(Не)Мой (Не)Моя (СИ)

Глава 14

Яна

На этаже поднялась неразбериха. Никто ничего не мог понять, но проблемы чуяли все: у нас учились дети очень непростых родителей, и приходилось маневрировать, чтобы качество образования и дисциплина оставались на уровне. Чем старше становились наши ученики, тем больше себе позволяли, ведь они платят. Да, именно так: они считали, что это их деньги, а мы все — просто обслуживающий персонал, и даже их родители существовали исключительно для того, чтобы исполнять их хотелки.

— Ольга Максимовна, вызовите родителей Нагорной, а я позвоню Алексеевым.

— Яна Николаевна, а что случилось? — шепнула завуч. — Почему Николь плачет и говорит, что ты ее ударила?

Мы обменялись понимающими взглядами. Цирк с конями, только как это объяснить родителям и попечительскому совету, если до них дойдут подобные слухи?

Через час в моем кабинете собрались оба завуча, отец с Илоной, Николь, которая притихла, осознав, как сильно все закрутилось, и от этого выглядела реально перепуганной. И, конечно, ее мать — Лика Полянская. Она ругалась, кричала и требовала меня четвертовать.

— Да как ты посмела тронуть мою дочь! Я уничтожу тебя! Ты в этом городе угла не найдешь!

— Успокойтесь, Лика Валентиновна, — завуч пыталась корректно утихомирить ее, а я молча наблюдала за кривляньями и показной истерикой этой актрисы. И это мечта Мирослава? Высокомерная, невоспитанная грубиянка? М-да…

— Эй, выбирайте выражения, — вмешался мой отец. — С моей дочерью вы так не будете разговаривать! — хоть отсюда поддержка. — Это явно какая-то хер… ошибка, — вовремя исправился.

Лика только фыркнула, да с таким предубеждением, словно она аристократка в десятом поколении, а мой папа халдей, рожденный ее обслуживать.

— Давайте успокоимся все, — произнесла я. — Девочки в туалете вместо урока снимали видео и курили вейп.

Отец бросил на дочку короткий говорящий взгляд. Видно, что ловил уже. Я посмотрела на Николь: она молчала.

— И что? — Лика вздернула подбородок. — Это повод бить мою дочь?

Короткий стук, и в кабинет зимним вихрем влетел Мирослав. Осмотрел присутствующих и остановил взгляд на мне.

— Теперь давайте разбираться, — взял на себя главенствующую роль. Попечительский совет пожаловал, что уж нам, простым смертным… — Николь?

— Яна Николаевна ударила меня, — тихо проговорила.

— Так просто взяла и ударила? — нажал голосом.

— Разбирайся с ней! — вмешалась Лика, ткнув в меня пальцем. — Здесь одна виновная!

— Илона, — Мирослав перевел взгляд на мою сводную сестру, — это правда? — строго спросил.

Глазки забегали, руки тряслись, коленки поджаты — она боялась и собиралась солгать.

— Да, — тихо и не глядя на меня.

Отец непонимающе хлопал глазами, Лика торжествовала, Мирослав оставался спокоен.

— Хорошо, мы тебя услышали, правда, еще камеры посмотреть нужно, проверить, — заявил рационально.

Если Николь просто прятала глаза, то у Илоны все на лице написано.

— У нас в туалете нет камер, — вмешалась завуч по воспитательной работе. Мы всегда с ней не сильно ладили. Вероятно, подумала, что это шанс занять мою должность. Амбициозная женщина.

— Мирослав, я требую, чтобы эта, — кивнула в мою сторону надменно, — была уволена! — Лика вся пылала гневом праведного негодования.

— Выйдите все, — велел Мир.

— Но! — заикнулась Лика.

— Возьми Николь и ждите меня в машине.

Его послушали. Мы остались в кабинете вдвоем. Я смотрела на бывшего мужа и ждала. Поверил ли он, что я способна навредить ребенку? Если да, то, вероятно, я навсегда разочаруюсь в мужчинах.

— Что молчишь? — заговорила первая. — Допрашивай, — горечь проступила неосознанно. Как же я устала от всего этого. Уже не вместе, а я не ощущала себя свободной. Это даже не треугольник, это многоугольник, и в нем находились люди, которые не должны. Не по возрасту им!

— Яна, ты так плохо обо мне думаешь? — тихо спросил. — После всего, что ты для меня сделала?

— Что я для тебя сделала?! — криво усмехнулась. — Это даже звучит омерзительно, Мир. Нянька, постельная грелка…

— Перестань. Я не имел в виду…

— Хватит, Мирослав! Покинь пока еще мой кабинет.

— Не вздумай увольняться, поняла? — стремительно поднялся. — Этот бред я пресеку!

— Разберись лучше с дочерью, — устало откинулась в кресле. — Я второй раз уже ловлю ее с вейпом. Это может быть опасно…

— Я не знаю, что с ней происходит, Ян, — Мир тоже казался вымотанным. — Все… бля… через жопу, — достал пиликнувший телефон и, выключив звук, бросил на стол. — Я спросить хотел: можно на праздники в феврале Рому взять на море? Вдвоем полетим, обещаю.

— Посмотрим. Дожить еще нужно, — поднялась. — Мир, уйди, а? Мне подумать нужно.

— Яна, прости за этот цирк. Я разберусь. И не смей уходить.

Мирослав ушел. Я еще какое-то время смотрела на дверь, затем подошла к зеркалу. Почему-то подумалось, что я слишком скучна в деловых костюмах и прибранных в пучок волосах. Потянулась к шпилькам и вынула, позволяя густой волне укрыть спину. Рассматривала себя, трогала пухлые губы, накрашенные нюдовой помадой, сбросила пиджак и расстегнула пару пуговиц блузки. Пыталась осознать свою привлекательность и разыскать сексуальность. Сколько я уже одна? Пара месяцев после расставания с мужем. Это нормально? Или я какая-то неправильная? Я даже не уверена, что хотела снова влюбиться. Секс тоже… Видимо, это не моя сильная сторона. Слишком сдержанная, взвешенная, рациональная. Директор, училка, скучище для мужчин…

— Я забыл телефон… — услышала и вздрогнула. — Мудрёна моя… — Мирослав возник за спиной в моем отражении. Смотрел и гладил меня по волосам как завороженный.

Я наблюдала за нами в отражении, ощущала тепло длинных пальцев, перебиравших мои локоны, ласково, нежно, с заботой. Я долго держалась, теперь хотела знать! Это нужда, потребность, необходимость!

Я повернулась к бывшему мужу и заглянула в глаза, честно, пронзительно.

— Мир, почему она? Почему не я?

Мне необходимо знать, где я ошиблась, и почему мой муж вернулся к бывшей. Не хочу повторять эти ошибки в будущем.

— Яна…

— Я слишком серьезная, скучная, неинтересная, да? А она яркая, дерзкая, вся такая внезапная…

Мне было, что еще добавить, но это уже мое оценочное суждение.

— Яна, что за глупости, — Мир погладил меня по щеке. — Серьезная — да, скучная — неправда, неинтересная — полный бред. А Лика, — отвел взгляд, — это не про разум… Если бы это было мозгами, — снова глаза на меня. — Это было на уровне инстинктов. Это…

— Не надо, — приложила палец к его губам, затем спустилась ниже, остановившись на груди слева. — Если это выбор сердцем, значит, все правильно…

— Не сердцем я думал, — Мирослав накрыл мою ладонь и сжал. — Другим органом…

Мы замолчали. Мне нечего было ему сказать: это его выбор, даже если сейчас им уже не так доволен. Брак каждый строит по-своему, и на «дружбе» половых органов тоже.

— Иди, тебя ждут, — высвободила ладонь и спрятала руки в карманы юбки.

Мирослав свои просто уронил и вышел. Нам никогда не стать абсолютно чужими людьми, которых можно встретить раз в пятилетку случайно на парковке, в магазине или ресторане, но больше взаимодействовать с новой семьей Нагорного не хочу. Все, устала.

Я оперлась ладонями о крышку стола и всхлипнула, не сдержавшись. Иногда нужно и даже необходимо пожалеть себя. Сколько можно быть сильной, молчать, улыбаться и держать лицо?

Мудрёна. Вот кто я для бывшего мужа. Та, которая подходит, но не та, без которой жизни не видишь. А он… Я же любила его. Так любила… У меня не было незакрытых гештальтов, прошлых ярких любовных страданий, мужчин, о которых тайно грезила ночами. Мирослав был для меня единственным и самым нужным. Моя любовь и мое страдание.

Пора все это прекращать, иначе я никогда не выплыву и не верну себя, которую потеряла в браке, работе и даже материнстве. Пора надеть маску на себя, спасти себя!

— Яна, ну ты как?

Я убрала волосы с лица: хорошо, что минута слезливости миновала. У меня было три завуча, но с Олей общались ближе всего. Она могла стать неплохой заменой мне.

— Нормально, — села за стол и взяла чистый лист бумаги.

— С ума сошла! — она хоть и была старше меня на десяток лет, но эмоционировала как девочка. — Неужели бывший заставил?!

— Нет, конечно. Наоборот, — оторвала взгляд от заявления. — Велел не увольняться.

— Ну тогда зачем! — она не понимала, насколько мне все осточертело. — Неужели позволишь этим двоим… — видно, хотела выругаться, но сдержалась. — Испортить тебе карьеру?!

— Это же не кончится, Оль. Полянская будет капать Мирославу на мозги…

— Ну капает она слюной и явно не на мозги, — выразительно и красноречиво посмотрела на меня. — Яна Николаевна, подумай, не руби сгоряча.

— Я решила, — передала в руки мое официальное заявление об уходе. — Даже отрабатывать не хочу, — поднялась, взяла сумку и отправилась на выход.

На улице было морозно и снежно, но так легко дышалось! Да, меня слишком многое связывало с бывшим мужем, и даже место директора, которое получила с его мягкой подачи. Вроде бы заслужила, но не просила о нем, не стремилась, не требовала. Мирослав сам решил, что мне так будет лучше. Он всегда стремился сделать для меня что-то хорошее. Оглядываясь назад, начинало казаться, что это благодарность за мое появление в его жизни, но стояло ли за ней еще что-то? Может, все было привычкой? Хорошей, правильной, нужной, но всего лишь привычкой. Я не знала и, наверное, больше не хотела докапываться до истины. Сегодня я увидела и услышала достаточно. Я стремилась быть для Мирослава хорошей женой, любимой, заботливой, вдохновляющей, но если Лика Полянская — это его мечта, страсть, желание, значит, это его потолок. Этого он и заслуживал. Я другая и такой, как она, не стала бы никогда, даже ради любимого мужа. Когда-то любимого…

— Да, папа, — ответила на звонок. Сегодня я ушла раньше, но понимала, что моя порядочность не позволит уйти из школы, не подготовив и не сдав дела. Но сейчас ничего не хочу, только забрать сына и домой. — Что-то еще случилось? — меня такая усталость от чужих проблем взяла.

— А что, мало, что ли, — пробухтел и виновато проговорил: — Дочь, прости за Илонку. Это все кабздец какой-то, — выругался по-простому. — Яна, ты же знаешь, что я в эту хрень не поверил ни на минуту?

— Знаю, — ответила негромко.

— Приезжай к нам на ужин. Марина хочет поговорить, и Илонка рыдает…

— Пап, я устала, — хотела отказать, но он так тяжело вздохнул. Я догадывалась, почему. — Хорошо, приеду.

Я позвонила няне и сказала, что буду позже, чем планировала. Ведь отпустила уже, сама Рому из сада хотела забрать. Можно и сейчас, садик рядом, но ехать к отцу с сыном после ситуации с Илоной не стоит. Неясно, как там дело обернется. С Мариной, вроде как мачехой, у нас были ровные отношения, но она вспыльчивая и не всегда следила за языком. Если случится скандал, то не при Ромке.

— Привет еще раз, — поцеловала отца. Они жили в просторной квартире в Приморском районе. С мамой у них жилье было общим, они его не делили. На эту сам заработал с годами, как и на учебу младшей дочери в элитной школе. — Вкусно пахнет, — принюхалась к запахам ужина.

Марина давно уже не работала и занималась домом и ребенком. У них действительно было уютно, она хорошо готовила, но слишком уж Илону баловала: все мы хотим лучшего для своих детей, но иногда это выходит нам боком. Вот и сестра по отцу оговорила меня по просьбе дочери моего мужа, девочки, которая много лет была мне родной.

— Илона! Быстро сюда! — крикнул папа, когда мы зашли в гостиную. Сестра вышла понурая и заплаканная. Села в кресло напротив, на меня смотреть избегала. Мне стало ее жалко.

Илона дружила с Николь еще с сада, а когда мы породнились, то общение стало еще крепче. Понятно, за годы у них всякое было — дети же! — но сестра часто гостила у нас дома на заливе. Правда, не в последний год моего брака. Николь переехала к матери и хвасталась ее известностью.

У нас с Илоной слишком большая разница, чтобы мы были подружками, я скорее взрослая наставница, а Николь, вероятно, авторитет.

— Рассказывай, — строго велел папа.

— Давай-давай, говори, — в дверях с полотенцем появилась Марина. Она была зла на дочь. Был порыв защитить и вступиться за Илону, но у меня закончился ресурс мамочки-директора, которая всегда думала о детках и их психологическом состоянии. Они родители, пусть воспитывают. Я одну уже воспитала, тот еще педагог.

— Николь предложила прогулять физру. Мы были в туалете, снимали тик-ток, она достала вейп, и тут Яна зашла, — говорила сквозь слезы, затем умоляющий взгляд на меня. — Я не думала, что она скажет такое! Я испугалась!

— А что же ты не сказала правду, балда?! — прикрикнула на дочь Марина.

— Пока ждали родителей, Николь сказала, что мне ничего не будет, просто нужно поддержать ее версию, — опустила голову. — Прости, Яна. Я не хотела… — вытирала слезы.

— Что теперь будет? — Марина обратилась ко мне. — У тебя же муж в попечительском…

— Бывший, — поправила спокойно. — Я уволилась.

— Неужели Мирослав твой устроил? — отец был на грани. Показалось, что он даже постарел резко: видный мужчина, которого выжали как лимон. И это тоже было его выбором.

— Нет. Это мое решение.

— Яна, ну давай Илона завтра расскажет, как было, — прагматично предлагала варианты Марина.

Нет, это не изменит моего решения, но даже если бы я не собиралась уходить, сплетни поползут: кто захочет считать меня злыдней, бьющей детей, останется при своем мнении. Правда — это условности. Она у каждого своя: кто во что хочет и готов поверить.

— Это уже неважно. Я приняла решение.

Марина фыркнула и посмотрела на дочь, как на врага народа.

— А скидка, Яна? — наконец Марина спросила главное. Отец отвел глаза. Обучение в нашей школе очень дорогое, и я через Мирослава выбила для Илоны скидку в пятьдесят процентов. Потянут ли они теперь полную стоимость? Это их семье решать, или переводиться в другое учебное заведение. Я больше ничего для них сделать не могла, сама безработная.

— До конца года оплата как в договоре, со скидкой, а дальше — как новый директор решит, — пожала плечами. Увы, но Илона не была отличницей и лучшей ученицей, чтобы иметь привилегированные условия обучения и оплаты. Просто у нее была сестра-директор. Больше нет. Странно, но я даже не злилась на нее. Возможно, своей ложью они с Николь выдернули меня из зоны комфорта. Мнимой зоны, иначе как объяснить, что мне неожиданно очень хорошо и легко. Я абсолютно не жалела, что ушла. Вообще!

— Пап, вы сильно не ругайте Илону, — он вышел меня проводить. Возле подъезда достал пачку сигарет и закурил. — Она и так свое получила. Марина спуску не дает…

— Да, — отец крепко затянулся, — она такая, — вздохнул, но обсуждать жену не стал. Я видела, что ему нелегко с ней: возраст, спокойствия хочется, а Марина младше на тринадцать лет… У нее по всем фронтам запросы, и не все их отец в состоянии тянуть. — Прости, Яна. Подосрали мы тебе.

— Да нормально, пап. Я даже благодарна. Надо было рвать сразу и везде.

— У вас сын, — напомнил мне.

— Да, — я кивнула, — но его дочь и уж тем более первая жена со мной не связаны. Максимально хочу абстрагироваться от них.

— Если ты так решила, значит, это правильно, — папа приобнял меня. — Умница ты у меня. На Илонке природа отдохнула, но хоть старшая дочь с головой.

— Пап! — возмутилась я, но он только рассмеялся. Нет, он любил младшую, это просто я слишком правильная и идеальная. Хватит! Иногда нужно быть плохой девочкой. Может, и у меня получится?