Какие планы на Рождество?

Глава 20

Каждый новый день в Санта-Две-Ёлки не похож на другой: вчера спуск на санках, нанизывание гирлянд попкорна, настольные игры, а сегодня мы в лесу в поисках елки, которой предстоит стоять украшенной и благоухать в шале Элен.

Я хоть и не страстная поклонница этого праздника, но всегда любила живые рождественские елки — они так хорошо пахнут, когда их вносят в дом.

Как по дороге объяснила мне Мэдди, мы идем к владельцу питомника деревьев, старому другу семьи. С его плантации Элен каждый год покупает себе елку на Рождество.

— Готовься, придется несколько часов ходить туда-сюда вдоль аллей, — предупредила Мэдди. — В вопросе выбора елки мама гипертребовательна. Ель не должна быть ни слишком высокой, ни слишком низкой, и чтобы ветки во все стороны одинаковой длины, и чтобы еще позитивная аура.

— Позитивная аура?

— Маленький совет: лучше с этим согласиться и не задавать лишних вопросов, иначе рискуешь нарваться на длинную лекцию о духах деревьев и исходящих от них энергетических волнах.

Я приняла информацию к сведению и тут подумала, что путеводитель по исходящим от деревьев волнам — это похоже на знак свыше. Нужно будет закинуть эту идею в редакцию, когда я вернусь из отпуска.

— Ах! Вот, наконец, и она, та, что всех краше! — раздается трубный глас высокого и хорошо сложенного мужчины, когда мы наконец прибываем на место.

Лет ему около шестидесяти, лицо в глубоких морщинах — как у тех, кто большую часть жизни трудился на свежем воздухе. Его неотразимое обаяние подчеркивают голубые глаза, светящиеся озорными искорками.

— Привет, Этьен, — тепло отвечает Элен, даря ему поцелуй в щечку. — В этом году я опять рассчитываю на тебя и твои чудесные деревья в елочном питомнике.

— После всего, что между нами было, ты еще можешь сомневаться, что найдешь здесь самую прекрасную ель во всем нашем краю? Я сейчас рассержусь!

Эти безобидные пререкания не в силах скрыть их взаимные чувства — я сразу о них догадываюсь. Этьен влюблен в Элен — готова руку дать на отсечение[17]. А по тому, как вдруг покраснели щеки у нее самой, как только мы пришли сюда, я заключаю, что и он ей небезразличен.

Тут начинается обследование елей, которые, на мой взгляд, ничем не отличаются друг от друга. Элен под ручку с Этьеном, Мэдди — подкалывая Людо и обоих братьев, а я плетусь, отставая от всех на несколько шагов, как бывало, когда я малышкой во время каникул семенила следом за родителями вдоль морского берега.

Быть может, впервые с тех пор, как я здесь, я чувствую, какая крепкая связь между всеми членами этой семьи. И хотя Давид с Донованом почти не разговаривают между собой, кажется, ритуал выбора рождественской елки даже их заставил на время позабыть об обидах.

— А-а-а-а, вот она, по-моему! — вдруг вскрикивает Элен спустя пару часов блуждания и придирчивого осмотра 1 893 754 643 елок. — Она великолепна! Что скажете, дети мои?

— Великолепна, — отвечают все в один голос.

Поскольку я совсем не уверена, что мой ответ «да ведь она ничем не отличается от остальных» будет воспринят с воодушевлением, то тоже соглашаюсь:

— Превосходная елка, и вправду аура у нее особенная.

Краем глаза замечаю, как Мэдди тихонько хихикнула в шарф. Зато Элен просто сияет.

— Ну вот ее и берем, — говорит она Этьену. — Как думаешь, сможешь доставить ее к нам завтра утром, как обычно?

— Ты сама знаешь — утро двадцать четвертого декабря я всегда освобождаю для тебя. Ни за что на свете не пропущу этой доставки и полюбуюсь на твой восторг, когда елка окажется там, в твоей гостиной, готовая к украшениям.

— И я полна нетерпения. Этого момента я жду целый год. А днем ты свободен? Приглашаю тебя в шале позавтракать с нами, — и она вся расплывается в улыбке.

— С удовольствием. Только переоденусь, и я вас догоню.

— А мы с Полиной немножко отлучимся, — вдруг перебивает Давид.

Как это? Что это? Почему это? А Полине вообще можно вставить хоть словечко? Снова садиться попой на смертоносный пластмассовый снаряд? Уж не собрался ли он использовать меня в качестве подопытного кролика? Посадив на какой-нибудь дельтаплан, например, или уж не знаю, на что еще…

Я стараюсь успокоиться насчет последнего: судя по его лицу, он явно не собирается обматывать мне череп электродами, чтобы зарегистрировать церебральные колебания.

Остальные члены семьи вместе с Этьеном идут к выходу из елочного питомника, и тут Давид знаком приглашает меня последовать за ним.

— Могу я узнать, куда мы теперь?

— Это сюрприз.

— Если это как-то связано с нашим разговором сегодня утром про твои исследования…

Он хохочет.

— Вот уж ничуть, — подбадривает он. — Никакой связи со страхами. Я только хотел… Вчера во время санного спуска я был не очень-то вежлив, вот и подумал, что мне следует исправить твои впечатления.

— Ах, так мы идем кататься на лыжах? Сесть на ложе смерти — это было ужасно. Но стоять на двух смертоносных палках — это еще хуже.

— Верь мне, — отвечает он, подмигнув.

Можно подумать, у меня есть выбор.