Извращённое чувство

25. ЯСМИН

В течение последних четырёх дней я исследовала различные уголки дома. Он не такой просторный, как поместье моего отца, но всё же достаточно большой, чтобы я могла потеряться.

Кроме того, Джулиан не предложил мне экскурсию, хотя и ожидает, что я буду сидеть здесь в одиночестве целыми днями. Это невежливо с его стороны.

В фойе есть столовая, которая ведёт на кухню. Мне нравится открытая планировка, которая ведёт в гостиную. Я стараюсь избегать её с тех пор, как неделю назад перебрала с алкоголем и подпустила врага слишком близко.

С другой стороны находится большой кабинет. Я провела там весь вторник, осматривая его, но большинство ящиков стола были заперты, поэтому это быстро наскучило.

В среду я исследовала остальные помещения в своей части дома. Здесь есть ещё три гостевые спальни, огромная библиотека с книжными шкафами от пола до потолка и небольшой уголок отдыха в задней части, рядом с маленьким пианино. Всё это выглядит очень красиво, но кажется почти нетронутым.

Я никогда не была большой любительницей чтения, но, проведя вечер за рассматриванием классических произведений, думаю, что могла бы начать.

Вчера я решила прогуляться по территории, мне нужно было чем-то заняться, а не сидеть в помещении, где воздух кажется спёртым. Не стала уходить слишком далеко, потому что мы находимся высоко в горах и вокруг нас много деревьев. К тому же, я не очень хорошо себя чувствую на природе, если нахожусь там долго. На самом деле, я никогда не была из тех, кто любит походы.

Сегодня я наконец-то решусь посетить другую часть дома. Попытаюсь найти спальню моего мужа и увидеть его уязвимую сторону. Это место, куда я раньше боялась заходить, но если я хочу найти что-то, что можно использовать против него, то, готова поспорить, это находится именно там.

Кроме того, он сказал, что всё, что принадлежит ему, принадлежит и мне. Я собираюсь принять его слова буквально.

Находиться здесь, смирившись со всем происходящим, пока я не смогу вырваться на встречу с Рией, — это гораздо более долгая игра, чем я предполагала изначально. Это трудно, и мой разум путает факты с вымыслом.

Всю свою жизнь я была избалована. Мне всегда всё доставалось легко и просто. Я могла попросить о чём-то и получить это без каких-либо усилий. Конечно, это помогло мне многого достичь в жизни.

Но сейчас, когда я заперта в пустом доме, где нет никого, и не могу уйти, даже если бы хотела, понимаю, что мой отец создал для меня защитный барьер, который стал скорее костылем, чем благословением.

Я так и не научилась простым жизненным навыкам. Мне никогда не приходилось практиковаться в ожидании чего-то и не иметь возможности контролировать, когда и как это что-то произойдет.

Вся эта ситуация — самый большой урок терпения.

И я ненавижу это.

Я пересекаю холл, касаясь рукой гладких деревянных перил открытого перехода между двумя крыльями здания. Мои мысли сосредоточены на двери, которая, как мне кажется, ведёт в комнату Джулиана.

Нервы на пределе, и я стряхиваю их, раздраженная тем, что мне кажется, будто я делаю что-то не так. И, возможно, немного боюсь, что будут последствия, с которыми я не хочу сталкиваться, если он вернется домой и застанет меня за вынюхиванием.

Моя рука обхватывает ручку двери, и я толкаю ее, наполовину ожидая, что она будет заперта. Но это не так, и я вхожу внутрь, где меня окутывает жаркий и влажный воздух.

Я сразу же понимаю, что это не его спальня.

Освещение слабое, но я не обращаю на это внимания. Мои глаза устремляются к большому шкафу в дальнем конце комнаты. Он занимает всю стену и имеет стеклянный фасад.

Я подхожу ближе, рассматривая половинки брёвен, разбросанные по полу, и большие ветви деревьев, расположенные по всему периметру.

Едва уловимый звук заставляет меня замереть, и я подхожу ближе, чтобы рассмотреть, что же это такое. Очевидно, это какое-то животное.

Шипение застает меня врасплох, сердце подпрыгивает к горлу.

У него что, есть змея?

— Она не укусит, — отвечает Джулиан.

Я вскрикиваю и оборачиваюсь, прижимая руку к груди. Джулиан стоит прямо за моей спиной. Как, черт возьми, он вернулся домой, а я не услышала?

— Не делай так больше, — говорю я, ударяя его в грудь.

Он ухмыляется и подходит к вольеру, заглядывая внутрь, как будто собирается его открыть. Он протягивает руку, и я прыгаю вперёд, хватая его за предплечье.

— Что ты делаешь? — в панике спрашиваю я, широко раскрыв глаза. — Не доставай её!

Он смеётся, но слушается, убирая руку и поворачиваясь ко мне лицом.

— Она не причинит тебе вреда, пока я ей не скажу сделать это.

— Что ж, это так успокаивает, — я бросаю взгляд на террариум. Не вижу её, но, возможно, это всего лишь небольшая садовая змея или что-то в этом духе.

— Какая это змея? — спрашиваю я.

— Семиметровый питон, — отвечает он с улыбкой.

Я вздыхаю.

— Ну конечно.

Он продолжает:

— Её зовут Изабелла. Это подарок от моего отца.

— Ого, у тебя есть и мама и папа? Кто бы мог подумать, что ты получил такое стабильное воспитание?

Его взгляд становится туманным, и в этот момент у меня что-то сжимается в груди, и я жалею о своих словах, хотя не должна чувствовать себя виноватой. Он ужасный человек, и мне нужно постоянно об этом помнить.

Тем не менее, я мысленно беру на заметку, что больше не буду высмеивать его семью или детство. Сейчас он, кажется, в хорошем настроении, но я не хочу иметь с ним дело, когда он злится. У меня был опыт общения с ним, когда он был холоден и отчуждён, и могу только представить, каким он становится, когда по-настоящему зол.

— Кстати, о моей матери, — говорит он. — Мы навестим её в воскресенье днём.

Мои брови взлетают вверх от удивления.

— Хорошо, эм… Она знает? Я имею в виду, о нас.

Он смотрит на меня с удивлением.

— Нет.

Я раздражённо фыркаю.

— Ты, кажется, удивлена, — сухо замечает он.

— На самом деле, наоборот, — отвечаю я. — В этом нет ничего удивительного. Я абсолютно верю, что ты не сказал маме, что женился, точно так же, как я верю, что у тебя есть гигантская хищная змея в качестве домашнего питомца.

Он сжимает челюсти.

— Многие люди держат змей в качестве домашних животных.

— Что она ест? — я снова смотрю на вольер.

Его ухмылка становится шире.

— Крыс. Мышей. Ящериц. Плоть моих врагов.

Я морщу нос.

— У тебя нездоровое чувство юмора.

Он смеётся.

— Так это твоё хобби? — я машу рукой в сторону террариума. — Содержание домашних змей?

Он засовывает руки в карманы и покачивается на пятках, склонив голову набок и пристально глядя на меня.

Боже, как же он привлекателен!

Меня бросает в жар, когда я вспоминаю, как сидела у него на коленях и прижималась к нему.

— Не знаю, есть ли они у меня, — говорит он, прерывая мои мысли.

Я качаю головой и делаю шаг к нему.

— У каждого есть своя страсть, Джулиан.

— Боевые искусства, полагаю.

Я удивлённо поднимаю брови, когда смотрю на него.

— Ты занимаешься боевыми искусствами?

Он кивает, опуская подбородок к груди, а затем снова поднимает взгляд на меня.

— С самого детства.

Это неудивительно. Его движения плавные, а аура спокойная и контролируемая. На моём лице медленно появляется улыбка.

— Научишь меня чему-нибудь?

Он смеется, выпрямляется, шагая ко мне, и не останавливается, пока не оказывается прямо передо мной, протягивает руку и проводит кончиком пальца по моей щеке.

От его прикосновения по моей коже пробегают мурашки.

— Возможно, позже, если ты будешь хорошей девочкой, — произносит он низким, хрипловатым голосом.

У меня внутри всё переворачивается.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему и не обращать внимания на то, как он воздействует на моё тело. — Я уже начала забывать, что ты здесь живёшь, так редко тебя вижу.

— Я вернулся домой ради тебя, — просто отвечает он.

У меня внутри всё сжимается, и я ненавижу себя за это.

— Почему?

Он делает шаг вперёд, и я чувствую запах свежего белья и пряностей, когда он приближается.

— Потому что, Gattina, я собираюсь научить тебя водить машину.