ГЛАВА 64
Даллас
Мысль о том, чтобы расстаться с Ромео по возвращении в Потомак, приводила меня в ужас.
Но у него была работа. Обязанности. Жизнь вне меня.
А я?
Я чувствовала, что гравитация покинула меня. Как будто я парила над Землей, пытаясь заземлиться в своей новой реальности. Реальности детских боев на аренах, сложных отношений с едой и оправданной мести.
Я хотела обнять его. Чтобы исцелить его.
Но больше всего мне хотелось проклясть себя за то, что я осуждаю его. Не было никаких животных. Только люди, чья боль была вырезана снаружи.
Каждую ночь Ромео заползал в нашу постель и поддерживал мою мечту.
У нас был секс. Много.
Без презерватива. На кухне. Театральный зал. Сауна. Даже в спортзале, когда он затащил меня туда на занятия по велоспорту с Кейси Рейнольдс ‒ смысл которого до сих пор ускользал от меня. Зачем кому-то прыгать на велосипеде, чтобы никуда не ехать?
Через неделю после возвращения из Чапел-Фолс я бездельничала на диване в гостиной, просматривая свадебные фотографии с Хетти. На этот раз я собиралась напечатать одну с моим мужем.
Я перешла к следующему изображению.
— Как насчет этого?
— Подруга, в пятидесятый раз повторяю, вы оба выглядите неоправданно горячими на каждой фотографии. Думаю, я действительно ненавижу тебя за это.
— Ладно, ладно. Мы можем остановиться. На данный момент.
— О, слава богу, — она сжала пульт от телевизора и вышла из приложения для кастинга фотографий. — Давай снова включим «Friday Night Tykes». Ничто не сравнится с тем, как взрослые мужчины безрассудно злятся на десятилетних детей, гоняющихся за мячом.
Что-то промелькнуло на экране, прежде чем она переключила канал.
— Подожди, — я вцепилась в руку Хетти. — Вернись.
Она нажала кнопку, открывая экстренный репортаж. На экране прокатился заголовок: Акции «Licht Holdings» снова падают.
Репортер говорила в микрофон.
— Наши камеры показывают, как генерального директора Теодора Лихта и его сына Мэдисона уводят в наручниках специальные агенты Минюста из отдела по борьбе с мошенничеством. Наши источники в Министерстве юстиции сообщают, что дуэт Лихтов был арестован по обвинению в корпоративном мошенничестве. Поскольку шансы «Licht Holdings» на сотрудничество с правительственными органами исчезли, кто займет их место? Подробности сегодня вечером.
Хетти выключила звук телевизора и повернулась ко мне.
— О. Мой. Бог.
Я втянула воздух.
Я знала, что это значит. И вопреки тому, что она могла подумать, это было нехорошо.
За время моего пребывания в Потомаке я осознала, какой уровень мелочности излучал Мэдисон. Ему нужно было сказать последнее слово. Это ни в коем случае не должно быть концом.
Мэдисон, загнанный в угол, был опасен. На самом деле, во время нашего полета из Чапел-Фолс Ромео упомянул о своей рождественской встрече с ним.
Мои руки метнулись к телефону. Неуверенными пальцами я быстро набрала номер Ромео.
Он ответил на первом звонке.
— Печенька?
Хетти освободила комнату, давая мне пространство.
— Я видела новости.
— Ты не кажешься счастливой.
— Нет. Я беспокоюсь, — я начала ходить, грызя кончики волос. — Это обвинение в корпоративном мошенничестве. Он скоро выйдет под залог. Нам придется иметь дело с ним, бродящим по улицам, пока суд не завершится. На это могут уйти годы, Ромео.
— Я нанял полную охрану. С завтрашнего дня, когда ты выйдешь из дома, за тобой будет следовать обученный мастер боевых искусств. Обещай мне, что позволишь ему.
— Я не беспокоюсь о себе. Я беспокоюсь о тебе.
— Не беспокойся. «Costa Industries» ‒ самое безопасное здание в округе Арлингтон.
— Пентагон находится в округе Арлингтон, — указала я.
— Я сказал то, что сказал, — я слышала улыбку в его голосе, но не могла найти в себе ничего, что соответствовало бы его веселью.
Я перестала расхаживать.
Мои губы разошлись.
Три слова отягощали кончик моего языка.
Я хотела выпустить их. Запустить их во вселенную. Чтобы услышать, как он скажет их в ответ.
Но не выпустила.
Глупо было признаваться в этом сейчас ‒ по телефону, сразу после ареста Мэдисона.
Я проглотила слова.
Не осознавая, как сильно я буду сожалеть об этом.