Наказание

Никогда в жизни не чувствовала себя такой сильной. Я говорю себе, что Тимур Юдин почти мертв, что он истечет кровью через несколько минут. Говорю себе, что его смерть означает безопасность для моей мамы. Веры, Никко и маленькой Айви. Для всех. Для каждого. И для Виктора.

Особенно для него.

Я стою, чувствуя за спиной Виктора, его присутствие успокаивает. Мой враг передо мной. Он истекает кровью, хрипит, делая последние вдохи.

Делаю глубокий вдох и зажигаю спичку. Знакомый сладковатый запах серы наполняет хижину. Крошечное пламя танцует, отбрасывая мерцающие тени на стены. Я смотрю, как огонь сползает вниз по спичке, пока почти не обжигает пальцы. Часть меня хочет почувствовать эту боль.

Отпускаю спичку, и она падает на пол, пропитанный жидкостью. Пламя мгновенно вспыхивает, жадное и яростное, пожирая все на своем пути. Зажигаю вторую спичку, затем третью, бросая их вокруг первой. Огонь растет вокруг нас. Пламя обжигает мою кожу, резко напоминая об опасности, пока рука Виктора не обхватывает мою талию, притягивая к себе.

— Достаточно, малышка. Ты сделала это. Давай выбираться.

Его голос низкий, хриплый. Я бросаю оставшиеся спички в огонь, наблюдая, как они мгновенно поглощаются пламенем. Виктор наклоняется и без усилий поднимает меня на руки. Пламя лижет мою спину.

Мы вырываемся из хижины, жар и дым следуют за нами, жадные и ненасытные.

Виктор шагает к лодке, которую Тимур использовал, чтобы доставить нас сюда, пришвартованной к берегу. Он одной рукой хватает цепь и подтягивает лодку ближе, ставит меня на ноги и прыгает в нее. Лодка качается под его весом, но он быстро выравнивается, его движения быстрые и уверенные. Виктор протягивает мне руку, его хватка крепкая.

Он усаживает меня в лодку рядом с собой, пока позади нас бушует пламя.

— Вы в порядке? — кричит Вера с берега.

— Да! — кричит в ответ Виктор.

Мы на мгновение замолкаем, наблюдая с берега, как хижину поглощает огонь. Я смотрю, завороженная разрушением, его окончательностью. Очищением.

Рука Виктора лежит на моем колене, успокаивающее прикосновение среди хаоса. Я поворачиваюсь к нему, видя отражение огня в его темных, напряженных глазах. Он мой защитник. Его одержимость мной, его непоколебимая решимость защищать меня — все это обретает смысл в этот момент.

— Ты в порядке? — спрашивает Виктор, его голос тихий, хриплый, полный заботы.

Я киваю, не в силах подобрать слова. В горле перехватывает, эмоции спутаны. Но в его объятиях я чувствую себя в безопасности. Впервые за долгое время я чувствую, что контролирую свою жизнь, свою судьбу.

Когда хижина рушится, пламя ревет в триумфе, я прижимаюсь к Виктору. Он держит меня крепко, его тепло резко контрастирует с адским пламенем позади нас. Мы — выжившие. Закаленные в горниле¹¹. Его мир жесток и хаотичен, лишь изредка прерываясь такими моментами тишины… но теперь я знаю.

Это и мой мир тоже.