Извращённое чувство

16. ЯСМИН

Я заказала новый телефон, но его доставят только через семь дней.

Никогда прежде не было так ясно, что, хотя я и наслаждалась жизнью в колледже и интернате, и у меня были хорошие отношения со многими людьми, я не стремилась к настоящей дружбе с теми, кому могла доверять. Кроме Рии, у меня не было таких отношений. И теперь, когда я дома, мне одиноко.

Вот уже час я сижу за столом, переключаясь между попытками найти юридическую фирму, которая могла бы помочь мне подать иск против Джулиана и моего отца, и вкладкой для регистрации на сайте социальных сетей.

Мой отец просил меня не создавать публичные профили в социальных сетях. Он считает, что дочь миллиардера, которого называют одним из самых влиятельных людей в мире, не должна привлекать к себе лишнее внимание.

Лично я никогда не испытывала желания изо дня в день сидеть за телефоном, поэтому безропотно согласилась, предпочитая находиться за объективом фотоаппарата, а не в приложениях социальных сетей.

Но теперь мои пальцы зависли над кнопкой регистрации, дрожа от нерешительности. Я даже не уверена, что смогу найти профиль Эйдана. Но мне хочется хотя бы видеть, что он публикует, чтобы чувствовать себя частью его жизни, даже когда он так далеко, в Египте.

Представляю, как Эйдан, должно быть, переживает и сходит с ума. Или, возможно, люди Джулиана сообщили ему, что всё в порядке. Но если они передают ему информацию, то ничто не мешает им рассказать ему о помолвке, и мысль о том, что Эйдан узнает об этом таким образом, не зная всей истории, вызывает у меня отвращение.

Но это все моя вина. Некого винить, кроме себя.

Мне следовало быть умнее в своих решениях.

Иронично, что теперь, когда меня загнали в угол, и выхода нет, я нашла в себе смелость рассказать правду. Но теперь уже слишком поздно. Я не хочу подвергать жизнь Эйдана риску.

Хотя у меня нет конкретных доказательств, мне кажется, что Джулиан каким-то образом причастен к смерти Александра.

Сколько ещё людей он убил? Убьёт ли он меня? Моего отца?

Я не могу так рисковать.

Но я паникую.

Мой отец с лёгкостью поверил, что мы с Джулианом влюблены друг в друга и что он — мужчина, за которого я хочу выйти замуж. Я всё ещё не могу прийти в себя от осознания того, что его даже не волновало это настолько, чтобы разозлиться.

Интересно, как бы он отреагировал, если бы у Джулиана не было денег?

Часть меня надеялась, что отец увидит меня насквозь. Он знает меня с самого рождения, и, возможно, он должен знать меня лучше, чем кто-либо другой. Но, возможно, это моя вина, что я столько лет скрывала от него свою настоящую сущность, просто чтобы не видеть его реакцию, если ему не понравится то, кем он меня увидит.

Снаружи моей комнаты раздаётся стук, и я отдёргиваю руку от ноутбука. Закрываю его, не желая, чтобы кто-нибудь увидел, чем я занимаюсь, и быстро иду к двери. Я хватаюсь за ручку, приоткрываю дверь и смотрю в образовавшуюся щель.

Джулиан стоит с другой стороны, рукава его чёрной рубашки на пуговицах закатаны до локтей, а руки прижаты к дверной раме. У меня внутри всё сжимается, и я тяжело вздыхаю, злясь на своё тело за то, что оно всегда выдаёт меня, когда дело касается его.

— Пора собираться, принцесса, — говорит он.

Я полностью открываю дверь и отхожу в сторону.

— Не называй меня так, — резко отвечаю я. — Что значит «собираться»?

— Я имею в виду, возьми несколько коробок и сложи в них всё, что хочешь сохранить. Затем заклей коробки скотчем. Я бы посоветовал также использовать маркер, чтобы пометить, что куда класть, но если ты хочешь жить в беспорядке, кто я такой, чтобы тебя останавливать.

Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди.

— Я знаю, как упаковывать коробки, Джулиан. Я спрашиваю, зачем мне собирать вещи?

— Ты думала, я позволю своей жене жить не в моём доме? — он делает шаг вперёд, а я, спотыкаясь, отступаю назад. — Спать не в моей постели?

Меня охватывает отвращение.

— Я никогда не буду спать с тобой.

Он хмурится, прижимая руку к груди.

— Моё сердце разбито.

— И я не твоя жена.

Он поднимает бровь.

— Пока.

Огонь струится по моим венам, и я бросаюсь вперёд. Моя рука ударяет его по лицу, прежде чем я успеваю себя остановить. Ожог проходит через мою ладонь, когда он резко поворачивает голову в сторону.

Я ахаю, прикрываю руку и отступаю назад, чтобы увеличить расстояние. Страх распространяется по моим мышцам, пока меня не парализует. Я не могу поверить, что сделала это. Я никогда в жизни никого не била.

Джулиан тихо смеётся, его лицо всё ещё повёрнуто в сторону, чёрные пряди волос спадают ему на лоб. Он поднимает руку и большим пальцем вытирает маленькую красную капельку, выступившую в уголке его губы от пореза, оставленного моим кольцом.

Он медленно поворачивается ко мне, подносит тот же большой палец ко рту и слизывает кровь.

Фу.

В голове у меня вертится фраза «Прости», хотя я не чувствую за собой вины. Это стало привычкой, но каким-то образом я сдерживаю свои слова.

Всё происходит в мгновение ока. Джулиан стремительно приближается, хватает меня за плечо так, что кровь перестаёт циркулировать, тащит в мою комнату и бросает на кровать.

Я подпрыгиваю на матрасе, дыхание перехватывает, сердце бешено стучит в ушах. Все нервы напряжены до предела, когда я упираюсь в кровать пятками и локтями, пытаясь отодвинуться как можно дальше. Он продолжает приближаться, пока его колено не упирается в край матраса. Тогда он хватает меня за лодыжки и тянет, пока я не оказываюсь под ним.

Он нависает надо мной, всем своим весом прижимая меня к кровати. Его мускулистые руки окружают меня, располагаясь по обе стороны от моей головы.

С этой позиции я вижу, как играют мышцы на его челюсти. Чувствую запах чистого белья от его одежды и лёгкий аромат его лосьона после бритья. У меня сводит живот, когда он прижимается ко мне грудью и торсом, заставляя меня лечь обратно.

Я тяжело сглатываю.

— Ч-что ты делаешь?

Его рука скользит по моему боку, и у меня перехватывает дыхание, а тело вибрирует от желания убежать от него.

— Проверяю товар, — отвечает он, поглаживая пальцами мою ключицу.

Звук застревает у меня в горле, от его прикосновения по коже пробегают нежеланные мурашки.

— Ты не можешь так просто взять и сделать это.

Он наклоняется, оставляя поцелуй на стыке между моей шеей и плечом, и мои бёдра напрягаются. Я ненавижу, как жар пробегает по моему телу, когда его язык касается моей кожи.

— Я могу делать всё, что хочу, — бормочет он.

— Неудивительно для мужчины, который считает себя богом, — говорю я сквозь зубы. Я чувствую, как краснею, а моё тело покрывается испариной от того, что я нахожусь под ним, от возбуждения в каждом чёртовом месте, которое он ласкает.

— Правильно, малышка, — его рука обвивается вокруг моей шеи, и моё дыхание прерывается. — Я твой бог.

Я пытаюсь приподняться на локтях, насколько могу, что не так уж и просто, учитывая, что двухметровый мужчина наваливается на меня всем весом своего тела.

— Ты можешь заставить меня носить твоё кольцо, — шиплю я, — и дать мне свою фамилию, но я никогда не склонюсь перед тобой.

Он ухмыляется.

— Посмотрим.

Беспокойство о том, что он предпримет дальше, давит на меня.

— Какова твоя цель, Джулиан? Ты хочешь «Sultans»? Всё, что тебе не принадлежит?

Давление на мою шею ослабевает, и он вместо этого нежно касается моей щеки своей горячей ладонью.

— Ударь меня ещё раз, — бормочет он, не отвечая на мой вопрос, — и тебе не понравятся последствия. Ты поняла меня?

Я скалюсь и отворачиваю голову.

Он сжимает мою щёку сильнее и поворачивает моё лицо к себе.

— Ответь мне.

Мои ноздри раздуваются, гнев бушует внутри меня, словно живой дракон, но я сдерживаю его, понимая, что, если хочу найти выход из этой ситуации, нужно сотрудничать.

По крайней мере, сейчас.

— Поняла, — выдавливаю я из себя.

Он улыбается, его резкие черты лица смягчаются, и он превращается из врага в друга.

— Хорошо, — говорит он.

Похлопав меня по щеке, он ослабляет хватку и полностью отпускает меня, слезает с кровати и проводит татуированными руками по своей рубашке.

— Слушай внимательно, потому что я не люблю повторять. Ты станешь моей женой, возьмёшь мою фамилию и будешь примерной и послушной женой, которая, я знаю, спрятана где-то глубоко в твоей душе.

Ярость охватывает меня так внезапно, что мои руки дрожат, но я крепко сжимаю простыни и пытаюсь дышать, чтобы успокоиться.

— Мы заставим всех поверить в нашу любовь, а потом, когда твой отец… — он делает паузу и сглатывает так сильно, что его кадык дёргается, — когда его не станет, ты публично объявишь, что тебя не интересуют «Sultans», и в качестве запоздалого свадебного подарка подпишешь всё документы. Передавая компанию мне.

— Я скорее умру, чем оставлю тебе «Sultans», — огрызаюсь я.

Он ухмыляется.

— Будь осторожна в своих желаниях, Gattina.

У меня перехватывает дыхание. Он хочет сказать, что убьет меня?

— Сыграй свою роль как следует, и я позволю тебе ускакать навстречу закату вместе с мальчишкой.

Сердце колотится о грудную клетку, мысли выходят из-под контроля. Неужели он это серьезно? Даже задавая себе этот вопрос, я знаю, что ему нельзя доверять. Но какой еще у меня есть выбор?

Выйти замуж за Джулиана, подарить ему «Sultans», а потом исчезнуть.

Я осознаю, что это значит, и пытаюсь не дать отчаянию поглотить меня.

Если я сделаю это, то потеряю все, что отец умолял меня беречь.

Но если я этого не сделаю, то могу потерять все остальное.