Когда вмешалась жизнь

Глава 13

— Я кажусь тебе счастливой? — спросила Паркер Минди, когда они обедали в кафе в квартале от работы Минди.

— Все, кому не приходится бегать в туалет по сто раз на дню, кажутся мне счастливыми.

Паркер ухмыльнулась.

— Та девушка, с которой я делила утробу, тоже беременна. Я упоминала об этом?

Вытерев рот, Минди рассмеялась.

— Пайпер беременна? Ого. Держу пари, это причиняет боль.

Паркер оторвала кусок хлеба и бросила его в рот.

— Беременность? Нет. Их возвращение в Айову? Да.

— Дерьмо! Ты серьезно?

— Абсолютно. И мама пришла вчера узнать, как я отношусь к тому, что они будут жить со мной до завершения строительства их нового дома… через пять месяцев.

Минди ахнула.

— Ни. Хрена. Себе. Что ты ответила?

— Сказала: ни за что. Но есть загвоздка. Технически, ферма и земля, на которой она стоит, наполовину принадлежат Пайпер. Наши бабушка и дедушка оставили их нам обеим. Калеб зарабатывает неприлично большие деньги, поэтому с меня еще не просили чек, но что-то мне подсказывает, что мне придется либо проглотить свою гордость и позволить им жить со мной, либо продать дом, когда они потребуют долю Пайпер.

Паркер с силой выдохнула через нос.

— И помяни мое слово, ничего бы так не обрадовало Пайпер, как вынудить меня продать дом и смотреть, как я возвращаюсь к родителям… чего я не сделаю. Я лучше поселюсь в приюте для бездомных, чем перееду обратно.

— Когда они возвращаются?

— В середине июля.

— Это через месяц. Ты что-нибудь придумаешь. Может, трахнешь ее мужа… ну, знаешь… из мести. Если она хотя бы наполовину в таком же ужасном состоянии как и я, Калебу не потребуется много времени, чтобы прыгнуть к тебе в постель.

Паркер поджала губы, чтобы не ухмыльнуться, откинулась назад и почесала подбородок.

— Это сравняло бы счет, не так ли?

Минди хихикнула.

— Да, вполне возможно. Твоя семья отречется от тебя, и когда-нибудь эту историю придется объяснить твоей племяннице или племяннику, но…

— Это способ взглянуть на ситуацию со светлой стороны. — Паркер натянуто улыбнулась.

— Кстати, о светлой стороне: как тебе новая работа?

— Я скоро увольняюсь.

— Что? Ты же говорила, что это идеальная работа, не требующая опыта, и за нее платят сумасшедшие деньги. Что случилось?

— Кажется, у пары проблемы в браке. — Паркер уставилась на крошки на тарелке, опасаясь, что если встретится взглядом с Минди, та увидит более полную картину.

— Господи, надеюсь, это не из-за поцелуя в баре. Если так, то я полностью встану в твою защиту: всему виной алкоголь, и любой, кто тебя знает, может поклясться, что ты даже не посмотришь в сторону женатого мужчины.

Нет. Только не Паркер, не президент «Клуба ненавижу изменщиков».

— Сабрина, жена, много путешествует по работе. Видимо, это сильно повлияло на их брак.

— Понятно. Знаешь, что еще я понимаю?

— Ты о чем?

— Вернемся к твоему первоначальному вопросу: кажешься ли ты мне счастливой? Нет, не кажешься. Тебе нужно больше показываться на людях, развлекаться и найти сексуального парня, который сможет залезть тебе в трусики.

— Мне не нужно…

— И-и-и-и… я знаю такого парня. — Минди ухмыльнулась. — Марк. Новый доктор в нашей клинике.

— Подолог? Нет. Я не могу встречаться с парнем, который весь день возится со ступнями. Это мерзко.

— И с лодыжками. И не так уж это и мерзко. — Минди не смогла удержаться от хихиканья. — Ладно, это немного противно. Я рада, что просто отвечаю на звонки. Но, давай… одно свидание. У него еще молоко на губах не обсохло, он только что закончил колледж и так хочет угодить.

— Думаешь, общение с усердным доктором-футфетишистом волшебным образом сделает меня счастливой?

— У тебя есть идеи получше?

Нет. Лучше идей у нее не было.

После целой недели без встреч с Гасом, Паркер согласилась на свидание с ножным доктором. За час до прибытия кавалера Сабрина отправила ей сообщение, наконец предложив пять минут на общение. Паркер надела белое платье без бретелек, облегавшее ее фигуру и заканчивающееся на два дюйма выше колен, и черные туфли на шпильке, подчеркивающие ее икры.

— Ого, какой убийственный наряд. — Сабрина вошла в прихожую, разглядывая Паркер. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не тратишь зря это платье и туфли на девичник.

Паркер поджала сверкающие блеском губы, чтобы сдержать усмешку.

— У меня свидание.

— Первое свидание?

— Да.

— Расскажи мне о нем?

После нескольких недель ожидания двух свободных секунд Сабрины, она выбрала худший момент, чтобы уделить их Паркер.

— Он…

— Сабрина, ты не видела… — Гас вышел из-за угла кухни, вздрогнув всем телом при виде Паркер.

— Ты только взгляни на нашу малышку-соседку, она выросла и выглядит потрясающе. Тебе не кажется, Август?

Паркер смотрела куда угодно, только не на Гаса. Высокие каблуки никогда не были для нее проблемой, но по какой-то причине ее колени и лодыжки дрожали, пока она стояла под пристальным вниманием Уэстманов.

— Э-э… да. Идешь на свадьбу?

— Не смеши меня, Август. В четверг вечером? Ты серьезно? — Сабрина закатила глаза. — Ох, уж эти мужчины. О чем ты хотела со мной поговорить?

Гас не сводил глаз с Паркер. Она чувствовала это. Он не понял намека Сабрины оставить их одних.

— Это можно обсудить позже. Гасу что-то было нужно? — напомнила Паркер.

— Он может подождать. Твое свидание не может.

Паркер сдалась и мельком взглянула на Гаса. Стиснутые челюсти, руки сжаты в кулаки, возможно, готовясь нанести удар. Он не мог знать, что она хотела обсудить с Сабриной, но, наверняка, догадывался.

— Я хотела уведомить о своем увольнении за две недели. — Голос Паркер дрожал вместе с ее коленями и лодыжками.

— Что? Почему? Тебе нужно поднять зарплату? — Сабрина приблизилась на шаг с выражением искреннего беспокойства… вероятно, о себе.

— Нет. Вы платите очень щедро. Но я полагаю, пришло время найти работу, соответствующую моей степени. Как бы мне ни хотелось целый день выгуливать вашу собаку и печь банановый хлеб, думаю, настало время повзрослеть и найти настоящую работу. — Она прочистила горло. — Без обид.

Сабрина покачала головой.

— Никаких обид. Ты нашла другую работу?

Паркер еще раз мельком взглянула на Гаса. Его глаза бродили по ее телу, вызывая необходимость сменить нижнее белье.

— Н-нет. Еще нет.

— Ну, тебе нет нужды уведомлять меня за две недели, но тебе также нет необходимости увольняться до тех пор, пока ты действительно не согласишься на другую работу. Уверена, твои расходы на жизнь сами себя не покроют. Зачем оставаться без зарплаты, если в этом нет необходимости? И, честно говоря, я была бы тебе очень признательна, останься ты до окончания нашей вечеринки в честь празднования Четвертого июля.

Паркер впилась зубами в нижнюю губу, набираясь смелости сказать: «Нет, спасибо», но устремленный на нее взгляд Гаса вызвал перегрев и неясность мыслей.

— Хорошо. Спасибо.

— Замечательно! Утром я оставлю тебе список на стойке. Желаю приятно провести время на свидании. — Сабрина понизила голос. — И если ты немного опоздаешь утром, ничего страшного.

Паркер показалось, что она слышит скрежет зубов Гаса и хруст его пальцев.

— Спасибо. Я… — она отступила к двери, — …лучше пойду.

— Будь ответственной, Паркер. — Гас прищурился, и на его губах заиграла легкая ухмылка.

Засранец специально произнес ее имя после того, как уже довел ее до кипения одним только взглядом.

Она подмигнула ему и одарила широкой улыбкой, медленно закрывая за собой дверь.

— Не беспокойтесь, мистер Уэстман. У меня в сумочке полно презервативов очень большого размера.

Щёлк.

Невинная и наивная Паркер Круз испытывала бы некую странную преданность к своему женатому соседу. Паркер-я-вечно-выбираю-не-тех-мужчин-Круз не испытывала никакой преданности. Она также считала необходимым не только позволить доктору Марку Блэру залезть к ней в трусики на первом свидании, но и отвлечь его на лишний час утром, чтобы он ушел от нее после отъезда Гаса на работу, чтобы тот увидел машину доктора Марка на ее подъездной дорожке.

— Спасибо за ночь… и за утро. — Марк стиснул ее задницу под большой футболкой и выцеловал из Паркер всю жизнь. Он обладал некоторыми серьезными навыками, а рыжие волосы, веснушки и убийственная улыбка играли ему на руку.

— Спасибо тебе. — Она облизнула зацелованные до синяков губы.

— Итак, могу я позвонить тебе как-нибудь? — Он возился с ключами от машины.

Минди не ошиблась. Он был очарователен и стремился угодить.

— Я была бы разочарована, если бы ты не позвонил. — Чуточку разочарована. Вся эта история со ступнями все еще немного ее смущала.

После быстрого душа и поджаренной английской булочки с арахисовым маслом она зашла в резиденцию Уэстманов, витая в облаках от счастья.

— Доброе утро, Рэгс. — Она поцеловала его в голову и открыла корзину с кормом.

— Я его уже покормил.

— Дерьмо! — Она подпрыгнула. — Гас, ты что здесь делаешь? Я видела, как ты… в смысле… в это время тебя обычно уже нет.

Он прислонился к дверному проему, попивая кофе из стаканчика.

— На утро я взял выходной, чтобы заменить масло в фургоне и проверить шины. После того, как я оставил его, парень из автомастерской подкинул меня до дома.

— О. Э-м… ладно. — Уголки ее губ изогнулись в легкой улыбке, когда она повернулась, чтобы протиснуться мимо него.

Гас не сдвинулся ни на дюйм, вынуждая ее прижаться к нему задницей, когда она пыталась миновать его.

— Как прошло свидание?

Стоя к нему спиной, она усмехнулась, ненавидя себя за то, что хотела, чтобы он спросил ее об этом.

— Весело. Ничего необычного. Но, определенно, весело.

— Весело, да?

Она сделала вид, будто просматривает список, оставленный Сабриной на прилавке.

— Ага. Марк — доктор, он молодой, очень веселый… и такой выносливый. Ну, ты понимаешь.

— Что за доктор?

— Доктор.

Гас усмехнулся, прислонившись спиной к холодильнику.

— Это я понял. На чем он специализируется?

— Э-м… кажется, на ногах.

— На ногах? Никогда не слышал о такой специализации.

— Ну, ты не доктор, поэтому, уверена, тебе не знакомы все специализации.

— Нет, я не доктор, но моя сестра — невролог. Надо бы спросить у нее о специализации «ноги».

Она бросила список на столешницу и впервые взглянула на Гаса.

— Он подолог. Вот. Теперь ты счастлив?

— Теперь? Нет. Но, возможно, лет так через двадцать буду, если мне понадобятся его знания, чтобы удалить мои толстые, пожелтевшие, пораженные грибком, вросшие ногти.

— К твоему сведению, он великолепен в постели. — Расправив плечи и вздернув подбородок, Паркер приблизилась к Гасу, бросая ему вызов сказать еще хоть слово.

Засранец ухмыльнулся ей поверх стаканчика.

— Могу поспорить, что доктор Шоллс заставил тебя биться головой об изголовье… или он предпочел изножье? (прим.: Dr. Scholl's — американский бренд обуви и ортопедических средств ухода за ногами)

— Хочешь знать, сколько у меня было оргазмов? Сколько презервативов очень большого размера мы использовали?

Что-то в самых глубоких недрах ее подсознания говорило заткнуться, но она не могла понять сути сообщения из-за упрямства, хлеставшего, как из прорванной трубы без запорного клапана.

Чем дольше продолжалось их противостояние, тем больше смягчались черты лица Гаса в знак… капитуляции.

— Мне не обязательно это знать, хотя я уверен, что цифры весьма впечатляют. Вчера ты, правда, выглядела потрясающе, и я надеюсь, что он тебя заслуживает.

Моргание. Моргание. Моргание.

— Но?

Гас покачал головой.

— Никаких «но». Ты молода и одинока. Я старше и женат. Один из нас заслуживает счастья. Я выбираю тебя.

Ее голова выдвинулась вперед, будто она неправильно его расслышала.

— Ты выбираешь меня? Что? Мое счастье?

— Да.

Это был секс, а не счастье. Свидание, а не свадьба. Ее эго склонило голову, смутившись из-за устроенной две минуты назад истерики, и подняло кулаки, готовясь сразиться с Гасом.

— Ты тоже заслуживаешь счастья. — Сотня других бойцовских слов ждала своей очереди, но сострадательные почему-то настаивали на том, чтобы прозвучать первыми.

Он тихо усмехнулся.

— Моя жизнь далеко не ужасна. Даже если у моего брака трудности, мне есть за что быть благодарным, кроме Сабрины.

— Прекрати.

Его голова склонилась набок.

— Прекратить — что?

— Это! — Паркер повернулась и провела рукой по волосам. — Я разбила стакан сока, когда ты сказал мне, что занимался сексом со своей женой. Это смешно, потому что я ненавижу изменщиков, и, по твоему собственному признанию, ты переступаешь со мной черту неверности с нашей первой встречи. Мне следовало отпраздновать твой секс с Сабриной.

Она переплела пальцы на макушке и посмотрела в окно на Рэгса, гоняющегося за бабочкой по двору.

— Почему, почему я не отпраздновала священный союз твоей любви? Я полностью за это… мне очень нравится такая красивая моногамия. Ура, моногамия! — Паркер вскинула руки над головой, будто ее команда выбила тачдаун.

Но через секунду ее руки упали по бокам, и она снова повернулась к Гасу.

— Ура, моногамия. — Он вяло поднял большой палец вверх.

— Думаю, было лучше, когда я тебя немного ненавидела.

— Когда я был презренным?

— Да.

— Почти уверен, что предложил стать таким человеком, чтобы ты чувствовала себя лучше. — Он выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро. — На самом деле, я изо всех сил старался быть парнем, которого ты ненавидела. И мне это давалось нелегко, потому что по натуре я довольно хороший.

— Со здоровой самооценкой. — Она раскачивалась с пятки на носок, разглядывая ногти на ногах, которые скрыла под густым слоем розового лака, чтобы доктор Здоровые Стопы не слишком их осматривал. — Думаешь, ты уйдешь от нее?

— От Сабрины?

— Да. И я спрашиваю не потому, что ты бросишь ее ради другой, и уж точно не ради меня. Мы оба знаем, что теперь у меня есть ножной доктор. Кто может с ним конкурировать? — Паркер взглянула на Гаса.

Его губы тронула кривая улыбка, заставив ее почувствовать связь. Это ее напугало. Ей не нужно было чувствовать связь с Гасом, но именно это происходило всякий раз, когда они находились наедине в одной комнате.

— Он практически целыми днями лечит грибок. Хорошая партия, Паркер.

— Спасибо, мистер Уэстман.

Он взглянул на свой телефон и вздохнул, напряженно хмуря брови.

— Мои родители женаты сорок лет. Бабушки и дедушки перешли шестидесятилетний рубеж совместной жизни. Кажется, все они объясняли долговечность своих браков страстью. Жили ради любви. Ссорились, чтобы сохранить любовь. Мирились, чтобы снова поссориться. Трудно любить того, кто отвергает твою любовь. Трудно ссориться с тем, кто молчит. И еще труднее мириться, когда ты даже не знаешь, из-за чего поссорился.

Гас приводил Паркер в ярость в девяноста процентах случаев. В остальные десять процентов он разбивал ей сердце. Она обнаружила, что ее тянет к его несовершенствам, как ее пленяет мужчина, который не хочет ничего, кроме как любить женщину. Это разозлило ее и вызвало неописуемую зависть к Сабрине.

Примерно через минуту молчания Гас откашлялся и снова взглянул на телефон.

— Ты должна отвезти меня в автомастерскую за фургоном. Техобслуживание завершено.

— Я должна?

Он схватил список со столешницы и указал на верх листа.

— Видишь. «Отвези Гаса за его фургоном».

Она выхватила листок.

— Это не почерк Сабрины, и она не называет тебя Гасом.

Гас кивнул в сторону двери.

— Поехали. Я оплачу тебе бак бензина и куплю пончик на заправке. И, кстати, Сабрина называет меня Гасом, когда мы очень… моногамны.

— Иди нахрен, Август.

— Вот это настрой, Паркер.