(Не)Мой (Не)Моя (СИ)

Глава 8

Мирослав

Сегодня я взял обоих своих детей и устроил субботнюю развлекуху: сначала аквапарк, потом поехали в ресторан, полностью заточенный под юных гостей, а закончили день просмотром нового мультфильма.

Я хотел, чтобы Ники и Рома не забывали, что они родные брат и сестра, и отношения с их матерями не наложило отпечаток на них самих. Сын еще маленький, и ему с одной стороны странно, что мы больше не живем в одном доме, но он быстро ассимилировал к переменам и принял наши объяснения как единственно верные. С Николь было сложнее: она не понимала, почему после ухода Яны к нам в дом не переехала Лика. Почему-то дочь была уверена, что одно вытекает из другого. Конечно, это было не так.

Уже неделю как мне пришло уведомление о подаче женой заявления на развод. Было ощущение какого-то сна: мне слабо верилось в происходящее, хотя я вроде бы как принял ее решение. Не мог назвать его нашим, даже после прощания с Яной. Нет. Ее прощания со мной. Сам я даже мысленно не отпустил ее. Она непросто была мне женой: Яна это уже родной человек, а родные должны быть рядом. Надеюсь, что хотя бы общаться мы не перестанем. У нас же сын и многолетнее стопроцентное взаимопонимание.

Подготовкой документов занимался лично: алименты, опека, содержание жены. Поскольку бизнес у нас семейный, то разделу там ничего не подлежало, но я своих женщин никогда не обижал, а Яна была прекрасной женой и матерью, нуждаться никогда не будет.

Она всегда была разумной: умница, красавица, с головой на плечах — если она уверена, что так будет лучше для нее, значит, это правильно. А я потерялся и сам не понимал, что хорошо для меня.

— Пап, — дочь отвлекла от грустных дум. Я приложил палец к губам, показывая, что бы дала мне пару минут. Подхватил уснувшего сына и отнес в детскую. Намаялся мой пацан, пусть отдыхает. Поцеловал темную макушку и вернулся к Николь.

— Папа, а когда мама переедет к нам?

Вопрос, которого я ожидал и боялся. Потому что у меня не было на него ответа. Вроде как Яна освободила меня от принятия сложного решения (ага, мужик, блядь!), но проще не стало. Лика инициативы больше не проявляла, обижена была, а я снова не знал, чего хочу.

Когда Лика была в зоне досягаемости разум отключался целиком и полностью; в силу вступали инстинкты, а желания терзали плоть, но на расстоянии начинал прогнозировать наперед, пытался смоделировать проект нашего будущего, думал о дочери. Если у нас с Ликой снова не выйдет долго и счастливо — как это переживет Николь? Она слишком взрослая, чтобы отреагировать так же просто, как Ромчик. Семья, брак, дети и ответственность — это намного больше, чем секс, даже очень хороший секс. И хороший трах надоедает, если кроме него и предложить нечего.

— Ники, понимаешь, все не так просто…

— Ну Яна же ушла, вы разводитесь, значит, ты должен жениться на маме, — объясняла мне как школьнику простую истину.

— Дочь, у взрослых все гораздо сложнее. Мы с Яной женаты…

— Но… — попыталась прервать меня, но я притормозил.

— Мы с Яной женаты, — надавил голосом, — и приводить в этот дом другую женщину сейчас, как минимум неприлично. Как максимум — это подло. Между нами было слишком много хорошего, — добавил чуть тише, — а за хорошее нужно быть благодарным.

— Но этот дом изначально был для мамы, — дочь будто бы восприняла только мою первую фразу, — но ты привел сюда Яну.

Я тяжело вздохнул. Как объяснить, что тогда все было иначе. Что ситуации разные, и их нельзя рассматривать под одним углом.

— Николь, это мой дом, и я им распоряжаюсь. Он строился для моей семьи: жены и детей. Яна стала моей женой и пришла в дом своего мужа. Она взяла на себя заботу о моей маленькой дочери и родила мне сына, — если Ники хотела говорить по-взрослому о сложном, будем говорить. — Этот дом такой, каким ты его видишь сейчас, — осмотрел уютную комнату, — потому что Яна его сделала таким. Она много сделала для нас всех. И для тебя, Ники. Поэтому я не понимаю твоей агрессии на нее. Ты зачем сфотографировала меня с матерью и показала Яне? — я не хотел предъявлять за это, понимал примерно мотивы: ребенок стремится к воссоединению родителей, но… Но!

Дочь моментально вспыхнула и сжалась. Смотрела на меня настороженно, словно ждала чего-то еще. Есть еще что-то, чего я не знал?

— Ники?

— Прости, папа. Я не хотела, просто увидела вас с мамой… Случайно! Я снимала рилс, ну и… А с Яной мы поругались, и я ей показала. Хотела, чтобы она поняла, что не нужно тебя удерживать. Что ты любишь другую.

Я молчал. Это не слова Николь. Слишком выверенные точные рассуждения. И начало всему этому положил я…

— Я был очень зол на тебя, Ники. Очень. Ты поступила плохо.

— Папа…

— Ники, — надавил голосом, — я не люблю наказывать или ругать вас с Ромкой, не вынуждай меня. Надеюсь, это наш последний подобный разговор.

— Я больше не буду, папа, — обняла за шею.

Надеюсь, очень надеюсь…

В понедельник я развез детей в сад и школу, собирался ехать в офис, когда позвонила Лика. Она заболела и попросила привезти список лекарств от простуды. Мы давно не встречались, и когда ехал к ней, понимал, чем все теперь может закончиться: стоп-кран больше не работал.

— Хорошо выглядишь для больной, — оценил короткое платье и отсутствие лифчика. Лика явно сделала пластику груди, но талантливо вышло.

— Я устала, Мирик, — отбросила пакет из аптеки, — извелась вся… — обняла за шею, склоняя к себе, обдавая ароматом сладких духов. — Я люблю тебя, Мирослав… Мне понадобилось много времени, чтобы понять… — провела рукой по груди, спускаясь к паху, поглаживая и возбуждая. Многого мне не нужно было, уже стоял колом. — Понять, что мне нужен только ты… — прикусила мочку уха и, приподняв платье, оперлась на стол, прогибаясь в спине. Широко развела ноги, демонстрируя отсутствие белья, и наманикюренным пальчиком прошлась по мокрым от возбуждения складкам до второй своей дырочки, предлагая мне все способы кончить. У меня закружилась голова, а в нос ударил запах течной женщины. — Иди сюда, любимый, — вошла в себя двумя пальцами и начала разрабатывать вход, тихо постанывая.

Я сбросил пиджак, дернул галстук и щелкнул ремнем. Мозг отключился, остались инстинкты.

У меня не было защиты, но это последнее, о чем думал. В голове только одна мысль: фас! взять! И я взял: долго, с оттяжкой, во всех позах и во все места. Единственное, о чем старался не забывать — не кончать в Лику. Я не хотел, чтобы она забеременела. Никаких больше общих детей.

— Мне было хорошо, — произнесла она. Мы лежали в кровати изможденные и опустошенные. Да, это действительно был настоящий сексуальный марафон. Именно так, как я помнил: ярко, остро, без запретов. — Ты ведь останешься на ночь?

Я нашел свои часы и посмотрел время. Пора забирать дочь из школы.

— Нужно ехать за Ники, — поднялся и потянулся.

— Позвони, предупреди, что водитель заберет, а у нас, — снова оседлала меня, — будет время еще разок… — вставила привставший член и начала скакать. Лика говорила, что ей нравится, когда он полностью поднимался уже внутри.

— Олег, — выпустил воздух сквозь зубы, — забери Николь из школы… — дал команду ожидавшему под окнами целый день водителю.

Дочь была рада, что мы с Ликой оба встречали ее, но спросила, почему не забрал: она успела привыкнуть, что после расставания с Яной, это делал я лично. Но так не могло быть всегда: я элементарно не успевал с работой. Сколько я отменил и перенес важных встреч и ужинов из-за этого…

— Я заказала ужин, — улыбнулась Лика. Готовить она не любила и вряд ли часто ела дома, но ребенка нужно покормить. Да и я голоден как волк.

— Ты не останешься? — спросила, когда я засобирался.

— Нет. Я объяснял Николь, что пока женат, так нельзя. Не хочу выглядеть треплом.

Именно выглядеть, потому что именно треплом я и оказался. Плоть слаба, и я как и многие мужчины в очередной раз доказал это.

Я вышел в свет вечерних слепых фонарей, посмотрел на непривычно ясное, но холодное небо. Теперь точно все закончилось. Все непоправимое, что могло случиться, случилось.

— Олег, — махнул курившему водителю, — угости сигареткой.

— Вы же не курите, Мирослав Константинович.

— А ты что, моя мамка? — усмехнулся и прикурил. Бросил, когда Яна забеременела. Тогда я про все вредные привычки забыл. Боялся за нее. Я очень счастлив, что у меня есть Ромчик, но было время, когда готов был отказаться от сына, чтобы не потерять жену. Но она упертая и такая спокойная: сказала выносит и выносила!

— Поехали домой, — выбросил окурок. Завтра мы на большую сделку с Петербург-банком выходили, пора включаться. Брат на меня надеялся, разруливая со своей женой, а я тоже внезапно стал героем любовного треугольника и семейной драмы одновременно.

Работа поглотила на несколько недель вперед. Я балансировал между офисом, домом, детьми и женщинами. Последний пункт не в прямом смысле в отношении Яны: мы договорились с ней, что я буду забирать сына с ночевкой в субботу вечером и в понедельник утром отвозить в детский сад. Среди недели по договоренности мог приехать и провести с ним вечер.

Жена вела себя адекватно, без обид и истерик. Было непривычно. Развод с Ликой был скандальным и нервным. Повторения подобного опыта не хотелось, но излишнее спокойствие Яны как-то напрягало. Я привык ощущать любовь, поддержку, заботу от нее, но никак не дружеское равнодушие.

— Мирослав Константинович, вам доставили приглашение от губернатора, — ко мне заглянула секретарша.

Точно! Мы обсуждали со Святославом мероприятие. Нужно поддержать Каминского. Он сговорчивый и удобный чиновник, почтим его праздник своим присутствием, поднимем шансы на второй срок.

Я открыл элегантное приглашение и прочитал привычный до зубного скрежета текст, но самое главное:

Мирослава и Яну Нагорных…

Я не распространялся, что мы с женой разводились. Близкие знали, что разъехались, но все считали, что это временно. Если честно, меня такие мысли тоже порой посещали.

— Яна… — набрал ее. — Я могу сегодня заехать? Ромку увидеть и с тобой поговорить.

— В принципе… — слышал, как она листала ежедневник. Яна любила все записывать, по старинке. Говорит так почерк не портиться, а она директор и учитель, ей нужно понятно писать. — Приезжай часиков в семь. Дома будет няня. Я подъеду к девяти и поговорим.

— А почему так поздно? — включил мужа. Это реально долго. Что в школе такого, чтобы до ночи сидеть?!

— Личные дела. Все, увидимся, — и сбросила.

Я смотрел на телефон еще с минуту. И прав нет предъявлять и разобраться охота. А если у Яны свидание? Мы еще женаты, и должно быть понятие репутационных рисков. Тем более она директор школы, и за неподобающее поведение там даже свободную женщину родители с говном съедят. Нужно поговорить на эту тему. Серьезно поговорить.

В семь вечера я уже был на Петровском острове. Ромчик ждал меня, чтобы вместе поесть куриный суп с лапшой, а на второе печеная картошка с фрикадельками в каком-то вкусном белом соусе.

— Ничего, что это вчерашнее, Мирослав Константинович?

Аня у нас год няней служила и привыкла, что Марта готовила каждый день свежее и по рецептам лучших кухонь мира.

— Все нормально. Это ты кашеварила или Яна Николаевна?

— Яна Николаевна.

— Вкусно, — вынес вердикт. — А тебе как, Ромчик?

— Ага, — и очередную картофелину выгрузил на стол. Не любил он ее, но одни макароны тоже есть нельзя.

— Ань, ты можешь идти. Я останусь с сыном, дождусь жену, — мне привычнее было Яну так называть.

Мы с Ромой съели по мороженому, поиграли до восьми часов и пошли купаться. Полчасика дал ему поплескаться, а когда начал зевать, помог почистить зубы. Он, конечно, сам, но… Слишком часто за четыре года бывали у стоматолога.

Детская ничего так. Я осмотрелся и прилег на кровать с сыном. Читал и зевал вместе с ним. Не заметил, как глаза закрылись, отрубился. Тепло, сонно, пахнет сладкой молочной отрыжкой — если бы не звонок, не проснулся бы. Лика.

— Ты где?! Почему не отвечаешь?!

Черт, я совсем забыл, что у нас столик заказан в одном модном заведении. Она хотела сходить и все уши прожужжала.

— Я у сына, — проговорил шепотом, выходя из спальни.

— Ты с ней?! — ревниво воскликнула. — Я собралась, жду, когда заедешь, а ты у бывшей!

— Я у сына, — повторил строже. Лика прекрасно умела две вещи: соблазнять красотой и манипулировать чувством вины. Только это не работало в отношении моих детей: они у меня на первом месте. Это, кстати, одна из причин нашего развода: для нее тогда важнее была карьера. — Отдыхай без меня, а завтра поужинаем в любом ресторане, выбирай.

Я попрощался с ней и отправился на поиски жены. Совсем не бывшей, если что. Уже десять, должна была прийти.

Яна нашлась в гостиной: она сосредоточенно проверяла какие-то листочки, меня заметила не сразу.

— Привет, — остановился в паре шагов, не хотел напугать.

— Проснулся, — она даже не подняла головы. — Извини, работы много. Ты хотел что-то обсудить? — наконец посмотрела.

— Где ты была?

Яна сдвинула идеальные темные брови и выглядела удивленной.

— Это то, о чем ты хотел поговорить? — в голосе ни капли возмущения, одно недоумение. Как будто я не муж!

— Мы женаты еще, — напомнил.

— И?

— И я пришел к тебе как муж, — Яна напряглась. Видимо, обязанности жены уже вычеркнула из списка. — С просьбой. Чаем напоишь?

Яна поднялась, сняла тугую резинку: явно после душа, потому что на висках волосы еще с влажные, и помассировала голову, позволяя блестящей массе рассыпаться по спине до самой талии. Она знала, что я приду и была одета в широкие тонкие штаны и топ с рукавами. Без макияжа и даже слабых попыток соблазнить меня или показать, смотри, мол, что потерял. А ведь было, что продемонстрировать. Да и так есть. Глаз так и падал на грудь, волосы и полные губы, свои, без всякой модной накачанности.

— Спасибо, — кивнула на корзину с деликатесами. Я не с пустыми руками пришел! Никогда не занимался закусками в нашей семье, но в магазине сказали, что этот набор самый лучший, и цена в пятьдесят тысяч оправдывала себя целиком и полностью. — Бутерброд с икрой будешь? — кивнула на банку черной икры в корзине. Сама Яна ее не очень любила, но раньше заказывала для меня.

— Хочу, но не буду, — выстрелил взглядом в крепкую стоячую тройку, а ведь Яна ей Ромку выкормила и такие хорошие сиськи. — Давай без природных афродизиаков.

Яна не среагировала на флирт и поставила на стол заварник, две чашки, из холодильника достала мяту, потом коричневый сахар.

— Что ты хотел? — и зевнула котенком. — Устала очень.

— Отчего? — снова не сдержался.

— Работы много, — взяла чашку и грела об нее руки.

— Ты можешь вообще не работать. Ты же знаешь?

— Меня все устраивает. Я люблю свою работу. Если ты хотел поговорить относительно мирового соглашения, то все в порядке. Ты очень щедр, Мирослав. Только меня содержать не нужно.

— Ты заслужила больше, Мудрёна. Дом, Ян?

Первое соглашение она отвергла именно из-за пункта о дарении дома. Я хотел настоять, но она сразу сказала, что жить в нем не будет.

— Нет. Давай не будем больше об этом…

— Хорошо. В общем, тут у губернатора важный светский раут. Мы приглашены как супруги. Ты мне нужна. Будешь моей спутницей?

— Вопрос репутации? — улыбнулась с горчинкой.

— Он самый.

— Сходим, — равнодушно пожала плечами. — Но ты же понимаешь, что скоро все узнают. Суд через две недель.

Мне даже хотелось, чтобы она отказала, взбрыкнула, чтобы уговаривать пришлось. Но… Яне было все равно. Это неприятно.

— Пара недель это не так уж мало… — ответил я.

Следующим вечером мы с Ликой ужинали в роскошном ресторане высокой японской кухни. Она ее очень любила. Как и внимание упакованных гостей. Хотя нет, любое внимание.

Лика делала макияж и укладку по своей самой удачной роли в кино, чтобы быть узнаваемой и наслаждаться просьбами автографа и совместного фото. Даже сейчас к нам за столик дважды подходили по этому вопросу.

— Знаешь, я думаю заняться продюсированием или режиссурой, — вслух размышляла Лика. — Ты же поможешь, если что? — погладила мою ногу под столом.

По дороге сюда она взрывала мне мозг относительно вчерашнего вечера. Пришлось достаточно жестко объяснить, что не стоит пытаться контролировать мое общение с детьми. Ромчик мой, и я буду видеть его, когда захочу и столько, сколько мне потребуется. Ни одна женщина этого не изменит. Лике нужно запомнить это. Видимо, она забыла одну из причин нашего прошлого расставания: дети для меня важнее!

Про просьбу к матери моего сына промолчал, тут вряд ли сработают доводы рассудка. Я, собственно, и сам понимал, что мне не все равно, и Яну я все так же люблю. Она жена моя! Как могут чувства, девять лет зревшие, копившиеся, согревающие, пройти за несколько недель?!

— Помогу, конечно, — поймал за щиколотку и невесомо провел ладонью вверх по ноге. Лика устроила ступню на моем стуле, аккурат между ног и мягко начала массировать член.

— Папа тоже обещал помочь с каким-нибудь молодым, но перспективным проектом.

Ее отец занимался медиа, поэтому Лике Полянской было легко шагать по актерской стезе, но он у нее дядька прожженный и дал знак, когда остановиться, пока она не скатилась до дешевых роликов рекламы туалетного утенка.

— Надеюсь, на приеме у губернатора пересечься с кем-нибудь из важных людей. Мы ведь пойдем?

Я отложил палочки: надеюсь, Лика не устроит скандал в публичном месте.

— Я приглашен, но должен прийти с женой. С законной женой.

— Что?! — возмущенно воскликнула, привлекая внимание гостей за столиками рядом. Я предусмотрительно убрал ее ногу со своего паха, во избежание, так сказать. У меня все равно упал уже. Скандалы меня не возбуждали. — Какого черта, Мирослав?!

— Успокойся. Мы с Яной до сих пор женаты, и приглашение пришло для нас двоих. Мне нужно думать о репутации.

— Что-то ты о ней не думал, когда со мной обжимался у своего брата на празднике! — едко заметила.

— Тогда я пришел один. Мы не заявились, как пара.

— Это все какой-то бред! Святослав будучи женатым делал, что хотел и…

— Не надо, — оборвал ее. — Свят никогда не приходил на мероприятия с любовницей: либо один, либо с сестрой.

— То есть я для тебя любовница?! — возмутилась она, визжа на весь ресторан. Ну пиздец!

— Счет, пожалуйста, — дал знак официанту. — Поговорим, когда ты успокоишься.

— Это сука манипулирует тобой! — прошипела сквозь зубы. — Через сына в том числе!

— Не смей, поняла? — накрыл ее ладонь и сжал. Больно. — Тема Яны и сына не обсуждается. Табу, Лика. Ты же знаешь значение этого слова?

Она выдернула пальцы и потерла запястье. Мы мерились взглядами несколько долгих секунд, затем она улыбнулась и кошечкой замурлыкала:

— Прости, Мирик, — облизнула губы. — Я просто очень люблю тебя и ревную. Пойдем, — взяла меня за руку, когда расплатился, — у меня есть для тебя сюрприз… — Олег, — мы сели в машину, — пойди, покури, — отправила водителя и сползла на пол. — Когда ты злишься, меня это очень возбуждает…

Я откинулся голову назад и расслабился. Делать хорошо Лика отлично умела. К разговору мы еще вернемся, но если женщина хочет конфетку, то с чего мне душнить и отказываться…