Как поцеловать кинозвезду

Глава 4

Флинт

Я облокачиваюсь на стойку посреди кухни, скрестив руки на груди. Нейт и Джони сидят по другую сторону острова, а мой пиарщик Саймон и агент Кэндзи, оставшиеся в Лос-Анджелесе, подключены по видеосвязи через планшет Джони, установленный по центру стола.

Группа собралась небольшая и это именно то, как мне нравится. Чем дольше я в этом бизнесе, тем больше убеждаюсь, что меньше людей вокруг — лучше. Пару лет назад мне льстило путешествовать с целым антуражем, зная, что все они здесь ради меня. Но теперь я только рад, когда всё проще.

— А что, если мы придумаем правдоподобную причину, по которой он пропустит премьеру? — предлагает Джони. — Например, семейные обстоятельства?

— Он же главная звезда, — говорит Саймон. — Его присутствие не обсуждается. Разве что кто-то умер, умирает или срочно нуждается в пересадке почки, которую может дать только Флинт, — он должен быть там.

— Я и собираюсь идти, — отвечаю. — Но должен быть способ заранее всё разрулить.

А под этим я имею в виду её.

Клэр Макинси.

Любимица Голливуда. Моя партнёрша по фильму Turning Tides.

И моя бывшая девушка.

Длилось это недолго. Но по тому, как она до сих пор доит эти пару месяцев перед камерами, так и не скажешь.

— Она отточила это до науки, — комментирует Джони. — Удивительно, как ей удаётся говорить ровно столько, чтобы интриговать, но не настолько, чтобы что-то прямо утверждать.

— Кэндзи, тебе удалось надавить на Риту? — упираюсь ладонями в прохладную столешницу, мечтая, чтобы этот разговор закончился. Это та часть моей работы, которую я начинаю искренне ненавидеть.

— Рита — это её менеджер? — уточняет Нейт, потянувшись к сахарному печенью, которое я прихватил из магазина.

Джони кивает и берёт своё. Глазурь на её печенье не совсем застыла, и у моего нарисованного носа три ноздри. Она показывает печенье Нейту, и они оба начинают хихикать.

— Мы говорили на прошлой неделе, — сообщает Кэндзи с деловым тоном, несмотря на цирк в моей кухне. — Сделал вид, будто просто хотел поболтать. Но между делом посоветовал Клэр умерить фантазию. Рита считает, что весь этот шум только подогревает интерес к фильму. Я могу попробовать снова — сделать послание более официальным, но, боюсь, Рита нам не союзник.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам. Может, мне тоже надо печенье.

Сначала Клэр казалась милой. Но и амбициозной до предела — Turning Tides стал для неё первой серьёзной ролью. И очень быстро она начала использовать мою известность, чтобы как можно чаще попадать в центр внимания. На этом наши отношения и закончились.

На данном этапе своей карьеры я хочу уединения вне съёмок. А она — наоборот.

— Ладно, выслушайте меня, — говорит Саймон, и у меня напрягается челюсть. Это не первая наша беседа на тему Клэр, и в прошлый раз Саймон был на стороне Риты.

— В чём вред? — говорил он. — Клэр — именно тот тип звезды, которого Америка обожает. А тебя уже обожают. Если она подогревает интерес к фильму — да пусть хоть сказки рассказывает.

Отчасти я его понимал. Я давно усвоил, что не стоит реагировать на каждую ложь, сказанную про тебя в медиа. Но в этот раз Клэр задевает не только меня. Turning Tides — дебют в режиссуре для Ли Кортес, моей хорошей подруги. На съёмочной площадке она уже выражала беспокойство, что поведение Клэр отвлекает внимание от сути фильма. Тогда мы с Клэр ещё встречались, и я заверил Ли, что всё будет хорошо.

Я хочу, чтобы это оказалось правдой. Но больше всего, чтобы работу Ли оценили по достоинству. А если Клэр продолжит в том же духе, это станет единственной темой всех интервью. Никто не будет говорить о моей актёрской игре. Или о режиссуре Ли. Все будут спрашивать только про новый пост Клэр в Instagram и действительно ли я лечу к ней на Фиджи на следующей неделе.

Ли заслуживает признания. А не шоу, устроенное очередной звёздочкой.

Когда никто не возражает, Саймон прочищает горло и продолжает:

— Как я уже говорил, я на самом деле не спорю с Ритой. Но ты мой клиент, так что я разработал план, который, если всё сделать правильно, заставит Клэр замолчать.

Я поднимаю взгляд на Джони. Ей Саймон не по душе, и я доверяю её интуиции. Но он чертовски хорош в своей работе. Голливуд — это сеть из сотен связей. Кто-то знает кого-то, кто знает того самого парня, у которого жена работает с нужным кастинг-директором. Саймон по уши в этой сети. Я не хочу в нём нуждаться, но выхода нет — я нуждаюсь.

Джони пожимает плечами: мол, послушать не вредно. Я киваю.

— Ладно, выкладывай.

— Фальшивый роман, — говорит Саймон без обиняков. — Пару фото с другой женщиной, которая не будет говорить с прессой, но с которой ты выглядишь как будто по-настоящему счастлив. А потом — вместе с ней на премьеру.

Я тут же качаю головой. Именно от таких голливудских интриг я и сбежал, когда переехал. Джони хмурится, как и я, и уже открывает рот, но Кэндзи опережает её:

— У тебя уже кто-то на примете?

Кэндзи на шаг впереди — разумеется, у Саймона кто-то есть. Он же пиарщик с кучей клиентов. Если можно всё провернуть так, чтобы выгода была двойной — он это сделает.

— Я не собираюсь никого изображать, — говорю я, не давая ему назвать имён или вдаваться в подробности. — Особенно не с актрисами.

— Не все актрисы такие, как Клэр, — говорит Саймон с раздражающе мягким тоном, будто уговаривает ребёнка. — Мы найдём кого-то сдержанного. Опытного в медиа.

Я открываю холодильник и достаю бутылку воды:

— Я не спорю. Не все. Но те, кто достаточно сдержан и опытен, чтобы провернуть такую штуку — это не те, кому нужен фальшивый роман, чтобы продвинуться в карьере.

— Щедро с твоей стороны, — с усмешкой отвечает Саймон. — Просто дай мне назвать пару имён…

— Нет. — Я швыряю крышку от бутылки на стол, она стукается о телефон. — Не буду. Я уже говорил: моя личная жизнь — вне границ. Именно поэтому я переехал. Я не хочу больше играть в эти игры. Даже чтобы заткнуть Клэр.

Не так давно я сам доил медиа не хуже Клэр, ловя каждую каплю внимания, чтобы залезть повыше. Но я больше не хочу жить так. Я хочу верить, что могу удержаться на плаву, потому что хорош в своей работе. А не потому что TMZ в очередной раз гадает, с кем я встречаюсь. Есть и другие. Те, кто сумел отделить личное. Кто строит публичный образ на таланте. Я должен верить, что смогу сделать то же самое — взять всё под контроль до того, как потеряю его окончательно.

— Идеализм похвальный, — говорит Саймон. — Но какой у нас есть другой вариант? Либо ты контролируешь рассказанную историю, либо она. Выбор за тобой.

— Я хочу, чтобы историю рассказывала Ли, — отвечаю я. — Она не заслуживает, чтобы её режиссёрский дебют затмила драма из жизни пары придурковатых актёров.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим, Флинт. Идеалы — это прекрасно, но они не меняют реальность, — говорит Саймон. — Просто подумай об этом. Вернёмся к вопросу на следующей неделе. А пока я получу детали по поводу контракта с Oakley — всё пришлю тебе и Кэндзи, как только они у меня будут. Ладно, на этом всё. Я отключаюсь.

Саймон исчезает с экрана, и я перевожу взгляд на Кэндзи.

— Контракт с Oakley? — спрашиваю я.

— Очки, — поясняет Кэндзи. — Ты участвуешь в их весенней рекламной кампании.

— Правда?

Джони быстро переглядывается с Нейтом, потом снова смотрит на меня.

— Они приезжали к тебе в Коста-Рику.

Воспоминания тут же всплывают в памяти. Представители Oakley действительно приезжали. Мы ужинали в маленькой кантине на пляже, они поили меня текилой, рассыпались в комплиментах… Видимо, вот и результат.

— Когда это будет? И сколько займёт?

— В ноябре, — отвечает Кэндзи. — Пара дней. Один — на фотосессию, другой — на съёмки рекламного ролика. Все подробности Саймон пришлёт на этой неделе.

Я киваю.

— Ладно. Только чтобы не пересекалось с Днём благодарения.

Прошло уже несколько лет с тех пор, как я отмечал праздники с семьёй. После возвращения домой мне пришлось немного скорректировать свои ожидания, с братьями мы проводим гораздо меньше времени, чем я рассчитывал, но праздники это другое. В такие дни мы обязаны быть вместе.

Выражение лица Джони смягчается. Её аккуратная стрижка до подбородка обычно придаёт ей вид «я и сама справлюсь, спасибо», с оттенком «так что лучше убирайся с дороги». Но сейчас она явно думает о чём-то другом. Или её тронуло моё стремление всё изменить, или ей просто жаль, что мои братья больше не свободные холостяки и, соответственно, свободное время проводят иначе.

Я их не виню. Если бы у меня была возможность устроиться на диване с красивой женщиной, я бы тоже не особо рвался пить пиво с братом.

— Конечно, не пересечётся, — говорит Джони. — Мы всё организуем.

— Ладно, я пошёл, — говорит Кэндзи. Сквозь телефон доносятся звуки Лос-Анджелеса — я легко представляю, как он выходит из офиса, поправляя рукава своего безупречно сшитого пиджака. — Я попробую достучаться до Риты ещё раз, сделать упор на работу Ли как режиссёра. Вдруг подействует. Попробовать не помешает.

— Спасибо, брат, — говорю я, хотя в Риту веры у меня немного. Я с ней встречался. Она жаждет славы не меньше Клэр.

Кэндзи отключается, Джони закрывает планшет, и в комнате воцаряется долгожданная тишина.

Я вдруг чувствую усталость. И раздражение. И определённо мне нужен печеньем.

Протягиваю руку, разрываю упаковку и вижу, что у изображённого меня на печенье над губой нарисованы закрученные усики.

Минутку.

Поднимаю взгляд и вижу, как Нейт едва сдерживает смех. Я хватаю весь пакет и высыпаю печенье на стол. Каждое украшено по-разному: родинка на щеке, третий глаз на лбу, целый арсенал усов и бород. Но главное, упаковки все запечатаны. Как, чёрт возьми, Нейт, а это точно он, умудрился испортить каждое печенье и потом снова всё запаковать?

— Брат, у тебя слишком много свободного времени.

Он взрывается хохотом.

— Вот это моё любимое. — Он вытаскивает печенье с нижней части стопки и подвигает ко мне. У него закрашен один зуб, а из уха свисает длинная перьевая серьга. Честно? Я даже впечатлён. Не знал, что Нейт на такое способен.

— Как ты вообще это сделал? Это вообще съедобно? Ты же не маркером рисовал?

— Меня Энн научила, — говорит он. — И всё безопасно. Я использовал пищевые чернила.

— Всё равно считаю нечестным, что ты просил Энн о помощи, чтобы потом портить её печенье, — говорит Джони. — Она бы не стала тебе ничего объяснять, если бы знала, что ты задумал.

Нейт отмахивается.

— Думаю, она всё поняла. В любом случае, у неё уже лежала новая партия на прилавке. А с этими что? Уже проданы.

— Подожди. У неё уже новые? Она испекла ещё?

Нейт кивает.

— Пока я стоял в очереди, она продала три. Единственная, кто не купил, — та самая биологиня-нелегалка.

— Одри? — спрашиваю я. — Она там была?

Сердце делает лёгкий скачок, что, конечно, глупо. Вряд ли мы ещё когда-нибудь увидимся. Но её ярко-голубые глаза тут же всплывают в памяти, и вместе с ними — укол разочарования.

— Она видела печенье?

Нейт кивает, и в груди что-то сжимается — чувство смущения. Вроде бы не должно иметь никакого значения. Но сама мысль, что Одри могла их увидеть… что, возможно, подумала, будто это моя идея… вызывает дискомфорт.

— Она что-нибудь сказала? — стараюсь спросить ровно.

— Нет. Помахала, — отвечает Нейт. — Но выглядела не особо рада меня видеть.

— Ты же чуть не сдал её полиции, — говорит Джони. — И вообще ты размером с дерево. — Она наклоняется и целует Нейта в щёку. — Иногда ты пугаешь людей, милый.

Она берёт сотовый со стола и убирает его в карман.

— Мы закончили? У меня куча писем в почте.

— Да-да, иди, — говорю я, отмахиваясь. — Только подумай пока над тем, как ещё можно решить вопрос с Клэр.

— Подумаю, — говорит она. Уже сделав пару шагов, вдруг оборачивается. — Флинт, а ты не думал просто… взять кого-то с собой на премьеру? Не по фальшивке, как предлагал Саймон, а по-настоящему. Просто свидание.

Я хмурюсь.

— Настоящее свидание? С кем? У меня никого нет.

— Этот момент мы легко решим, — говорит Джони. — Подумай об этом. Если рядом с тобой будет красивая женщина, и вы будете выглядеть счастливыми и расслабленными, никто не станет спрашивать про Клэр.

— Нет, будут спрашивать, кто та таинственная девушка у меня на руке. Да и пресс-тур перед премьерой. Вот когда меня будут допрашивать по полной.

Джони хмурится.

— Это верно. Но если бы ты пришёл с кем-то, мы могли бы заранее намекнуть, что ты уже с кем-то. И в этом Саймон прав. Если ты встречаешься с кем-то новым — ты контролируешь, что и как о тебе говорят.

— А сам не раздуваешь из этого шоу, как Клэр, — добавляет Нейт. — Просто скажешь, что не обсуждаешь личную жизнь, и переходишь к следующему вопросу.

— Точно, — кивает Джони, её глаза сверкают. — Клэр поймёт, что если будет продолжать болтать о ваших встречах, когда ты уже с кем-то другим, она будет выглядеть отчаянной.

— И глупой, — добавляет Нейт. — А этого она точно не захочет.

Я хватаю бутылку и делаю несколько глотков. Мысль мне всё ещё не нравится, но она куда терпимее, чем план Саймона. Там всё было ради пиара. А здесь — скорее прикрытие.

Провожу рукой по волосам.

— Вы тут рассуждаете, будто я могу просто пойти в Feed 'n Seed и выбрать себе девушку в четвёртом ряду.

Перед глазами снова вспыхивают глаза Одри, и я тут же отгоняю этот образ.

— Если кто и может вот так взять и найти себе девушку, то это ты, — говорит Джони. — Просто намекни Энн. Уверена, она за час наберёт тебе с десяток женщин, готовых пойти с тобой на свидание.

Я ценю её уверенность, но сам в этом совсем не уверен. Да и, по правде говоря, очередь женщин, желающих встречаться со мной потому что я Флинт Хоторн, известный актёр, совсем не то же самое, что женщина, которая захочет быть со мной из-за меня. И это гораздо менее привлекательно.

— Я подумаю, — говорю я, внезапно почувствовав острую потребность выйти из этой комнаты, подальше от всей этой драмы, высасывающей из моей карьеры последние остатки удовольствия.

Я смотрю в окно на мягкий свет позднего дня. Уже после четырёх, но это ещё ничего не значит — стемнеет ближе к девяти.

— Пойду поработаю на тропе.

Нейт подаётся вперёд.

— Хочешь, пойду с тобой?

— Не, брат. Мне сейчас нужно побыть одному. Но телефон возьму с собой.

Я направляюсь в сторону гаража, но не успеваю дойти, как Джони кричит мне вслед.

— Только поосторожней с мачете, Флинт! Твоё лицо стоит кучу денег!

Я замираю, чувствуя, что ей на самом деле нужно не это. Ей просто нужно знать, что со мной всё в порядке. Что несмотря на всё напряжение в разговоре, я не сорвусь, не уеду в лес и не исчезну навсегда.

Я делаю шаг назад и высовываюсь в кухню, чтобы она могла меня видеть, и широко улыбаюсь.

— Не переживай. Пара шрамов только добавят мне сексуальности.

Она закатывает глаза, но я замечаю, как облегчение пробегает по её лицу. Её голос догоняет меня, когда я уже почти в гараже.

— Я серьёзно, Флинт!

— Люблю тебя, Джони! — отвечаю я.

Я правда ценю её заботу. Но сейчас я на пределе, и любой нормальный мужик со мной согласится, мало что помогает так хорошо от стресса, как немного времени с мачете в руке.