Лучшее лекарство от любви

Глава 6

Городской парк Белл-Харбора располагался на полпути между моей квартирой и больницей. Это таинственное место, где росли огромные старые дубы и беспорядочно петляло множество тропинок, идеально подходило для утренних пробежек, когда погода слишком жаркая, чтобы бегать вдоль пляжа. Сегодня у меня как раз было время, чтобы пробежать несколько миль до ухода на работу.

Когда я заходила в деревянные ворота, поправляя наушники, мое внимание привлекла симфония пронзительного тявканья. Я вытащила наушники из ушей и отыскала взглядом стайку маленьких собачек, чьи поводки обвились вокруг мускулистых мужских ног. Один пушистый песик скакал, как меховой шарик для пинг-понга, другой натянул поводок, насколько позволяла длина, и облаивал стрекочущую белку, а третья дворняжка нарезала круги, еще туже стягивая всех в один узел.

Стреноженный выгуливальщик собак попытался освободиться из этого безобразия, но на поднятой ноге повис черно-белый пятнистый щенок.

— Фу, Тэффи! Ах ты маленькая волосатая крыса!

Мой взгляд скользнул вверх по его ногам и уперся в лицо. То самое лицо! Я покраснела до ушей, когда Тайлер Конелли оторвал взгляд от собачьего хаоса и уставился прямо на меня. Что он здесь делает? И что означает этот собачий цирк? А самое главное — почему я не удосужилась накраситься, прежде чем выйти из дома?

Примерно восьмую долю секунды я всерьез раздумывала броситься в сторону и спрятаться за ближайшим дубом, но он меня уже заметил. Я была от него всего в двадцати футах. Мне не оставалось ничего другого, как продолжать идти. Я пошла в его сторону, напустив на себя беззаботный вид, и неловко помахала ему рукой. Наушники бесполезно болтались у меня на шее.

— Доброе утро, мистер Конелли! — сказала я, как будто с самого начала планировала застать его тут.

Он улыбнулся — удивленно, но нисколько не смутившись, — и вздернул на лоб солнечные очки — несомненно, чтобы загипнотизировать меня своим лазерным взглядом. Нахальный ублюдок.

— Доброе утро, доктор Роудс! — Он произнес мое имя, будто пытался распробовать его на вкус. — Вы меня преследуете? — Голос его звучал игриво и с надеждой.

— Вовсе нет. Пришла сюда немного побегать.

Я забрала волосы едва коротких хвостика под ушами. Выглядело по-детски, но с моей теперешней длиной волос до плеч это была единственная прическа, подходящая для занятий спортом. И все-таки я пожалела, что не оставила волосы распущенными. Впрочем, какая разница! Я же не стараюсь ему понравиться. Ни в коем случае. Еще чего не хватало! Вовсе нет.

Длинная тощая собака ржавой масти потянула меня за шнурок.

Тайлер дернул ее за поводок:

— Эй, Докси! Ну-ка, фу!

— Ничего страшного.

Я наклонилась, чтобы почесать помесь таксы неизвестно с кем между висячих ушей. И совершила первую ошибку: мой взгляд оказался на одном уровне с хозяйством Тайлера. Я не приближала лица к пенису на такое расстояние со времени моих последних отношений и празднования Национального дня стейка и минета, который, как выяснилось, широко отмечается среди любителей стейков и обладателей пенисов.

Я перевела взгляд с сардельки Тайлера на собаку-сардельку.

Один пытался уничтожить мои кроссовки. Второй мог превратить в руины всю мою жизнь.

— Он — чистое наказание, — пожаловался Тайлер.

Я лишь понадеялась, что он имеет в виду собаку.

— Но симпатичный, — возразила я. — Никогда бы не заподозрила в вас любителя маленьких собачек.

Тайлер попытался распутать один из поводков.

— А я и не любитель. Это не мои собаки.

Я снова выпрямилась и посмотрела ему в лицо — как раз вовремя, чтобы заметить, как углубились ямочки у него на щеках. И это явилось второй моей ошибкой.

— Не ваши? Вы их украли?

Я просто дразнила его, и он это понимал.

— Нет, не украл, и водный мотоцикл я тоже не крал. — Последнюю часть фразы он произнес шепотом, словно у нас с ним был общий секрет. Хотя я по-прежнему не понимала, в чем он заключается.

— По вашим словам, — прошептала я в ответ. — Но если это не ваши собаки, тогда почему вы их выгуливаете?

Уголки его рта приподнялись в лукавой улыбке, отчего губы сложились как для поцелуя.

Мой рот по какой-то необъяснимой причине наполнился слюной.

— О, это забавная история, — сказал он. — Поужинайте со мной, и я вам ее расскажу.

Судьба — настойчивая сука. Она, похоже, твердо вознамерилась свести нас вместе. Разные варианты сценариев пронеслись у меня в голове. Некоторые из них включали в себя наготу. По правде говоря, все они включали в себя наготу. Черт, может мне стоит затащить его в постель просто ради новых ощущений? У меня не было легкого романчика целую вечность, а он высокий, красивый и, наверное, не такой уж плохой человек, если выгуливает всех этих миленьких маленьких собачек. Но ему двадцать семь, а мне тридцать пять. Если я и соберусь перед кем-то обнажиться, пусть это будет человек из моей возрастной категории. Кроме того, я — хирург, а он… выгуливальщик собак? Чужих собак.

Собачья свора продолжала скулить, тявкать и опутывать его ноги поводками.

— Я не могу с вами поужинать, мистер Конелли.

— Тайлер.

— Я не могу с вами поужинать, Тайлер.

— Почему? — спросил он, будто этот разговор происходил между нами впервые. Забавно. Он со мной флиртует. И мне захотелось изменить ответ.

Но пора было с этим заканчивать, причем резко и без колебаний — так же, как я делаю первый надрез скальпелем. Я скрестила руки на груди:

— Почему? Потому что мне тридцать пять.

— И что?

Неужели не ясно?

— И это значит, что я для вас слишком стара.

Он медленно оглядел меня, начиная со шнурков кроссовок и заканчивая дурацкими мышиными хвостиками. А потом посмотрел мне прямо в глаза. Его глаза искрились юмором, и меня обдало жаром с головы до ног.

— Мы можем устроить свидание в четыре часа дня, — скромно сказал он.

Я чуть не топнула ногой. Его настойчивость и льстила мне, и ужасно раздражала.

— Я не утверждала, что я старая. Я сказала, что слишком стара для вас. И, кроме того, я видела, как вас арестовывали. Припоминаете? Хотя, возможно, вы и не помните, потому что были слишком пьяны.

Смешливость покинула его, будто ее отсекло упавшим ножом гильотины. Он глянул на собак и принялся сосредоточенно распутывать их поводки.

— Вы правы. Мне удалось произвести на вас отличное первое впечатление, не так ли?

Блин, вот дерьмо. Я почувствовала себя злюкой. Я не хотела его стыдить, но я же правда видела его арест! Здравый смысл подсказывал бежать от него, а все остальные чувства побуждали понюхать, попробовать на вкус и стиснуть в объятиях более крепких, чем хватка возбужденной анаконды.

Собаки, видимо, ощутили, что в воздухе над ними повисло какое-то напряжение, и приутихли. Тайлер снова посмотрел на меня, уже без каких-либо намеков на флирт:

— Общественные работы.

— Что?

— Адвокат считает, что я буду лучше выглядеть в глазах судьи, выполняя какую-нибудь работу на общественных началах, поэтому я добровольно вызвался выгуливать собак из приюта для животных. Общественные работы.

Моя грудь, которая сжалась в тот момент, как я его увидела, расправилась.

— Значит, вы все-таки угнали водный мотоцикл, — слова нехотя сошли у меня с языка.

— Нет. Наоборот. Я пытался его кое-кому вернуть. Но по несчастливой случайности врезался в пристань. Недооценил угол поворота. Скорее всего, из-за выпитого виски.

Возможно, я чересчур легковерна, но я ему поверила. Если бы он хотел соврать, мог бы придумать историю получше. Что-нибудь поумнее, чем «не вписался в поворот». Из-за виски.

— Кому вы хотели его вернуть?

Тайлер помотал головой:

— Неважно. Полиция считает, что это целиком и полностью моя вина. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, правда?

Его улыбка казалась натянутой. В истории явно чувствовалась какая-то недосказанность. Она таилась под поверхностью слов, которых он не произнес, но развязность уступила место искренности. От этого он стал казаться еще моложе. А я почувствовала себя еще хуже оттого, что была так резка с ним.

— Что ж, не стану отвлекать вас от занятий спортом, доктор Роудс, — он сделал ударение на моей фамилии, снова воздвигая между нами барьер. Чему я должна была бы обрадоваться. Но не обрадовалась. — Наслаждайтесь пробежкой, — добавил он. — Похоже, нам с вами в разные стороны.

Он коротко кивнул и двинулся по дорожке, собаки потрусили вслед за ним.

Я, закусив губу, смотрела, как он уходит. Мне хотелось его окликнуть, сказать, что я ему верю. Потому что я поверила. Но какой в этом смысл? Он прав. Нам в разные стороны.

— Подготовка к свадьбе идет как по писаному, Ивлин. Кстати, ты уже нашла себе платье подружки невесты?

Мать позвонила в перерыве между операциями. Я с ней не говорила почти со дня рождения. Ничего удивительного: с нашим графиком трудно найти время поболтать. Или походить по магазинам.

— Нет, платья я еще не нашла. Я подумала, что смогу что-нибудь подобрать, когда приеду к тебе в Энн-Арбор через пару недель. В Белл-Харборе не очень большой выбор.

Я и сама шла по больничному коридору, торопясь в операционную.

— Да, вряд ли у вас там много магазинов. А ты придумала, с кем пойдешь на свадьбу? — спросила она обманчиво легким тоном, требующим только одного ответа — того, который ее устроит. Мне захотелось повесить трубку, а потом соврать, что связь прервалась, но она ведь все равно перезвонит тотчас же.

— Нет, пока нет.

В трубке повисла многозначительная пауза. Молчаливый эквивалент фразы: «Ты меня разочаровала».

— Что ж, твой папа собирался попросить дядю Марва быть шафером, но может позвать вместо него Дэна Хупера. Помнишь его? Он сейчас снова холост.

В груди у меня все стянулось в узел, по форме и размеру напоминающий броненосца. Теперь моя мать решила выступить в качестве сводни? Свести меня с трижды женатым в прошлом коллегой моего отца? Это больше, чем просто оскорбление. Меня даже затошнило.

— Мам, я сама найду себе спутника. У меня уже есть кое-кто на примете.

Никого у меня не было.

— Правда? — в ее голосе прозвучал несвойственный ей оптимизм, и я невольно вообразила, как вхожу в гостиницу в Блумфилд-Хиллсе под ручку с Тайлером Конелли. Представляю, как чудесно все пройдет.

Мой отец спросит: «Ты не врач? Чем же ты зарабатываешь на жизнь, сынок?» А Тайлер ответит: «Ну, когда не сижу в тюрьме, я подрабатываю выгулом собак».

А потом моя мать скажет: «Ох, Ивлин, он тебя точно бросит ради женщины помоложе. Он же намного красивей тебя. И потом, он даже не врач».

А потом Тайлер скажет: «Да, я не врач. А виски тут наливают?»

Да, так себе идея. Не стану я брать Тайлера в качестве спутника на свадьбу собственных родителей.

— Правда, я пока определяюсь с выбором, — сказала я.

И снова соврала. Не было у меня никакого выбора. Но день свадьбы стремительно приближался, и мне стоило столь же стремительно что-то придумать. Единственная идея, пришедшая мне в голову, была непродуманной и рискованной. Но я не исключала, что в конце концов именно ею и придется воспользоваться.