(Не)Мой (Не)Моя (СИ)

Глава 10

Мирослав

Я смотрел на нее — гордую, злую, красивую, невероятно возбуждающую, — и не мог поверить, что это правда. Удар по самолюбию такой же болючий, как и по яйцам.

— Что, девять лет терпела и мучилась? — схватил за обнаженные плечи. Яна дрожала. Я скинул смокинг и надел на нее. С залива дул ледяной ветер: он должен был остужать голову, но меня трясло от огня, разгоравшегося внутри.

— Почему девять? Год.

— Год?

Я не понимал. Я типа стараться перестал?

— Да, наш последний год. Ты думал о ней, когда был со мной. Я не чувствовала тебя и не…

— Кончала, — договорил за жену. Моя взрослая, такая умная и серьезная Мудрёна. Намудрила же ты, девочка…

— Нет, Яна, — привлек к себе, не позволяя оттолкнуть, — это ты думала о ней, — поднял острый подбородок, чтобы заглянула мне в глаза. — Твоя умная головка не давала мне любить тебя, как нужно… — мягко прикоснулся к ее губам, по нарастающей усиливая давление.

— Мир… — пыталась отстраниться, задыхалась, но сопротивляться было бесполезно — вызов брошен. Столько эмоций: нам обоим просто необходимо это — близость, секс, трах. Как угодно называйте, но это нужно нам обоим!

Пиджак давно упал, соленый ветер хлестал плечи, с неба обрушился навязчивый дождь, а мы целовались, как два подростка, не помнившие себя от желания. Я за ягодицы приподнял жену, насаживая на свой пах, наглядно демонстрируя: я хочу ее! Именно. Сейчас есть только мы. Двое. Я и она.

— Ах ты дрянь! — голос с визгливыми нотками пробился сквозь туманную дымку возбуждения. Лика. Ну пиздец! Попал. как хуй в рукомойник!

Яна встрепенулась и резко оттолкнула меня, прикоснулась пальцами к губам и смотрела каким-то парализованным взглядом. Словно не понимала, где она и почему в принципе здесь очутилась. В эпицентре ревнивого скандала с собственным мужем.

— Я тебе устрою! — Лика рванула к Яне, но я перехватил, не давая острыми ногтями дотянуться до жены.

— Прекратить истерику, Лика! — цедил сквозь зубы. Я уже слышал голоса, скоро эта кошачья драма в моно исполнении станет достоянием общественности и превратится в грандиозный скандал.

— Нагорный, — Яна, очевидно, пришла в себя, — ну и подлец же ты… — столько горечи в голосе. Это я допустил. Я поставил ее в такую ситуацию.

— Да ты сама продуманная сука! — кричала Лика. — Благородная Яночка! — дергалась и пыталась достать соперницу. — Я устрою тебе сладкую жизнь!

— Да закрой ты свой рот! — встряхнул хорошенько и, повернувшись, увидел только удаляющуюся спину жены: окликнуть, побежать, остановить. Объяснить… Только что здесь скажешь? Что я мудак, который реально стал собакой на сене?

— Как ты здесь оказалась? — еще раз встряхнул, чтобы перестала орать гадости в адрес моей жены. Вот куда Яна сейчас? В одном платье и туфлях. Простудится же. Черт… Черт! Черт! Твою мать, ну что же за дрянной вечер!

— Тебя проведать решила, — сбросила мои руки. — Узнала, что ты здесь на все выходные, скрасить хотела. Но ты и так не скучаешь. Ну и стерва твоя Яночка. Ладно ты, мужик, что с вас взять, но эта…

— Хватит! — я схватил Лику под руку и потащил на виллу, забронированную для именитых гостей. Хорошо, что шел дождь, и мы практически никого не встретили, но те немногие, кто попадался, бросали удивленные взгляды. Пришел с женой, а сейчас вел под руку бывшую. Обеих в этих кругах знали, разговоров не избежать.

— Что скажешь? — скинула короткое белое промокшее манто. — Как оправдываться будешь? — уперла руки в бока.

Я громко выдохнул и потер виски, посмотрел на Лику: у нее были причины злиться и ревновать. Мы теперь вместе, пусть не официально, но меня продолжало мотать и раскручивать между двумя этими женщинами.

— А я не буду оправдываться. Мы с тобой тоже целовались, когда я с Яной жил. Разве нет? Или тогда было можно, а сейчас вселенская трагедия произошла? Не нравится… — и махнул рукой на выход. Я не держу. Может, мне вообще одному побыть хочется!

Лика вспыхнула, хотела сказать что-то, но не находилась с ответом. Ведь именно так было. Она сама втянула нас в этот любовный треугольник, а выйти из него всегда сложно. Яна до сих пор моя жена, нам можно все: никто не имел права нас судить и тем более запрещать.

— И что? — подошла ближе. — Теперь к ней вернешься?

Мог ли я вернуться к Яне? Не примет. После этого вечера даже не уверен, что без презрения смотреть будет в мою сторону.

— О! — губы Лики растянулись в недоброй улыбке. — Наша дочь звонит, — показала мне телефон. — На, держи, — протянула мне. — Скажи нашей девочке, что уходишь снова. Что у нее опять будет мачеха. Какой пример мужчины у Николь будет перед глазами?

Я не смог взять айфон в руки и посмотреть в глаза дочери. Ники стала такой счастливой. Для детей важно жить в полной семье, но как мне разорваться и сделать так, чтобы счастливы были все, в частности, мои дети от разных женщин. А мне самому как стать счастливым?

— Да еще и к кому?! — продолжала Лика. — К женщине, которая третирует твою дочь!

— Что-о?! — вскинул голову.

— Да! Спроси у Ники! Яна настраивает против нее учителей! Николь на тройки скатилась!

— Это бред!

Яна никогда такого бы не сделала. Никогда! Но у Ники реально появились проблемы в школе. Видимо, много ей поблажек было, а сейчас на нее махнули рукой, но не верю, что это сделано специально. Не верю!

— Мирик… — Лика неожиданно осела на диван и закрыла лицо руками. Она плакала. Я был изумлен. Женские слезы вообще вгоняли меня в ступор. Если мог бы сделать так, чтобы женщины не плакали из-за меня, сделал бы, но, кажется, это нереально. — Пожалуйста, дай нам шанс! Я знаю, ты сомневаешься… Я была не лучшей женой и матерью, а Яна понятная и простая. Но я люблю тебя, а ты меня. Только вместе мы будем счастливы. Просто позволь нам стать семьей… — обняла мои ноги. Я растерялся, но погладил ее по светлым волосам.

— Не плачь, — присел рядом. Возможно, она права, и я реально боялся? Может, к психологу сходить? Отчего меня так качало из стороны в сторону? Кто-нибудь даст мне ответ?

— Опять Ники, — Лика подняла заплаканные глаза.

— С кем она осталась, раз ты здесь? — поинтересовался и нажал на принятие вызова.

— Одна, — слегка испуганно проговорила. — Ники взрослая уже…

— Привет, дочь, — улыбнулся. — Почему не спим?

— Хотела убедиться, что мама нашла тебя, и пожелать вам спокойной ночи, — простодушно ответила. — Мама с тобой? Все нормально? — дочка так взволнована. Моя маленькая девочка, которая очень хотела быть счастливой. Счастливой с мамой и папой. — Все хорошо, — перевел камеру на Лику. Она уже вытерла слезы и, обвив рукой мое плечо, показалась Николь.

— Люблю тебя, малышка, — и подмигнула.

— Все хорошо, Ники. Ложись. Завтра с утра мы приедем.

— Целую, — послала обоим воздушный поцелуй.

Больше не шло речи, чтобы остаться здесь на выходных. По утру уезжать нужно.

— Ну что, мир? — Лика протянула мне мизинец. Я пожал его. — Ты не пожалеешь… Мы созданы друг для друга… — обняла и прикусила мочку уха. Развязала бабочку и принялась за сорочку. А я думал: куда убежала Яна? А если что-то случится? Там же куча пьяных! Да и Самойлов, мать его, Артур мог рядом тереться. Ему, видимо, мало было мочки уха лишиться, решил жену мою попробовать и остаться без яиц.

— Жди в постели, — остановил Лику, когда потянулась к моему паху. — Я в душ.

Она поднялась и нарочито сексуально скинула полупрозрачное платье в пол, оставаясь в эротичном белье с поясом и чулками. Сделала пару шагов и, обернувшись, поманила за собой, невербально обещая нереальные удовольствия.

Оставшись один, набрал жену. Она не ответила. Позвонил еще раз — глухо. Я уже поправлял одежду, собирался идти на поиски, когда пришло сообщение:

Мудрёна : Отвали!

Что же, емко и эмоционально. Значит, живая, и теперь уж точно ненавидит меня.

Я: Ты где? Уехала?

Отправил и принялся ждать. Не выдержал.

Я: Яна, прости… Черт, я не подумал

Тут же прилетело, дописать не успел.

Мудрёна : Ты вообще разучился думать. Все, иди нахер!

Окей, пойду схожу. Поднялся и отправился в спальню. Там хотя бы мои сексуальные способности не ставят под сомнения. А Яна пусть остынет, поговорим позже. Она всегда была отходчивой. У нас ведь сын, мы не можем не общаться. Ведь не можем же? В остальном уже ничего не исправить, и дело не только в нас, взрослых: Ромчик маленький, ему привыкнуть легче, да и я буду рядом всегда, а Ники в том возрасте, когда одна ошибка, и можно потерять ребенка окончательно…

В понедельник я, решив, что буря миновала, поехал к Яне. Точнее, к сыну, но и с его мамой поговорить нужно. В среду мы встречаемся в суде: я хотел бы пообщаться до этого, обсудить мой козлиный поступок, помириться, в конце концов! Не могу и не хочу быть в ссоре. Мне как-то спокойней знать, что Яна есть, и ей не противно слышать мой голос.

Я постучал и принялся ждать. Ключ у меня был, но я не посмел бы открыть им дверь. Сегодня так и не смог дозвониться жене, а сейчас мне почему-то не открывали.

Достал телефон, набрал ее и как дурачок ухо к двери приложил.

— Нихрена не слышно, — произнес вслух.

— Слушаю? — в динамике раздался холодный голос Яны.

— Я к Ромке приехал, открывай. Почему ты меня игноришь?

— Твои дни, Нагорный, вторник, четверг и две ночи на выходных. Все.

— Ты вообще, что ли?! — возмутился я. — Я к сыну приехал, слышишь меня? Открывай, давай! — нет, вот это уже перебор! Манипуляции детьми со мной не работают! За это я ей… Я ей… Да черт знает, что сделаю, но сделаю! По жопе получит!

— К сыну?! — возмущенно шипела. — В восемь вечера, когда Рома уже купается и скоро будет спать ложиться? Не смеши, Мирослав. Прикрываешься ребенком, чтобы снова мне кровь пить.

— Да, я хотел поговорить, — не стал юлить. — Но…

— Теперь будет так, — неделикатно перебила меня, — будешь приезжать в свои дни, брать Рому или играть с ним под присмотром няни, но строго до восьми вечера. Тебя не должно быть, когда я вернусь домой.

— Почему? — я действительно ошалел. Это не моя Яна…

— Потому что видеть тебя не хочу. Потому что никогда больше наедине с тобой не останусь. Ты из меня… Кого ты из меня хотел сделать… Свою любовницу? Рокировка, да… — и сбросила.

Я остался стоять под дверью и обтекать. Хотел бы сказать, что не права, но права же! Я так перед ней виноват, что должен пропасть без вести и не отсвечивать, но у меня не получалось. Парадокс, но я не мог разорвать с ней общение! Нет, это не про секс, хотя желание было: красивая женщина, которая принадлежала мне девять лет, ну как тут спокойным оставаться. Я ощущал Яну своей: может, это эгоистично, но она до сих пор моя, и руки зудели в порыве касаться, как прежде. Мне необходимо иметь возможность в любой момент позвонить, связаться, поговорить. Сложно даже мысль допустить, что теперь наше общение будет похоже на лай двух ворчливых собак. Или что оно вовсе сойдет на нет. Я знал пары, которые после развода на одном поле нужду не справят, но мы ведь не такие? Не-е-ет, так не будет, я не позволю. Я просто запрещаю ей так со мной!