Извращённое чувство

24. ДЖУЛИАН

Обычно я человек сосредоточенный и не склонен к отвлечению. В самые сложные периоды своей жизни я был полностью поглощён достижением своих целей, и это помогло мне добиться успеха.

Я создал себе репутацию и превратил «Sultans» из обычной компании в империю, которой она является сегодня. Я всегда был холоден, отстранён и упрям, и не видел необходимости что-то менять.

Но сейчас мой разум блуждает, и как бы я ни старался, не могу вернуть его к тому, на чём мне следовало бы сосредоточиться.

Я сижу в конференц-зале, где дюжина людей в костюмах пытаются привлечь моё внимание и рассказать о последних поставках алмазного сырья из Кимберли, Южная Африка. А я думаю о том, что делает моя жена, и стоит ли мне брать её с собой в Египет.

Возможно, она ухватится за возможность увидеть мальчишку, хотя не знаю, вызовет ли это у неё тёплые чувства ко мне или, наоборот, оттолкнёт. Или же она будет слишком обеспокоена тем, что уезжает из страны, в то время как её отец так болен, и побоится, что пропустит его последние минуты.

Честно говоря, не уверен, что он позволит ей быть рядом с ним в любом случае.

К тому моменту, как встреча заканчивается, я не могу сказать ни одной, блять, вещи из того, что обсуждалось во время неё, и направляюсь прямиком в свой офис, чтобы проверить электронную почту и завершить рабочий день.

Там нет ничего нового, поэтому я открываю электронное письмо от Джинни, которое получил, и отвечаю на него.

Джинни,

Хотел бы узнать последние новости о новом месте раскопок, а также о том, почему ты не сообщила мне, что Дэррин Андерс что-то вынюхивает.

Пожалуйста, сообщи мне об этом до конца дня.

— Дж. Фарачи

Завершив работу с компьютером, я беру в руки телефон. Я слишком долго не получал новостей от Иэна, и это вызывает у меня беспокойство. Пора положить этому конец. К тому же, он не сообщил мне ничего нового из того, что я просил.

— Босс, — звучит голос Иэна в трубке.

Я откидываюсь на спинку офисного кресла и провожу рукой по волосам.

— У тебя бодрый голос.

— Бодрый? У меня скучающий голос.

— Как поживает мальчишка? — спрашиваю я.

Не знаю, почему я сначала спрашиваю о нём, а не о лампе. По правде говоря, мне всё равно, как он себя чувствует. Он мог бы находиться на дне Красного моря, и мне было бы всё равно. Но его здоровье и благополучие по-прежнему важны для того, чтобы Ясмин оставалась со мной. Мне становится не по себе от мысли, что мне придётся шантажировать её, чтобы она была рядом, но я не позволяю себе долго об этом думать.

— У Эйдана всё нормально.

— Вы уже с ним на «ты»? — спрашиваю я.

— Ты что, думаешь, я буду сидеть здесь и называть его «мальчишкой» в лицо? — смеётся Иэн. — Знаешь, мне кажется, мы недооценили, насколько он презирает работу на семью Карам. Он не очень высокого мнения об Али. Половину своего времени он проводит, разговаривая с Джинни, которая, кстати, продолжает исчезать и никого с собой не берет, а другую половину — разговаривая по телефону со своей мамой. И у меня тоже всё хорошо, спасибо, что спросил, Джулиан. Но здесь пиздец жарко. Клянусь Богом, я практически таю. И у нас есть пять разных археологов, которые сидят по всему комплексу, ленятся и оставляют повсюду посуду. Тебе нужно поставить из всех на место.

Мои губы дёргаются.

— Ты так любишь драматизировать, Иэн, — я смеюсь. — Всё образуется. Я приеду через неделю и всё улажу. Мы позаботимся о том, чтобы каждый знал своё место.

— Я… ты сам приедешь сюда?

— Да, там что у тебя, связь пропала? — отвечаю я. — Мне нужно, чтобы ты организовал встречу с Дэррином Андерсом. Могу я на тебя положиться в этом вопросе?

— Конечно, я всё сделаю, — говорит он и делает паузу. — Я слышал, ты женился на сучке. Ты собирался рассказать мне?

— Следи за своим языком, — требую я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев.

На другом конце провода повисает тишина.

Я сжимаю губы, стараясь сдержать раздражение.

— Она моя жена. Я не позволю тебе говорить о ней неуважительно.

— Но она же…

— План остаётся в силе, — перебиваю я его. — Организуй встречу. И будь готов. В последнее время ты меня очень разочаровываешь. Не заставляй меня пожалеть о своём решении.

Я отключаю телефон, раздражённо бросаю его на стол и выхожу из кабинета, чтобы взять пиджак и отправиться домой.

— Сиара, — зову я, направляясь к лифту.

Она поднимает взгляд от своего компьютера.

— В ближайшую неделю меня не будет. Пожалуйста, внеси соответствующие изменения в моё расписание. Мне нужно, чтобы ты записывала важные моменты на всех встречах. Ты сможешь это сделать?

Она решительно кивает, и я вижу, как напрягается её спина.

Я слегка улыбаюсь её нетерпению и ухожу.

Через полчаса я возвращаюсь домой, завожу свой Audi R8 в просторный гараж и паркуюсь в конце ряда. Не замечаю, как Ясмин подходит к двери гаража, пока не выхожу из машины и не оказываюсь на полпути к ней.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, подходя к ней и оглядывая её с головы до ног. Я пытаюсь понять, как она себя чувствует после того, что мы делали две ночи назад, и раздражаюсь, что меня это вообще волнует.

Она переводит взгляд с меня на что-то за моей спиной.

— Размышляю над тем, насколько бы ты разозлился, если бы я угнала одну из твоих машин и разбила её.

Я улыбаюсь, засовывая руки в карманы, и мои пальцы случайно задевают металлический посох.

— Всё, что принадлежит мне, принадлежит и тебе, жена. Но я буду признателен, если ты не пострадаешь. Страховка — та еще сука.

Внезапно она поворачивается ко мне.

— Можешь организовать машину, чтобы отвезти меня на поздний завтрак в воскресенье? Например… с водителем?

— Просто выбери любую. Мне всё равно, — я машу рукой в сторону ряда автомобилей. — Но если ты собираешься выйти в свет, Расул поедет с тобой.

Я ожидаю, что она будет сопротивляться. Её отец не относился к её безопасности так серьёзно, как следовало бы, учитывая его статус, но от неё не будет никакой пользы, если она умрёт раньше него или до того, как я составлю новое завещание на её имя.

— Ну, он же умеет водить, не так ли?

Мои брови удивлённо приподнимаются.

— Да. А ты не умеешь?

Я поднимаю брови, удивленный ее ответом.

Она фыркает, качая головой.

— Я тебя умоляю, не говори глупостей. Какой двадцатитрехлетний человек не умеет водить машину? Я просто не люблю это делать.

Я киваю, наблюдая, как она переминается с ноги на ногу.

— С кем ты планируешь завтракать?

На этот раз её глаза вспыхивают, а челюсти сжимаются. Интересно, понимает ли она, как сильно выдаёт себя, просто по тому, как её тело реагирует на мои вопросы.

— С другом, — она убирает прядь волос с лица.

— С подругой? — уточняю я.

Предполагаю, с Рией, с той, которая постоянно звонила ей, пока у меня был её телефон, и теперь по глупости придумывает какой-то план, обмениваясь текстовыми сообщениями с Ясмин, как меня перехитрить.

Она смеётся, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Не притворяйся, что тебе не всё равно. Мы оба знаем, какие у нас отношения.

Я подхожу к ней вплотную, мои туфли касаются её, а её грудь касается моего торса, когда она поднимает голову, чтобы удержать мой взгляд.

— Напротив, Gattina. Мне совсем не всё равно.

Она облизывает нижнюю губу.

Я протягиваю руку и обнимаю её сзади за шею, касаясь губами её уха.

— Если ты опозоришь меня, встретившись с другим мужчиной на публике, я нагну тебя через моё колено и напомню, кто здесь главный.

Моя рука опускается, словно обжигая меня, и я прохожу мимо нее, слегка касаясь ее плеча, пока двигаюсь внутрь.

Я иду к террариуму Изабеллы, не дожидаясь, последует ли за мной Ясмин. Честно говоря, мне всё равно.

Войдя в комнату, я подхожу к двери и открываю её, прежде чем направиться к стулу в дальнем конце комнаты. Жду, не выползет ли Изабелла, и, в конце концов, она выходит. Её тело скользит по полу, пока она не сворачивается кольцами вокруг моих лодыжек, а её голова не прижимается к моей ноге. Я наклоняюсь и глажу её, и странное чувство наполняет мою грудь.

— Я женатый мужчина, Иза. Ты можешь в это поверить? — говорю я. — Но не ревнуй. Ты по-прежнему стоишь для меня на первом месте.

Голова Изабеллы покоится на моем колене, и я понимаю, что продолжать разговор с ней нелепо, но все равно продолжаю. За эти годы она стала моим ближайшим доверенным лицом, моим партнером по преступлению, единственным живым существом, которому я безоговорочно доверяю.

— К тому же, она временный аспект в моей жизни, — напоминаю я нам обоим.

И эти слова оставляют горький привкус на моём языке.