Наказание

Все смотрят, особенно Лидия. Она застыла с вилкой в левой руке и ножом в правой. Без слов я беру булочку, открываю ее и щедро намазываю теплым маслом.

Передаю ее ей.

— Ешь.

— Что значит отложить свадьбу? — спрашивает Лидия. — Ты наконец понял, что принуждение не очень-то подходит для романтической истории любви?

Я отвечаю с усмешкой.

— О, поверь мне, романтика никогда не была целью.

Моя мать с достоинством встает и спрашивает, не хочет ли кто-нибудь еще вина, пока мы с Лидией продолжаем.

— Тогда в чем цель? Зачем затягивать это?

— Цель в том, что ты моя. Будет ли свадьба завтра, на следующей неделе или в следующем году, наши клятвы друг другу ничего не изменят. Но я хочу, чтобы ты поняла, что это значит.

— Понять что? — шипит она. Я точно знаю, почему она такая раздраженная. Лидия думает, что я не горю желанием жениться на ней, что мое решение отложить свадьбу — это критика в ее адрес. — Что ты тот, кто хочет контролировать меня?

Я наклоняюсь и поднимаю ее подбородок пальцем.

— Осторожно, малышка. Ты очень близко подходишь к грани.

Ее щеки краснеют, и я подозреваю, что она вспоминает что-то вроде моей щетины на ее бедрах или моей ладони на ее заднице.

Хорошо.

Я продолжаю.

— Это не про контроль, а про неизбежность.

Лидия фыркает и отворачивается.

— Я никогда не буду твоей. Не так, как ты хочешь.

Я протягиваю руку, нежно убирая прядь волос ей за ухо.

— Посмотрим.

Прочищаю горло и повышаю голос, чтобы братья посмотрели на меня.

— Я думал об этом. Мы знаем, что Юдин хочет ее. Он прячется, и ничего из того, что мы сделали, не вывело его на свет, а это значит, что у него есть друзья в высоких кругах. Нам нужно выманить их. Если мы отложим свадьбу, он начнет кружить вокруг нас. Это даст нам время подготовиться. Не сомневайтесь, я женюсь на ней. Но если мы затянем, это выведет его из себя.

Я смотрю на Лидию.

— Ты бы описала его как терпеливого человека?

Она слегка фыркает, но наконец отвечает.

— Черт возьми, нет, — говорит она. — Он один из самых нетерпеливых людей, которых я когда-либо встречала.

— Именно. Когда он увидит, что мы не делаем шагов, он сорвется. Он живет местью. Давайте сначала соберем все карты в руки. Отложим свадьбу и назначим новую дату позже, — мои глаза останавливаются на Лидии. — А пока я научу тебя самообороне.

Глаза Арии загораются.

— Ооо. Я поняла. Ты используешь Лидию как приманку.

Жар поднимается в груди, и я сжимаю кулак. Ненавижу эту идею, но мне нравится Ария, поэтому я должен быть осторожен с тем, как отвечу. Стискиваю зубы, но сохраняю голос спокойным.

— Нет, — резко говорю я, мой тон настолько резкий, что пугает Айви, которая подпрыгивает у меня на коленях. — Приманкой будет ситуация, а не она. Я буду ждать.

Александр смотрит на Айви.

— Нам нужно обсудить детали, но только в присутствии взрослых.

— Это включает меня? — бормочет Лидия себе под нос.

— Зависит от дня, — бормочу я в ответ.

— Я думаю, это разумный план, — говорит Михаил. — Мы должны следовать за Виктором.

Я киваю. Лидия хмурится, но не отвечает.

Наблюдаю, как она играет с булочкой, но не ест ее. Мы передаем еду по кругу, и она берет самый маленький кусочек курицы и немного салата, ее взгляд нервно блуждает по комнате. Я заметил, как она становится скованной, когда ест перед толпой людей. Интересно, остались ли у нее воспоминания о школьных днях и бесконечных насмешках одноклассников.

Айви тянется за своим стаканом и проливает его на себя. Харпер помогает нам убрать.

— Ладно, извини, что отрываю тебя от дяди Виктора, но нам нужно привести тебя в порядок, — она встает и уводит ее от стола.

Я пододвигаюсь ближе к Лидии.

— Почему ты не ешь? — спрашиваю ее шепотом.

— Потеряла аппетит, — шепчет она в ответ, но я знаю, что это, вероятно, ложь. Она почти не ела с тех пор, как приехала, скорее всего, потому что ей некомфортно здесь рядом со всеми.

— Прекрати. Ты идеальна, Лидия. Ешь.

Она закатывает глаза, но я вижу, как на ее губах появляется улыбка. Я достаю еду и накладываю ей на тарелку.

Я ем, беседую с братьями, и мы разрабатываем план. Я научу Лидию самообороне, и мы убедимся, что свадьба отложена и состоится в самом безопасном месте, окруженная нашими людьми.

— И хорошая вещь в этом, — задумчиво говорит Харпер, снова присоединяясь к нам, — это то, что у нас будет время все подготовить.

— Ладно. — Лидия, кажется, неохотно соглашается. — Как долго?

— Еще месяц. Заставим его ждать. Этого достаточно, чтобы я научил тебя, и к тому времени Вера закончит свою программу и сможет приехать домой.

Она все еще не ест.

— Извините, — говорит Лидия. — Где туалет?

Что-то ее беспокоит.

Я встаю.

— Я покажу тебе.

— Ты можешь просто сказать, где он, — говорит она, ее тон резкий.

— Я пойду с тобой, — настаиваю я, держа ее за локоть. Провожаю ее в коридор, и как только дверь столовой закрывается за нами, я прижимаю ее к стене, опираясь на предплечье, чтобы поймать ее в ловушку.

— Виктор, — шипит она, ее щеки краснеют. — Это не время и не место.

— Для этого всегда есть время, — парирую я. — И я всегда могу найти место. Сейчас. Скажи мне, что, черт возьми, происходит. — Я беру ее подбородок в руку, поднимая лицо к своему. — Ты что-то скрываешь. Что именно?

Она пытается отвести взгляд, но я хватаю ее за подбородок и возвращаю ее взгляд к себе. Наклоняюсь и касаюсь ее губ своими. Она вкусная, как мед и солнечный свет, вызывая воспоминания о теплых летних днях. Она пытается оттолкнуть меня, но я не позволяю ей. Обхватываю рукой ее шею и углубляю поцелуй. Наши языки встречаются, и она стонет мне в рот, смягчаясь.

Когда мы наконец прерываем поцелуй, то оба тяжело дышим.

— Скажи мне сейчас же, Лидия, — предупреждаю ее я, — или я затащу тебя в кабинет и выебу из тебя все, что можно.

— Это должно остановить меня? Может быть, я хочу, чтобы ты это сделал. Может быть, я хочу, чтобы ты взял контроль и показал мне, что ты действительно хочешь меня, вместо того чтобы говорить об этом, уклоняться от проблемы, обращаться со мной так, будто я из стекла, а затем объявлять всем, что ты не хочешь на мне жениться.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — я сдерживаю гнев, чтобы не сорваться. Я никогда не позволю ему поглотить меня. Я всегда, всегда буду осторожен с моей Лидией.

Она выставляет подбородок с вызовом.

— Ты говоришь, что хочешь меня, а потом при первой же возможности откладываешь нашу свадьбу. Почему бы тебе, черт возьми, не показать мне, что ты хочешь меня?

А-а-а. Вот оно. Вот правда.

— Это то, чего ты хочешь?

Мой член болезненно твердый. Я хочу ее. Я хочу ее так, блядь, сильно.

Ее глаза пылают, глядя на меня.

— Тогда докажи это.

Ее голос — смесь гнева и вызова, и я больше не могу сопротивляться. Я хватаю ее за запястье и резко тяну к себе. Шок в ее глазах только подпитывает мое желание.

Когда Лидия упирается и пытается вырваться, я поднимаю ее и перекидываю через плечо. Она кричит и бьет меня по спине, но выхожу через первый выход, который ведет нас в сад.

— Отпусти меня! — кричит она. Теперь я знаю, что ее протесты и крики — часть нашего танца. Лидия толкает, а я не уступаю. Я толкаю в ответ, и она тает. Она в моей власти.

Это лучше, чем я когда-либо мог себе представить.

Иду к задней двери, ведущей в сад. На улице прохладно, что резко контрастирует с ее вспыльчивостью. Лидия такая милая и, вероятно, ненавидела бы это, если бы я сказал ей об этом. Она как маленький капризный котенок, который не получил своего, пытаясь царапаться в отместку едва заметными коготками.

Останавливаюсь возле большого дуба, его ветви образуют навес, который скрывает нас от посторонних глаз. Придавливаю ее к грубой коре, всем телом прижимаюсь к ней, удерживая в ловушке.

— Ты хочешь, чтобы я доказал это?

Захватываю ее губы в неистовый поцелуй, одной рукой сжимая ее волосы, а другой скользя вдоль ее соблазнительного тела. Стону ей в рот, член пульсирует, когда она вздыхает в ответ. Лидия прикусывает мою губу, и во рту появляется вкус меди.

— Виктор! — она задыхается, но пути назад уже нет.

Я поднимаю ее, она обхватывает меня ногами за талию, и сильнее прижимаю ее к дереву. Шершавая кора впивается в ее спину, когда одной рукой прижимаю ее запястья над головой, а другой расстегиваю ремень. Выдергиваю его из петель и наматываю на кулак.

— Скажи, что ты хочешь этого. Скажи, что тебе это нужно.

Она смотрит на меня, ее грудь тяжело вздымается.

— Я ненавижу тебя.

Я ударяю ее ремнем по бедру. Член пульсирует, когда она вскрикивает, а я наклоняюсь к ее уху.

— Лгунья.

Одной рукой я продолжаю держать ее запястья, а другой освобождаю член и располагаюсь у ее входа. Дразню ее. Наслаждаюсь тем, как она извивается. Ее тело выгибается, словно подсознательно умоляя меня приблизиться, но я сдерживаюсь.

Я хочу насладиться этим. Ее раздражением. Ее потребностью.

— Черт возьми, — голос Лидии почти стон. Мольба. — Просто сделай это.

— Ты хочешь меня?

Дразню ее вход головкой своего члена. Влажное тепло сводит меня с ума.

— Да, хорошо, черт возьми, да, — рычит она, тряся головой. — Сделай это, придурок.

Снова наношу удар ремнем.

— Следи за языком, пока я не нашел ему другое применение, — рычу ей в ухо. Бью снова, пока она не начинает хныкать и цепляться за меня.

Я вхожу в нее, резко и глубоко, вырывая у нее крик. Задаю карающий ритм, каждым толчком отмечая, что она моя.

— Чувствуешь это? Это, блядь, достаточно ясно? Ты чувствуешь, как сильно я тебя хочу?

Лидия стонет, ее ногти впиваются в мою спину. Я наслаждаюсь болью, погружаясь в нее. Закрываю глаза и стону. Я представлял это, представлял, как обладаю ею, но это казалось таким недосягаемым, и никогда не было настолько потрясающим.

Отпускаю ее запястья и обхватываю бедра, притягивая ее ближе. Глубже.

Она руками обхватывает мою голову, ноги сжимаются вокруг талии, когда отвечает на мои толчки. Сад заглушает шлепки наших тел, сталкивающихся друг с другом.

— Виктор… Я… Я не могу, — стонет она.

— Отпусти себя. Просто, блядь, отпусти.

С дрожащим криком она сдается. Подчиняется. Ее киска сжимает меня, когда она достигает пика. Я следую за ней, заглушая свои стоны в ее волосах, пока она упирается головой в мою шею.

— Видишь? — шепчу я. — Ты моя. Ты смиришься с этим. Теперь забудь о моем решении вывести наших врагов. Единственная цель — защитить тебя. Ты уже моя, Лидия. Моя.

Целую ее, и мир исчезает. Она слегка дрожит, словно плачет, но, когда я отстраняюсь, ее глаза лишь ярко сияют, и слез нет.

Я знаю, она чувствует это — притяжение между нами, извращенную связь, что держит нас вместе.

— Когда мы вернемся, все будут знать, что что-то произошло, — говорит она, отбрасывая свои прекрасные волосы. Меня окутывает легкий цветочный, соблазнительный аромат, который присущ только Лидии.

Я качаю головой.

— Они ничего не знают. Они знают, что ты будешь моей женой. И знают, что я хочу тебя. Знают, что нам есть что обсудить. Не усложняй.

Переплетаю ее пальцы с моими, все еще находясь на подъеме после произошедшего. Подозревал, что Лидии нравится такой секс. Я давно знал, что мы с ней идеально подходим друг другу. Возможности, которые открываются перед нами…

— Как скажешь, — говорит она. И впервые с тех пор, как она оказалась у меня, Лидия почти… скромна. Тиха. Как будто бушующий внутри нее шторм утих.

Наклоняюсь и целую ее в лоб.

— Ты хорошая девочка, Лидия. Знаю, иногда я пугаю тебя. Но я не хочу, чтобы ты боялась меня, — целую ее в щеку. — Знаю, что слова ничего не стоят, и ты можешь не верить, что я хочу тебя, что я хочу тебя больше всего на свете. Я понимаю. И это нормально. Ты узнаешь.

— Что? — спрашивает она, ее глаза широко раскрыты от любопытства и намека на страх.

Смотрю ей в глаза, мой голос низкий и напряженный.

— Ты увидишь, как много ты для меня значишь… и почему.

Когда мы возвращаемся в дом, столовая пуста, и все собрались в гостиной. Моя мама приготовила большие подносы с выпечкой и шоколадом.

Я наклоняюсь к Лидии, когда мы входим.

— Видишь это? — я указываю на угощения. — Когда мы были маленькими, у отца были строгие правила. Все нужно было есть в столовой. Никаких перекусов в спальнях, никаких завтраков на кухне и уж точно никаких десертов в гостиной.

Лидия поднимает бровь, заинтересованная.

— А теперь?

Я усмехаюсь, кивая в сторону мамы.

— Теперь она главная. Все изменилось. Ей нравится нарушать его правила.

Лидия улыбается, понимая тонкий бунт.

— Она мне уже нравится.

— И если что-то прольется, мы уберем, — говорит моя мама, тепло улыбаясь. — Лидия, давай обсудим, какой торт ты хочешь. Теперь у нас больше времени, и мы можем спланировать эту свадьбу.

Она почти потирает руки от удовольствия.

— Честно говоря, — говорит Лидия, — мне нравятся все виды тортов. Ну, кроме ванильного.

Уголок моих губ поднимается.

— Мне тоже, детка, — шепчу я ей на ухо. Ее щеки розовеют, и она продолжает, словно я ничего не сказал: — Красный бархат, морковный торт, шоколадный торт с ванильным кремом, шоколадный торт с шоколадным кремом…

Она смотрит на свою фигуру и бедра.

— Может, в этом моя проблема.

— Ой, перестань, — говорит моя мама. — Кто не любит торт? Давай посмотрим на варианты.

— Со мной, мама, — говорю я. — Я хочу планировать это вместе с ней.

Когда мы подходим к боковому столику, где мама разложила каталоги и ноутбук, я наклоняюсь и шепчу Лидии на ухо, щипая ее за попу.

— Если ты еще раз скажешь что-то плохое о своем теле, ты будешь лежать на моих коленях, когда мы вернемся домой.

— Виктор, — ее щеки краснеют, но я чувствую прилив силы. Я только что был с ней, но хочу ее снова. И она точно получит наказание за это.

— Посмотри, — говорит мама, раскладывая глянцевые каталоги.

— Как сделать так, чтобы у нас было разнообразие тортов? — спрашивает Лидия, задумчиво поглаживая подбородок.

— О, это просто, — говорит Харпер. — Сделайте мини-тортики. Вот такие маленькие стаканчики с разными вкусами, чтобы можно было попробовать разные. У вас будет свой свадебный торт в любимом вкусе, потом торт жениха в его любимом вкусе, а потом подносы с мини-тортиками.

— У меня уже сахарная лихорадка от одной мысли об этом, — говорит Михаил.

— Ничего страшного, — говорит Ария, ее глаза сверкают. Она подмигивает Лидии. — Мне больше достанется.

Пока Лидия просматривает каталоги, я кладу на тарелку разные десерты.

Мы сидим в гостиной, едим, пьем коктейли и планируем свадьбу. Но что я действительно хочу, так это забрать ее домой, чтобы мы остались одни. Что я действительно хочу, так это убедиться, что у нас есть план самообороны. Что я действительно хочу, так это чтобы она была замужем, в безопасности и рядом со мной.

Михаил подходит к нам и показывает мне телефон.

— Интересное развитие. У тебя есть минута?

Я смотрю на Лидию, затем на него.

— Да, давай поговорим.