Искаженное соглашение

31. Уинтер

Утро оказалось более насыщенным, чем я ожидала. Мне рано позвонил Алан, частный детектив, и я пообещала поехать к нему после разговора с отцом. С тяжелым сердцем я въехала в богато украшенные ворота дома моего детства.

Папа ждал меня в своем кабинете, его взгляд был прикован к нескольким компьютерным экранам. Он рассеянно улыбнулся, когда я вошла и села напротив него. Мое сердце готово было выскочить из груди, я не знала, как поднять нужную мне тему. Он разговаривал по телефону, поэтому поднял палец, давая понять, что ему нужна минута. В ожидании я встала и обошла его кабинет по периметру.

Я бывала в этой комнате бесчисленное количество раз, но сегодня по-новому взглянула на награды и фотографии в рамках.

Я остановилась у официального коллажа со свадьбой моих родителей. Там была целая серия фотографий, начиная с бракосочетания и заканчивая приемом.

Мое внимание привлек снимок, который я никогда раньше не рассматривала слишком пристально. Рядом с папой и бабушкой стояла женщина. Мой отец подошел сзади и проследил за моим взглядом.

— Твоя тетя, упокой Господь ее душу. Рут, моя младшая сестра.

Верно. Я всегда знала, что у моего отца была сестра, но никогда ее не видела. Ее не стало еще до моего рождения.

— Как она умерла? — спросила я.

Папа долго молчал.

— Она была очень… нестабильной. Она боролась со всем, с жизнью, с выбором, который она должна была сделать, или не могла сделать.

— Значит, она покончила с собой?

Он кивнул.

— Это был худший день в моей жизни.

— Мне так жаль.

Он взял мою руку и сжал ее. Как мужчина, который всегда был со мной только теплым и добрым, мог быть связан с такими людьми, как Фитцджеральды? Что-то не сходилось.

Мой взгляд скользнул по фотографии вниз, к руке покойной тети Рут, и я увидела там знакомое украшение.

— Это мой браслет? — Я подняла запястье, чтобы сравнить.

Папа кивнул.

— Семейная реликвия, передаваемая по женской линии.

— Что это значит? — спросила я, поворачивая руку так, чтобы жуткая латинская надпись попала на свет. In Tenebris Prosperamus⁸.

— Ничего важного. Архаичная чушь. Никто больше не живет по тем старым правилам. Это реликвия из другого времени.

— Почему Дункан отдал его мне? Почему он вообще оказался у него? Маме это не понравилось, — сказала я, вспоминая, какой скандал подняла мама из-за браслета, когда я получила его в подарок.

— Ей не нравится, что он обозначает, даже если это уже устарело и отошло в прошлое. Дело принципа. У моих родителей с Рут были непростые отношения. Рути никогда не вписывалась в тот образ жизни, который они хотели для нее. Твои бабушка и дедушка не могли с этим смириться. Когда Рут умерла, они не разговаривали больше года. Я предполагаю, что Рут подарила браслет Дункану незадолго до своей смерти. Они были близки.

Я долго молчала, собираясь с духом.

— Я хочу поговорить с тобой о Дункане.

— А что с ним? — спросил папа, когда мы сели за его стол.

— Ты когда-нибудь был в клубе Фитцджеральдов возле Бар-Харбора? В «Бухте»?

Папа покачал головой.

— Дункан редко упоминает о нем. Наверное, он понимает, что это не для меня. Думаю, там можно играть в азартные игры, но я никогда не был азартным человеком. Трудоголик, да, виновен, но это, пожалуй, мой худший порок.

Я уставилась на него, разочарованная тем, что не смогла вытянуть из него больше.

— Вы с Дунканом когда-нибудь говорили о браке по расчету между мной и Трентом?

Папа рассмеялся.

— Брак по расчету — это немного формально. Мы говорили о том, как было бы здорово, если бы наши дети поладили. Мы не устраивали ваш брак, дорогая.

— Трент, кажется, считает, что между нами что-то должно произойти, — тихо сказала я.

Папа нахмурился.

— Ну, у тебя есть парень, и довольно хороший. Уверен, что он просто тяжело это воспринимает. Признаю, я обещал прощупать почву для него и спросить... что я и сделал. Но вы с Ашером — отличная пара, это видно любому. Я сказал Дункану, что Трент упустил свой шанс с тобой, и он воспринял это с пониманием.

— Правда? — спросила я, сжимая руки в кулаки. Может, мне прямо сейчас рассказать отцу, как странно вел себя Трент, как преследовал меня и напал на Селену? Но история Селены была не моей, и, кроме того, у меня не было всей информации. Мне нужно нормально поговорить с ней. Тогда я смогу решить, что делать.

— Если что-то не так, милая, надеюсь, ты знаешь, что всегда можешь прийти ко мне. Ты можешь рассказать мне все. — Голос отца был таким теплым, что я могла бы греться в нем весь день.

Мой телефон зазвонил. Алан. Я опаздывала. Я встала, и папа последовал моему примеру.

— Мне нужно идти. Я кое-куда опаздываю.

— Я вернусь домой через несколько дней. Эти дальние поездки становится переносить все труднее с возрастом, — сказал он, встревожив меня.

— Тогда тебе следует сбавить обороты. Оставайся дома подольше, — попросила я его.

Он проводил меня до двери.

— Я работаю над этим. Уверяю тебя.

Конечно. Эту фразу я слышала сотни раз.

Но она никогда не оказывалась правдой.

— Ты работаешь над этим или просто так говоришь? Есть ли в этих словах какой-то реальный смысл? — услышала я свой вопрос.

Мой отец дернулся, как будто я дала ему пощечину. С таким же успехом это могла быть и она. Я никогда не перечила отцу. Я никогда не напоминала о невыполненных обещаниях. Сегодня мои эмоции зашкаливали настолько, что я не могла держать их внутри.

— Уинтер, дорогая. Ты же знаешь, я хочу бывать здесь чаще, — начал он.

— Так будь здесь чаще. Если ты заболеешь или умрешь во время дальнего перелета, чтобы заключить очередную сделку в последнюю минуту, тогда ответ будет ясен, — огрызнулась я.

— Какой ответ?

— На вопрос, который я никогда не хотела задавать. Что ты на самом деле любишь больше? Работу или меня.

Мы долго смотрели друг на друга. Годы обид, надежд и разочарований заполнили пространство между нами.

— Дорогая, останься, давай поговорим, — начал папа.

— Нет. Мне нужно идти.

Сегодня я не могла сказать ничего другого. Я ранила его чувства, а это было последнее, чего я когда-либо хотела.

Я встретила Алана в его офисе. Опустившись в кресло перед его столом, я поняла, что ничего не помню о поездке. Я чувствовала себя оторванной от реальности. Я всегда приходила сюда с Ашером, но не сказала ему о сегодняшней встрече. В последнее время происходило слишком много событий и я не могла уследить за всем. Я поделюсь с ним информацией позже.

Алан рассказал о конюшне, расположенной за городом, и о том, что время от времени они нанимают дополнительных людей — тех, кого действительно зачисляют в штат и регистрируют в правительстве.

— И что это значит? — Мой голос доносился как будто издалека.

Алан улыбнулся.

— Это значит, что я нашел его. Я нашел отца Ашера.

Я уставилась на него.

— Он жив?

Это было моим самым большим опасением в начале поисков. Что, если я помогала найти отца Ашера только для того, чтобы отправить его на кладбище?

Алан кивнул.

— Он не только жив, но и живет менее чем в пятистах милях отсюда.

— У тебя есть текущий адрес?

— Да, и вот это.

Алан порылся в стопке бумаг на своем столе, а затем подвинул ко мне глянцевую фотографию.

Это был спонтанный снимок: высокий темноволосый мужчина, стоящий рядом с лошадью.

Отец Ашера. Мгновенный восторг быстро угас, когда пришло другое осознание.

Вот и все. Конец пути для меня и Ашера. Я ему больше не нужна.

— Я оставил Ашеру сообщение с просьбой позвонить мне, — сказал Алан, — но у него еще не нашлось времени ответить.

— Я сделаю это. Позволь мне сказать ему, — услышала я свой голос.

Алан поднял бровь.

— Я имею в виду, когда он позвонит, просто придумай что-нибудь. Я хочу быть той, кто расскажет ему… это важная новость, — пробормотала я, мое сердце бешено колотилось.

Алан медленно кивнул.

— Хорошо, как скажешь, босс.

— Спасибо.

Я встала, взяла фотографию отца Ашера, листок бумаги с адресом этого мужчины на нем, и аккуратно положила их в сумку.

Я должна была рассказать Ашеру. Он будет так счастлив. Поиски всей его жизни подошли к концу.

А я? Я снова останусь позади.

Как всегда.

Я скажу ему, но не сейчас, — рассудил тихий голос в моей голове. Пару дней ничего не изменят. Верно? Верно. То, чего он не знает, ему не навредит. Мне просто нужно несколько дней, прежде чем я снова останусь одна. Всего несколько дней.