Когда вмешалась жизнь

Глава 2

Под скрип дверных петель они вошли в сарай, пристроенный к гаражу. Брезентовые конверсы Паркер оставляли следы на грязном бетонном полу. В воздухе висела смесь мульчированной травы, засохшей на лезвиях газонокосилки, ржавых инструментов и пыли.

В отличие от своей жены и большинства его знакомых, Гас любил запах деревни. Для него каждый глоток воздуха Айовы ассоциировался с тяжким трудом, хорошими людьми и истинным сердцем страны.

Паркер постучала пальцем по нижней губе, осматривая сарай, заваленный садовым инвентарем, грязными цветочными горшками, разбросанными инструментами и старым велосипедом. С гвоздей на стене свисали аккуратно намотанные веревки, а на полках стояли банки из-под кофе и стеклянные емкости, наполненные всякой всячиной, — всего понемногу и все на своих местах.

Здесь все выглядело гораздо более организованно, чем в любом другом месте, которое Гас видел в своей жизни. Это говорило о многом, учитывая, что он женился на преуспевающей перфекционистке.

— Хм… кажется… — Паркер подошла к дальней стене.

Гас не мог вспомнить, когда в последний раз пялился на женщину, которая не являлась его женой. Он женился на потрясающей миниатюрной блондинке, воплощающей все его фантазии. Пялиться на других не было необходимости. Видимо, теперь потребности изменились… как и многое другое в его жизни. Он и не осознавал, что ему хочется поглазеть на девушку, пока его глаза не продолжили блуждать по длинным ногам Паркер — загорелым, подтянутым, с несколькими шрамами, которые портили ее идеальную кожу, но по какой-то причине придавали изрядную долю сексуальности.

Сегодня он слишком долго пробыл на жаре; вполне возможно, от температуры почти под сорок его мозги поджарились. А еще не стоит сбрасывать со счетов то, что двумя неделями ранее жена уехала в командировку.

— Вот они. Надеюсь, все еще работают. — Она поднялась на цыпочки и сняла ножницы с верхней полки.

Глаза, обладающие собственным разумом, сосредоточились на этих ногах, особенно на крепких икрах. Гас не ходил с друзьями по стриптиз-клубам или даже обедать в «Hooters» (прим.: Hooters — торговая марка двух американских частных бресторанных (от слова breast — «грудь») сетей. Название выбрано с отсылкой — в английском языке hoots имеет два значения: «уханье совы» и «женская грудь». Главная особенность Hooters — униформа официанток. «Девочки хутерс» должны носить очень короткие оранжевые шорты и обтягивающие майки с глубоким вырезом. Руководство специально отбирает девушек с большой грудью, чтобы привлекать мужчин.). Если не считать нескольких неудачных поисков в Интернете (или удачных, в зависимости от того, как на это посмотреть), он даже не смотрел порно. Вот как ему повезло в плане секса.

Но жизнь святого в течение пяти лет брака давала ему поблажку, по крайней мере, так он думал.

— Вы смотрите на мои ноги.

Его взгляд метнулся к хмурой Паркер, она уже повернулась к нему с ножницами в руке. Времена изменились. Даже до того, как он женился, Гас не мог припомнить случая, чтобы женщина когда-либо упрекала его за неподобающее поведение, например, за то, что он разглядывал ее ноги.

— Я…

Она вздохнула, скривив губы.

— Довольно некрасиво, да?

Он проглотил скопившуюся во рту слюну, вместо того, чтобы позволить ей стечь по подбородку.

— Эм-м-м…

— Волейбол. Дважды делали операцию на колене, — наклонившись, она провела пальцем по шрамам.

Гас улыбнулся. Конечно, такие ноги определенно принадлежали спортсменке. Если бы девушка была на несколько дюймов ниже, они бы казались коренастыми, но рост Паркер, должно быть, был чуть меньше шести футов, и ничто в ней не выглядело коренастым.

В мгновение ока он оторвал взгляд от ее тела, сосредоточившись на подкове, прибитой к стене за ее плечом.

— Вам бы ее перевернуть. — Он кивнул на подкову. — Она должна висеть рожками вверх. В противном случае, удача будет стекать по ним, а не накапливаться в подкове.

Под карнизом сарая прошелестел ветерок, словно бог неверности шептал ему на ухо: Делай за чем пришел и убирайся отсюда!

Паркер прищурилась, а затем оглянулась через плечо.

— Вот же, зараза. Это многое объясняет.

Она положила ножницы на верстак, достала из ящика молоток, вынула из подковы гвоздь, перевернула ее и снова прибила к стене.

— Обычно я не суеверна, но если бы вы знали, как мне везло… — Она глубоко вздохнула, возвращая молоток в ящик.

Гас потер щетинистый подбородок и покачал головой. У него заболели щеки от того, как много он ухмылялся. Она открыла ему дверь почти обнаженной, поэтому, естественно, его внимание было приковано к ее телу, но соседка обладала своеобразным характером, который он находил весьма привлекательным.

Когда девушка снова посмотрела на него, Гас провел рукой от подбородка к губам, стирая улыбку.

— У меня был вывих лодыжки, как-то раз я потянул мышцы паха и подколенное сухожилие, но ничего такого, что бы требовало хирургического вмешательства. — Он надеялся, что она не заметила резкого отступления от первоначальной темы.

Она включила ножницы.

— Во что вы играли?

— Во все — в футбол, в баскетбол, в бейсбол, занимался легкой атлетикой.

Она свистнула и похлопала себя по ноге.

— Рэгс, иди ко мне.

Рэгс забился в угол.

— Иди сюда. — Гас схватил его за ошейник, но упрямая дворняга отказывалась двигаться.

Паркер снова свистнула и протянула руку. Рэгс бросился к ней.

Она усмехнулась, бросив быстрый взгляд на Гаса.

— Вяленая индейка.

— Вы всегда носите в кармане вяленую индейку?

— Конечно. А вы нет?

Машинка для стрижки ожила. Не теряя времени, девушка принялась отстригать спутанную шерсть Рэгса и каждые тридцать секунд или около того скармливала ему небольшие кусочки вяленой индейки, чтобы он оставался неподвижным.

Гениально.

— Вообще-то, я не ношу в карманах вяленое мясо. Обычно только пачку жевательной резинки, — сказал он сквозь гул машинки.

— На ферме Уиллардов, что в пятнадцати милях к югу отсюда, готовят лучшее вяленое мясо на свете. Мы всегда покупаем у них мясо и яйца. Когда снова найду работу, тоже буду покупать только у него. Я перескакивала с одной работы на другую. Четыре года в универе, и лучшее, что мне удалось до сих пор, — это череда временных подработок. На данный момент я достигла полного успеха в жизни. — Она посмотрела на меня с глупейшей акульей ухмылкой.

Большинству женщин не удавалось относиться к себе так легкомысленно, отмахиваясь от неудач и продолжая жить дальше, — по крайней мере, так думал Гас о женщине в его жизни, которая придерживалась принципа «преуспей или умри». Ему не следовало ожидать ничего серьезнее непринужденного отношения от девушки, которая полуобнаженной открыла ему дверь, и без причины таскала в кармане вяленую индейку.

Рэгс лизнул ее свободную руку, затем она отдернула ее, чтобы завершить стрижку, побившую рекорд по скорости в штате. Отчаянно желая большего, пес лизнул ее ноги у потертого края джинсовых шорт. Гасу нужно, чтобы его жена немедленно вернулась домой. Ревность к собаке, облизывающей ноги другой женщины, преодолела лимит разрешенного разглядывания этих самых ног.

— Вот и все.

С сияющим от гордости лицом она восхищалась своими навыками грумера.

— Прости… — она потрепала пса по голове, — …никаких тебе больше лакомств.

Гас тоже хотел лакомство. Он тоже был хорошим мальчиком. В ту секунду, когда эта мысль пришла ему в голову, он откашлялся и шагнул к Рэгсу.

— Спасибо, что спасли нас от гнева его мамы. Кажется, нам с ним предстоит какое-то время пожить в одной собачьей будке.

— Я уже вижу вас там. — Она ухмыльнулась и подмигнула ему. Вот так просто.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел на лице жены непринужденную улыбку. Про кокетливое подмигивание даже и говорить нечего.

— Позвольте, я помогу вам убраться.

Пока он упивался искренними улыбками и подмигиваниями, Паркер уже спешила обратно с щеткой и совком. Гас почувствовал себя идиотом, так долго простоявшем на месте.

— Лучше подайте мусорное ведро.

Он пододвинул металлическое ведро к куче колючек и шерсти на полу.

— Никогда не видел такого организованного сарая.

Паркер выбросила шерсть в ведро и осмотрела сарай, полный всевозможных инструментов, аккуратно разложенных по своим местам на крючках или полках. Никакой паутины в пределах видимости.

— Я ценю организацию. Мой дедушка работал здесь по дереву, но это была катастрофа. После его смерти мы с отцом все убрали и расставили по местам, чтобы каждая вещь была на своем месте. Я получаю от этого странный кайф. Не что-то вроде гермафобской фигни, связанной с ОКР, а просто старая добрая организация. Понимаете?

Гас медленно кивнул, загипнотизированный жизненной энергией, проистекающей из каждого дюйма ее тела. И эта улыбка… такая чертовски идеальная.

— У вас есть дети? — У нее имелся способ снова окунуть его в реальность.

Ему это требовалось, также как и его члену.

— Нет. Только Рэгс.

— Ой. Простите, в этой бейсболке я не могу угадать ваш возраст… — она покосилась на его голову, — …может, вы седой или с большой лысиной на макушке?

Она ударила его по яйцам своим остроумием, не переставая при этом улыбаться и опасно сверкать голубыми глазами.

Гас снял бейсболку и наклонил голову вперед.

— Пока нет ни седины, ни лысины. Но спасибо, что заставили меня почувствовать себя старым. Хочу ли я знать ваш возраст?

— Имеете в виду, хотите ли знать его, чтобы не чувствовать себя грязным старикашкой, пялившимся на мои ноги, или всего лишь чтобы не испытывать вину из-за того, что женаты?

Он прижал кулак к губам, скрывая ухмылку.

— Черт возьми, вы точно знаете, как надрать парню яйца.

— Просто поддразниваю. Забирайте собаку домой, наденьте клетчатые тапочки Lands' End и кардиган и наслаждайтесь черносливовым соком, не беспокоясь о таких тривиальных вещах, как неуместный взгляд на ноги несовершеннолетней.

Гас издал смешок, который зародился глубоко внутри и был чертовски приятным.

— Вы — бедовая.

Она обернула шнур вокруг ножниц и снова поднялась на носочки, чтобы вернуть их обратно на верхнюю полку.

— Хватит пялиться на мои ноги и задницу, старикашка.

— Поблагодари девчушку, Рэгс. Я хочу вернуться домой и устроиться в своем кресле до того, как начнется «Театр шедевров» (прим.: «Театр шедевров» — телесериал-антология, в котором представлено множество известных британских постановок).

Все еще стоя на цыпочках, Паркер оглянулась через плечо и ухмыльнулась.

— Спокойной ночи, мистер Уэстман.

Он погнал Рэгса к двери.

— Ради бога, зови меня Гас. Мистер Уэстман — мой отец.

— И сколько ему… сто?

Гас повернулся, наслаждаясь ощущением искренней улыбки на своем лице. Давненько она там не появлялась.

— О, эй?

Он удержал дверь прямо перед тем, как она закрылась.

— Да?

— Мне нужно перенести несколько розеток. Ты берешься за мелкие заказы?

— Не так уж и часто, но для тебя сделаю исключение.

Она стряхнула собачью шерсть с рубашки и шорт.

— Буду признательна. Никакой спешки. Как только у тебя появится свободное окно в твоем графике.

— Я приду утром.

Паркер отмахнулась от него.

— Нет. Не в выходные. Вероятно, это твое свободное время. Серьезно, не торопись. Я пока прекрасно обхожусь удлинителями.

— Приду около девяти, — отрезал он и ушел, чтобы лишить ее возможности продолжить спор.

— Притормози, приятель. — Гас перехватил запястье паренька за секунду до того, как его пухлый пальчик нажал пожелтевшую кнопку дверного звонка.

— Почему?

Гас взъерошил копну светлых волос, прикрывавшую невинные карие глаза мальчика. С такой прической он немного смахивал на Рэгса.

— Мы рано. Давай несколько минут посидим на крыльце.

Усевшись на верхнюю ступеньку крыльца, они стали наблюдать за порханием бабочек и мельтешением птиц и белок, пока Паркер распевала второй куплет песни Тейлор Свифт «Shake it Off».

— Мне нравится эта песня.

Гас усмехнулся.

— Да? Ей, видимо, тоже.

За Тейлор последовали Maroon 5 с «Moves Like Jagger». И в этой песне Паркер знала каждое слово. Проверив время на телефоне, Гас ухмыльнулся и слегка покачал головой, в то время как девятилетний мальчик мотал взлохмаченной головой, постукивая ногой в такт. В 8:55 концерт закончился. Последние пять минут они выжидали, дабы убедиться, что выступления на бис не предвидится.

Поняв, что занавес опущен и свет на сцене погас окончательно, мальчик позвонил в дверь, а Гас стоял в нескольких футах позади, осматривая пустые цветочные ящики под окнами и висящие в каждом углу цветочные горшки, ожидающие, когда их наполнят.

— Минуточку!

Прежде чем Гас смог остановить мальца, нетерпеливый пальчик еще раз надавил пожелтевшую кнопку.

— Я сказала минуточку, а не секундочку. — Дверь распахнула запыхавшаяся, вспотевшая Паркер и мгновенно улыбнулась невыдержанному хулигану. — Оу, вау! Кажется, ты говорил, что детей у вас нет.

Гас безуспешно пытался не обращать внимания на короткое серое платье, вроде тех, что для игры в теннис.

— Нет. Это мой племянник, Брэйди. Брэйди, это Паркер.

Гасу хотелось детей, целую буйную толпу, которую можно было бы тренировать для игр в малой лиге, но жена предпочла им работу.

— Привет, Брэйди. — Паркер наклонилась, чтобы оказаться на одном уровне с его глазами и улыбнулась, отчего ее носик сморщился. — Ты точно самый красивый мальчик, которого я когда-либо встречала.

Он ухмыльнулся и в стремлении разглядеть девушку, мотнул головой, чтобы откинуть с глаз длинную лохматую челку.

— Привет.

— Ты запыхалась. — Гас поджал губы, пытаясь сдержать томительное веселье.

Паркер убрала назад несколько выбившихся прядей и затянула их в хвост.

— Ага, покувыркалась немного. (прим.: в переводе с англ. «tramp»/«tramping» — батут/топтать, еще имеет и вульгарное значение — шлюха)

Гас заткнул Брэйди уши.

— Прошу прощения?

Она замотала головой.

— Извините, я скакала… прыгала… на мини-батуте.

— О, ясно.

Брэйди оторвал ладони Гаса от своих ушей.

— Проходите. — Она придержала дверь открытой, и Брэйди вошел первым, а за ним Гас.

— Вот, приятель, держи, — вручив Брэйди пояс с инструментами, Гас занес причудливый ящик с инструментами.

В окружении голых синих стен и недавно отполированных темных деревянных полов гостиной взгляду открывался синий футон, красное кресло-мешок и мини-батут. Никаких безделушек, картин, ароматических свечей и всего прочего, что придавало бы помещению ощущение домашнего уюта, кроме запаха кофе.

— Мужская дружба, да? Надеюсь, у вас на сегодня запланировано нечто более интересное, чем перенос моих розеток.

— Игра малой лиги, — сказал Гас.

— Так теперь называют бейсбол для престарелых? Скажи еще, что смотришь «Парки и зоны отдыха». А, Гас?

Дар ее заразительной улыбки стоил того, чтобы стать объектом насмешек.

Почесав подбородок, Гас поджал губы.

— Забавные колкости перед моим племянником. Не совсем справедливо, не находишь?

— Почему же? — В глубинах голубых глаз плясали искорки озорства.

— Я должен быть образцом для подражания, что не позволяет мне дать тебе достойный отпор.

— И что бы ты сказал? — Она постучала пальцем по подбородку и закатила глаза к потолку.

— Полагаю, ничего. За исключением, возможно, небольшого комментария о твоем караоке-шоу.

Она медленно кивнула, переводя взгляд с Гаса на Брэйди.

— Вы пришли рано.

— Немного. — Гас ухмыльнулся.

— «Немного» — это насколько?

— К Тейлор Свифт.

Ее прищуренные глаза расширились от удивления.

— И вы… что? Стояли за дверью и слушали меня?

— Мы сидели на верхней ступеньке. — Брэйди спокойно осматривал гостиную, не видя ничего зазорного в их поступке. — Дядя Гас сказал, что мы пришли рано.

Паркер стянула резинку с хвоста, нацепила ее на запястье и расчесала пальцами темные спутанные пряди, все еще влажные от пота.

— Подслушивать невежливо.

Гас встретил ее выжидающий взгляд и пожал плечами.

— Мы не прижимали уши к двери. Уверен, тебя услышал бы любой проезжающий мимо с опущенными окнами.

— И? — Она уставилась на Брэйди. — Как я пела?

Ухмылка Брэйди отразилась в его глазах.

— Очень хорошо. Эта песня мне нравится.

— Умный малый. — Паркер протянула Брэйди сжатый кулак, и он ударил по нему своим кулачком.

— Где электрический щиток? Мне пора приниматься за дело, пока Брэйди не решил, что ты нравишься ему больше, чем я. — Гас взъерошил шевелюру Брэйди.

— Вниз по лестнице. — Паркер кивнула в сторону двери справа от себя.

— Скоро вернусь, приятель.

Он последовал за Паркер вниз по шаткой лестнице. Затхлый запах окутал их в холодном, сыром подвале с плесенью в трещинах, змеившихся по бетонному полу.

— Определенно запах старого фермерского дома.

— Да, я не планирую спускаться сюда, если только не нагрянет торнадо. — Она бросила на него быстрый взгляд через плечо и наморщила носик.

— Паркер. — Гас рассмеялся. — Это не выключатели; а предохранители.

Он смахнул тоненькую паутинку.

— Разве это не одно и то же?

Гас снял бейсболку, затем надел ее задом наперед, наклонившись ближе к старой панели.

— И да, и нет.

— Ты не знаешь, что с этим делать, да? Я могу позвонить папе или…

Он медленно повернул к ней голову и притворно нахмурился.

— Или кому? Электрику? — Было в ней нечто, что не позволяло отделить саркастичную женщину с дьявольской ухмылкой от невинной девушки, ляпнувшей что-то, не подумав.

И все же Гасу нравилось, как она ерзала от смущения, кривила губы и разглядывала свои ногти.

— Типа того.

— Сделай доброе дело, притворись на сегодня, что я настоящий электрик.

— Если настаиваешь, — опустив голову, она взглянула на него исподлобья, игриво взмахнув ресницами, и широко улыбнулась.

Гас знал, что какой-нибудь парень без ума влюбится в Паркер. Женится на ней, думая, что владеет целым миром, потому что нашел ее. Вдобавок ко всему, она была великолепной, сексуальной, кокетливой и веселой — очень веселой. Потом она развернется к нему на сто восемьдесят градусов. Флирт? Забудьте. Сексуальность? Нет, только не для мужа. По крайней мере, таков был его опыт общения с веселыми и красивыми женщинами. Наживка и подмена (прим.: «Наживка и подмена» — маркетинговый прием, смысл которого заключается в том, чтобы привлечь внимание клиента чем-то броским и выгодным. Это наживка. А когда потенциальный покупатель клюнет, то следует замена «наживки» на что-то менее выгодное).

Он снова сосредоточил свое внимание на электрощитке.

— Я немного удивлен, что вы с отцом так славно потрудились над этим местом, но не переделали проводку. Она старая и опасная. Такой электрощиток увеличивает риск возгорания как минимум в три раза.

— Не говори об этом моей маме. Ей и так есть о чем беспокоиться.

— Я серьезно.

Она вздохнула.

— Отлично. Как только снова найду работу, — надеюсь, это случится скоро — начну копить на новую проводку. Можешь кого-нибудь порекомендовать?

— Есть у меня на примете один парень.

Гас ухмыльнулся, но не так, как электрик ухмыляется своему клиенту, а скорее, как маленький мальчик, забивший свой первый хоумран. Всего лишь за сутки соседская девушка сумела напомнить ему, насколько он несчастен в своем браке, насколько весело флиртовать и сколько неприятностей она может на него навлечь.

— Значит, ты не будешь сегодня переносить мне розетки?

— Разумнее было бы подождать, пока все заменят.

— О какой сумме идет речь? — Она скрестила руки на груди.

— О нескольких тысячах.

Ее глаза чуть не вылезли из орбит.

— Серьезно? Ну, это определенно займет какое-то время. А пока, почему бы мне не заплатить тебе за перенос розеток. Сколько ты берешь за час?

— Пятьдесят долларов.

— Ладно, тогда. — Она резко кивнула. — Знаешь… думаю, я обойдусь и удлинителями.

— Расслабься, я не говорил, что собираюсь брать с тебя плату. Я перенесу их, пока не найду время перемонтировать электропроводку в твоем доме по тарифу «по-соседски».

— Что это за тариф «по-соседски»?

— Зависит от соседа.

Она указала на него пальцем.

— Знаешь… а я ведь постригла для тебя Рэгса. Возможно, нам удастся заключить равноценную сделку?

Он рассмеялся.

— «Равноценную» сделку? С каких это пор стрижка собаки стоит несколько тысяч?

— Нет! Я не про это. — Она игриво пихнула его в плечо.

Ему хотелось ответить тем же и толкнуть ее… к стене. Моргнув, чтобы стереть из головы этот образ, Гас с трудом сглотнул. Он был сам не свой. Эти мысли не принадлежали ему. Тем не менее, он впустил их в свой разум, и они казались реальными, поскольку самым нежелательным образом пробудили к жизни определенные части его тела.

— Я говорю о переносе розеток, а не о замене электропроводки в доме. Я не хочу чувствовать себя обязанной тебе.

— Справедливо. — Он снова повернулся к электрощитку. — На время работ я отключу все электричество. Так будет проще всего. Справишься без него недолго?

— Да. — Она направилась вверх по лестнице. — Но, позволь, я открою дверь. Иначе, когда ты вырубишь электричество, внизу будет темно.

Дверные петли заскрипели, и дверь распахнулась.

— Так-то лучше.

Отключив электричество, Гас пошел по скрипучей лестнице.

— Только перед уходом не забудь меня завести (прим.: в переводе с англ. «turn on» — включить, завести, возбудить).

Гас зацепился носком ботинка за край лестницы и схватился за перила. Она читала его мысли?

— Извини. — Паркер прикрыла ладонью рот, приглушая смех. — Ха! Это прозвучало так неправильно.

— Нет… подключить. — Он прочистил горло. — Я понял, что ты имела в виду.

Вот он — идеальный шанс подколоть ее в ответ, а он замешкался, потому что его член начал непроизвольно реагировать на нее.

— Брэйди? Нам надо управиться до игры.

Брэйди, сидевший на стуле на кухне, вытянулся по стойке «смирно».

— Итак, мистер Брэйди, почему вы сегодня тусуетесь с дядей Гасом? — Паркер достала печенье из старой керамической банки в форме цыпленка и подняла его, словно спрашивая у Гаса разрешения предложить его Брэйди.

Гас кивнул.

— Спасибо. — Брэйди взял печенье и засунул в рот сразу половину.

Паркер повела их на второй этаж.

— Мою сестру вызвали на работу, а отца Брэйди нет в городе.

— Дедушка болеет. Заноза в его заднице, — констатировал Брэйди с полным ртом печенья.

— Брэйди! — Гас потрепал мальчика за ухо, пока тот не захихикал.

— Это слова бабушки. Еще она сказала, что пока ему не полегчает, он тоже будет занозой в ее заднице.

На полпути по коридору Паркер оглянулась через плечо и улыбнулась. Гас зажал верхнюю губу зубами и закатил глаза.

— У отца обострился геморрой. Моей дорогой сестре следует воздержаться от разговоров по громкой связи. Невинные уши.

— Все нормально. Моя мама постоянно разговаривает как ребенок, не знакомый с цензурой. — Она подмигнула Брэйди, а затем указала на розетку у окна. — Можешь переместить ее примерно на пять футов вправо?

Затем она указала на розетку под телевизором, висящем на стене напротив ее кровати.

— А вот эту перенести так, чтобы спрятать ее за телевизор?

— Да и да. — Гас осмотрел розетки.

— Вы можете сегодня посмотреть мою бейсбольную игру.

— О… — Паркер переводила взгляд с Гаса на Брэйди.

— Эм… уверен, Паркер занята, приятель.

— Да, у меня куча… дел… — Она покачала головой. — На самом деле, я абсолютно свободна.

Гас поднял глаза от ящика с инструментами.

— Что же, раз Брэйди тебя пригласил, и ты хочешь пойти, тогда…

Он пожал плечами. Таким было его оправдание, если кто-нибудь спросит. Не он пригласил соседку, а Брэйди. Кто он такой, чтобы указывать ей не идти на общественную игру малой лиги? Паркер будет там, как и многие другие мужчины и женщины. Ничего страшного.

— Конечно. Я люблю бейсбол.

Конечно, она любила бейсбол. Гас любил бейсбол. Его отсутствующая жена не любила бейсбол. Гас задался вопросом: а любила ли жена его по-прежнему.

— Великолепно… просто… великолепно. — Его энтузиазм угас после первого «великолепно», уступив место неприятному чувству вины.