Наказание

Верчу обручальное кольцо на пальце, крутя его туда-сюда, и пристально смотрю на него. Бриллианты, вправленные в желтое золото, сверкают под светом ламп. Я знаю, что они должны были стоить целое состояние. Тимур Юдин, человек с изысканным вкусом и высокопоставленный капитан Ледяного Братства, не покупает дешевых вещей.

Живот сводит от нервов, пока жду его. Охранник, которого он поставил рядом со мной, сидит, листая телефон, пока сижу за столиком в одиночестве. Тимур сказал, что будет здесь с минуты на минуту, и велел мне пойти и подождать его. Он казался немного настороженным, но это не редкость для него после напряженного рабочего дня.

Беру телефон и делаю вид, что звоню, затем незаметно включаю камеру, чтобы проверить, хорошо ли я выгляжу. Тимур не терпит ничего, кроме совершенства.

На мне зеленое платье, которое подчеркивает изгибы и выделяет зеленый оттенок моих глаз. Макияж безупречен, ни один волосок не выбивается.

Закончив проверять себя, удовлетворенно кладу телефон обратно. Когда он приедет, ему не понравится, если я буду сидеть в телефоне. От меня ожидают, что я буду уделять ему все свое время.

Мерцание свечи на столе привлекает мое внимание. Я заворожена оранжевым пламенем за матовым стеклом. Протягиваю руку и провожу кончиком накрашенного ногтя по основанию свечи. Останавливаюсь и замечаю каплю воска.

Мое сердце начинает биться чаще.

Это не одна из тех искусственных электрических свечей, а настоящее пламя. Если возьму край этой скатерти, и она коснется огня, точно знаю, что произойдет. Сначала появится дым...

Закрываю глаза и отдергиваю руку, словно само стекло обожгло меня. Ненавижу, когда мои мысли устремляются туда, когда я испытываю стресс или давление.

Нет.

Я слишком много работала и слишком долго шла к этому, чтобы вернуться туда сейчас. Просто не могу.

Не позволю.

Я до сих пор слышу мольбы матери, полные слез, пока отец швырял мои чемоданы в багажник машины, которая отвезла меня в школу-интернат.

Почему, Лидия? Почему ты это сделала?

Я слышала вопросы, которые она не задавала, так же ясно, как и те, что задавала.

Где я ошиблась?

Делаю еще один глоток вина, осознавая, что, вероятно, просто заменила одну зависимость другой, но мне все равно.

Трачу несколько минут, чтобы осмотреться в этом элитном ресторане. Попасть в Le Jardin de Lumière сложно, но я в восторге, потому что название напоминает мне о Красавице и Чудовище, любимом мультфильме детства. Кого я обманываю? Он мой любимый даже сейчас, во взрослой жизни. Здесь бронируют столики за полгода вперед, но Тимур любит дорогие, труднодоступные вещи, так что логично, что он захотел сюда прийти. Меньшего я от него и не ожидала.

На заднем плане играет тихая инструментальная музыка. Столы накрыты фарфором и хрустальными бокалами для вина — картина совершенной изысканности. Корзина с ароматным теплым хлебом сопровождается кусочками домашнего масла, посыпанного кристаллизованной трюфельной солью. Восхитительно.

Мой телефон вибрирует от сообщения. Сердце замирает, думаю, что это может быть Тимур, но, взглянув на экран, я вздыхаю.

Вера: Лидия, ты можешь сейчас поговорить?

Вера так увлекается учебой, что не общается со мной неделями, а теперь, когда у нее перерыв, она хочет поболтать? Я быстро отвечаю ей.

Лидия: Сейчас не могу, я ужинаю с Тимуром, но позвоню тебе, когда закончим.

Я все еще держу телефон, когда слышу его знакомый голос за спиной. Быстро убираю телефон в сумочку.

— Лидия. Спасибо, что так терпеливо ждала, — он стоит позади меня высокий и внушительный, излучая неприступную силу. Я поворачиваюсь к своему красивому жениху, снова восхищаясь его чертами: острыми и выразительными, с высокими скулами и сильным, гладко выбритым подбородком. Одетый безупречно в сшитый на заказ костюм, он излучает уверенность и изысканность, его манеры сдержанны, но с ледяной отстраненностью, которая может пугать тех, кто его не знает. Но я знаю его. Знаю хорошо.

Я встаю и одариваю его своей самой яркой улыбкой.

— Привет. Как прошел твой день?

С улыбкой он наклоняется и целует меня в щеку. Сердце трепещет от его близости. Тимур Юдин — это воплощение изящества и утонченности, джентльмен в полном смысле этого слова. Его рука на мгновение касается моей поясницы, прежде чем он садится. Он всегда придерживает для меня стул, так что я стою немного неловко, пока не понимаю, что он, должно быть, забыл.

Я неуклюже сажусь напротив него.

— Вы выглядите очень хорошо сегодня вечером, мистер Юдин, — кокетливо говорю я. Он холодно улыбается, когда подходит официант.

Обычно внимательный и галантный, его поведение застает меня врасплох. Тимур обращается к официанту.

— Bonjour, je voudrais une sortie, s'il vous plaît.³

Я морщусь, когда официант выглядит растерянным. Французский Тимура нуждается в доработке. Он только что случайно заказал «выход» вместо закуски. Я не хочу поправлять его прилюдно, но он ошибся.

Я быстро исправляю.

— Je voudrais commander un apéritif, s'il vous plaît.⁴

Официант кланяется и уходит. Тимур смотрит на меня с холодностью, настолько острой, что я вздрагиваю.

— Никогда больше так не делай, — резко говорит он.

— Что? — я смотрю на него с удивлением.

— Не поправляй меня при всех.

Я смеюсь.

— Тимур, ты заказал «выход» вместо закуски. Я едва ли тебя поправляла, просто уточнила...

Он хватает меня за запястье.

— Ты сейчас мне грубишь?

Моргаю от неожиданности.

— Нет.

Иногда он напоминает мне отца, и я ненавижу это. Хотя Тимур красив, утончен и хорошо ко мне относится, у него иногда проявляется холодность, когда у него стресс.

— Что случилось, Тимур? Ты кажешься расстроенным, — мягко говорю я. Кладу руку на его. — Что происходит?

Он качает головой.

— Полагаю, ты еще не говорила с матерью.

Моргаю.

— Нет. О чем?

Он отводит взгляд, его челюсть напряжена.

— О, ты скоро узнаешь. Ты уже заказала?

Почему у меня в животе все сжимается?

— Тимур. Что? Что ты хочешь мне сказать?

Его взгляд становится твердым.

— Я спросил, заказала ли ты уже.

Качаю головой.

— Нет, ждала тебя.

Он тяжело вздыхает.

— Конечно, ты так и делала.

Я смотрю на него с удивлением. Мой телефон жужжит и жужжит в сумочке. Когда Тимур хмурится, я отключаю звук.

— Что случилось? — спрашиваю я, чувствуя, как гнев нарастает. Не люблю не знать, что происходит, и кажется, будто он мне лжет.

Тимур только качает головой.

— Это не важно. Закажи что-нибудь легкое, Лидия.

Мои щеки краснеют, и я внезапно теряю аппетит. Мы знаем друг друга всего несколько месяцев. Незадолго до внезапной и трагической смерти моего отца он устроил нашу помолвку. Тимур был идеальным джентльменом, внимательным и щедрым, хоть иногда и немного холодным. Но он никогда раньше не вел себя так. И точно никогда не комментировал мой выбор еды.

Смотрю на свою пышную фигуру, на грудь, выпирающую из платья, которое я надела, чтобы подчеркнуть свои изгибы.

Я думала, ему нравятся мои формы.

— Ты хочешь, чтобы я выбрала что-то легкое?

Тимур улыбается, но его глаза остаются холодными.

— Я шучу. Выбирай, что хочешь. Ты же знаешь это, — он что-то бормочет себе под нос.

Что за черт?

— Тимур, — говорю тихим голосом. Кто этот человек, и куда делся тот, к кому я уже привыкла и с кем с нетерпением ждала свадьбы?

Официант возвращается с винным меню.

— Я беспокоюсь о тебе, знаешь ли, — говорит Тимур, намазывая масло на булочку и кладя половину на мою тарелку. Масла намного меньше, чем я бы использовала, и только половина хлеба, но жест кажется почти милым.

— Да? — я откусываю, хотя желудок сжимается. Еда кажется пеплом во рту. — Почему?

— Мы скоро поженимся, и на тебя ляжет тяжесть ответственности за управление нашим домом, светскими мероприятиями и, в конечном итоге, нашими детьми. А твои маленькие увлечения не подходят для жены, которой, как я знаю, ты можешь быть.

Мои маленькие увлечения?

Я бросаю хлеб, аппетит пропадает.

— Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь, — резко отвечаю я.

— Вот опять, — говорит он, его глаза горят. — Теряешь самообладание, — он наклоняется и подпирает подбородок рукой. — Я буду твоим мужем и просто выражаю заботу о тебе, Лидия. Нет необходимости терять самообладание, — он пожимает плечами, но его тон говорит об обратном. — Мне бы не хотелось потерять свое.

Это была угроза?

Я смотрю на него с открытым ртом.

Свеча мерцает между нами. Манит.

— Послушай, — говорю я тихим голосом, чтобы не привлекать внимания окружающих. — Я не знаю, что с тобой случилось, что ты ведешь себя так, но я выпила пару бокалов, и мне нужно в туалет. Просто сделаю небольшой перерыв, а когда вернусь, давай поговорим цивилизованно, хорошо?

Трудно ставить ультиматум человеку, у которого в левом пальце больше власти, чем у меня во всей жизни, но мне это надоело.

Встаю, но он снова хватает меня за запястье, еще сильнее, чем раньше.

— Сядь, Лидия.

Когда не сажусь, он смягчает голос.

— Прости. У меня был тяжелый день на работе. Сядь и расскажи мне о своем дне.

Тимур почти убедил меня. Что-то в этом гладком голосе почти заставило меня поверить, что это просто случайность, и мой настоящий жених вот-вот вернется. Но мне нужна небольшая передышка.

Вырываю запястье из его хватки, привлекая внимание нескольких людей поблизости.

— Я просто в туалет, — говорю я. — Пожалуйста, отпусти.

Он тянется ко мне, но подходит официант, и, чтобы сохранить лицо, натягивает улыбку. Впервые я рада, что он всегда больше заботится о внешнем виде, чем о чем-либо другом.

— Иди. Возвращайся сразу.

Мимо проходит группа женщин. Пользуясь случаем, делаю шаг прямо к ним и направляюсь в туалет, прежде чем он успевает оттащить меня назад.

Что случилось, и почему он так себя ведет?

Меня тошнит, и я вновь жалею, что у меня нет никого, кому можно довериться. Я бы хотела, чтобы мы с сестрой по-прежнему были близки, как в детстве, но теперь, когда она вышла замуж за представителя рода Романовых, это невозможно. Тимур запретил.

Смотрю на свое отражение в зеркале и глубоко вздыхаю.

Он явно в плохом настроении, но раньше никогда таким не был.

Поправляю блеск для губ, пытаясь успокоить нарастающее волнение.

Я тянусь к телефону, снова жалея, что не могу позвонить Вере. У меня нет друзей, а с матерью мы никогда не были близки.

Это не важно. Ну, он был... что, нетерпелив? Груб? Мужчина имеет право на плохое настроение иногда, не так ли? Я ведь тоже не всегда лучик солнца.

До сих пор мой жених всегда хорошо ко мне относился.

Может, у меня просто завышенные ожидания. Это случайность — плохой вечер.

Все будет хорошо. Я вернусь, мой обаятельный жених закажет ужин, и мы забудем, что это вообще произошло. Я голодна. Может, я преувеличиваю в своей голове.

Касаюсь экрана и вижу пять пропущенных звонков и столько же сообщений.

Что за черт?

Кровь стынет в жилах.

Вера: Лидия, ты в опасности. Возвращайся домой. Я отправляю за тобой машину. Ты должна уехать. Пожалуйста. Я все объясню.

Вернуться домой? Я в двух часах от дома.

Я в опасности? Оглядываюсь вокруг просторной, роскошной туалетной комнаты. Она хорошо освещена, мраморный пол блестит под мягким верхним светом. Стены украшены большими овальными зеркалами в позолоченных рамах. Полированные столешницы украшены букетами свежих цветов. Все кажется слишком элегантным и утонченным, чтобы я могла быть здесь в... опасности.

Тем не менее, иду к кабинке, открываю ее и закрываю за собой замок. Открываю сумочку и смотрю на зажигалку и перцовый баллончик, которые всегда ношу с собой. У меня есть хоть какая-то защита.

Проверяю остальные сообщения.

Вера: Лидия, пожалуйста, позвони мне. Это срочно.

И еще одно сообщение от незнакомого номера.

Неизвестный номер: Лидия, это Никко Романов, твой зять. Нам крайне важно узнать твое местоположение и доставить тебя в безопасное место.

Что, черт возьми, происходит?

Вздрагиваю, когда дверь в туалет открывается, и слышу стук каблуков по плитке. Задерживаю дыхание, когда шаги приближаются. Лезу в сумку и достаю перцовый баллончик, мой палец дрожит на кнопке. Но я только слышу, как закрывается дверь кабинки.

Я схожу с ума.

Убираю перцовый баллончик обратно.

Я раздула это до чего-то гораздо большего, чем оно есть на самом деле. Я в шикарном ресторане. С мужчиной, за которого выйду замуж. Вера просто драматизирует или находится под влиянием своего нового мужа.

Дрожащими пальцами пишу Вере в ответ.

Лидия: Хорошо, что происходит?

Вера: Это слишком долго объяснять в сообщениях, и я не хочу обсуждать это так. Я не знаю, прослушивается ли твой телефон. Важно, чтобы ты вернулась домой, мы должны поговорить. Ты в порядке? Ты в безопасности?

Моргаю. Мой телефон... прослушивается?

Я прячусь в туалетной кабинке. Мой жених ведет себя странно, а мой телефон разрывается от загадочных сообщений о моей безопасности. Нет, конечно, я не в порядке.

Лидия: Я в порядке, не переживай. Позвоню тебе после ужина, хорошо?

Кладу телефон в сумку и выхожу из кабинки. Дверь снова открывается, впуская другую женщину в шелковом коктейльном платье цвета слоновой кости, но едва замечаю ее. Тимур стоит за дверью, непринужденно прислонившись к стене, руки в карманах.

Подхожу к нему.

— Мне нужно скоро позвонить сестре. Она сказала, что ей нужно поговорить со мной, — говорю я. Напряженное выражение его лица исчезло, и теперь он выглядит как тот утонченный, цивилизованный мужчина, который сделал мне предложение на пляже Мауи, купаясь в лучах заката. Я с облегчением выдыхаю.

— Да? Наше первое блюдо уже подано. Может, подождем? Ты сказала, что голодна. Я ускорю подачу остальных блюд, и мы уедем пораньше, чтобы ты могла ей позвонить.

Он провожает меня обратно к нашему столику, шагая со мной в ногу, держа за руку. Может, я вообразила его раздражение. Это тот Тимур, с которым я не могу дождаться свадьбы.

— Спасибо. Я поняла, что она предпочла бы поговорить со мной лично.

Тимур наклоняется и берет мою руку.

— Прости, Лидия. Я не должен был быть таким грубым. У меня был ужасный день.

Он улыбается, его теплые карие глаза слегка прищуриваются. На щеке появляется ямочка. Почему-то это вызывает у меня нервный трепет, и легкий страх пробегает по спине.

Это Тимур. Мой будущий муж. Он никогда не причинял мне вреда. Может, я слишком много выпила.

— Ты меня прощаешь?

— Конечно.

Мой телефон снова вибрирует, и Тимур хмурится. Он ненавидит телефоны и особенно ненавидит, когда его прерывают.

— Извини. Она очень переживает.

— Из-за чего? — спрашивает он, кладя фаршированный гриб на мою тарелку. Я бы предпочла два, но он отвлечен.

— Без понятия.

Я тянусь за еще одной булочкой к грибу, но он смотрит с неодобрением.

— Что?

— Свадьба скоро, а ты говорила, что следишь за углеводами, — пожимает он плечами.

Мои щеки розовеют.

— Низкоуглеводная диета заставляла меня чувствовать себя так, будто у меня грипп. Я ненавидела это.

Почему объясняю это ему? Разве он не должен принимать меня такой, какая я есть?

Когда телефон снова вибрирует, Тимур приходит в бешенство. Его глаза горят, щеки пылают.

— Какого черта...

— Все в порядке, все в порядке, — говорю я, качая головой. — Я выключу его.

Допиваю вино из бокала, чтобы успокоить нарастающее волнение. В обычной ситуации он бы посылал мне всевозможные красные флаги, но мы не обычная пара в обычной ситуации, и я это хорошо знаю.

— Она просто переживает и сказала что-то о том, что я не в безопасности.

Он кивает, но выглядит не слишком обеспокоенным.

— Ты в безопасности, когда ты со мной. Я поставил здесь охрану для тебя, прежде чем прийти. Ей стоит перестать смотреть новости.

— Она не смотрит новости.

Губы Тимура сжимаются. Не нравится, когда ему противоречат.

Еда кажется слишком сухой во рту, и я с трудом глотаю.

Дрожь пробегает по спине, не понимаю почему. Я отодвигаю бокал с вином. Не хочу, чтобы что-то мешало мне ясно мыслить. Это странный, странный вечер.

Я не в опасности. Я с женихом и охраной.

— Ты же защитишь меня, правда?

Тимур наклоняется вперед и берет мою руку.

— Конечно, Лидия. Всегда.