Искаженное соглашение

7. Ашер

На своем веку я повидал немало безумного дерьма. Черт, я наблюдал, как один мужчина столкнул другого прямо с обрыва и улыбался, глядя, как тот падает с криками навстречу своей смерти. Меня было нелегко удивить.

Уинтер ДеЛори удивила меня своей просьбой притвориться ее парнем. Она была чертовски непредсказуема, и хотя все еще бесила меня до чертиков своим дерзким поведением, по крайней мере, с ней было интересно,

Между нами повисла тишина, пока она ждала моего ответа. Ее грудь коснулась моей. В гардеробной было тесно, и я положил руки ей на бедра. В воздухе висел запах ее духов. Я не видел ее, но точно знал, где она находится, и легко мог представить вызов в ее голубых глазах.

— Я заплачу тебе, как я уже сказала… — начала она.

— Если ты хочешь, чтобы тебя как следует оттрахали, тебе не обязательно платить за мужскую игрушку. Я уверен, что некоторые неудачники согласятся сделать это бесплатно.

— Я не прошу платить тебе за секс! — В ее голосе прозвучали ужас и обида одновременно. Ее дыхание становилось все быстрее.

— Тогда о чем, черт возьми, ты просишь?

— Парня на бумаге, того, кто придет на семейный ужин и поцелует меня в щеку. Один ужин. Вот и все.

— И у тебя нет на примете никого, кого папочка одобрил бы больше, чем парня вроде меня? Или ты пытаешься разозлить его… в этом всё дело? — Я придвинулся ближе и провел губами по ее щеке. — Ты хочешь связаться с плохим парнем… вызвать беспокойство у своих родителей, чтобы они решили приезжать домой почаще?

Она вздрогнула от моего прикосновения. Ее кожа была похожа на гребаный атлас, опасной, вызывающей привыкание. Я опустил голову к ее уху.

— Я не какой-нибудь бунтарь по найму, Ваше Величество. — Я сомкнул губы на мочке ее уха и прикусил зубами. Ничего не мог с собой поделать. Я хотел попробовать. Всего лишь маленький глоток ее сладкого яда. Уинтер дрожала в моих руках. Ее кожа обжигала. Она вся горела. Паниковала по какой-то причине.

— Я никогда не говорила, что ты такой, и не поэтому прошу тебя, — выдохнула Уинтер, прижимаясь ко мне всем телом. Она заколебалась, а затем сказала: — Я не знаю никого, кто нуждался бы в деньгах так, как ты. Всем известно, как туго приходится твоей семье.

Я собирался убить ее. Один из нас покинет эти запутанные отношения в мешке для трупов.

Я прижался своим лбом к ее лбу, ярость стучала у меня в висках. У этой женщины был талант выводить меня из себя, как никто другой. Я обхватил ладонями ее лицо, а затем опустил руки на шею, крепко сжимая. Тогда я почувствовал это. Хриплое дыхание, которое выходило из-под контроля, и бешеный пульс под моими пальцами. Уинтер была на грани панической атаки. Я не должен помогать ей. Это не моя проблема.

— Сделай глубокий вдох и перестань болтать, — грубо приказал я ей. Я притянул ее к себе и положил руку на спину, чтобы контролировать, как она вбирает воздух.

Она тихо запротестовала, и я шикнул на нее.

— Не говори больше ни слова, Снежная королева, или ты действительно начнешь меня раздражать.

Плохой парень и стерва. Мы были рождены, чтобы столкнуться друг с другом.

Поначалу она сопротивлялась, но потом растаяла в моих прикосновениях. Однако это не помогло. Она все еще была охвачена паникой. Ей нужно было отвлечься, а мне нужен был гребаный предлог. Я пришел сюда, чтобы получить новогодний поцелуй от Уинтер, и ничто не могло меня остановить.

Все еще держа ее за шею, я наклонился и захватил зубами ее нижнюю губу, прикусив достаточно сильно, чтобы она ахнула.

— Ты хоть представляешь, что твои ядовитые слова заставляют меня хотеть сделать с тобой? — спросил я у ее губ.

Накажи ее. Возьми ее. Разрушь ее. Сломай... ровно настолько, чтобы удержать.

Она покачала головой и тихонько вздохнула, а я на секунду сжал ее сильнее и коснулся губами, вызвав у нее тихий вздох.

— Расслабься... я держу тебя, — пробормотал я, не задумываясь над собственными словами. Все мое внимание было сосредоточено на том факте, что Уинтер держалась за меня так, словно умрет, если отпустит. Я не ненавидел это, что было неожиданно.

— Это должно утешать? — выдохнула она, и я ухмыльнулся. Нет, наверное, не должно.

Затем я поймал ее ядовитые губы, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, чтобы разозлить меня. Мой поцелуй поверг ее в шок и заставил замереть.

Она застыла на долгое мгновение. Достаточно долгое, чтобы я смог скользнуть языком в горячую пещеру ее рта и провести им по ее губам, чтобы те раскрылись еще больше, впуская меня. Ее дыхание все еще было сбивчивым, рваным, но я не останавливался. Я зажал ее нижнюю губу между зубами и прикусил. Она ахнула, вцепившись в мою футболку и покачнувшись на мне. Я запустил руку в ее волосы и запутался пальцами в длинных локонах, удерживая ее на месте.

Я исследовал ее рот долгими, томными толчками, пока ее дыхание не стало мягким и ровным, а хватка на мне — цепкой и отчаянной. Что за женщина скрывалась под маской избалованной стервы? Меня это никогда особо не волновало, но любопытство — сильная штука. Почему она пряталась? Что она прятала? И почему я был так чертовски заинтересован в ней? У меня не было ответов ни на один из этих вопросов. Все, что я знал в тот момент, когда она упиралась в меня своей грудью и встречала толчки моего языка своим собственным, было то, что эта девушка привлекла мое внимание.

Может быть, оно всегда было приковано к ней.

Уинтер с рвением отвечала на поцелуй, а затем впилась зубами в мою нижнюю губу. У нее были не только когти, она еще и кусалась. Совсем как я.

Я усмехнулся, проводя губами по ее челюсти, оставляя за собой след от щетины и мурашки. Она дрожала. Ее соски упирались в меня через футболку, две твердые точки. Уинтер терлась об меня. Это было сексуально. Сексуальней, чем я ожидал от такой маленькой ханжи.

Я добрался до ее уха, провел языком по раковине, и она застонала, прижимаясь ко мне.

— Ты правда думаешь, что можешь просить меня об одолжении, Ваше Величество? — выдохнул я ей в ухо.

Теперь она опиралась на меня, и моя поддержка была единственным, что удерживало ее на ногах. Я покачивал своим членом напротив ее живота. Я был чертовски тверд и ничего так не хотел, как спустить джинсы и заставить Уинтер продемонстрировать на коленях, как отчаянно она нуждается в моей помощи. Но я не доверял этой гадюке с острыми зубами настолько, чтобы подпустить ее к своему члену.

Вместо этого я ждал ее хриплого стона капитуляции.

— У тебя больше никого нет, кто помог бы в трудную минуту?

— Да, у меня никого нет… — запинаясь, призналась она. Что-то в моей груди смягчилось от ее признания.

Возможно, это был первый проблеск настоящей уязвимости, который я увидел в этой девушке.

Затем она испортила всё.

— Никого, кто нуждается в деньгах так, как ты, — добавила она. Проклятье. Уинтер просто не могла не быть самым раздражающим человеком, которого я когда-либо встречал. Для нее это было так естественно.

Я снова укусил ее за ухо, на этот раз сильнее, и она ахнула. Только из-за этой маленькой колкости и отношения ко мне как к объекту благотворительности я бы отказался из принципа.

— Чертовски. Жаль, — прорычал я и отступил назад, отпуская ее.

Она привалилась к стене как раз в тот момент, когда Маркус открыл дверь.

— Время вышло!

— Предлагаю поднять бокалы за новый год, за то, что мы все наконец вернулись на свое место. Зададим жару! Цели? Кейден, ты первый. — Маркус поднял свое пиво, указывая на Кейда. Мы сидели на заднем дворе, вокруг костра, отдыхая от шумного празднования внутри.

— Побить свой рекорд по голам и передачам к октябрю, — сказал он после некоторого раздумья. — Может, к августу.

Маркус закатил глаза.

— Предсказуемо, но как скажешь. Беккет?

— Сдать экономику с помощью моего горячего репетитора. — Он быстро бросил на меня извиняющийся взгляд. — Прости, братан.

Маркус только рассмеялся.

— И Ашер, твоя цель на этот год?

— Я скучный. Моя цель неизменна.

Я сделал глоток пива, хотя после встречи с Уинтер наверху все воодушевление от праздника испарилось. Я должен был чувствовать удовлетворение, что разрушил ее маленький план, каким бы он ни был, еще до того, как она начала свою игру, но вместо этого я уже жаждал новой стычки.

Попытается ли она снова убедить меня притвориться ее парнем? Почему я? Как далеко она готова зайти, чтобы убедить меня? Эта мысль сделала меня твердым за считанные секунды. У меня было множество идей о том, какими унизительными и оскорбительными способами Уинтер могла бы заставить меня согласиться на ее странное предложение. От одной лишь мысли кровь отхлынула от моей головы вниз к стояку, который мог бы пробить стену.

Было ли что-то более возбуждающее, чем укрощение стервы? Когда эта стерва — Уинтер? Нет, не было.

Маркус кивнул.

— Найти любую информацию о таинственном члене семьи. Я все еще не понимаю, почему ты не позволяешь толстосуму заплатить за это. — Он ткнул большим пальцем в сторону Беккета.

Я лишь покачал головой.

— Потому что это мое личное дело, и я разберусь с ним на своих условиях.

— Такой гордый. — Маркус хмыкнул.

— Что насчет тебя? — Кейден спросил Маркуса.

— Нет, я таким не занимаюсь. Цели для слабаков, — объявил он и увернулся от летящей подушки Кейдена.

Я еще некоторое время слушал взаимный стеб, отвлеченный своими мыслями, а затем начал собираться. Время близилось к трем часам ночи. Пора было возвращаться домой.

Уход занял некоторое время, пока я прощался со всеми, втягиваясь то в один, то в другой разговор. Пробираясь через весь дом, я ни разу не увидел Уинтер. Селена развлекалась с парой чирлидерш, но ее отстраненной подруги-снежной королевы нигде не было видно. Неужели она уже ушла?

Я ехал по извилистой прибрежной дороге, которая вела в город от пляжа, когда увидел ее. Легко узнаваемую фигуру, идущую по обочине.

Я тут же снизил скорость. На этой дороге было небезопасно. Здесь не было ни тротуара, ни фонарей, каждый чертов угол был слепым. Мои фары осветили ее фигуру, и она вздрогнула.

Я проехал перед ней, а затем затормозил, останавливаясь. Увидев меня, она застыла на середине шага, а затем продолжила движение, обходя меня.

Я поднял визор.

— Что ты здесь делаешь? — мой вопрос прозвучал резко. Ее голубые глаза казались темными в лунном свете, а волосы сияли как жидкое золото.

— Иду. На что это похоже? — У нее хватило наглости закатить глаза.

— Почему ты идешь по дороге, как гребаная идиотка? Это опасно.

Она нервно рассмеялась.

— И я должна поверить, что ты будешь переживать, если со мной что-то случится? Не делай вид, что тебе не все равно. — Она сделала шаг в сторону.

— Садись назад. Я тебя подвезу, — приказал я ей.

Она покачала головой.

— Пас.

Уинтер вышла на дорогу и прошла мимо меня.

Она действительно была самым раздражающим человеком, которого я когда-либо встречал.

— Я серьезно, Ваше Величество. Я не хочу вернуться домой и узнать завтра, что копам пришлось соскребать тебя с этой дороги. Садись на байк, и мы будем в городе через пять минут.

Уинтер вздохнула.

— Хватит притворяться, что тебе не наплевать, Ашер.

— Да чтоб тебя, — пробормотал я, теряя терпение. Я слез с мотоцикла, поставив его на подножку, и направился к ее удаляющейся спине. Обхватив Уинтер за талию, я поднял ее в воздух и зашагал обратно.

Она безуспешно билась в моих руках.

— Отпусти меня, черт возьми!

— Так и сделаю, как только ты окажешься на моем байке.

— Нет, отпусти меня сейчас!

Уинтер так яростно извивалась, что я чуть не потерял хватку. Наконец, мне удалось дотащить ее до мотоцикла. Она сопротивлялась, когда я опустил ее на землю, а затем усадил на сиденье, обхватив руками с обеих сторон. Нахалка тут же подняла колено, чтобы ударить меня по яйцам, но я предугадал ее движение и схватил за ногу.

— Если тебе так сильно хочется потрогать мои яйца, просто попроси.

— Ты псих, — выпалила она.

— Псих, которого пару часов назад ты умоляла об одолжении, — напомнил я ей. — Слушай, мы можем сделать это легким или сложным способом. Легкий способ — ты садишься, я доставляю тебя домой в целости и сохранности.

— А сложный способ?

— Сложный способ — я привязываю твои руки к своей талии и заставляю тебя сидеть так. Ты плачешь, умоляешь и жалуешься всю дорогу домой, а потом я оставляю твое связанное тело перед домом, чтобы тебя нашел папочка. Будем надеяться, что он планирует вернуться домой пораньше.

— Очень смешно, — сказала она.

Я пожал плечами.

— Я не отличаюсь юмором. Я абсолютно серьезен. Ты не пойдешь пешком. Конец дискуссии. Так что решай, как ты хочешь добраться домой, и делай это быстро, пока я не решил за тебя.

Уинтер фыркнула и отвела взгляд на волны внизу, разбивающиеся о скалы. Это дало мне возможность изучить ее. Она была как всегда сногсшибательна, даже более того, поскольку я находился так близко, что мог разглядеть кончики ее карамельных ресниц и едва заметную россыпь веснушек на переносице. Ее глаза были красными, а ресницы колючими и мокрыми. Снежная королева была расстроена. Следы от панической атаки в шкафу? Там было слишком темно, чтобы разглядеть эмоции на ее лице, а потом она унеслась прочь, словно ее задница горела.

— Какая тебе разница, если я умру, Мартино? Тогда ты отомстишь девушке, которая тебе навредила, верно? — пробормотала она, скривив губы, что могло быть либо усмешкой, либо гримасой.

Она словно бросала мне вызов оставить ее здесь, в опасности, давила на меня, испытывала меня. Сводила меня, блядь, с ума.

В тот момент, когда гнев грозил захлестнуть меня, я заметил, как бьется пульс на ее нежной шее и как по-королевски вздернут ее изящный подбородок. Гнев сменился злорадным весельем. Я мрачно усмехнулся. Она пыталась спасти свою гордость после того, как я отклонил ее предложение.

— Ты напрашиваешься на повторение прошлой ночи, да? Я знал, что тебе нравится, когда тебя шлепают и швыряют, но, видимо, недооценил, насколько сильно. Хочешь, чтобы я сделал это снова? Просто попроси, детка, и ты получишь это. — Я откинул ее волосы назад, и она, нахмурившись, шлепнула меня по руке.

— Если ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы ты снова вломился в мой дом и угрожал мне ножом, то ответ — нет, конечно.

— Единственное, чему я угрожал ножом, — это твои волосы... кроме того, может, я просто решил, что тебе пойдет бритая голова.

Честно говоря, она бы хорошо смотрелась в мешковине и саже.

Ее глаза на мгновение расширились, а затем Уинтер горько рассмеялась.

— Ты сумасшедший, тебе кто-нибудь говорил об этом? — с вызовом спросила она.

— Настоящий вопрос в том... неужели никто никогда не говорил об этом тебе? Учитывая, что ты предложила мне полный доступ к тебе и к твоим родителям, полагаю, что нет. Ты не боишься, что я испорчу репутацию королевской семьи Хэйд-Харбора? Думаешь, я тот, с кем можно играть в игры и выйти невредимой? Потому что, уверяю тебя, это не так.

— Я собиралась заплатить тебе, как за услугу. Тебе нужны деньги. У меня есть деньги. — Ее слова вызвали тень раздражения на моем лице. Она легко прочитала эту эмоцию и усмехнулась. — Не будь таким чувствительным. Нуждаться в деньгах — не слабость. Всем нужны деньги.

— Это то, что говорит тебе папочка, когда отказывается бросать работу и проводить с тобой время? С того родительского дня не стало лучше, да? Ты по-прежнему неудобная дочь.

— Кто тогда ты? Нежеланный сын? — бросила она в ответ. Никто не мог так задеть меня за живое, как она. Никто бы не посмел. Я злобно уставился на нее, гнев обжигал мою спину.

— Что? — спросила она, в ее глазах появился намек на нервозность. Даже Уинтер могла понять, когда заходила слишком далеко.

— Я подумываю о том, чтобы оттащить твою дерзкую задницу в кусты на обочине и выпороть ремнем, — откровенно сказал я ей. Я хорошо представлял себе это прямо сейчас. — Думаю, ей очень пойдет быть покрытой волдырями.

— У тебя не все дома... что-то не так с твоими мозгами, — огрызнулась она.

Я пожал плечами.

— Может тебе стоит учитывать этот факт, прежде чем выводить меня из себя. Не забывай, ты предложила мне должность фальшивого бойфренда... что подразумевает полный доступ к тебе.

— Я никогда не предлагала тебе полного доступа к себе, я скорее умру, чем стану терпеть твои прикосновения, — чопорно ответила она.

— Правда? Может, пойдем и проверим, делает ли мой ремень тебя такой же влажной, как моя рука, и исследуем твою маленькую ложь, посмотрим, соответствует ли она реальности? — Я наклонился, прижимаясь лбом к ее лбу. Деваться было некуда. Она не могла сбежать от меня. Эта мысль чертовски заводила. Пленная женщина никогда меня не возбуждала, до сих пор. До Уинтер. Я бы не торопился, усмиряя избалованную нахалку и раскрывая ту женщину, которую видел мельком уже дважды. Я бы наслаждался каждой секундой.

Ее глаза встретились с моими, и она, должно быть, прочитала мои темные намерения, потому что моргнула первой. Я заработал еще одно очко в нашем противостоянии. Может, в скором времени Уинтер поймет, что я всегда буду побеждать, потому что нет границ, которые я бы не переступил, или личного пространства, в которое я бы не вторгся, чтобы добиться успеха.

— Так ты отвезешь меня домой или как? — спросила она сдавленным голосом.

— Залезай на байк и больше ни слова, пока я не передумал.

Мой тон был серьезным. На сегодня с меня было достаточно Уинтер. Она испытывала мое терпение и играла на моих нервах, как никто другой. Еще одна провокация, и я действительно закончу тем, что выпорю ее задницу ремнем, а я не был уверен, что она готова к этому.

— Ну, я тебя ни о чем не просила, — пробормотала она, забираясь позади меня и натягивая шлем, который я ей передал.

— Держись, — сказал я ей, снимая мотоцикл с подножки. Ее руки лишь слегка касались моих бедер, что было недостаточно крепко для кого-то столь неопытного.

Я откинулся назад, хватая ее за задницу, и она резко подалась вперед, так что ее живот прижался к моей спине. Затем обвил ее руки вокруг своей талии.

— Я, блядь, сказал держаться.

Я рванул с места, как только ее мягкие сиськи уперлись мне в спину, и ее руки тут же сжались. Она вцепилась в меня, словно от этого зависела ее жизнь, а я гнал так быстро, как только мог, по извилистой прибрежной дороге, которая вела в город из Клифф Поинта.

Я свернул на ее улицу и резко затормозил перед роскошными воротами. Ее руки продолжали крепко обнимать меня еще некоторое время после того, как мы перестали двигаться.

— Можешь отпускать, если только не пытаешься трахнуть мою спину, — бросил я через плечо.

Ее хватка ослабла, и она слезла, в процессе сильно толкнув меня локтем. Я наслаждался ее смущением. Фасад Снежной королевы таял у меня на глазах, что было забавно, и, честно говоря, чертовски сексуально. Я хотел увидеть, что останется после того, как ее защита рухнет.

Она молча сдернула шлем и бросила его мне. Ее волосы были в полном беспорядке, и спутанными прядями спадали на плечи. Она выглядела взъерошенной. Я никогда раньше не видел ее такой. Растрепанные волосы действительно чертовски шли ей.

— Ты даже не собираешься рассматривать мое предложение? Это не благотворительность. Мне нужна помощь, — бросила она.

— Думаю, мы уже выяснили, насколько неприятной мне кажется идея притвориться твоим парнем даже на один ужин.

— Вау, не ожидала такой... гордости... от великого Ашера Мартино.

— Что, раз я беден, у меня не может быть гордости?

— Я просто считала, что ты умнее.

Я обдумал ее слова, и что-то щелкнуло.

— Я понял. Дело не в моей гордости, а в твоей...

Она вскинула голову и закатила глаза.

— Моей гордости? Что?

— Да, твоей гордости. Богатая и упрямая Уинтер ДеЛори опустилась до того, чтобы попросить об одолжении такого простолюдина, как я... и он не воспользовался шансом? Это не укладывается в твоем мозгу степфордской⁴ чирлидерши, верно?

Уинтер насмешливо хмыкнула.

— Как скажешь, Мартино, как будто я не смогла бы заставить тебя согласиться, если бы действительно захотела.

По спине пробежала дрожь возбуждения. Прошло много времени с тех пор, как кто-то бросал мне вызов в любой форме.

— Звучит как вызов. Как игра... но ты должна знать, я всегда выигрываю в тех играх, в которых участвую. Вряд ли ты хорошо воспринимаешь поражения.

— Без понятия, — бросила Уинтер в ответ. — Я никогда раньше не проигрывала.

Это вопиющее заявление вызвало у меня смешок. У нее было мужество, надо отдать ей должное. Что ж, поиграем.

Я пожал плечами.

— Похоже, твой первый раз будет со мной, Ваше Величество… приготовься, я люблю грубость.

Она сузила глаза.

— Ты такой чертовски самоуверенный… чем больше шкаф, тем громче падает. Прекрасно, давай поиграем. Я смогу заставить всех думать, что ты мой парень, и использовать тебя в своих целях, согласен ты с этим или нет.

— Меня восхищает твоя уверенность. Я сделаю твою жизнь такой, блядь, невыносимой, что ты не посмеешь.

— Я не боюсь тебя, Ашер, даже после прошлой ночи, — многозначительно сказала она.

Я усмехнулся.

— А стоило бы.

Она лишь пожала плечами.

— Как я уже говорила… заставь меня.

Я уставился на нее. Где, черт возьми, эта девушка пряталась всю мою жизнь? Мое проклятое сердце забилось в предвкушении, потому что впервые за год, который был сплошным дерьмом, наконец-то появилось то, чего можно было ждать с нетерпением.

Я кивнул.

— Считай, что ты предупреждена, Снежная королева.

— Конечно, как тебе будет угодно. По-моему, это пустые угрозы, — сказала она, и на ее полных губах заиграла улыбка.

Мне не терпелось стереть ее.

Я оставил ее у ворот, отводя взгляд от стройной фигуры, стоящей в темноте.

Игра. Как весело. Я намеревался выиграть. Победа над Снежной королевой могла стать главным событием моего гребаного года.