Интермеццо Лина

Глава 3

Рядом с участком Альтман стояла заброшенная дача Полянских. Обнесённая низким, почерневшим от влаги частоколом, она выбивалась из вереницы ухоженных и обжитых усадеб разрухой и запустением. Если б не Мартина деловитость, можно было бы смело утверждать, что на эту землю лет сто не ступала нога человека.

Участок Полянских действительно был непроходимым. Ветви разросшихся деревьев переплетались, корявые корни причудливо вились над размытой дождями почвой и прятались в высокой траве. Полевые цветы, рассеянные тут и там, пестрели яркими венчиками. На отдалении, у самого края изгороди, утопал в буйной растительности ветхий деревянный дом.

Лина с опаской поглядывала на тёмные окна пустынного жилища, на мрачные виды вокруг приземистой постройки, усеянной мхом у завалинки. Ей представлялось, что домик этот — заколдованный сказочный замок, а покосившаяся от времени калитка, поскрипывающая на ветру, — вход в таинственный мир.

Марта зорко охраняла соседские владения: часто захаживала и заглядывала в каждый уголок, сетуя на отсутствие хозяев и опасаясь нашествия бродяг. Когда-то она дружила с семьёй Полянских, известных в городе врачей, и до сих пор надеялась на возвращение соседей. Случалось ей и собак приблудных гонять, и ловушки для крыс устанавливать. А когда поспевали плоды на деревьях, она спешила вместе с подругой Варварой Петровной собирать урожай, будь то груша дичка или вишня — «не пропадать же такому добру». У мамы Марты каждая мелочь шла в дело.

Всё изменилось в начале прошлого лета, когда в один из будних дней к даче Полянских подъехал автомобиль. Из синей легковушки вышли двое мужчин довольно приличного вида и прошли на соседский участок. Женщина не на шутку забеспокоилась. Наслушавшись рассказов о захватчиках-самозванцах, она подхватила кочергу и понеслась прогонять непрошенных гостей. Впрочем, недоразумение вскоре уладилось. Посетителями оказались Эдуард Полянский, сын прежнего хозяина Филиппа Эдуардовича, в компании с деловым и добродушным строителем-прорабом. Марта с трудом узнавала в высоком темноволосом красавце щуплого паренька Эдика. «Сколько же лет прошло? Уж точно не меньше десяти!» — удивлялась она. Новый хозяин неохотно поддерживал разговор. Раздосадованной Марте оставалось лишь строить предположения и наблюдать, как на соседском участке закипает работа.

С недавнего времени и у юной Лины прибавилось забот. Она с интересом наблюдала, как день за днём меняется земля Полянских, как сносятся старые, отжившие свой век стены, и, будто в замедленной съёмке, вырастает необычная белая постройка, а на месте ухабов и сорняков образуются рельефы для газонов и клумб.

Двухэтажное строение из асимметричных плит и тёмных креплений покрывалось мозаичной черепицей и походило на нависающую ступенчатую мансарду, по краям которой выступали небольшие домики-флигели. Завершала этот замысловатый проект витая лестница, ведущая на второй этаж. Девочка с восторгом изучала новый дом. Она вспоминала иллюстрации из книжки Шарля Перро про Спящую Красавицу — почти такими она видела сказочные замки в своём воображении. Вот если бы ещё там были башенки со шпилями…

С приходом нынешнего лета дачный участок преобразился. Двор застелили полотном зелёных газончиков, украсили мощёными дорожками, маленькие ёлочки и туи высадили вдоль кованого металлического забора. В центре дивного пейзажа разместили деревянную беседку и садовые качели.

Из новостройки доносились сверлящие звуки инструментов, стук молотков и скрежет пил, мужские голоса и смех. Лина с нетерпением ждала прибытия новых жильцов и мучилась вопросами: какими же будут эти люди, приедут ли дети? Детей она ждала больше всего на свете, мечтая подружиться с ними, играть, прятаться в беседке и бегать по зелёным газончикам.

Одним из летних вечеров к даче Полянских подъехал грузовик. Рабочие доставали из него громоздкие короба и мебель, рассмотреть которую Лине не удавалось, да и строгая мать неустанно направляла внимание дочери в книгу, одёргивая всякий раз, когда взгляд её тянулся к окну.

Девочка читала сказку Шварца, с трудом воспринимая смысл прочитанного, ведь в тот момент под звучные команды горластого дядьки выгружали пианино. Инструмент был старинным и тяжёлым, с замысловатой резьбой на передней спинке, с золочёными подсвечниками и с изогнутыми ножками у боковин. Он, словно высеченный из пласта застывшей горной смолы, переливался чёрным в лучах вечернего солнца и казался по-настоящему волшебным и грандиозным.

Лина зачарованно следила, как пианино бережно опускают на площадку возле дома. Она даже вперёд подалась, выронив книгу из рук; ей подумалось, что на нём позволительно играть разве что принцессам из сказок. Ей хотелось прикоснуться к белоснежным клавишам и услышать завораживающие звуки фортепиано. Наверняка хозяйка этого чуда — заколдованная принцесса, Спящая Красавица не иначе как…

Тётя Варя Потапова, как обычно, была в курсе жизни всех жителей посёлка. Нужную информацию женщина старательно собирала по крупицам у друзей и знакомых и делилась ею с лучшей подругой Мартой, вовсе не считая своё излюбленное занятие постыдным. Последние недели любопытную тётю Варю волновала жизнь молодой четы Полянских. Она чуть ли не с десятого колена родословную подняла, всё искала причины неудавшегося брака наследника семьи.

Род Полянских принадлежал к элите. По семейной традиции все мужчины этой знаменитой династии посвящали себя медицине, многие становились известными врачами или учёными, и непременно в области психиатрии. Жёны их хранили семейный очаг и воспитывали детей, и только в последнем поколении появились женщины психологи и врачи. Сам Филипп Эдуардович, прежний хозяин дачи, дослужился до профессора медицинского университета, а сын его Эдуард, виновник бессонных ночей тёти Вари, пошёл по стопам отца и подавал большие надежды как молодой учёный и врач. Женился он по большой любви вопреки воле родителей и ввёл в семью экстравагантную женщину не своего круга. О чём досужие сплетники столицы судачили из года в год, смакуя грязные подробности якобы бесчисленных романов его супруги.

— Должно быть, наша будущая соседка настоящая фантазёрка, — рассуждала Марта, имея в виду оригинальную архитектуру дома и стараясь увести мысли подруги в другое русло. На самом деле Марта не одобряла все эти бабьи пересуды, а в присутствии маленькой Лины и вовсе старалась быть правильной.

— Да уж, — ехидно пропела тётя Варя, не желая уходить от излюбленной темы, — говорят, жена его Марина настолько далека от жизни, что даже хозяйство в доме не ведёт, всё музицирует, с концертами по стране разъезжает да путается со всякими гастролёрами. Будет она тебе о проектах домов думать⁈ Богема! А уж родители парня как против были, вон от расстройства даже дачу забросили!

— Да нет же, — возразила Марта, — дачу они Эдику отписали, только, видимо, молодым и не до дачи было. А то, что родителей ослушался, так… того и следовало ожидать! Эдуард с малых лет был самостоятельным, Изольда и Филипп вечно наукой занимались, дети как-то сами по себе росли. Чего ж теперь удивляться⁈ Помню, как ему сватали дочку министра образования, а он и слышать не захотел. Сам всё решил. А Марину эту мы и в глаза не видели, они как дачу молодым отписали, так и приезжать перестали. — Марта немного помолчала и, затем немного подумав, добавила: — Хотя надо отдать должное, учился он всегда блестяще и с книгами самостоятельно сидел, никто его не заставлял. Всё же генетика берёт своё!

— Генетика?.. Хм. — Задумалась Варвара. — Характер! У него всегда был характер. — Тётя Варя потрясла кулаком в воздухе. — Чувствовался в нём мужчина ещё с детства! Помню, как моего Генку заставлял интергалы учить, говорил: главное достоинство мужчины — ум! И Генка учил, всё старался угнаться за ним, силами мерился. На Эдика-то вон все девки заглядывались, помню, и подружка Генкина туда же, да не тут-то было — не повёлся. А тут уж, вон какая любовь!.. Говорят, жена его, Марина, ушла из семьи несколько лет назад к артисту-пианисту, бросила сына и мужа. Он, бедненький, места себе не находил, всё маялся. А потом вернулась стерва эта! — Тётя Варя скривила пухлое лицо и недовольно причмокнула. — Это же какой нужно быть бездушной, бессовестной! Такого парня бросить. А он, выходит, простил её…

Марта тут же напряглась, зашикала, покосившись на маленькую дочь:

— Ну, Варя, жизнь прожить — не поле перейти! Это уже как кому на роду написано…

Лина играла поблизости. Взрослых она слушала вполуха — не интересны ей были женские пересуды, хотя один важный момент она для себя уловила. У Полянских есть сын! Сын! Ну почему же не дочь⁈ «Хотя, — размышляла девочка, — возможно, мы подружимся и он защитит меня от Пашки Потапова и тогда…»

— Лина! — воскликнула мама Марта, прервав размышления дочки, — ну что ты тут сидишь да всё слушаешь? Поиграла бы в саду, ну, ступай же, детка, ступай.

Девочка послушно встала и, прихватив с собой игрушки, выпорхнула из беседки, неожиданно столкнувшись с противным Пашкой. Он, затаившись под окнами, прислушивался к бабкиным сплетням. При виде Лины мальчишка скривил недовольную рожицу, мол, принесла тебя нелёгкая, и тут же приложил ко рту палец, мол, тихо, не выдавай!

«Да больно надо!» — пожала плечами Лина и направилась в сад. Пашка же бесшумно скрылся за углом дома.

Лина с нетерпением ожидала приезда новых соседей. Так уж ей хотелось увидеть загадочную женщину и мальчика, будущего друга. В том, что Полянский-младший станет ей другом, Лина почти не сомневалась, ведь она загадала волшебное желание, втайне от мамы Марты записала на клочке бумаги и спрятала свой секрет далеко-далеко, в детской комнате, на полке с игрушками. Кто бы мог подумать, что желания её вскорости сбудутся. Неизбежно. Бесповоротно. Да только с точностью до наоборот, а последние недели лета станут такими незабываемо насыщенными!