала модные журналы «Cool» и «Bravo», была фанаткой «Фабрики звёзд», обожала группу «Корни» и Рому Зверя и знала все подробности бурного романа Тимати и Алексы. Лина слушала бесконечную трескотню по поводу Паши Артемьева, ГлюкoZы и других звёзд. Временами ей казалось, что Юльки слишком много, и собственным фантазиям теперь приходилось тесниться с кумирами подруги, — и не было, совсем не было времени помечтать.

Излюбленным занятием Юли была игра в сцену и в подиум. Она мастерски изображала походку моделей, подражала певицам Алсу и Варум, вот только под строгим прицелом мамы Марты пошуметь и развернуться не получалось. Пока она отдыхала, Юлька примеряла наряды из Элиного гардероба, которые хранились на верхней полке шкафа, восхищаясь джинсовыми вещичками со стразами и восточными туниками.

— Джинса никогда не выходит из моды, я знаю, читала в журналах, — щебетала неугомонная Юлька, приглаживая на себе шортики Элы. Интересы Лины она всерьёз не воспринимала и, слушая со скучающим видом рассказы подружки про Ассоль и алые паруса, с трудом сдерживала зевоту.

— Да ну, это скучно, это всё неправда, — возражала Юлька. — Гораздо прикольней то, что происходит в жизни. Знаешь, когда Тимати узнал, что Алекса выходит замуж, он пробрался к ней в дом и разбудил поцелуем, и они сбежали от её отца и жениха той же ночью и через полчаса уже летели в Москву. Вот это и есть настоящая любовь, не то что твои выдумки про летающие корабли.

Девочки качались на качелях в саду Альтман, когда Лина по секрету поведала подруге о своих мыслях-предсказателях, внезапно наплывающих из ниоткуда, и подкрепила рассказ парочкой примеров. Юлька лишь пожала плечами и скептически скривилась:

— Ты такая фантазёрка, веришь во всякую чушь. Лучше скажи, есть ли у тебя реальная мечта?

— Ну конечно есть, — воодушевилась Лина, — я хочу стать пианисткой, совсем как тётя Мариночка, мама Филиппа, она такая замечательная, а он…

— Так-так, вот с этого момента поподробнее. — Шаркнув подошвами по песку, Юлька притормозила и вонзилась взглядом в раскрасневшуюся Лину.

— Ну рассказывай, ты ведь без ума от него! Вы прямо на самом деле дружите?

— Ну, наверное, да, он мне Сибаса подарил. — Лина засмущалась и опустила глаза.

— Как мило, обожаю котиков! А он что, действительно такой заводной?

— Сибас?

— Да не Сибас, ну какая же ты тормознутая, Фил конечно!

Вдруг со стороны улицы послышался смех и вопли пацанов. К дому Полянских направлялись дружки Филиппа. Юлька тут же спрыгнула с качелей и подошла к изгороди, пристально изучая орущую толпу. Лина последовала её примеру и встала за спиной подруги.

— Видимо, и правду говорят — клёвый, — размышляла вслух Юлька, — вижу, как таскаются сюда почти каждый день.

— Наверное, с ними веселей, — пролепетала Лина, замечая неподдельный интерес девчонки.

— Не вижу ничего весёлого, детсад, ясельная группа. — Юлька презрительно фыркнула и хитро взглянула на Лину. — Слушай, а может, и Филипп этот ваш ничуть не лучше, такой же болван?

— Лучше! — возмутилась Лина, оскорблённая её словами. — Он особенный, замечательный и… он самый красивый. Знаешь, они с тётей Мариночкой как два огонька, пылают на солнце, и он… он никакой не болван.

— Оп-па, да ты втюрилась, — засмеялась Юлька, — вот я тебя и раскусила! Эй. — Юлька удивлённо уставилась на Лину, будто до неё наконец дошёл смысл ранее сказанного. — Как ты там сказала? Пылают на солнце? Они рыжие, что ли? Фи, вот это номер. Терпеть не могу рыжих. У нас в классе есть один такой, его все дразнят, и он стукач!

— Филипп не рыжий, он солнечный, как и тётя Мариночка, и он никакой не стукач. — Лина опустила глаза, делая вид, будто разглядывает носочки своих туфель.

— Да ладно, пофиг, я никому не скажу. Чудная ты, — усмехнулась Юлька и, немного помолчав, встрепенулась. — А пойдём лучше ко мне фильм посмотрим или клипы Снуп Дога, они такие меговские движения делают и музон у них зачётный. А ты плела когда-нибудь косички? Хочу такие же косички, как у Снуп Дога.

— А что я скажу маме? — Лина неуверенно взглянула на подружку. В последнее время ей частенько приходилось врать матери, чтобы улизнуть из дома. Из-за болезни Марта стала покладистей, верила на слово, и девочку мучили угрызения совести. У неё даже настроение портилось при мысли, что она делает что-то неправильное.

Юлька, замечая смену её настроений, по-свойски подбадривала: «Да забей, мать отдохнёт без тебя, ей это на пользу. И вообще, у девушки должны быть секреты от родителей, не всё же выкладывать».

Вот и сейчас она давила на Лину:

— Бери уже ноты, скажи, что идёшь заниматься, пальчики размять.

— Но у тебя же нет пианино, — волновалась девочка, чувствуя ползущие мурашки по спине.

— У меня есть синтезатор, а это гораздо круче! — важно сказала Юлька.