Как поцеловать кинозвезду

Глава 3

Одри

Когда я подъезжаю к дому, на улице уже почти стемнело. Внутри свет горит вовсю, а это может значить только одно: мои младшие сёстры-близняшки, Люси и Саммер, которые снимают подвальное помещение в моём уютном горном бунгало, снова решили провести вечер у меня, а не у себя.

И я даже не удивляюсь. У меня кухня лучше, чем у них, а Люси обожает готовить. Я уже давно перестала спорить. Они всегда делают достаточно еды, чтобы поделиться, а готовить я не люблю — так что ситуация вполне устраивает всех.

Я даже, скрипя сердцем, признаю: с тех пор как они закончили колледж и превратились в настоящих взрослых, ладим мы куда лучше.

Я захожу в дом и глубоко вдыхаю. Ммм. Что-то итальянское.

— Скажи, что ты снова делала домашнюю пасту, — говорю я, бросая сумку в прихожей и стягивая ботинки.

Из-за угла высовывается Саммер.

— Она определённо делала домашнюю пасту. И песто, от которого ты потеряешь голову.

— Да, пожалуйста. А хлеб есть? Мне срочно нужен хлеб.

Я иду за Саммер на кухню.

— Чесночный хлеб с поджаренным маслом, — говорит Люси у плиты, и я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать от предвкушения.

— Как охота на белок? — спрашивает она, раскладывая соус по трём тарелкам, выстроенным на столешнице.

Я устраиваюсь за маленьким кухонным столом.

— Успешная… до тех пор, пока Халк не надел на меня наручники за проникновение на частную территорию.

Сёстры застывают как вкопанные, обе оборачиваются ко мне.

— Эм… что? — спрашивает Люси.

Я вытаскиваю кусочек хлеба из корзинки в центре стола.

— Ну, технически, я действительно оказалась на частной земле какого-то знаменитого чувака. Меня поймали. Всё было ужасно глупо, потому что они подумали, что я пытаюсь сфотографировать хозяина. Что за чушь? С чего бы мне это делать? — Я откусываю хлеб. Он такой вкусный, что хочется заплакать от счастья. — Короче, охранник сказал, что отпустит меня, если я отдам карту памяти, но после того как я сняла белку в пятидесяти километрах от её привычной среды, да ни за что. — Я пожимаю плечами и засовываю остатки хлеба в рот. Внезапно понимаю, что не ела весь день, и тянусь за следующим кусочком. — В итоге приехала полиция, меня почти арестовали, но потом выяснилось, что я биолог, всё оказалось недоразумением, и они отпустили меня.

Обе сестры молчат. Я поднимаю глаза, с набитыми щёками, как у бурундука, и смотрю на них по очереди. Они таращатся на меня, будто я заговорила на каком-то древнем диалекте.

— Что? — спрашиваю, жуя второй кусок хлеба.

Люси медленно ставит передо мной тарелку, садится напротив.

— Одри. Какой знаменитый человек?

Я хватаю вилку.

— Понятия не имею. Какой-то Флинт. Я что, должна знать, кто он?

У Саммер отвисает челюсть.

— Ты не знаешь, кто он?

Люси прижимает руки к груди, глаза круглые.

— Подожди-ка… Ты незаконно проникла на территорию Флинта Хоторна? Того самого Флинта Хоторна? Ты его видела? Видела дом?

Я запихиваю в рот вилку пасты и стону. Забудьте слёзы от хлеба — этот песто просто божественен. Люси, наверное, отличная медсестра, и, кажется, ей нравится её работа. Но всё равно — кулинария явно была её настоящим призванием.

— ОДРИ! — почти кричит Саммер, возвращая меня в реальность.

— Я с ним встретилась, — бормочу я между укусами. — И он мне не понравился. Он не разрешил мне вернуться за белками, что особенно бесит, потому что теперь я точно знаю, что они живут у него.

— Значит, это Флинт Хоторн купил участок, где ты проводила исследования, — говорит Саммер с выражением потрясения, как будто только что раскрыла тайну века. Смотрит на Люси: — Мы знали, что он вернулся. Надо было догадаться.

Я делаю большой глоток воды.

— Честно, что в нём такого особенного?

— Боже мой, — вздыхает Саммер, закрывая лицо руками. — Ты встретила Флинта Хоторна и даже не оценила этого!

Люси фыркает.

— Конечно, не оценила. Это же Одри. Чего ты ожидала?

— Ну да, — соглашается Саммер. — Может, я и не думала, что она выиграет в «Угадай звезду по красной дорожке», но речь ведь про Флинта Хоторна. Он — наш современный Том Круз.

— Я знаю Тома Круза, — говорю я, не слишком убедительно. Только не спрашивайте про фильмы. Что-то с самолётами и миссиями, наверное? О! И ещё был фильм, где он играл спортивного агента. Я как-то смотрела его в самолёте. — Но вы всё равно не ответили. Откуда вы вообще узнали, что какой-то актёр переехал в Силвер-Крик?

— Он отсюда, — хором отвечают они.

— Он — Хоторн, — добавляет Люси, особо выделяя фамилию. — Как ферма Стоунбрук. Хоторны.

Я узнаю название фермы Стоунбрук — это коммерческая ферма на другом конце города. Но фамилия мне ничего не говорит.

— Он был на несколько лет старше нас, — говорит Саммер. — Мы с ним не пересекались. Но в городе его обожают.

— Он младше тебя, — уточняет Люси. — Ты, скорее всего, училась с одним из его братьев.

— Вы забываете, что я не училась в старшей школе в Силвер-Крике, — напоминаю я. — И я не помню никого из начальной или средней школы.

Саммер размахивает руками, будто отмахивается от всей беседы:

— Мы не о том говорим. Главное — Флинт Хоторн здесь. Ты с ним встретилась. Ты должна рассказать всё. — Она подаётся вперёд, и Люси делает то же самое.

— Какой он был? — спрашивает Саммер.

— Что на нём было? — подхватывает Люси.

— Что он сказал?

— Он улыбался? У него же культовая улыбка!

— Он такой же сногсшибательный в жизни, как и на экране?

Они близняшки, но я всегда отличаю их даже без той «шпаргалки» — татуировки-бабочки у Люси на затылке. По движениям, по причёскам, по взгляду.

Но бывают редкие моменты, вот как сейчас, когда они настолько похожи, что если бы кто-то поставил передо мной стоп-кадр их лиц, я бы не смогла различить, кто есть кто.

Я нарочно медленно беру ещё один кусок еды, тщательно его пережёвываю, потом снова отпиваю воды.

Они следят за каждым моим движением.

— Учитывая, что я никогда не видела его в кино, — говорю я наконец, — сомневаюсь, что могу объективно судить.

— Но он был сногсшибательный, — произносит Люси с такой уверенностью, будто это факт, а не вопрос.

Я пожимаю плечами.

— Мне очень понравился его дом. Снаружи, по крайней мере.

— Она лицом к лицу с Флинтом Хоторном, а замечает только дом, — сухо комментирует Саммер.

— Да ну тебя, Одри, — говорит Люси. — Ну попробуй? Ради нас? Ты должна была хоть что-то заметить.

Я замираю, держа вилку над тарелкой. Если уж говорить честно, мужчина, с которым я сегодня встретилась, был объективно красив. Подтянутый. Чёткая линия подбородка. Хорошие волосы. Голубые глаза, которые я могу легко представить. Улыбка, способная спровоцировать выброс дофамина.

Я опускаю вилку, чувствуя, как по телу разливается тепло при воспоминании о том, как он посмотрел на меня, когда спросил имя.

Люси ахает.

— О боже. — Она хватает Саммер за руку. — Она краснеет. Одри никогда не краснеет. Что случилось? Что ты нам не рассказываешь?

Я закатываю глаза.

— Ничего не случилось. — Хватаю вилку и засовываю в рот огромную порцию пасты. — Да, он красивый, — говорю я, пожав плечами. — Заметила. Этого вы добиваетесь? На нём была футболка. Джинсы. Руки в грязи, будто он возился в саду. Но выглядел бы он ещё лучше, если бы пустил меня обратно на участок.

— Он работал в саду? — спрашивает Люси мечтательно. — Это так… сексуально.

Я фыркаю и встаю из-за стола.

— Ещё есть? Если нет, начинайте есть, а то я отберу ваши тарелки.

— Есть, — быстро отвечает Люси, заслоняя свою еду. — Никакого отбирания.

Когда я возвращаюсь за стол с добавкой, сёстры уже едят, но глаза у них всё ещё широко раскрыты — явно переваривают не столько еду, сколько события.

Я не понимаю, в чём ажиотаж. Ну, знаменитый он. Это его работа — как для меня биология, а для Саммер — юриспруденция. Почему мы должны относиться к нему по-особенному?

— Кажется, ты не понимаешь, чего мы хотим, — говорит Люси, остановив вилку в воздухе. — Нам нужно по шагам. Каждое его слово. Каждое твоё слово. Всё.

Они не могут говорить всерьёз, но судя по выражению лиц — ещё как могут. Я тяжело выдыхаю.

— Это нелепо.

— Я тебя накормила, — парирует Люси. — Побалуй нас.

— Ладно, только история не особенно захватывающая.

Я быстро рассказываю им, как всё было с Флинтом, включая нашу утреннюю встречу в магазине Feed 'n Seed.

Единственное, что я опускаю, — это то, как он пытался меня рассмешить. Возможно, это глупо, но в глубине души я понимаю: если намекну, что кинозвезда со мной флиртовала, сёстры просто не поверят. Пусть я и обладаю социальными навыками на уровне аллигатора-гребнистого, гордость у меня всё же есть. Лучше уж не испытывать на себе их снисходительный смех.

— Вот и всё, — заканчиваю я. — Мы пожали руки. Он пожелал мне удачи. Попрощался.

— Ты прикоснулась к нему, — мечтательно произносит Саммер. — Ты трогала Флинта Хоторна.

— И что с того? — отвечаю, хотя сама чувствую, как внутри что-то сжимается. — Это не меняет того факта, что теперь он знает, будто я была у него на участке, и будет за мной следить, если я вернусь. — Я откидываюсь на спинку стула. — А я правда нуждаюсь в успехе на работе. Найти доказательства существования этих белок — было бы победой.

Саммер хмурится.

— Ты так и не получила ответа по гранту?

Я пожимаю плечами.

— Пока на рассмотрении, но нутро подсказывает, что они выбрали кого-то другого.

Хотя я официально сотрудник Университета Южной Каролины, мои исследования финансируются грантами, а не самим вузом. Лес принадлежал университет, его завещал один щедрый выпускник, но они не смогли получить официальный статус исследовательского объекта, и спустя три года попыток участок продали.

Флинту Хоторну, судя по всему.

Я не питаю иллюзий, будто белки в округе Полк спасут мой грант. Но это дало бы мне шанс подтвердить результаты, полученные в диссертации. И, возможно, упростило бы поиск нового финансирования, если (когда?) придётся это делать.

— Ты что-нибудь придумаешь, — говорит Люси. — Даже если потеряешь финансирование, сможешь преподавать.

— Какое-то время. Но PhD без исследований — как доктор без пациентов. Университет долго это не потерпит.

Я думаю о своих аспирантах за последние годы. О друзьях из лесной службы. Университет арендовал у них доступ к лаборатории, и они стали для меня опорой. Именно один из рейнджеров первым рассказал мне о белках в округе Полк.

Потеряю финансирование — потеряю и их.

Повисает тишина, но по мечтательным лицам сестёр ясно: думают они совсем не о моей работе, а о Флинте.

— Не могу поверить, что ты до него дотронулась, — вздыхает Люси. — Я бы не пережила.

— Я бы расплакалась, — говорит Саммер. — Настоящими, крупными слезами. Или… обмочилась бы.

Я отодвигаю пустую тарелку и тихонько смеюсь.

— Ничего особенного. Он казался вполне обычным.

— Ха! Обычным, — фыркает Саммер. — Смешно.

— Хотелось бы, чтобы ты была в чём-то другом, — говорит Люси, выпрямляясь. Видимо, мы будем говорить о Флинте до скончания времён. — Или хотя бы немного макияжа.

Я чуть напрягаюсь, но тут же отмахиваюсь и пожимаю плечами.

— Зачем? Какая разница? Я туда не за ним шла. А за белками.

— Но всё равно… Всякое бывает, — говорит Люси. — Он молод, не женат…

Саммер хихикает.

— Представляешь? Флинт Хоторн зовёт на свидание Одри?

Я хмурюсь. Несмотря на все попытки увести разговор в сторону, мы всё равно вернулись к этому.

— Ой, спасибо, конечно.

— Да нет, — говорит Саммер. — Я же не в обиду. Ты красивая, умная, и любой мужчина — даже кинозвезда — был бы счастлив быть с тобой. Но ты же ненавидишь кино. И не особо одеваешься так, чтобы привлекать внимание мужчин.

Я замираю на секунду, ошеломлённая добрым комплиментом. Она считает меня красивой? Но потом сознание догоняет остальное, и я смотрю на свой футболку.

— А что не так с моей одеждой?

— Одри, — говорит Люси с уравновешенной интонацией. — Ты большую часть времени одеваешься так, будто готовишься к партизанской войне. А макияж мы на тебе не видели с…

— С церемонии вручения докторской мантии, — добавляет Саммер без капли пользы.

— Партизанская война? — фыркаю я. — Я одеваюсь, чтобы защититься в лесу. Там куча опасностей: гремучие змеи, комары, Toxicodendron radicans…

— Токсико… что? — переспрашивает Люси.

Я хмурюсь.

— Ядовитый плющ.

— Так и сказала бы: «ядовитый плющ».

— Потому что она — Одри, — говорит Саммер Люси. — У неё мозг так работает.

Но говорит она это не с упрёком — потому что упрёка там и нет. Они знают, как устроен мой мозг. У них больше чувства стиля и социального чутья, чем у меня, но мы выросли в одной умной семье. Их баллы по SAT были такими же высокими.

Наши родители с детства учили нас ценить голову на плечах и пользоваться ею по максимуму.

И Саммер с Люси никогда не станут смеяться над тем, как я думаю.

Тем не менее, их замечания по поводу моего гардероба немного задели. Что глупо. Я же не одеваюсь, чтобы привлекать мужское внимание. Но чувствовать себя безнадёжной и знать, что они считают меня безнадёжной — это две разные вещи.

Саммер наклоняется вперёд, потирая ладони.

— Ладно. Думаю, нам стоит придумать пару дел по участку. Таких, чтобы пришлось ездить в Feed 'n Seed. А потом проводить там каждую субботу, вдруг Флинт снова появится.

Я поднимаюсь и несу свою тарелку к раковине.

— Очень смешно.

— Я не шучу, — говорит Саммер. — Я абсолютно серьёзно. И я предлагаю бесплатную рабочую силу, так что тебе стоит согласиться. Уверена, ты сможешь придумать, что… — она запинается, потому что Саммер проводит на улице не больше времени, чем я в торговом центре. Она блестящий юрист, но её знания по биологии ограничиваются курсом AP в одиннадцатом классе. — Посадить?

— Ты хочешь что-то посадить, да? — я сжимаю губы. — Что именно?

— Цветы, — парирует она.

— Хорошо. Какие?

Она тоже сжимает губы.

— Жёлтые — красивые.

— Согласна, — говорю я. — Но они недостаточно красивые, чтобы оправдать слежку за невинным мужчиной только потому, что у него работа, делающая его знаменитым.

— Ты же его не любишь, — ворчит она. — А теперь защищаешь?

Я облокачиваюсь на раковину, скрестив руки на груди.

— Я защищаю его право не быть атакованным в местных магазинах только потому, что ты видела его в кино. Это не то же самое, что его абсурдное стремление огородить себе 30 гектаров уединения. — Я загружаю тарелку в посудомоечную машину, потом возвращаюсь за остальными.

— Так что ты собираешься делать с белками? — спрашивает Люси. — Ты уверена, что они живут только на его участке?

— Не обязательно. Но пока что это единственное место, где я их видела. Я могу начать спрашивать у соседей, может, кто-то ещё что-то замечал. Но с учётом того, что его участок примыкает к границе округа Хендерсон, а если предположить, что белки пришли оттуда, это выглядит логично.

— Ты попробуешь вернуться? — спрашивает Саммер.

— Я должна, — отвечаю я, чуть слишком резко. Смягчаю интонацию. — Это мой единственный шанс понять, сколько их и начать отслеживать перемещения.

Выражение лица Саммер меняется с мечтательной фанатки на угрюмую, строгую помощницу прокурора. Видимо, слоняться у Feed 'n Seed — это одно, а вот проникновение на частную территорию — совсем другое.

— Одри, у такого человека, как он, куча денег на судебные тяжбы. Он тебя отпустил в этот раз, но кто сказал, что отпустит в следующий? Особенно если университет перестанет тебя поддерживать.

Сказано, как настоящий юрист.

Я поджимаю губы. Логика в её словах есть. Если Флинт Хоторн реально решит подать в суд, университет не станет за меня заступаться. Я, скорее всего, потеряю работу. Хотя… если мне всё равно грозит увольнение — что я теряю?

— За проникновение обычно только штраф. Может, ещё общественные работы, — рассуждаю я. — Не то чтобы я реально попала бы в тюрьму.

— Ещё как могла бы, — говорит Саммер. — Всё зависит от судьи. А с такой стороной, как Флинт Хоторн, ни один судья в Силвер-Крике не проявит снисходительности. Если отпустят тебя, это будет сигналом для других — мол, можно лезть на его участок и не понести наказания.

— Но я же не сталкер, — возражаю я.

— Расскажешь это судье, дорогуша, — парирует Саммер.

Я вздыхаю. Хочется, чтобы этот разговор — да и весь день — скорее закончился. Направляюсь к коридору.

— Пойду в душ.

— Одри, — зовёт Саммер, и я останавливаюсь, облокотившись на дверной косяк.

— Просто будь осторожна, — говорит она. — Ни одна белка не стоит того, чтобы ты потеряла работу.

Какую работу? — думаю я. Но если начну жаловаться сильнее, чем уже жаловалась, одна из них расскажет родителям, и те тут же сорвутся из Флориды, припаркуют трейлер прямо на моей стоянке — мало ли, вдруг я нуждаюсь в их помощи.

Я люблю своих родителей. Правда. Но это не та проблема, которую они — или сёстры — могут решить.

Наконец оставшись одна в ванной, я включаю душ и сажусь на унитаз, опустив крышку, дожидаясь, пока вода нагреется. Включаю любимый классический плейлист, потом клацаю телефоном по колену.

Мне действительно плевать, что Флинт Хоторн — кинозвезда. Я не заботилась об этом, когда встретила его, и сейчас не забочусь. Но мои сёстры разожгли любопытство.

Открываю Google и вбиваю его имя — впервые в жизни ищу кого-то известного.

Ого.

Результатов — море.

Перехожу в раздел «Картинки».

И там… столько красивых фото.

Флинт с обнажённым торсом.

Флинт на пляже.

Флинт рядом с ослепительно красивыми женщинами.

Флинт рядом с несколькими красивыми женщинами.

Флинт верхом на лошади.

Да ну, серьёзно. На лошади?!

Я уже почти закрываю вкладку, когда взгляд цепляется за фото, где он обнимается с тремя мужчинами, похожими на него как две капли воды. Наверняка братья. Кликаю на изображение. Если сёстры правы, один из них учился со мной в начальной школе. И в средней тоже.

Читаю подпись, запоминая имена. Единственное, что мне хоть как-то знакомо — Леннокс Хоторн. Но конкретных воспоминаний не всплывает. Впрочем, неудивительно. Средняя школа не была лёгким временем для такой ботанички, как я. Многие воспоминания я вытеснила специально.

Я встаю и кладу телефон на раковину. Смотрю в зеркало, на своё лицо без макияжа. Провожу рукой по волосам и вытаскиваю веточку, застрявшую чуть выше уха.

Что Флинт на самом деле увидел, когда посмотрел на меня сегодня? Он правда хотел, чтобы я улыбнулась? Или это была просто игра? Он флиртует, потому что может? Потому что привык к тому, что женщины от него без ума?

В голове звучит смешок Люси.

В любом случае она права. Что бы ни привлекло его внимание в магазине, кем бы он ни был в тот момент — я не та женщина, на которую Флинт Хоторн посмотрит дважды.

У меня сжимается грудь.

Я биолог. Посвящаю себя науке, исследованиям, дикой природе и всему живому.

И чаще всего — этого достаточно.

Но иногда что-то напоминает мне: я не только мозг. У меня есть и сердце. И сейчас оно болит — по-новому, странно, тревожно.

Мне нужно немного подумать, чтобы понять, что именно я чувствую.

Я одинока.

И понятия не имею, что с этим делать.