Искаженное соглашение

28. Ашер

Мы почти закончили последний сет, когда с другого конца корта раздались медленные, презрительные хлопки.

Знакомый мерзкий ублюдок стоял и хлопал в ладони. Его теннисный белый костюм туго обтягивал толстый живот, а лицо при естественном освещении казалось опухшим и красным. Парень со стадиона, тот, что поднял руку на Уинтер. Трент. Я с удовлетворением отметил, что у него до сих пор не сошел фингал под глазом.

— Вау, Чарльз, блестящая игра. Ты все еще в отличной форме! — крикнул он отцу Уинтер.

Мужчина, о котором шла речь, выглядел хуже некуда. Несмотря на то, что ранее я дразнил Уинтер, у меня не было намерения довести его до сердечного приступа. Я пытался закончить игру быстро, и мне бы это удалось, если бы маленькая Снежная королева не отбивала столько моих бросков. У нее это здорово получалось, и выглядела она чертовски хорошо. Приятно было видеть, как красивая женщина преуспевает в таком сложном виде спорта. Я готов был смотреть на Уинтер весь день, до того момента, как появился этот урод. Его глаза-бусинки прилипли к ней, как жвачка к подошве ботинка.

Мне нужно было, чтобы эта игра поскорее закончилась.

Я выполнил последнюю подачу, и Уинтер пропустила ее. Очевидно, с нее тоже было достаточно.

Чарльз захлопал и подошел пожать мне руку. Его была липкой.

— Хорошая игра, сынок. У тебя прирожденный талант. Если ты когда-нибудь решишь попробовать себя в другом виде спорта, приезжай со мной в клуб, или, может, мы попробуем как-нибудь поиграть в гольф.

Пас.

— Спасибо за приглашение, я обязательно воспользуюсь им однажды.

— Сделай это поскорее. Я не становлюсь моложе.

— Да ладно, Чарльз, нельзя ожидать, что хоккеист оценит искусство такой игры, как гольф. — Говнюк подошел к нам.

Уинтер нервно наблюдала за происходящим со своего места рядом с матерью, убирая ракетки в сумку.

— Трент. Трент Фитцджеральд, как я уверен, ты помнишь, — сказал Трент, презрительно выпятив губу и протягивая мне руку.

— Извини, не помню, — пренебрежительно сказал я, обмениваясь с ним крепким рукопожатием.

Его кости легко сдвинулись под моей хваткой, и он хмыкнул, выдернув свою руку из моей. Я наклонился достаточно близко, чтобы меня услышал только Трент.

— Думаю, мне немного сложно узнать тебя в одежде.

Трент отшатнулся, хмурый взгляд омрачил его фальшивое выражение лица.

Я ухмыльнулся.

— Я Ашер.

Чарльз подошел к нам, и Тренту пришлось прикусить язык.

— Ашер Мартино, крайний нападающий «Геллионов», я знаю. Уверен, ты согласишься, что хоккей — это игра, в которой мускулы важнее мозгов, — сказал он высокомерным тоном.

— И как часто ты смотришь хоккей? — прямо спросил я его.

Он пожал плечами.

— Время от времени. Я больше футбольный фанат. — Он повернулся и уставился на Уинтер.

Чарльз рассмеялся и отошел за водой, а мы остались одни.

— Вид, безусловно, лучше, — сказал Трент.

Было ясно, что он смотрел футбол только из-за Уинтер. Я поборол внезапное желание врезать по самодовольной физиономии этого парня своей ракеткой.

— Сыграем еще один сет? Или ты слишком устал? — спросил Трент, отступая назад и оглядываясь по сторонам в поисках одобрения. — Я буду с тобой помягче.

Вмешался Чарльз.

— Не делай этого. Ашер — хладнокровный убийца. Какая выносливость… хотел бы я, чтобы ты напоминал мне меня самого в молодости. К сожалению, у меня никогда не было такого спортивного мастерства.

— Ты был на волосок от победы, — запротестовал я чисто для вида. Я следил за тем, чтобы счет оставался близким к ровному, не желая смущать отца Уинтер.

Чарльз добродушно усмехнулся.

— Неправда, но приятно слышать это от тебя. В следующий раз ты и я будем играть против дам.

— Пап, разве это справедливо? — возмутилась Уинтер.

— Не будь сексисткой, Ваше Величество. — Я ухмыльнулся Уинтер, а она закатила глаза.

— Итак, Мартино, что ты скажешь о том, чтобы сыграть прямо сейчас? — надавил Трент.

Я бы с удовольствием устроил этому парню разнос. Втоптал его в грязь, заставил бегать и пропускать подачу за подачей, пока он не сдастся, но у меня было ощущение, что Трент был из тех парней, которые похожи на паразитов. Таким не стоит давать шанса вцепиться в вас, иначе вы никогда не сможете от них избавиться.

— Как бы весело и легко это ни звучало, я пас. Я должен отвезти свою девушку домой.

Трент покраснел еще сильнее. Я забрал у Уинтер теннисную сумку и перекинул ее через плечо.

Чарльз и Анджела отошли, разговаривая между собой.

Я обнял Уинтер за талию и притянул к себе, когда мы уходили. Она молча шла рядом, пока мы не зашли в здание теннисного клуба, которое было чертовски роскошным. Там даже был крытый бассейн.

— Ты весь потный, — Уинтер скривилась и отошла от меня.

— Ты тоже, но ты не слышишь, чтобы я жаловался. — Я наклонился и провел языком по ее шее, просто чтобы выбить ее из колеи.

Это сработало, она отшатнулась и схватилась рукой за шею, словно я порезал ее.

— Что ты делаешь?

— Пробую тебя. Я победитель и получаю то, что хочу. Победителю — трофеи… а ты — мой военный трофей. Завоеванная территория... моя, по твоему собственному признанию, — пробормотал я, останавливаясь возле бассейна и притягивая ее к себе. Я чертовски скучал по ней прошлой ночью, когда мне пришлось оставить ее в доме родителей и вернуться в кампус одному. Я не видел эту девушку меньше двенадцати часов, но все равно соскучился по ней.

— Ты ведь не станешь вести себя как неудачница, правда? — поддразнил я ее. — Это всего лишь игра в теннис. — Я провел большим пальцем по ее щеке.

Уинтер выглядела взволнованной от моего случайного прикосновения. Я наслаждался ее дискомфортом. Она всегда была такой холодной и невозмутимой. Не всем удавалось заглянуть под этот фасад. На самом деле, почти никому, готов поспорить. Настоящая Уинтер была гораздо интереснее, чем пресыщенная Барби, которую она показывала миру.

— Неудачница? — Ее голубые глаза вспыхнули, прежде чем она закатила их. Моя ладонь чесалась от желания повторить ту порку, которую я ей устроил, но на этот раз я бы провел остаток ночи, целуя ожоги, оставленные своей ладонью.

Она взмахнула своим высоким хвостом.

— Мы оба знаем, что я позволила тебе выиграть.

— Что ты сказала? Ты позволила мне выиграть?

Я никогда не мог предугадать, что эта девушка скажет дальше.

— Разумеется. Ты никогда раньше не играл в теннис. Я не хотела тебя смущать.

— Какая самоотверженность, — пробормотал я и протянул руку, чтобы запустить пальцы в ее хвост. Он был похож на веревку. Я планировал привязать его к изголовью кровати таким узлом, который она никогда не смогла бы развязать.

— И не говори, да? — Она скрестила руки на груди. — Я очень самоотверженная. Пример тому — твое возвращение на лед. Это было бескорыстно.

— Ты пыталась выиграть нашу маленькую игру... это не совсем бескорыстно.

Она покачала головой и усмехнулась.

— Я не пыталась выиграть игру. Мы оба знаем, что я могла достичь победы в любой момент.

— Да? Такая уверенная. — Я намотал ее волосы на руку. Эта уверенность чертовски заводила. — Иногда проигрывать нормально, Уинтер, я уже говорил тебе об этом. Это не делает тебя менее достойной, — сказал я ей. — Не для меня.

Я высвободил руку из копны и заправил прядь ей за ухо.

Она покраснела. Уинтер не привыкла к комплиментам, несмотря на то, что была самой красивой женщиной в городе. Я планировал изменить это, и довольно скоро.

Величественно вскинув голову, она одарила меня надменным взглядом, который мог бы посоперничать с европейскими королевами.

— Очень хороший совет. Спасибо. И если можно, я тоже дам тебе совет по поводу проигрыша… — Она наклонилась, удивив меня, когда прижалась своим телом к моему. — Практика — путь к совершенству. — И затем сильно толкнула меня в грудь.

Какого черта?

Я отшатнулся на несколько шагов, а затем пол исчез. Последнее, что я видел, было ее довольное лицо, когда я погрузился под воду в бассейне. Честно говоря, после игры в теннис это было чертовски освежающе.

Достигнув дна, я оттолкнулся, упираясь ногами в пол, чтобы вынырнуть на поверхность.

Моя кровь бурлила. Сердце колотилось. Я никогда не чувствовал себя более живым.

Я выскочил из воды и с легкостью подтянулся на бортик бассейна. Уинтер бежала в сторону женской раздевалки, но недостаточно быстро. Пара пожилых дам загораживали дверной проем, разговаривая между собой, не имея ни малейшего представления о том, что происходит у них за спиной.

Уинтер замешкалась, и мои руки сомкнулись вокруг нее.

— Куда-то собралась? — прошептал я ей в висок.

— Ашер, подожди секунду и подумай о том...

Я не дал ей договорить. Я отнес ее к бассейну и прыгнул в него, прихватив с собой нас обоих.

Мы вынырнули секундой позже, а я все еще держал ее на руках. Она кашляла и отплевывалась, трясла головой и терла глаза. Я смахнул воду с лица, удерживая ее, пока она извивалась.

— Эй! Это был новый костюм!

— А теперь он прозрачный... улучшение дизайна. — Я ухмыльнулся. — Ты начала, я закончил.

Она покачала головой, но на ее губах играла улыбка.

— Такой самоуверенный. Эту самоуверенность выдают в раздевалке «Геллионов» или как?

— Нет, с ней нужно родиться.

Я прижал Уинтер спиной к стенке бассейна. В данный момент вокруг никого не было, именно так, как мне нравилось. Ее ноги обвились вокруг моих бедер. Тело Уинтер приветствовало мои прикосновения, даже когда ее разум протестовал против них. Она даже не представляла, насколько редким было то электричество, которое возникало между нами, когда мы соприкасались.

Она была такой неопытной. Одни разговоры. Злобный яд от маленькой защищенной нахалки. Мысль о том, чтобы показать ей все то, о чем она понятия не имела, возбуждала меня. В последнее время все в ней чертовски возбуждало.

— Ну, думаю, у тебя ее хоть отбавляй. Перестань портить мою одежду, — мягко упрекнула она.

— Носи меньше одежды, когда я рядом, и тогда мне не придется это делать, — парировал я.

Ее брови взлетели вверх, и она секунду просто молча смотрела на меня, а затем рассмеялась.

— Значит, на играх, в классе, в кампусе… мне просто следует носить меньше одежды?

— Моя ошибка. Чаще оставайся со мной наедине, Ваше Величество... и меньше надевай, когда остаешься.

Она откинула голову на кафельную плитку. От воды ее волосы потемнели до карамельного оттенка. Ее лицо было мокрым, усеянным каплями. Взгляд упал на мои губы, и ее грудь расширилась, а зрачки увеличились вдвое. О чем она думала, что вызвало такую бурную реакцию? Мне хотелось заглянуть ей в голову и прочесть ее мысли.

Она опустила глаза, пряча свои чувства от моего любопытного взгляда.

Я уперся руками в плитку по обе стороны от нее, удерживая ее в ловушке.

— Не делай этого. Не прячься от меня. Будь девушкой с самыми большими яйцами, которую я знаю.

— Эй! Что это должно значить? — потребовала она ответа, обрызгав меня.

— Это значит, что ты уверена в себе. Ты не берешь пленных… за двумя исключениями, — добавил я.

Она подняла бровь, призывая меня продолжить.

— Твои родители. Рядом с ними ты совершенно другая.

Уинтер нахмурилась.

— В каком смысле?

— Ты тихая, скромная. Ходишь вокруг них на цыпочках. Ты боишься.

Ее глаза вспыхнули.

— Боюсь? Собственных родителей?

— Нет, не их... их отсутствия. Это нормально, я понимаю — они либо есть, но они не заботятся о тебе, либо заботятся, но не могут быть рядом… или они выбирают даже не видеться с тобой. Это изматывает.

Она моргнула, ошеломленная глубиной разговора. Слова лились потоком прямо из моей груди. Я за милю мог видеть отчаянную потребность Уинтер угодить своим родителям, особенно отцу. Когда она была рядом с ними, она была другой, подавленной, словно кто-то выключил в ней свет, и она с тревогой ждала, когда ее родители включат его снова. Чтобы поддержать ее, провести с ней время. Дать ее любовь.

Уинтер долго обдумывала мои слова.

— Что ты скажешь своему отцу, если встретишь его? — спросила она.

Ее резкая смена темы на секунду дезориентировала меня.

Я пожал плечами.

— Когда я встречусь с ним, я задам ему лишь один вопрос. Один вопрос — это все, что мне нужно.

— Когда? Значит, ты хочешь встретиться с ним. Ты всё решил? — спросила она, широко раскрыв глаза.

Я кивнул, и Уинтер с теплотой улыбнулась мне. До этого момента я и не подозревал, что искал это тепло всю свою жизнь.

— Что за вопрос? — спросила она после короткой паузы.

— Ты услышишь его, когда мы найдем моего отца. Ты ведь пойдешь к нему со мной, да? Чтобы довести нашу игру до конца.

Она медленно кивнула.

— Если ты хочешь, чтобы я была там, я буду. Чтобы довести нашу игру до конца. — Ее взгляд метнулся через мое плечо. — Черт, там Леонард, — прошипела она.

Менеджер, который уволил меня, обогнул бассейн в рекордно короткое время, пока мы выходили из него и обматывались полотенцами.

Я широко улыбнулся ему.

— Леонард, рад тебя видеть! — Я протянул руку для убедительности.

Леонард проигнорировал ее, выражение его лица было грозным.

— Ашер, я был вынужден уволить тебя. Нехорошо пробираться сюда и притворяться, что ты работаешь…

— Он со мной, — сказала Уинтер, выпрямившись и выглядя в этот момент более царственно, чем королева. Она бросила на Леонарда уничижительный взгляд. — Это ведь не проблема?

— Нет, конечно, нет, мисс ДеЛори.

— Я так и думала.

Она развернулась и направилась в сторону раздевалки.

— Ты слышал Ее Величество, Леонард. — Я послал ему самодовольную ухмылку. — А теперь, будь добр, отъебись.