Лучшее лекарство от любви

Глава 28

Переезд! Наконец настал день переезда. Тайлер был у меня, помогал упаковывать мои скудные пожитки.

— Никогда в жизни не видел столько обрывков бумаги сразу, — сказал он, обходя квартиру с мешком для мусора.

— Смотри, что выбрасываешь. Некоторые из этих клочков могут оказаться важными, — ответила я.

— Тогда, возможно, стоит хранить их в папке, а не разбросанными повсюду, — поддразнил он.

— А почему, ты думаешь, я переезжаю? Чтобы у меня было место для бумаг.

Он продолжил собирать мусор, а я заканчивала складывать одежду в чемодан перед тем, как отвезти ее на другой конец города. Грузчики из компании по перевозкам приехали и забрали немногочисленную мебель. Всего за пару часов они погрузили имущество, накопленное мною за всю жизнь, в крытый грузовик «Ю-Хол».

Я оглядела квартиру, и теперь, когда в ней не осталось никаких вещей, меня охватило чувство утраты. Я уставилась на пустые комнаты. Тайлер тоже притих и встал рядом со мной.

Он вел себя тихо весь последний час. Его настроение неуловимо изменилось, и я не могла понять, почему.

— С тобой все в порядке? — спросила я, беря его под руку.

Он помолчал.

— Да, все хорошо. Просто устал. И мне нужно провести кое-где пару часов сегодня днем. Помнишь?

— Я помню. Куда тебе нужно?

Он мне не сказал. На самом деле, он всеми силами увиливал от ответа, а я не хотела на него давить, вот только все равно давила. Потому что — да, я хотела знать, куда он идет.

— Нужно кое-чем помочь брату, прежде чем он уедет из города. Я позвоню тебе позже. Похоже, здесь больше делать нечего.

— Да, — сказала я. — Похоже, пора прощаться. Я провела здесь много незабываемых дней. Мы провели здесь много незабываемых дней, — я сжала его локоть, но он продолжал смотреть прямо перед собой.

— Да, — он повернулся и пошел к двери. — Это правда. Но пришло время прощаться.

— Нет, подруга, этот хлам отправляется прямиком в подвал. Никакой композитной древесины на верхних этажах! — замотал головой Фонтейн, когда я велела отнести свой комод из старой спальни в одну из комнат для гостей. — У меня все под контролем. Доверься мне, — он указал на ступеньки, ведущие в подвал, и грузчики послушались.

Фонтейн был хоть и маловат ростом, зато напорист и умел командовать.

— В последний раз, когда ты произнес «доверься мне», дело кончилось пурпурными стенами в моей спальне.

— Цвет называется «страсть в винограднике» и смотрится фа-а-антастически. Подожди, когда доставят постельное белье. Ты вообще влюбишься в эту спальню. А где, кстати, твой молодой герой-любовник? Он разве не должен тебе помогать?

— Он помогал мне с утра, а потом ему понадобилось уйти. Вернется позже. Мы сегодня готовим ужин в моей новой суперпуперкухне.

— Звучит многообещающе, — сказал Фонтейн и подмигнул мне.

Пока грузчики переносили мои, как выяснилось, никуда не годные пожитки, Фонтейн повел меня на экскурсию по моему собственному дому. Стоило отдать ему должное. С новыми модными светильниками, причудливыми произведениями искусства и стенами, выкрашенными в смелые, но притягивающие глаз оттенки, интерьеры смотрелись потрясающе. Фонтейн действительно был классным дизайнером.

Сейчас меня восхищала даже спальня. Глубокий оттенок пурпура казался почти коричневым — видимо, так выглядит страсть в винограднике. Вся новая мебель была в прованском стиле, выкрашена белой краской с эффектом кракелюра, все аксессуары и постельное белье — цвета матового антрацита и серебра. Взбитые подушки, казалось, только и ждали минуты, когда парочка ненасытных любовников сомнет их в пылу страсти.

Я не сомневалась, что Тайлеру понравится эта комната и что душ с шестью насадками для сексуальных игрищ он тоже оценит.

Дом был просто мечтой. Моей мечтой. Он явился кульминацией всех долгих лет тяжелого труда. Всех ночных дежурств и ранних утренних обходов. Всех ночей зубрежки перед экзаменами и бесконечных дней в операционной. Я заработала себе этот уютный большой красивый дом. Он был моим призом. И я хотела разделить его с Тайлером.

А пока я хотела разделить с ним ужин. Габи привезла мне все необходимое для спагетти со всякой всячиной, но было уже почти семь, когда я услышала джип Тайлера на подъездной дорожке. Броня забегал кругами, не понимая, куда ему встать, чтобы лаем приветствовать гостя.

Я открыла входную дверь прежде, чем Тайлер успел постучать.

— Привет, ну наконец-то. Где ты был?

Броня лизнул ладонь Тайлера, и тот почесал пса за ухом в награду за старания.

Тайлер, помявшись на крыльце, наконец снял ботинки, и я за руку втянула его в фойе:

— Заходи же. Давай я все тебе покажу.

— Извини, что я так поздно. Дела заняли больше времени, чем я рассчитывал, ну и… сама понимаешь.

Он пожал плечами, и я потянулась его обнять. Объятия вышли дежурными. Что бы ни загрузило его сегодня утром, оно по-прежнему продолжало всей тяжестью давить ему на плечи. Моя радость потускнела.

— Что-то случилось?

— Ничего. Просто долгий день, — он чуть крепче обнял меня за талию.

— Не хочешь рассказать мне об этом? — спросила я.

— Нет, хочу, чтобы ты помогла мне об этом забыть.

Я улыбнулась и сильнее стиснула его в объятиях.

— Думаю, я могу это сделать. Я приготовила тебе ужин. Почти сама.

— Сама?

Впору было обидеться на его удивление, но, с другой стороны, я при нем даже горячего бутерброда в микроволновке не приготовила. Только разогревала суп, когда болела.

— Да, сама. Почти. Я даже использовала две разные конфорки на плите. Думаю, это тоже считается. — Высвободившись из его объятий, я повела его в кухню. — Что сначала — экскурсия или еда? Выбирай. Ужин все равно придется разогревать. Думала, ты придешь на полчаса раньше.

— Я же сказал: у меня были дела.

Резкость его ответа испугала меня.

— Я помню. Я и не собиралась тебя упрекать. Просто паста уже остыла.

— Мне жаль. — Это прозвучало неискренне. Не было ему жаль. Он по-прежнему пребывал в дурном настроении, причин которого я не знала.

— Наверное, сначала стоит поесть.

Он осмотрелся, медленно поворачиваясь кругом:

— Да, наверное. Что-то мне подсказывает, что экскурсия займет немало времени.

— Тогда садись. Хочешь вина? Габи принесла чудесное каберне.

Сама я отмечала новоселье уже вторым бокалом вина.

— А у тебя, случайно, нет обычного пива? — спросил он таким тоном, будто считал, что пить вино — это слишком манерно.

— Конечно. — Я открыла холодильник, порадовавшись, что купила кое-какие предметы первой необходимости — пиво, кофе, туалетную бумагу. Пока в доме есть эти три вещи, мы можем продержаться довольно долго.

Я протянула ему бутылку, и он щелкнул пробкой.

Ужин прошел спокойнее, чем я надеялась. Тайлер был не слишком разговорчив, но еда и напитки несколько сгладили острые углы. Поужинав, он взял меня за руку:

— Все было очень вкусно. Спасибо.

— Пожалуйста. Тебе спасибо за помощь.

Он пожал плечами:

— Я ничего такого не сделал.

— Конечно, сделал. Ты помог мне упаковать вещи, помог грузить их в машину, помог мне с собакой и…

— Ладно, ладно, — он почти улыбнулся.

Я поднесла его руку к губам и поцеловала.

— Так что у тебя на уме, Тайлер? Ты сам не свой. Тебе не нравится дом?

— Нравится, Иви. Конечно, нравится. Даже то немногое, что я видел, смотрится потрясающе.

— Тогда почему ты такой грустный?

Солнце садилось на краю озера, обращая золотые тени в серые, я слышала плеск волн, накатывающих на прибрежный песок. Но идеальный момент, о котором я так долго мечтала, был непоправимо испорчен. Тайлер был не в духе, и казалось, что не надвигающаяся ночь, а его мрачное настроение набрасывает на все свою тень.

Он вынул свою руку из моей, встал, собрал тарелки и отнес их в раковину.

— Сегодня я встречался со своим адвокатом.

Мой полный желудок упал в пятки.

— С адвокатом? Почему ты не сказал мне, что идешь к нему?

Он повернулся и прислонился к раковине, снова нахмурившись.

— Я не знаю. Просто не хотел говорить.

Это задело мои чувства. Я знала, что ему стыдно из-за всей этой истории, но ведь на самом деле стыдиться было нечего. И уж теперь-то он мог бы доверять мне настолько, чтобы рассказать о визите к адвокату.

— И что произошло?

Он глубоко вздохнул, скрестил руки на груди и уставился в пол.

— Мне нужно заплатить за пристань, как я и ожидал. Но этот парень сказал, что я, кроме всего прочего, попортил ему береговую линию и теперь ему придется нанимать ландшафтного дизайнера, чтобы все там исправить. А вот это уже чушь собачья. Берег я ему не портил. Но и это не самое худшее.

Он замолчал, и я передернулась от беспокойства, словно по коже пробежал паук.

— Я надеялся, что водный мотоцикл можно отремонтировать, — продолжил Тайлер. — Сомневаюсь, что повреждения так уж велики, но владелец не согласен на ремонт, только на замену. А это значит, я снова должен платить из своего кармана.

— Сколько стоит новый аквабайк?

Он на секунду стиснул зубы, а потом ответил:

— Около пяти тысяч. Так что теперь вместе с причалом, ландшафтным дизайном и судебными издержками я буду должен больше четырнадцати тысяч.

— Четырнадцать тысяч долларов?

— Да. Но если я попытаюсь оспорить эту сумму и дело дойдет до суда, а я проиграю, у меня появится запись о правонарушении. А если оно будет за мной числиться, я потеряю работу в «МедПро».

Сердце у меня сжалось.

— Ох, Тайлер. Это ужасно.

Я встала и подошла к нему. Он не поднял на меня глаз и по-прежнему смотрел в пол. В мой красивый, подогнанный и отшлифованный после укладки пол красного дерева. И этот пол, осознала я с чувством неловкости, обошелся мне в большую сумму, чем та, которую придется выплатить Тайлеру.

— А твой брат в курсе? — спросила я.

Он покачал головой, медленно и печально. И наконец, посмотрел на меня:

— Нет, и я не собираюсь ему говорить. У него тоже нет таких денег, Иви. К тому же через два дня он уезжает в Форт-Джексон. Это дело решенное. Я заплачу. Это всего лишь означает, что мне придется на какое-то время отложить учебу на курсах парамедиков. На довольно долгое время.

— Почему? Ты не сможешь их оплатить? — Я протянула руку и дотронулась до него. Но он отстранился и направился из кухни в мою профессионально декорированную гостиную, где один лишь диван, обитый натуральной замшей, стоил больше, чем его джип.

— Почему? Потому что я уже оплачиваю медицинские счета. И мне нужно помогать маме с ипотекой. Поэтому даже если я составлю график платежей за обучение, я просто буду не в состоянии оплатить еще один счет. Только не сейчас. Мне придется работать, пока я не сведу дебет с кредитом.

Мой светлый, сияющий дом внезапно показался мне претенциозным, а радость по поводу его приобретения — холодной и бесчувственной. Я злилась на Скотти за то, что он втравил брата в эту авантюру, и на мужа Хилари за то, что он паршивый адвокат. Все это было так несправедливо. Тайлер совершил ошибку, когда сел на аквабайк в пьяном виде. С этим никто не спорил, но он ведь пытался исправить ситуацию, которая вышла из-под контроля.

Я подошла к Тайлеру. Напряжение исходило от него волнами, а я не знала, чем ему помочь. От меня не ускользнула ирония моего положения. Делать так, чтобы у людей улучшилось представление о себе, — часть моей работы, но насколько все проще, когда дело касается внешности! А вот что делать с чьим-то внутренним самоощущением — непонятно. В задаче было слишком много данных, на которые ни я, ни Тайлер не могли повлиять. Единственное, что я знала, — мне хочется его как-нибудь приободрить. Или хотя бы отвлечь на время. Я провела ладонями по его рукам от плеч к запястьям, взяла его за руки:

— Как бы мне хотелось все исправить…

— Понимаю. Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.

Придумает. Как обычно.

— У меня на втором этаже есть кое-что для поднятия настроения. Хочешь посмотреть?

Он вздохнул и попытался улыбнуться:

— И что же это?

— Душ. Душевая кабинка с шестью насадками и эффектом тропического ливня. Пойдем посмотрим — вдруг мне удастся смыть все твои заботы?

Долгую минуту я ждала, что Тайлер отклонит мое предложение. Я покраснела всем телом, ожидая отказа, для которого у него имелись веские причины. Но потом он улыбнулся. Одними губами — глаза не улыбались, но я не теряла надежды. Немного усилий с моей стороны, и он почувствует себя счастливее.

— У меня много забот, — наконец произнес Тайлер. — Они облепили меня со всех сторон. Тебе придется очень, очень тщательно меня помыть.

— Это я обещаю.

Ничего другого я предложить не могла. Это поможет лишь ненадолго, но мне отчаянно хотелось стереть печаль с его прекрасного симметричного лица. Я повела Тайлера наверх, наблюдая за его настороженной реакцией. Дом, похоже, отпугивал его своей роскошью. Но когда мы зашли в ванную, он как будто смирился и даже засмеялся. Я открыла воду и, расстегивая верхнюю пуговицу его рубашки, заявила:

— Пора поддать жару.

— Твоя ванная больше, чем вся моя квартира, — сказал он.

— Согласна, она слегка великовата. Но устоять против душа, где можно устраивать пенные вечеринки, я не смогла. — Забалтывая его, я расстегнула следующую пуговицу, потом еще одну. — Знаешь, о чем я подумала, когда впервые обходила дом со своим риелтором?

— Сколько операций тебе придется сделать, чтобы заплатить за него?

Я покачала головой и стянула рубашку с его плеч.

— Не-а… — Я поцеловала его в шею, и он издал сдавленный стон.

— Сколько галлонов воды ты будешь расходовать?

Я улыбнулась. Он так хорошо меня знает.

— На самом деле да, но угадай, что я подумала сразу после этого. — Я провела руками по его волосам и наклонила голову к себе, чтобы он посмотрел на меня. — Я подумала о тебе. Как ты будешь смотреться в этом душе.

— Не может быть, — уголки его губ приподнялись в улыбке. Напряжение отпустило его. Он положил руки мне на талию, пробрался под рубашку и провел ладонями вверх по спине. — Ты это сейчас выдумала, чтобы я почувствовал себя лучше, — сказал он.

— Нет. — Я привстала на цыпочки.

Его пальцы вычерчивали узоры возле пояса моих шортов, рассылая по всему телу волны возбуждения. Глядишь, пока я работаю над улучшением его самочувствия, и сама почувствую себя лучше.

— Ты смотрела этот дом несколько месяцев назад. Тогда мы были едва знакомы, — заметил он, стаскивая с меня рубашку через голову и роняя ее на пол.

— Помню. Именно поэтому представлять тебя в этом душе было… муками Тантала.

— Муками Тантала? — Вот теперь он заулыбался. — Какое книжное выражение. Не припомню, чтобы его когда-нибудь применяли по отношению ко мне. — Он ловко расстегнул мой бюстгальтер, которому я позволила просто соскользнуть по рукам на пол.

Теперь мы оба прижимались друг к другу обнаженными телами. И мне это нравилось.

— Я думаю, применяли миллион раз. Просто не в глаза, а за глаза. Вот видишь? Со мной ты всегда можешь рассчитывать на полную откровенность. Я всегда буду честна с тобой.

Я дразнила его, пыталась поднять ему настроение, соблазнить. Но что-то в выражении его лица снова неуловимо изменилось, и шутливое настроение сошло на нет. Он взглянул на меня, будто хотел что-то добавить, но вместо этого поцеловал — так, что не хватило дыхания, и я внезапно перестала понимать, запотели поверхности в ванной из-за горячей воды или от жара наших тел.

Наши шорты отправились вслед за рубашками, и мы шагнули в роскошный душ, вода стекала вниз, пульс участился. Мне хотелось растянуть удовольствие, насладиться пеной и новизной, но он был напорист, настойчив, сосредоточен. И по-прежнему оставался напряженным. Тяжесть на сердце, с которой он вошел в мою дверь сегодня вечером, никуда не делась. Я мечтала избавить его от этого тяжкого груза, поэтому позволила ему задавать темп. Он уже успел изучить мое тело, а я — его. Он знал, что мне нравится, и я отвечала ему. Я щедро дарила себя и получала взамен еще больше.

Но когда все закончилось, я так и не смогла избавиться от ощущения, что его печаль нисколько не уменьшилась.

Спустя какое-то время мы рухнули на кровать, и Тайлер обнял меня так, как воин прижимает щит к своему боку. Я положила руку ему на щеку и развернула лицом к себе.

— Эй. Ты ведь знаешь, что я без ума от тебя? — сказала я и поцеловала его в плечо. — Что бы ни случилось.

Он поцеловал меня в висок и вздохнул:

— Знаю. Я тоже без ума от тебя. Что бы ни случилось.