Искаженное соглашение

12. Ашер

Традиционная вечеринка после игры проходила в общежитии «Геллионов». Как правило, я не обращал внимания на толпу, а просто выпивал и анализировал игру с Кейденом или Беккетом. Толпа обычно не беспокоила меня, но сегодня я хотел уединения.

К счастью, квартира, которую я делил с Маркусом и Кейденом, была пуста. Я сразу направился в ванную и запер чертову дверь. Там сорвал с себя одежду, освобождая ноющий член из джинсов. К черту всё. Я был таким твердым после стычки с Уинтер, что это приносило боль. Я переключил душ на холодную воду и залез под него.

Спустя пять минут мой стояк лишь слегка ослаб. Пришло время для плана Б. Я добавил температуру, пальцы дрожали от холода. Как только теплая вода потекла по коже, мысли вернулись к ощущению горячего рта Уинтер вокруг моего большого пальца. Кровь снова прилила к члену. Она нахалка, и я просто преподал ей урок, — попытался напомнить я себе.

Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, я провел рукой по ноющей длине и обхватил кончик, поглаживая головку точно так же, как ее язык гладил мой большой палец. Ее девственный язык. Уинтер всегда встречалась с парнями постарше, одобренными ее семьей. Как она могла быть такой неопытной? Было чертовски возбуждающе представлять, как я учу надменную Уинтер ДеЛори сосать член. Мысль о том, чтобы растянуть ее узкие дырочки, заставила меня кончить постыдно быстро, и струйки спермы брызнули на кафель. Воспоминание о ее запахе прорвалось сквозь шум в моей голове.

Открой рот и дай мне увидеть ее на твоем языке.

Один только образ идеального лица этой маленькой грубиянки из загородного клуба, покрытого моей спермой, вызвал у меня стон. Я хотел измазать папину принцессу своей недостойной спермой. Пометить ее, запятнать, испортить ее до такой степени, чтобы она никогда не смогла вернуться к своей привилегированной жизни без налета разврата в душе. Чтобы она никогда не смогла смыть меня с себя.

Я прислонился лбом к кафелю, вода стекала по моему телу и стене, смывая свидетельства моего желания к девушке, которая обладала уникальным талантом сводить меня с ума, и не в хорошем смысле.

Я пробыл в душе достаточно долго, чтобы вода успела остыть. Затем обернул полотенце вокруг бедер и направился в гостиную. Там уже сидел Маркус, откинувшись на диване. В одной руке он держал пиво, а другой прижимал пакет со льдом к разбитой губе. Это была тяжелая игра, и он получил свою долю стычек, несмотря на то что был вратарем.

— А вот и наш герой дня. — Он ухмыльнулся мне, а затем поморщился. — Я говорю о твоем новом статусе отношений, конечно же.

— Отъебись, — пробормотал я и достал из холодильника пиво для себя.

— Эй, разве так разговаривают со своим сводником? Очевидно, что это заслуга моей игры «Семь минут на небесах» на прошлой неделе.

— Мы не вместе, — категорично заявил я, устраиваясь рядом с Маркусом на диване.

— Ты уверен? Возможно, тебе стоит сказать ей об этом. Все только и болтают о том, что королева кампуса надела на игру джерси крутого хоккеиста. Людям это нравится, они называют вас Эштер или Уиншер, присяжные еще не определились.

— О, она знает. Она делает это просто для того, чтобы позлить меня, — сказал я. — Это игра, и она хочет выиграть.

— Ты позволишь ей? — поинтересовался Маркус.

Я покачал головой.

— Конечно, нет. Но я не могу сказать, что играть с ней не весело.

Я сделал длинный глоток пива. Разговор о Уинтер заставил мой чертов член снова встать, как будто я только что не слил неестественное количество спермы в канализацию в душе.

Маркус постучал по губе.

— Хм, невольно задумываешься, какого черта она все это делает, да? Я имею в виду, что ты не тот человек, с которым хочется легкомысленно связываться.

Я посмотрел на Маркуса. Он был прав. Почему Уинтер так упорно пыталась завести фальшивого парня? Я не задумывался об этом раньше. Это просто превратилось в игру, в которую я был полон решимости победить.

— Понятия не имею, — признался я.

— Интересно, подойдет ли ей кто-нибудь другой, потому что я бы определенно согласился сыграть для нее эту роль.

Холодная ревность пронзила меня при одной мысли о том, что Уинтер может переключиться на Маркуса. Какого черта?

— Даже не думай об этом, Бэйли. Это касается только меня и ее, — невозмутимо предупредил я его.

Он кивнул, на его губах заиграла ухмылка.

— Понял. Она тебе нравится.

Я бросил на него мрачный взгляд.

— Сколько тебе, десять? Она мне не нравится.

Он осторожно приложил пакет со льдом к губе и закатил глаза.

— Прекрасно. Верь во что хочешь. Скажем так… только тебе позволено играть с ней?

Я кивнул. Да. Именно так, и лучше никому не вставать у меня на пути.

Вечеринка была в самом разгаре, когда час спустя вошла Уинтер, держа мою сестру под руку. Ева осмотрела комнату и, когда увидела меня, выражение ее лица стало разъяренным.

Она похлопала Уинтер по руке и, оставив ее у двери, устремилась в мою сторону.

— Какого черта, Эш? — потребовала Ева, останавливаясь передо мной. — Нельзя просто оставлять девушку связанной и обнаженной ниже пояса в общественном месте, где ее может найти кто угодно.

— Но ее не нашел кто угодно… ее нашла ты, — указал я.

— Да, потому что ты написал мне, чтобы я приехала и забрала ее. Во что ты играешь?

Я просто пожал плечами.

— Это не твоя проблема, Иви, не беспокойся об этом.

Я не планировал оставлять Уинтер, чтобы команда обнаружила ее связанной и без штанов. Конечно, нет. Это было привилегированное зрелище, и никто из этих ублюдков его не заслуживал.

— Но я беспокоюсь! Ты ведешь себя как последний ублюдок. Я думала, она теперь твоя девушка? Кстати, спасибо, что предупредил. Мне нравится узнавать о том, с кем встречается мой брат, из сплетен в кампусе.

— Учитывая, что ты практически помолвлена с моим лучшим другом, с которым переспала за моей спиной, я бы сбавил градус возмущения. — Я сделал большой глоток пива и повернул голову в сторону Уинтер.

Она переоделась в совершенно не типичную для себя одежду. Наверняка тусовалась с Евой и одолжила кое-что из ее гардероба. Уинтер была намного выше моей близняшки, и платье, в котором она пришла, было ей неприлично коротко. Она стояла, склонившись над кухонной стойкой, и вокруг нее быстро собралась компания хоккеистов. Вид толпы ее поклонников сразу же вывел меня из себя.

— Какого хрена ты привела ее сюда? — Я зарычал на сестру.

— Почему бы и нет? Ты не король общежития «Геллионов». Если уж на то пошло, я поселилась здесь первой и могу приглашать кого захочу. Я бы ни за что не отправила ее домой одну после того, что произошло между вами двумя.

— Прекрасно, делай, что хочешь. Но если ты действительно хочешь поддержать Уинтер, просто стань ее подругой. У нее их немного, — бросил я Еве и ушел прочь. Мне не нужно было, чтобы сестра раздражала меня рассуждениями о моральной стороне моих отношений с Уинтер, когда она неделями жила с моим лучшим другом, не сказав об этом ни слова.

Уинтер притягивала к себе жалких парней, как мух на мед. Неудивительно. Она была самой сексуальной девушкой в кампусе. Единственное, что спасало ее от постоянных знаков внимания, — это ее отстраненное отношение. Уинтер поймала мой мрачный взгляд и нацепила теплую улыбку, увеличив силу своего очарования примерно на миллион процентов. Она отбросила ледяную неприступность, чтобы подразнить меня, и это сработало.

Теперь она улыбалась парням, разговаривала с ними, а они заискивали перед ней ради крупицы ее внимания. Гребаные неудачники. Учитывая, что все, кто был на катке, считали ее моей девушкой, они были чертовски грубы, подлизываясь к ней вот так. Что ж, по крайней мере, теперь я знал, как выглядят придурки без самоуважения.

Я подумывал вернуться в свою квартиру наверху, но не мог заставить себя. Вместо этого нашел тихий уголок для размышлений, откуда открывался беспрепятственный вид на Уинтер и ее поклонников.

Я не двигался с места, пока какой-то идиот не предложил поиграть. Худшей частью студенческой жизни были гребаные алкогольные игры. Хотя, должен признать, они никогда по-настоящему не беспокоили меня, пока не началась моя собственная игра с Уинтер.

Люди разбились на пары. Уинтер получила сразу около пяти приглашений. Хорошо, что я оказался рядом, нависая над ее плечом и отпугивая все потенциально заинтересованные лица.

— Что? — рявкнула она, поднимая на меня глаза. — Только не говори мне, что тебе есть что еще сказать?

— Ты думаешь, я позволю той, кого все считают моей девушкой, играть в «Пожарную машину» с кем-то другим?

На ее шее забился пульс. Сложно было представить, что когда-то я считал ее невыразительной. Теперь ее эмоции казались такими очевидными, хотя маска холодного безразличия никуда не исчезла.

— Я думала, ты не хочешь иметь со мной ничего общего, помнишь? А это значит, что мне нужно найти кого-то другого, кто поможет мне, как можно скорее. Так что, ступай. — Она пошевелила пальцами, словно прогоняла меня прочь.

Принимая во внимание тот факт, что совсем недавно я связал ее и оставил без штанов, у нее были яйца.

— Тебе действительно нужно найти кого-то другого, но на сегодня, поскольку ты щеголяла в моем свитере по всему катку, ты моя. Я никому не позволю прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Она сузила на меня глаза.

— Как это по-пещерному с твоей стороны.

— В точку, а теперь иди за мной, пока я не треснул тебя дубинкой по голове и не выволок отсюда за волосы... в стиле пещерного человека.

Уинтер покраснела, но выпрямилась, ни на секунду не сомневаясь, что я так и сделаю. Хорошо. Она училась.

Я провел ее в одну из спален. Квартира была так забита, что люди были повсюду, но эта комната казалась самой тихой.

— Хороший выбор места, дружище. — Маркус ухмыльнулся, следуя за нами в комнату. Он держал за руку какую-то студентку, готовую поиграть в эту глупую игру.

Я подвел Уинтер к письменному столу в углу комнаты, подальше от посторонних глаз. Монитор на столе был обращен к окну, а кресло — к комнате. Похоже, кто-то предпочитал держать в секрете то, что просматривал на своем компьютере. Для моих целей это подходило как нельзя лучше. Задвинув жалюзи, я постучал по деревянному столу. Уинтер сморщила нос, как и подобает заносчивой принцессе.

— Вставай сюда.

Ее ноздри раздулись, крошечный намек на ее настроение, но она подчинилась. Я опустился в кресло, занимая место прямо перед ней. Она сидела на краю стола спиной к комнате, каким-то образом выглядя настороженной и надменной одновременно. Если кто-то и мог сочетать эти эмоции, то только она.

— На тебе платье Евы, — отметил я.

Она пожала плечами.

— И что?

— Оно чертовски маленькое, — объяснил я. Теперь, когда она сидела, подол стал просто неприличным.

— Не помню, чтобы я обращалась к тебе за модным советом, Мартино, и, как ты мне постоянно твердишь, ты не мой парень, так что можешь засунуть свое мнение...

— Я не сказал, что оно мне не нравится, Снежная королева, — перебил я.

На бледных щеках Уинтер расцвел румянец, похожий на редко встречающиеся ночные розы. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, наверняка чертовски раздражающее, но затем резко закрыла его.

Я поднял руку, словно рассматривая ее лицо сквозь невидимую линзу, и щелкнул воображаемым затвором, запечатлевая этот момент.

— Ну и ну, королеве едких ответов не хватает слов.

Она моргнула, глядя на мою воображаемую камеру, и ее глаза сузились от понимания. Я был потрясен, что она до сих пор не накинулась на меня по этому поводу.

— Ты забрал мое портфолио? Придурок, оно мне было нужно…

— Тихо, игра начинается, — прервал я ее. Кто-то приглушил свет и объявил начало.

— Ну и почему мы сменили местоположение? — спросила она, оставив спор на потом.

— Ты когда-нибудь раньше играла в «Пожарную машину»? — спросил я вместо ответа.

На моей памяти Уинтер не часто бывала на школьных вечеринках. Обычно она была выше всего этого. В основном Уинтер ходила на те, что устраивала футбольная команда. Эта мысль иррационально разозлила меня. Она покачала головой.

— Тогда позволь объяснить тебе правила, — сказал я, раздвигая бедра в кресле, мой член уже упирался в молнию при мысли о прикосновении к девушке передо мной.

Я схватил ее руку и положил себе на бедро. Это движение заставило ее наклониться вперед, так сильно, что ее декольте в слишком тесном платье оказалось прямо перед моими глазами. Твою ж мать. У нее были шикарные груди. Они бы идеально поместились в моих руках.

— Что теперь? — спросила она.

Я взглянул через ее плечо на остальных присутствующих. В комнате никого не было, кроме других пар, играющих в ту же идиотскую игру. Маркус уже запустил руку под юбку своей партнерши.

Я снова переключил свое внимание на Уинтер. Из-за того, что она сидела спиной к двери, и моего положения, другим не было видно ничего, кроме ее затылка. Именно так и должно было быть.

— Двигай рукой вверх, вот так. — Я провел ее пальцем по внутренней стороне своего бедра. — Я скажу тебе, какой свет в разных местах моего тела.

— Серьезно? — спросила она. Ее тон был таким же скучающим и пресыщенным, как и всегда, но глаза впились в ее руку на моей ноге. — И с какого света мы начнем?

— Зеленый. Мы начнем с зеленого.

Мой голос был чертовски низким, пронизанным похотью. Я хотел затрахать эту девушку до смерти, желательно шлепая по заднице на протяжении всего процесса, за то, что она такая грубиянка. Я хотел увидеть, как она умоляет, желая кончить, как кричит от удовольствия, как на секунду исчезают все ее стены — увидеть ее настоящей. Чтобы ей не за чем было спрятаться.

Уинтер провела рукой вверх по моей ноге. Я промолчал. Она прищурилась и продолжила движение.

Когда она дошла до середины бедра, я заговорил:

— Желтый.

Внезапно Уинтер ускорила свой гребаный темп и скользнула рукой прямо к промежности, обхватив мой стояк.

— Какого хрена? Почему ты ускорилась? — я почти зарычал на нее.

— Я всегда еду быстрее на желтый… чтобы успеть проскочить перед красным, — выдохнула она и облизала губы.

Тяжесть ее маленькой руки на моем члене сводила с ума. Я хотел большего. Я хотел избавиться от джинсовой ткани между нами, но сейчас было не время и не место для этого. В любом случае, я должен был трахать ей мозги, а не наоборот. Сопротивляясь желанию выгнуться навстречу прикосновению, я схватил ее за запястье.

— Красный.

Она сглотнула и медленно убрала руку.

— Что теперь?

— Теперь моя очередь.

Моя рука опустилась на ее голое колено. Проклятое платье задралось еще выше и собралось на ее подтянутых, загорелых бедрах.

— Зеленый, — сказала Уинтер.

Я провел большим пальцем по ее коленной чашечке. Затем скользнул рукой вверх по внутренней стороне ее бедра, дюйм за дюймом.

— Раскройся для меня, — твердо сказал я ей, и в кои-то веки она подчинилась, как хорошая девочка. Моя рука двинулась вверх по ее бедру — ее кожа была самой шелковистой из всего, что я когда-либо ощущал под своими пальцами. Нетронутая территория.

— Желтый, — прошептала она, ее внимание было приковано к моей руке, почти исчезнувшей под коротким подолом.

Я продолжил, чувствуя, как по спине спускается жар. В этот момент мои яйца болели даже сильнее, чем член. Желание погрузиться внутрь дерзкого девственного тела Уинтер и кончить в нее, отправить ее домой к дорогому папочке, наполненную мной, истекающую спермой, разрушенную, и мою, было почти непреодолимым.

Мои пальцы исчезли под подолом ее юбки. Я смотрел на нее, ожидая, когда она произнесет «красный». Ее губы были приоткрыты и порозовели от возбуждения. В тусклом свете ее широко раскрытые голубые глаза казались черными. Она оказалась совсем не такой, какой я ее представлял. Чем опаснее становилась наша игра, тем больше ей это нравилась.

Мои пальцы нащупали кружево. Ее трусики. Я погладил их спереди. Уинтер все еще не проронила ни слова. Она была горячей и влажной. Я просто знал, что под этой дорогой материей она будет мокрой. Скользкой от желания, от моих прикосновений. Осознание этого было похоже на то, как если бы я забил шайбу за считанные секунды до сигнала. Победа.

Я погладил ее через трусики, и у нее перехватило дыхание. Ее бедра двигались медленными кругами, пока она прижималась горячей киской к моей руке. Внезапно я захотел почувствовать эту влагу больше, чем дышать. Мне необходимо было попробовать ее на вкус.

Я оттянул ткань одним пальцем и просунул руку внутрь. Влажный жар встретил мое прикосновение, ее киска, голая и скользкая. Я провел пальцем по щели и нашел клитор, и она чуть не спрыгнула со стола.

— Что теперь? — выдохнула она.

— Теперь ты говоришь «красный», — пробормотал я, хотя это было последнее, что я хотел услышать.

Она тяжело сглотнула. Я хотел попробовать на вкус ее тонкое горло.

— Красный? — прошептала она, положив руку мне на запястье.

— Это был вопрос или команда?

Ее щеки пылали так, как я никогда не видел раньше. Это было не смущение. Она была возбуждена.

— Я... — произнесла она, стараясь сохранить самообладание.

— Помни, тебе нужно сказать «красный», только если ты хочешь, чтобы я остановился. — Мой голос был хриплым от желания. Она могла слышать это. Она должна была понять, что делает со мной. Это было ясно как день. Ни за что на свете я не мог остановиться сейчас, не тогда, когда ее дрожащая киска взывала к моим прикосновениям, и я держал ее именно там, где хотел. Я хотел увидеть, как она кончает. Я хотел увидеть ее без всяких игр и манипуляций... только ее. Настоящую.

— Красный? — снова спросила она, в ее голосе звучало отчаянное противоречие. Я точно знал, что она чувствует. — Я должна сказать «красный», верно? — пробормотала она себе под нос, ее глаза потемнели, а зрачки расширились.

— Ты хочешь, чтобы я облегчил тебе задачу, Ваше Величество? — Я наклонился, чтобы укусить внутреннюю часть ее бедра, и она дернулась, крепче сжимая мое запястье.

Уинтер оцепенело смотрела на меня, и я обвел ее клитор, усиливая давление, из-за чего она вздрогнула.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя? Это то, что тебе нужно? — пробормотал я, потерявшись в игре, которую мы затеяли. Ни один из нас не хотел отступать или проигрывать. Ни один из нас не был готов положить конец этой возможности перевести игру на новый, опасный уровень,

Она прикусила губу, колеблясь на краю тьмы. В этот момент мир перестал вращаться, дрейфуя в пространстве, вышедший из строя, неестественный и нестерпимый. Затем она кивнула, и я снова смог дышать. Мир пришел в движение, а я не удержался от победной ухмылки.

— В таком случае все довольно просто. В конце концов... пожарные машины не останавливаются на красный.

Прикрытый бутон уже был твердым и набухшим от возбуждения. Я провел по нему большим пальцем взад-вперед, найдя ритм, от которого у нее перехватило дыхание. Хватка на моем запястье ослабла; она поняла, что я не собираюсь останавливаться. Уинтер впились ногтями в мой рукав, не сопротивляясь, а удерживая меня прямо там, где она хотела.

— Здесь люди, — пробормотала она.

Ах, так вот о чем она беспокоилась. Уинтер думала, что я позволю другим увидеть, как она кончает.

— Никто не видит тебя, кроме меня. Никому не позволено видеть тебя такой, кроме меня, поняла? — я зарычал на нее, моя рука двигалась все быстрее, а ее киска издавала мягкий хлюпающий звук, пока она стремительно приближалась к разрядке.

Уинтер тяжело сглотнула, глядя на меня затуманенным взглядом, и кивнула. Она откинула голову назад, теперь ее бедра двигались под моей рукой сами по себе, в погоне за собственным удовольствием. Я схватил ее сзади за шею свободной рукой и потянул вперед, согнув пополам, моя рука погрузилась глубоко между ее ног.

— Когда кончишь, держи глаза открытыми и смотри на меня. Таковы правила, Ваше Величество, — выдавил я.

Ее влага стекала по моей руке, капая на ладонь. Ее мышцы напряглись, теперь она была так близко, что я мог это чувствовать.

— Таковы мои правила, и ты уже знаешь, что происходит, когда ты их нарушаешь… или, по крайней мере, твоя задница знает.

Она застонала, и я наклонился и поцеловал ее, чтобы поймать этот звук. Ее стоны принадлежали мне, и только мне. Мой язык скользнул в ее рот, как раз когда она кончила. Ее киска сжалась, тело затряслось, и она снова застонала мне в рот. Я впитывал ее дыхание и звуки ее удовольствия, проглатывая всё это. То, как она отдавала контроль, было чертовски возбуждающе. Ее доверие. Ее дрожь в моих руках.

Ее киска бешено пульсировала под моими пальцами. Какой бы опыт она ни получила дома со своим золотым вибратором, это явно не помогло, потому что Уинтер переполняло безудержное удовольствие, ее тело молило о разрядке.

Она поцеловала меня в ответ, резко и безжалостно. Затем прикусила мою губу, и я прикусил ее в ответ, продолжая трахать ее пальцами во время оргазма.

Когда она перестала дрожать и цепляться за меня так, словно от этого зависела ее жизнь, я вынул руку из ее мокрых трусиков и позволил эластичному материалу снова прижаться к ее чувствительной щели. Уинтер ахнула, закусив губу, ее глаза встретились с моими. Она выглядела взъерошенной, ее волосы разметались по плечам, губы были красными и искусанными, а лицо пылало.

Впервые она была действительно красива. В этот момент она была настоящей.

Я провел рукой по ее бедру, отстраняясь. Я не стал оглядываться, чтобы посмотреть, кто за нами наблюдает. Кроме ее спины, ничего не было видно, а мне не нужно было ставить какому-то ублюдку синяк под глазом сегодня вечером за то, что он осмелился шпионить за нами.

Вместо этого я поднес пальцы ко рту и втянул в себя аромат ее удовольствия.

От этой девушки были одни неприятности, и черт бы меня побрал, если я уже не увяз по уши.