Искаженное соглашение

22. Ашер

Час спустя я смотрел на себя в зеркало и думал, как, черт возьми, моя жизнь дошла до такого. Вдоль стены висели костюмы, которые стоили больше, чем я заработал за год на своих подработках.

Мать Уинтер ушла после того, как вынудила меня примерить бесконечное количество костюмов.

С меня хватит.

Если бы не умоляющий взгляд Снежной королевы, стоящей в совершенно непристойном теннисном наряде, я бы уже давно убрался отсюда.

Костюм, который сейчас был на мне, стал последней каплей. Он был черным, острым, как стекло, и самым дорогим из всего, что я когда-либо носил. У него был какой-то широкий сложный галстук, который я понятия не имел, как завязывать. Я оставил его висеть на шее и вышел.

Мать Уинтер, похоже, забрала с собой ассистенток, потому что в примерочной стало тихо. Уинтер ждала, прислонившись к одному из зеркал в полный рост, явно скучая. Я воспользовался шансом понаблюдать за ней, пока она меня не заметила. Она наклонилась, чтобы поправить носок, предоставив мне идеальное отображение своей попки в зеркале. Между ее ягодицами виднелся клочок кружева, и больше ничего. Это были одни из тех стрингов, которые я разрезал? Или она пополнила свои запасы целыми трусиками? У меня возникла внезапная и настоятельная потребность узнать. Вместо того, чтобы успокоить мою одержимость, прошлая ночь лишь бесконечно усилила ее. До сегодняшнего дня я никогда не испытывал трудностей с тем, чтобы встать с постели на утреннюю тренировку, ни разу. Но ведь раньше рядом со мной никогда не лежала светловолосая дьяволица.

— Это последний. Я ухожу отсюда, — сказал я и направился к ней.

Она выпрямилась и, увидев меня, закатила глаза.

— Перестань вести себя так, будто я терроризирую тебя. Это не пытка, а просто шоппинг.

— И это будет не убийство, а просто самооборона, если он продлится немного дольше.

Она улыбнулась и поманила меня пальцами.

— Подойди сюда и посмотри в зеркало.

— Теперь, когда твоя мать ушла, давай покончим с этим.

— С тем же успехом мы могли бы купить тебе костюм к ужину. Не зря же ты их все перемерил, — пробормотала она, оглядывая меня с ног до головы.

Я придвинулся ближе.

Она подперла рукой подбородок и рассматривала меня.

— Мне нравится этот. Думаю, он мой любимый.

— Как ты их различаешь?

— Легко. Этот тебе действительно подходит... ты выглядишь в нем почти изысканным, — пробормотала она, подходя достаточно близко, чтобы дотянуться до развязанного галстука у меня на шее. — Пока мы тут… можно?

Уинтер не стала дожидаться моего ответа. Она просто использовала галстук, чтобы наклонить меня к себе, и принялась за дело.

— Я могу оставить его частично завязанным, чтобы потом ты просто надел его через голову, — пробормотала она, не отрывая взгляда от своей работы.

— Зачем? Разве здесь не продают те, что на резинке? — невозмутимо спросил я.

Ее голубые глаза метнулись в мои, чтобы проверить, шучу ли я.

— Я знаю, как завязывать галстук, Снежная королева.

— Я знаю, но это шейный платок. Хотя к этому костюму прекрасно подойдет и классический галстук.

Уинтер была так поглощена тем, чтобы правильно завязать узел, что я не смог удержаться и положил руки ей на бедра. Она не заметила. Она привыкала к моим прикосновениям, и это меня вполне устраивало. Мне нужно было, чтобы она жаждала моих прикосновений так же сильно, как я жаждал ее.

Я позволил своим рукам скользнуть вниз, блуждая по ее упругой, круглой попке в теннисной юбке. Меня никогда не интересовал этот вид спорта, но прямо сейчас я мог видеть его преимущества.

Мои руки скользнули под юбку. В зеркале позади нее мне открылся прекрасный вид на слегка загорелый изгиб ее попки. Я крепко сжал ее, наслаждаясь видом моей смуглой татуированной руки на ней.

— Что ты делаешь?

— Решаю какую оплату взять за это испытание. Ты не можешь ожидать, что мужчина перенесет подобную пытку без какой-либо компенсации. Не спорь из-за этого. Будь хорошей девочкой и заплати мне за потраченное время.

— У меня в сумке есть наличные, — парировала она, выгнув бровь. Ее щеки пылали. Мне нравилось смотреть на взволнованную Уинтер. Эта версия была моей любимой.

— Пас. Отныне я принимаю плату по своему выбору, — пробормотал я, позволяя своим пальцам блуждать между ее ягодиц, проводя вверх и вниз по ее расщелине. Ее стринги, к сожалению, были целые. Именно поэтому трусики без промежности были лучшими. Я мог бы засунуть в нее палец прямо сейчас.

Уинтер предпочла игнорировать мои прикосновения, хотя пульс сильно бился на ее шее. Она похлопала по узлу галстука, доводя его до совершенства.

— Ты ужасно долго завязываешь эту штуку... если только ты не тянешь время?

Она покраснела еще сильнее и отступила назад, оттолкнув мои руки.

— Готово. Что скажешь?

Я повернулся к зеркалу, давая ей секунду на восстановление самообладания.

Зрелище, представшее моим глазам, было неожиданным. Я почти не узнал себя. Я выглядел как человек, с которым Уинтер могла бы танцевать в «Дюнах» или выйти на свидание. Как тот, чей мир вращался вокруг деловых поездок, отпусков и трастовых фондов.

— Что ты думаешь? — спросила Уинтер, уперев руку в стройное бедро и изучая меня.

— Что тут думать? Полагаю, верно говорят... что не бывает уродливых людей, только бедные.

Уинтер фыркнула, подавив смешок. Она развернулась и направилась к открытой примерочной, подбирая пару брюк, оставленных мной на полу.

— Как будто кто-то считает тебя уродливым, — резко пробормотала она.

Я шел прямо за ней, и, когда мы оказались в примерочной, задернул штору, прежде чем она успела поднять взгляд.

— Снова пристаешь ко мне? Пытаешься затащить меня в постель?

Уинтер резко обернулась, встревоженная моей внезапной близостью. Она прижалась спиной к стене.

— Ты собираешься притворяться, что не знаешь, какой ты сексуальный? — Она скрестила руки на груди. — Только не говори мне, что у симпатичного, популярного сердцееда из «Геллионов» проблемы с уверенностью в себе?

Ее дерзкая улыбка вызвала мой смех. Я сильнее прижал ее к стене. Я был чертовски тверд, и проклятые брюки от костюма не способствовали кровообращению. Я расстегнул верхнюю пуговицу и дернул молнию вниз.

— Может быть. И мне нужна моя девушка, чтобы потешить мое эго.

Взгляд Уинтер не отрывался от моей руки, расстегивающей брюки.

— Что ты делаешь?

— Переодеваюсь?

— Ясно. Тогда просто позволь мне выйти отсюда, и ты сможешь это сделать.

Я хмыкнул.

— Я же сказал тебе, что мне нужна плата за пережитый кошмар, и я возьму ее с тебя.

Она с трудом сглотнула.

— А я сказала, что у меня в сумке есть наличные.

Потянувшись в карман джинсов за ножом, я достал его. Глаза Уинтер расширились, губы приоткрылись, а дыхание участилось.

— Подними юбку. Я хочу тебя видеть, — приказал я напряженным голосом.

— Это твоя плата? — спросила она.

— На данный момент.

Она взялась за подол короткой плиссированной юбки и медленно приподняла его.

— До конца. Не останавливайся.

Она облизала губы.

— Нет.

— Нет? — Я приподнял бровь, наслаждаясь вспышкой огня в ее сапфировых глазах. — Я сказал, подними ее, детка.

— А я сказала... заставь меня, — пробормотала она, ухмылка затаилась в уголках ее пухлых розовых губ.

— Вот как?

Я раскрыл нож, точно понимая, чего она хочет, так же четко, как если бы она прошептала мне это на ухо.

Я поднес нож к ее щеке и осторожно скользнул ниже, вдоль шеи. Когда я добрался до яремной вены, она наклонила голову, предоставляя мне лучший доступ. Моей Снежной королеве нравилось повышать ставки, и она ни черта не боялась. Это было охренительно возбуждающе.

— Подними юбку, — хрипло сказал я. — Не заставляй меня просить тебя снова.

Она вздрогнула и задрала материал до конца, обнажив светло-голубое кружево, настолько тонкое, что я почти мог разглядеть под ним кожу ее бритой киски.

— Счастлив? — пробормотала она, в ее глазах плясало возбуждение.

Это была Уинтер без ее пресыщенной или скучающей маски. Больше не сдержанная и не запертая за стеклом, как идеальный портрет женщины, хранящийся за бархатными веревками, на который можно смотреть, но нельзя прикасаться.

Я поднес другую руку к ее трусикам и погладил их спереди. Они промокли насквозь. С нее капало. Она была в отчаянии. Нуждалась в наполнении.

— Сними это, — прорычал я, вытаскивая пояс из брюк, из-за чего он шлепнул по ее нежной коже. — Сейчас же.

Я не сдвинул нож ни на дюйм. Вместо этого я позволил ей извиваться и пыхтеть, пытаясь стянуть стринги с ног. Когда они оказались на уровне колен, я не смог удержаться и уставился на ее великолепную киску. Я провел пальцем по щели между ее губками, задевая по пути прикрытый клитор. Она дернулась.

— Кто-нибудь может услышать, — прошептала она.

— Тогда лучше веди себя тихо, — посоветовал я и отступил назад. — На колени.

Уинтер моргнула. Такая чертовски невинная и в то же время дерзкая. Она облизала губы, ее взгляд упал на мой член.

— Я приму плату от твоего умного ротика. — Я осторожно постучал кончиком ножа по ее губам, и ее глаза потемнели. — Если ты сможешь справиться с этим, детка.

Она сузила глаза: моя мягкая насмешка сотворила свою магию. Медленно, с грацией балерины, она опустилась на колени.

— Раздвинь ноги и ласкай себя пальцами. Ты кончишь одновременно со мной, или никто из нас не кончит.

Она подняла на меня свои огромные голубые глаза. Лампы над моей головой сияли точно так же, как звезды в ту ночь на крыше. Украденный момент и обострение моей одержимости. Она раздвинула губы, подчиняясь моим прикосновениям, когда я обхватил рукой ее конский хвост и направил рот к своей истекающей головке.

Она была идеальной. Совершенством.

Уинтер наклонилась вперед, обхватила ртом головку и стала сосать. Ее красивые розовые губы были широко растянуты, а щеки впали. Она закрыла глаза от удовольствия. Я щелкнул пальцами, и они снова открылись.

— Смотри на меня, Ваше Величество. Не своди с меня глаз.

Она что-то пробормотала вокруг моего члена, а затем отстранилась, чтобы заговорить.

— Ну… ты тоже.

Мой смешок превратился в стон, когда она снова обхватила меня ртом.

Как будто у меня есть выбор. Хотел бы я, блядь, иметь силы отвести свой взгляд.

Она простонала какой-то протест или проклятие. Зная ее, скорее всего, это было последнее. Ее неопытные прикосновения были так хороши, что я уже готов был кончить. Она не владела ни техникой, ни мастерством. Все, что у нее было, — это отчаянная потребность быть хорошей во всем, что она делала. Даже в этом Уинтер ДеЛори была чертовски конкурентоспособной.

— Вот так, опустись ниже, возьми меня как можно глубже... если только он не слишком большой для тебя, — бросил я и сдержал рычание, когда она приняла вызов и опустилась еще ниже. Кончик моего члена уперся в заднюю стенку ее горла, и я, не сдержавшись, вцепился в ее затылок, чтобы удержать прямо там.

— Хорошо, детка, очень хорошо… видишь, как быстро ты учишься, маленькая нахалка? — Я держал ее так до тех пор, пока она не подавилась, и этот звук прозвучал как приятная симфония.

Уинтер протестующе застонала вокруг меня, и я отпустил ее голову. Она откинулась назад, бросая на меня злобный взгляд. Потеря ее тепла вокруг моего члена была болезненной.

— Еще раз назовешь меня нахалкой, и я откушу его, — предупредила она.

Я снова запустил руку в ее волосы, откидывая их назад.

— Как насчет красивой? Умной? Чертовски раздражающей?

Она усмехнулась.

— Лучше.

Я направил ее обратно к своему члену, и она снова скользнула ртом по головке. Она покачивалась на мне, ее язык описывал круги, посасывая так, словно от этого зависела ее жизнь.

— Как насчет моей? Как насчет того, чтобы я называл тебя моей?

Она застонала рядом со мной, издав возглас удивления. Эта женщина все еще не догадывалась о своем воздействии на меня. Уинтер была такой наблюдательной, замечала каждую мелочь, за исключением моих чувств к ней. Я был ее слепым пятном, а она — моим.

Я собирался кончить, и я хотел сделать это с ней. Поэтому крепко сжал рукой ее голову, помогая ей двигаться вверх и вниз по моему члену, подталкивая меня все ближе к разрядке. Я уже балансировал на краю, когда Уинтер внезапно громко захлебнулась вокруг меня. Пальцы лихорадочно работали у нее между ног. Она кончала. Все ее тело напряглось, она впилась в меня зубами, и ее стон отозвался вибрацией по всей моей длине.

Я взорвался у нее во рту, выстреливая струю спермы в заднюю стенку ее горла. Она все еще кончала, ее стройное тело сотрясалось в конвульсиях, а руки вцепились в мои бедра.

— Вот так, Снежная королева, проглоти всё... до последней капли, — пробормотал я, не сводя взгляда со своего члена, пульсирующего у нее во рту. Я оставался так глубоко в ее горле, как только мог, пока мои яйца не опустели. — Открой рот, дай мне посмотреть.

Она подчинилась, не имея сил на борьбу. Красивый ротик наследницы был наполнен мной. Вид моей спермы, покрывающей ее язык, был самым восхитительным зрелищем из всех, что я когда-либо видел.

Уинтер прислонилась спиной к зеркалу, потеряв устойчивость в ногах.

Я смотрел, как она медленно приходит в себя, запоминая каждый прерывистый вздох. Каждый взмах ее карамельных ресниц.

— Простите, мисс ДеЛори, мы можем еще чем-нибудь помочь? Вы выбрали какой-то костюм? — Голос администратора раздался сразу за шторой.

Нас отделяло от него меньше метра.

— Мисс ДеЛори? — снова позвал он.

Я отступил в сторону и сложил нож обратно.

Уинтер прочистила горло.

— Мы почти закончили. Мы возьмем последний костюм, который он примерил.

— Давай, детка, вставай.

Я помог ей подняться, поддерживая ее, когда она покачнулась. Это был всего лишь минет, так почему же у меня было такое чувство, будто я только что обнажил свою чертову душу перед этой женщиной? Я встал над ней.

Она одернула юбку и пригладила волосы, прежде чем вынырнуть из примерочной. Затем снаружи донесся тихий рокот ее разговора с менеджером. Осознание того, что под юбкой у нее ничего нет, будет преследовать меня весь проклятый день.

— Ашер? Ты готов? Им нужно зайти и забрать одежду.

Я натянул джинсы, безжалостно вдавливая свой стояк в потертую джинсовую ткань и каким-то образом умудряясь застегнуть ширинку.

— Готов.