Интермеццо Лина

Глава 30

— Нет, нет и нет, — категорично заявила Эла, подкидывая один за другим веские аргументы, — ты ещё маленькая, будут в твоей жизни и не такие игры, к тому же мне по дому помощь необходима, завтра утром уезжаем, а тут ещё столько работы, и дом прибрать, и фрукты уложить!

Лина молчала. Она и сама сомневалась после вчерашнего недоразумения с Филом. Да и ослушаться не могла. Ведь Эла права: слишком много дел нужно переделать, ей одной не управиться. Значит, так тому и быть, придётся остаться дома.

Занятие с тётей Мариной перенесли на утреннее время. Ровно в десять, как и договаривались, Лина отправилась к Полянским.

Во дворе уже собиралась команда Фила — «Слоны»: Фил, Пашка, Серёга, пара мальчишек помладше, шустрых и смекалистых, незнакомая девочка лет тринадцати, а ещё… Юлька. Хотя бывшая подруга оказалась в команде Фила скорее из недоверия.

Это был хитрый ход «Слонов». «Болтун — находка для шпиона», — шутил Розин в присутствии самой Юльки, не таясь, со стёбом, с целью задеть. Хотя Лина подозревала: нравится ему Юлька — вот такая вертлявая и болтливая, но, конечно же, красивая, яркая девочка. Юлька же заносчиво фыркала, но, с другой стороны, благосклонно принимала его внимание.

Все они облачились в хаки, камуфляжные штаны и обязательные чёрные банданы. Девчонки слились с ребятами в единой цветовой гамме, их выдавали лишь длинные волосы, собранные в хвосты да миловидные мордашки. Группа увлечённо обсуждала предстоящую игру, оттого-то Фил не сразу обратил внимание на притаившуюся возле калитки Лину. Девочка прижимала ноты к груди и с любопытством изучала ребят. Как же ей хотелось поиграть! Она бы точно не подвела, старалась изо всех сил.

Наконец Лину заметил Филипп. Лицо его вмиг просветлело, а в глазах засияли смешливые искорки. Он оторвался от приятелей и решительно направился к ней.

— Ты с нами? — не здороваясь, спросил Фил, окинув Лину взглядом — она была одета совсем не для игры: в ярком сарафанчике на тонких бретельках и босоножках. — Если ты с нами, то так не пойдёт, — серьёзно сказал он, — нужно переодеться.

— Нет, — с сожалением вздохнула девочка, — Эла не разрешает, но мне бы очень хотелось.

— А убежать слабо? Хотя ладно, Одуванчик, лучше не нарушать…

Фил подмигнул ей напоследок и вернулся к друзьям.

Всё занятие тётя Марина выглядела рассеянной, будто озабоченной чем-то. Неглубокая складка пролегла между бровями, а пальцы нервно постукивали по подлокотнику. Однако женщина легко улавливала мелкие оплошности игры и вовремя вставляла замечания.

В перерыве между гаммами и полонезом она наконец улыбнулась и как бы между прочим сообщила радостную новость:

— Линочка, а серьги-то я нашла. Они в моей сумке лежали, в той самой, которую я брала с собой, когда мы Марту отвозили в больницу. Я, видимо, их сама туда и положила, да из головы вылетело.

У Лины будто груз с плеч упал. Всю дорогу домой она мечтательно улыбалась и прокручивала вчерашнюю сцену с Филиппом, лишившую её сна.

«Значит, это всё же не Филипп, — облегчённо вздыхала девочка. — Всё же вот он какой! Никогда не поймёшь, что у него на уме! И эти бабочки…»

Отсутствующий вид дочери не на шутку озадачил Элу.

— А ну-ка, красавица, бери авоську и иди собирай яблоки возле ворот, да смотри, чтоб целые были и не червивые! — скомандовала она, и девочка задумчиво отозвалась:

— Да я и на дерево могу залезть.

— Окей, вперёд, а я пока обедом займусь.

Лина забралась на самую высокую и крепкую ветвь старой яблони, поудобнее устроилась в развилке, потянулась к мелькающим среди зелёной листвы круглым розовым бочкам, но взгляд её блуждал по окраине леса. Где-то там уже вовсю шла игра.

Неожиданно на дороге послышались голоса, к дому Альтман приближались двое ребят, тех самых, что постоянно ошивались в Юлькиной компании.

«Соперники Фила — 'Фениксы», — догадалась Лина, припомнив вчерашний рассказ Филиппа.

— А мы — «СЛОНы», — с запалом говорил тот, подкрепляя слова крутым «пацанским» жестом.

— Почему «Слоны»? — рассмеялась Лина.

— Самый Лучший Отряд Наш — вот что это значит, в названии и девиз, а «Фениксы» — те горят, — как на духу произнёс Фил.

Теперь же Лине довелось увидеть «Фениксов» своими глазами. Они были одеты в чёрные футболки и лёгкие вязаные шапочки в полоску. Игроки остановились возле забора, метрах в пяти от девочки, ей даже прислушиваться не пришлось.

— Ай, пятку уколол, — посетовал парнишка.

— Я ж говорил, надо было кроссы надеть, — возразил второй.

Тот, что повыше, нагнулся к ступне, и футболка его задралась, обнажив золотую дощечку, так похожую на хрисовул. Она торчала из-за пояса и поблёскивала на солнце.

Глаза Лины округлились от удивления, а душе зародились сомнения.

— Ну ты придурок. — Одёрнул футболку напарник. — Вдруг кто увидит, тогда нам капец.

«Фениксы» покосились на окна дома и забор.

— Никто не узнает, все уже там. Юлька здорово придумала.

— А круто мы их развели, — засмеялся тот, что был помладше, — пусть ищут свой хрисовул, победа всё равно будет за нами, только нужно подоспеть вовремя к старому дубу.

— Но и не светиться заранее, — добавил второй, — короче так, лучше пойти с другой стороны, в обход, чтоб не нарваться, пока они там свои ребусы решают, мы их у старого дуба подождём в засаде, сюрприз… ха-ха!.. Юлька та ещё шпионка, здорово всё обставила с хрисовулом! Тьфу, слово-то какое…

— Эй, ну тихо, заткнись, — перебил его второй.

Мальчишки зашагали к лесополосе, а Лина провожала их задумчивым взглядом.

Получается, что команда Фила играет, не подозревая, что хрисовула на месте нет, что его выкрали. Выходит, всё подстроено заранее, и «Слоны» проиграют, проиграют в нечестном бою! И в этом замешана Юлька⁈ Но зачем ей это, ведь она играет в команде Фила, он сам говорил. И откуда Юлька узнала про хрисовул? О его местонахождении знают только Света Розина и их с Серёгой папа.

Лина торопливо спустилась на землю и, недолго думая, кинулась бежать в лес. На извилистых тропинках и ветвях деревьев находила красные и синие ленточки, читала брошенные свитки, упрямо пробиралась сквозь кусты, бесстрашно перепрыгивала через овражки. Вскоре чуткий слух уловил эхо голосов, доносящихся из чащи — девочка оказалась в самом центре игры. И чуть от радости не закричала, увидев притаившихся за орешником игроков — Филиппа, Серёгу и — что ожидаемо — Юльку.

Тут же кольнула обида: «Ну вот как? Как ей всегда удаётся быть среди первых? Разве мальчики не знают, какая она? Но это всё потом, потом…»

Лина отмахнулась от досадных мыслей. Без оглядки на конспирацию и задействованные в игре порталы и измерения, рванула к Филу. Но, будто в наказание за инициативу, споткнулась о присыпанный листвой пенёк и позорно растянулась в метре от «Слонов».

Вот это конфуз! Она зарделась от смущения и тут же вскочила на ноги, не обращая внимания на содранные до крови коленки. Совсем не до этого было сейчас.

Секундная заминка повлекла провал операции — Филипп отвлёкся, и поэтапный свиток оказался у «Фениксов».

— Да, мать твою, ты чего? — раздосадованно прокричал Фил, но потом снисходительно усмехнулся и махнул рукой, — решила поиграть?

Лина перевела дыхание и зачастила:

— Я… я хотела сказать…

— Что ты нам можешь сказать⁈ — нагло вмешалась Юлька. — Чего притащилась? Из-за тебя накрылась наша операция!

— Фил. — Лина пропустила мимо ушей злобные выпады девчонки. — «Фениксы» что-то замышляют, и в этом замешана Юлька, я точно знаю.

— Чего? Я тут при чём? — возмутилась бывшая подруга, округлив глаза.

— А ну, помолчи, — пресёк её Фил и обратился к Лине: — Рассказывай!

Девочка перевела дыхание и сбивчиво продолжила:

— Я собирала яблоки на дереве, и вдруг…

— Вот и собирала бы свои яблоки, — прошипела Юлька, но Фил пригвоздил её к месту суровым взглядом.

— Дальше, — нетерпеливо сказал он и развернулся к Лине.

— Я увидела мальчиков, Юлькиных друзей… «Фениксов». Они говорили, что хрисовул у них, что в этом замешана Юлька, они говорили, что уделают вас, ну, «Слонов», что будут сидеть в засаде у старого дуба. И, самое главное, хрисовул действительно у них! Когда «Феникс» нагнулся, он был у него вот тут. — Лина приложила руку к пояснице. — Он был спрятан у него под футболкой.

Юлька злобно поглядывала на Лину.

— Ну, бред, сказочница, — пробурчала она себе под нос, её лицо стало мрачнее тучи.

— Так, допустим, — задумался Фил, — откуда ты знаешь, как выглядит хрисовул, ты его видела?

Лина кивнула:

— Тётя Мариночка мне показывала, когда я только приехала, два дня назад. Это такая дощечка золотая и на ней печать.

— Твою мать… — Филипп отчаянно взвыл, развернул военную карту, и они с Серёгой склонились над ней. — Вот тут маячки, а внутри старый дуб, только дурак не догадается, идём к дубу, — скомандовал он.

Серёга согласился, и вся четвёрка отправилась к месту предполагаемого финиша.

Шли по проторенной дорожке мимо кустарников, росших недалеко от старого дуба, и вдруг заметили, как неестественно колышутся их ветви.

Фил просвистел какой-то знакомый мотивчик, и ребята, не сговариваясь, нырнули в заросли.

Лина даже и ахнуть не успела, а Серёга и Фил уже вытащили оттуда двух испуганных мальчишек, тех самых «Фениксов» — заговорщиков.

— Это… это они! — взволнованно пробормотала девочка.

— Вот это палево, — заржал Серёга, удерживая за шиворот брыкающегося пацана.

Второго, заломив за спину руки, легко скрутил Фил — тот не сопротивлялся, обмяк от страха.

— Это они говорили про дуб, и про Юльку, и про хрисовул!

— Она го-о-онит! — прокричал Серёгин пленник срывающимся голосом.

Юлька задохнулась от возмущения:

— Ты ненормальная? Я буду своих предавать? Почему сразу я, мало, что ли, Юлек?

— А разве у «Фениксов» есть другая Юлька? — настаивала Лина.

Фил и Серёга напряжённо переглянулись и, будто по команде, уложили диверсантов на землю, у одного из них за пазухой обнаружилась золотая дощечка. Хрисовул!!!

— Ну, что теперь скажешь? — Фил пнул пленника, и тот приглушённо взвыл.

— Или, может, ты нам расскажешь? Давай, колись! — обратился он к Юльке.

— Я вообще не при делах, вы чего? — заверещала девчонка.

— Это мы ещё проверим, — прорычал Серёга, усевшись верхом на жертву, — крысы…

Экзекуция продолжалась — Фил с силой выкручивал «Фениксу» руку, Серёга не отставал — упирался коленом в бок второго.

Слышались стоны и кряхтение лежащих на земле мальчишек, Лине показалось, что один из них плачет. От такого правосудия девочке стало не по себе, на глаза навернулись слёзы.

— Мальчики, что вы делаете? Фил, пожалуйста, отпустите их, им же больно! — взмолилась Лина, но тот не реагировал. — Фил, как ты можешь? Я не думала, что ты такой…

— Какой? — подал он голос, не глядя на Лину.

— Жестокий…

Пропустив мимо ушей просьбы девчонки, он ещё ниже склонился над пленником:

— Ну так что? По-хорошему признаешься, или будем пытать?

— Филипп, хрисовул у вас, — уговаривала Лина, — какой теперь смысл⁈ Пожалуйста, отпустите их, это же игра, ну пожалуйста…

— Я сам всё узнал, подслушал! — прорычал «Феникс» и снова взвыл от боли.

— Об этом знала только Света, она прятала хрисовул! — Серёга с силой сдавил заговорщика, и тот протяжно застонал.

— Мальчики, пожалуйста, — всхлипывала Лина, смахивая слёзы, — Фил, ты ведь совсем не такой, я знаю, пожалуйста, прошу…

— Да чтоб тебя! Лёгкой победы захотелось? — Филипп встряхнул изрядно потрёпанного «Феникса» и наконец выпустил. Мальчишка поднялся и, потоптавшись немного на месте, припустил бежать. Фил присвистнул ему вслед, подгоняя. — Ты всё равно мне расскажешь, уродец.

— На войне все средства хороши. — Серёга рывком поднял поверженного неприятеля и, подтащив к дереву, привалил к стволу. — От меня не дождёшься, не отпущу, пытать буду, захочу, подвешу за ноги, на всю ночь, мразь! — то ли в шутку, то ли всерьёз сказал он дрожащему парнишке и зловеще захохотал.

Фил недобро глянул на Юльку, и девчонка напряглась, а когда он двинулся в её сторону — отступила на шаг назад, поняв, что и до неё очередь дошла.

— Эй, мальчики, вы чего? Линка всё врёт, я ничего такого не знаю, я не дружу со Светой…

— Вот именно, только ты малость ошиблась. Это Света с тобой не дружит. С такой стервой, как ты, ни одна нормальная девчонка дружить не станет. И Линку не смей трогать, Линка никогда не врёт. — Фил говорил презрительным тоном, и Юлька взорвалась.

— А ты чего с ней носишься? Слушаешь её? Влюбился, что ли? — Девчонка злобно рассмеялась.

— Да ты офигела⁈ Ты чего несёшь, дура⁈ — не сдержался Фил, — больше крыть нечем?

Он вскользь посмотрел на Лину, будто проверяя её реакцию, и та, краснея и кусая губы, опустила глаза.

— Думаешь, она такая святоша, да? — прокричала Юлька, снова отступая на шаг. — Типа я такая стерва, а она ангелочек, да? — заводилась девчонка, — Да она болтает за твоей спиной! По секрету всему свету! Знаешь, что она про тебя говорила? Что вы с ней типа спали, что ты ей рассказывал про свою маман, что она того…

— Заткнись, — угрожающе прошипел Фил, лицо его ожесточилось, глаза расширились. Он сжал кулаки и дёрнулся в Юлькину сторону.

Юлька тут же спасовала и затихла, но через секунду снова пошла в наступление и ехидно пропела:

— Ну почему же, я скажу! Она говорила, что твоя мать гулящая, что уходила из семьи, бросала твоего папашу, а ты типа страдал и ждал её. Аж целый год и тридцать четыре дня! Ну что, Линуся? Скажешь, не говорила⁈

Эти чудовищные, убийственные слова прогремели в тишине словно гром. Лине показалось, что земля пошатнулась под ногами. Предчувствие неотвратимой беды охватило её. Она неотрывно смотрела на Филиппа, а тот застыл в безмолвном изумлении. Уголки его губ дрогнули, а в глазах отобразилась такая боль, будто весь его прежний мир разом перевернулся. Он заметно побледнел и с силой сжал челюсти, на скулах заиграли желваки. Несколько долгих секунд он стоял не шелохнувшись и глядел в пустоту, но вскоре очнулся, натянув на себя маску ледяного безразличия.

— Что скажешь? — спросил он Лину бесцветным голосом. Руки он сунул в карманы и выжидающе замолчал. Внешне он казался невозмутимым, но Лина догадывалась, что за этим мнимым спокойствием таится ураган эмоций.

— Я… я не… — начала девочка, но, столкнувшись с недоверчивым враждебным взглядом парнишки, осеклась.

— Ну-ну, продолжай, — издевалась Юлька.

Лина пыталась сделать вдох, но грудь сдавила тупая боль, ноги сделались ватными, она открыла рот, но не смогла и слова вымолвить — подступившие слёзы и горечь душили её. Перед глазами всё поплыло, а лицо Филиппа превратилось в размытое пятно. Кажется, он всё ещё смотрел на неё и ждал оправдания.

Его молчание убивало. Вот если бы он накричал, накинулся с кулаками, Лина бы смогла прийти в себя, а сейчас, придавленная грузом вины и жестокой несправедливостью, совсем сникла. Ведь разговор действительно был, только Юлька оказалась умнее, представила всё в лучшем для себя варианте.

— Значит, всё верно? Было такое? — усмехнулся Фил. Кажется, он справился с собой, став отстранённым и даже надменным, и теперь с таким отвращением взирал на Лину, что на неё накатила волна паники.

— Фил, пожалуйста, выслушай меня, — прошептала девочка, — всё было совсем не так. Я говорила, но…

— Что «но»? Вот уж не ожидал от тебя, Одуванчик. Это предательство, понимаешь⁈ — презрительно процедил он.

Лина судорожно вздохнула и сцепила дрожащие руки.

— Но я не говорила… Вернее, говорила, но не так…

— Достаточно. — Он грубо оборвал её бессвязную речь, не пожелав выслушать. — Так не так, ты сама-то себя слышишь?

— Фил, я н-не… говорила ничего такого, поверь, — пролепетала Лина и расплакалась.

Но Фил повернулся к ней спиной и, немного помедлив, направился к гудящей толпе.

На полянке собирались игроки обеих команд. Они возмущались, требуя объяснений. И больше всех выступали «Фениксы», среди которых девчонок было гораздо больше, да и количество игроков преобладало. Восемь против десяти — последним пошли на уступки.

Филипп объявил, что игра окончена «по причине вражеской диверсии». Сказал, что предатели будут наказаны и грядут разборки. Толпа покричала, но вскоре затихла и стала разбредаться по домам.

Остались только Фил, Серёга и Пашка. Юлька тоже хотела смыться, но Фил её громко окрикнул:

— С тобой разговор не окончен, вернись!

Лина так и стояла у дерева. Ей нужно было объясниться с Филиппом, рассказать, как было на самом деле. «Он должен выслушать меня, должен! — думала девочка. — Я не прощу себе, если не смогу убедить его в правдивости своих слов. Ведь впереди целый год разлуки и мучительных переживаний. Как же я ненавижу себя за слабость, за то, что по глупости выдала Юльке самое больное, самое сокровенное, тайное… Я всего лишь хотела заступиться за Филиппа, а получилось…»

Ожидая парнишку, она робела и собиралась с духом. Ведь предстояло самое важное — вернуть его доверие и… дружбу.

Юлька топталась поблизости и нервно заламывала руки. Лину она в упор не замечала.

Как только Фил обратил внимание на девчонок, она вновь завелась:

— Что и требовалось доказать! Ну что, слабо ей навалять?

— А ты меня на слабо не разводи! — заткнул её Филипп, — тебя мы тоже проверим, Линка не врёт. Никогда. Это уж точно!

Юлька фыркнула и отвела взгляд.

— Фил, я никогда бы не сказала про тётю Мариночку плохо, всё было совсем не так! — отчаянно прокричала Лина, — ну пожалуйста, выслушай меня!

Филипп одарил её скептическим взглядом и, ухватив повыше локтя, потащил за собой в лесную чащу. Лина поняла, что они направляются в заброшенный домик лесника.

Следом Серёга и Пашка «вели под конвоем» Юльку.

— Ребят, ну правда, я ни при чём, — ныла девчонка. Пылу у неё заметно поубавилось.

— Разберёмся, тебе тоже достанется, — пригрозил Серёга, но та не унималась.

В сторожке Фил швырнул Лину на лавку, отступил на шаг и обтёр об одежду ладони, будто только что касался чего-то грязного и неприятного. Он усмехнулся, видя её виноватое затравленное лицо.

Тут же ввалились ребята и Юлька. Серёга сверлил её тяжёлым взглядом.

— Давай, колись, чё как было, — сурово сказал он ей.

— Вы чего, пацаны, откуда я могла знать, чё за бред, вы больше эту ненормальную слушайте, совсем завралась… — верещала Юлька.

Фил закатил глаза к потолку и раздражённо произнёс:

— Короче так, надоели вы мне обе. С вами только время терять. Сидите пока тут. — Он кивнул ребятам, указав на выход, и они вышли из домика, оставив девчонок одних. Юлька напыжилась и молчала. Лина дрожала от волнения, мысли её путались.

Друзья о чём-то заговорили снаружи вполголоса. Прошло немного времени, и в домик вошёл Серёга.

— На выход, — кивнул он Юльке, словно конвоир в тюрьме.

Девчонка подскочила и выпорхнула из сторожки.

Лина забеспокоилась, покосилась на окно. Что там у них происходит?

Ребята вернулись, похватали рюкзаки, и друг за другом вышли из домика. Задержался только Филипп — резкими движениями он укладывал что-то в свой рюкзак и остервенело застёгивал молнии.

Лина нерешительно поднялась, но, не зная, с чего начать разговор, лишь нервно переминалась с ноги на ногу.

— Фил, я… — начала было девочка, но он грубо оборвал её.

— Сядь!

Она послушно села на лавку, вжалась в стену, насквозь пропитанную сыростью и мхом.

— Короче, спалила ты меня вчера. Сидела, ресничками хлопала. Отец догадался. Сказал типа: «Знаю, что ты взял серьги, верни незаметно, чтобы мать не расстраивать». Одного твоего невинного взгляда хватило, — с презрительной усмешкой произнес Фил, — Ну что, довольна?

— Т-ты же сказал, что не брал? — потрясённо прошептала девочка, почувствовав, как от волнения пересохло во рту.

— Ага, взял поносить и забыл отдать! — От его слов Лина поёжилась и обхватила себя руками — колкие мурашки пробежали между лопаток.

— Как ты мог? — всхлипнула она, непрошенные слёзы покатились по щекам.

— Как ты могла⁈ — сквозь зубы процедил Филипп, и голос его дрогнул.

— Я никогда и ничего плохого не говорила про тётю Мариночку, никогда…

— Не смей даже заикаться о моей матери, не смей! — Фил угрожающе навис над ней, руки его дрожали от ярости, и Лина прикрыла лицо ладонями. Ей показалось, что Фил встряхнёт её или ударит. Нет, она не боялась, но ей было невыносимо больно от всего происходящего. Кто бы мог предположить, что всё обернётся именно так⁈

— Святоша. — Фил сплюнул на пол, всем своим видом выражая презрение. — Я думал, ты другая, думал, тебе можно доверять, а ты… Чем ты лучше Юльки? Такая же гнилая… «Тётя Мариночка, тётя Мариночка…» — передразнил он, запнулся и сжал кулаки. — Я никому не позволю говорить про мать плохо, поняла? Никому! А то, что сказал тебе тогда… то была минутная слабость. Да что толку с тобой разговаривать. — Фил махнул рукой и направился к выходу.

— Филипп, прости меня, я не хотела… — Лина вскочила и ринулась было за парнишкой, но он втолкнул её обратно в комнатку.

— Останешься здесь, посидишь, подумаешь о жизни. Может, придумаешь что…

— Но я не могу! Эла, наверное, ищет меня, ведь я убежала не предупредив. И я боюсь, тут страшно! — в панике умоляла девочка сквозь слёзы. — Прости меня, Филипп. Мне очень страшно! Пожалуйста, прости!

— Мне пофиг, — с холодным презрением бросил он, а Лина так и стояла, не веря в происходящее, дрожала всем телом и всхлипывала.

Дойдя до самых дверей, Филипп неожиданно обернулся и взглянул на неё с такой запредельной тоской, что у девочки дыхание перехватило.

— Когда даёшь себя приручить, случается и плакать, — тихо прошептал он и вышел, с грохотом захлопнув дверь.