Какие планы на Рождество?

Глава 26

Я уже прячу в чемодан последний пакетик, как в комнату входит Давид.

— Ты вернулась? А то я тут заходил недавно — тебя не было.

— Да, прости, я просто ушла… погулять.

— Ты сердишься на меня за прошлую ночь?

— Нет, конечно нет. Ты увидел меня голую, да еще в приступе безумия, и я окончательно растеряла остатки самоуважения. Подумаешь. Не считая этого, все нормально.

— Что ж, тем лучше. Хотел тебе рассказать, что, пока тебя не было, я тут побеседовал с матерью.

У меня внезапно вспотели ладони.

— И вот что: ты оказалась права. Верю, что у нее есть чувства к Этьену.

— Ах, вот видишь!

— Я-то думал, она все еще ждет, когда вернется мой отец. А на самом деле — ничего подобного. Любопытно, что она, как мне показалось, боится нашей реакции.

— Вы же ее дети. Это нормально.

— Всем ее детям уже за тридцать!

— И все-таки вы ее дети. Все просто. И чем кончилось?

— Я сказал, что желаю ей только счастья и буду очень рад, если она решится обрести его в объятиях Этьена. В любом случае она заслуживает человека лучше, чем мой отец. Уверен, что и Маделина со мной согласится.

Он не упоминает о Доноване, и я уже почти готова спросить о нем, но отказываюсь от этой мысли. Не мне мирить двух братьев.

— Тогда все к лучшему, — подхватываю я, — ведь сегодня вечером бал! Обстоятельства как нельзя лучше располагают к признанию в любви…

— Да-да… Я хотел еще кое-что сказать… Мне жаль, что моя мать подарила тебе этот шарик. Как ты уже могла заметить, она очень трепетно относится ко всему, что касается Рождества. Но не беспокойся — пройдет несколько недель, и я скажу, что ты бросила меня и ушла к другому. Например, по-быстрому сняв начальника отдела кадров. Она поймет.

— А с чего это я должна тебя бросить и выглядеть последней дрянью? Почему вообще виноватой должна остаться я? Ты мог бы влюбиться, ну не знаю, в Жослин, ту, что живет на третьем этаже, и оставить меня плачущей на коврике у твоей двери, а сам улететь с ней на Мальдивы.

— Жослин? Да ей полсотни лет!

— Может, даже чуть побольше. Но возраст не определяется количеством прожитых лет, он не лишает женщину привлекательности.

— Конечно. И Жослин вполне привлекательна в ее бархатных юбочках и жакетах на пуговицах. Но я предпочту сценарий, где смылась именно ты. Так будет надежней. Да успокойся, я не скажу маме ничего такого. Разве что упомяну, что ты нимфоманка и, разумеется, разбила мне сердце.

Вопреки моим возражениям, он попросту запирается в ванной — прихорашиваться для праздничного ужина.

Раз уж у меня нет достаточно красивого наряда для объявленного мероприятия, я тоже решаю прямо сейчас надеть платье, которое Мэдди одолжила мне для бала эльфов.

С головы до ног осмотрев себя в зеркале, висящем в углу спальни, я снова восхищена его красотой. Сразу же делаю селфи и посылаю Эстелле, Жозефине и Тибо вместе с пожеланием счастливого Рождества.

— Ты выглядишь великолепно! — сделал комплимент Давид — а я и не заметила, что он уже вышел из ванной.

На нем белая приталенная рубашка, темно-синий галстук-бабочка и черные брюки.

— Спасибо. Должна заметить, что и ты неплохо смотришься…

— Я ведь уже почти забыл про сегодняшнюю ночь…

— Я надеялась забыть о ней тоже.

— Я не шучу. Ты прекрасна, Полина.

Чтобы он не заметил, как я покраснела, в свой черед поспешно скрываюсь в ванной — накраситься.

Когда мы спускаемся, вся семья уже в сборе в гостиной. Правильно я решилась выйти в платье Мэдди, потому что все одеты очень элегантно. Давно позабыты пуловеры с выпирающими морковками. Сейчас все в шикарных вечерних образах[21].

Элен протягивает мне бокал с розовым шампанским и несколько канапе — они с Валери успели их приготовить после обеда. Она буквально сияет.

— Слышала я тут по радио одну передачу. Там приглашенный специалист объяснял, что коэффициент самоубийств и депрессий возрастает в период рождественских праздников, потому что многие люди одиноки, и для них эти дни в году совсем не радостные. А я знаю, что мне невероятно повезло. Каждый год вы здесь, и пусть даже рождественские песни, спуск на санках или изготовление гирлянд из попкорна, сказать по правде, не очень-то вас забавляют, мы все-таки собираемся вместе.

— А на следующий год для гирлянд будет еще две дополнительные ручки, — добавляет Мэдди.

— Или четыре! — поднимает ставки Людовик.

— Э-э-э… Ты точно был со мной на УЗИ, милый? Я не ошиблась, я же не любовника туда потащила? Нет-нет, ты и сам прекрасно знаешь, что у меня внутри только один ребенок.

— Ни в чем нельзя быть уверенным. Всегда можно ошибиться.

— Предупреждаю заранее: если я по твоей вине рожу близнецов, тебе еще долго-долго не придется рассчитывать на доступ к входу-выходу! — говорит она и хохочет.

Как раз в этот миг Элен начинает раздавать подарки.

Никогда еще я не видела так много свертков у подножия елки. Я, единственный ребенок в семье, привыкла, что под елку клали два-три маленьких пакетика. А здесь не меньше двадцати подарков, прелестно завернутых в упаковочную бумагу разных цветов — но исключительно в той цветовой гамме, что была выбрана раньше.

Дождалась и я своего часа — вот у меня в руках пять обернутых лентами коробочек…

— Сейчас вернусь. Только схожу за своими, у меня тоже есть подарки.

Когда я через несколько минут опять спускаюсь, у Элен смущенный вид.

— Вы не обязаны, Полина.

— Что вы, наоборот, мне очень приятно.

Я раздаю всем по подарку — их я купила сегодня после обеда — и с волнением жду, пока их распакуют.

Кажется, Мэдди и Людо счастливы получить массаж на двоих в местном спа-центре. Валери и Донован благодарят меня за памятные подарки — ей дамская сумочка в виде кексика, а ему — серый кашемировый шарф.

Я с замиранием сердца слежу, как мой подарок распаковывает Элен.

— «Путеводитель по великолепному Рождеству», — громко читает она, держа в руках новенькую записную книжку в золотом переплете, которую я нашла для нее в книжном магазине и сама написала название.

Внутри записка:

— Как это?

— Я позволила себе отправить моему начальству запрос по почте, и могу заверить, что они крайне заинтересованы в издании путеводителя по Рождеству. Вашего путеводителя по Рождеству, разумеется… если вы не против.

— Но… я не смогу написать книгу.

— Мама, уж если кто и достоин написать путеводитель по Рождеству, так это ты! — поддерживает ее Мэдди. — Ты уже двадцать лет только этим праздником и живешь!

Элен пристально смотрит прямо на меня. Ее глаза полны слез.

— Даже не верится, Полина. Не знаю, что и сказать.

— Тебе остается только сказать «да» и садиться за работу, — тихонько подсказывает ей Давид, уже несколько секунд сжимающий мою руку.

— Я… а! Да, конечно, я за! Я о таком и мечтать не могла. — и она крепко обнимает меня. — Спасибо! У меня уже целый ворох идей!

Пока она, вся дрожа от волнения, перечисляет их, а остальные, обступив ее, так и лезут со своими советами, я наблюдаю за Давидом — он пользуется моментом, чтобы раскрыть свой подарок: я купила ему папку для бумаг в коричневом кожаном переплете с его инициалами, выгравированными в правом углу.

— Подумала, что это может тебе пригодиться. После защиты диссертации будешь возить с собой конспекты лекций или складывать в нее свои статьи.

— Какой прекрасный подарок, спасибо. Не стоило, — отвечает он, смущенный, нежно поглаживая кожу переплета.

— Мне только в радость. Я была счастлива закупиться после обеда подарками для всей твоей семьи.

А ведь всего три дня назад я не знала никого из этих людей, и, несомненно, не увижу их больше уже никогда…

— Твой черед, — и он кивком головы показывает на упакованные свертки, лежащие у меня на коленях.

Семейство все еще возбужденно обсуждает план путеводителя по Рождеству. Слышен веселый хохот.

На меня никто не обращает внимания, кроме Давида, и это замечательно. Не знаю почему, но мне всегда очень неловко открывать подарки при гостях. Всегда боюсь выдать не ту реакцию, сморозить что-нибудь глупое.

Приходится предположить, что Мэдди, Элен, Валери и Донован сговорились между собой. Я увезу из Санта-Две-Ёлки четыре одинаковых браслета — серебряных, с подвеской в форме звезды. Улыбаясь от всей души, я нанизываю все четыре себе на запястье.

— Мой подарок сильно тускнеет на этом фоне… Мне очень жаль, — признается мне Давид.

— Внимание важнее всего! — утешаю я, распаковывая его подарок, и обнаруживаю, что это книга. — «Ты обещал жить ради меня» Карен Понт. Да ведь это же новый роман той самой писательницы, которую я читаю сейчас! А ведь сам говорил, что для тебя это все посредственные сопливые истории для девочек!

— Ну, до хорошего детектива Оливье Норека не дотягивает, но, скажем так, это лучше, чем я думал.

— Ого, да книга-то с автографом! — почти вскрикиваю я, открыв роман. — Как тебе удалось?

— Магия социальных сетей. Но я не был уверен, что получу экземпляр вовремя, и купил тебе такой же браслет… — доставая из кармана коробочку, он весело смеется.

Как это ни удивительно, сегодня, несомненно, лучшее Рождество за всю мою жизнь…