(Не)Мой (Не)Моя (СИ)

Глава 4

Мирослав

Вопрос от дочери был неожиданным. Я ответил правдиво, по крайней мере, так думал, но сказал я не все. Поймет ли? Ребенок все-таки.

— А почему вы тогда вместе с мамой не живете?

— Потому что я живу с Яной. Ее я тоже люблю. Она мама Ромчика. А Лика родила мне тебя.

— А разве можно любить двоих? — нахмурилась Николь.

Какие взрослые вопросы… Если честно, ответа у меня не было, а вот чувства были к обеим женщинам. Я не хотел терять жену, но не мог побороть влечение к Лике. Зов плоти утолить можно: бывало, по молодости кроет от девочки, а после секса отпускает, даже понять не можешь, отчего так тянуло. Но с бывшей будет точно не так, поэтому нужно взвесить решение, прежде чем его принять окончательно. Дороги назад точно не будет. Яна очень понимающая, вдумчивая женщина, но и она не могла принять и простить всего. Нагуляться и вернуться — с ней такое не сработает. Да и со мной тоже. Даже от мыслей таких тошнит. Я же не совсем мудло.

— Ну я же люблю вас с братом одинаково, — прибегнул к наглому, запрещенному и абсолютно не подходящему приему.

— Не-е-ет! — протянула Николь и чуть ли не до хруста сжала мою шею. — Ты меня больше любишь: я первая родилась и от мамочки!

Мне не понравилось, что дочь так думает и тем более произносит вслух. Рома пока мал, но скоро такие уколы станут заметны и приведут к ревности, скандалам и вражде. Это нужно пресечь.

— Ники, это неправда: я люблю вас с братом одинаково. Вы оба мои родные дети. Мне не нравится, что ты стала ревновать к Роме.

— Он мелкий, и ты с ним сюсюкаешь, — надулась.

— Когда ты была маленькой с тобой тоже сюсюкали, отдавали тебе свое время, внимание, заботу и любовь. И сейчас тоже, просто ты выросла и чего-то не замечаешь, а отчего-то отмахиваешься.

Дочка как-то странно начала жевать губу и глаза отводить. Ну что еще случилось?! Ей-богу, в этом доме в последнее время все наперекосяк!

— Сегодня мы с Яной поругались… — начала несмело. — Она зашла ко мне без стука, начала требовать собрать рюкзак, отчитывать, а ведь она не моя мама! — речь набирала обороты. — Я нагрубила Яне, и она сказала, что поговорит с тобой. Мне кажется, она специально что-нибудь придумает.

— Яна никогда ничего подобного не сделает. Я не понимаю, Ники, почему ты так настроена…

— Прости, пап, — прильнула ко мне. — Яна меня не любит и ревнует.

— Это неправда, — оторвал от себя и внимательно посмотрел в глаза дочери. Моя жена растила Николь с малых лет и никогда слова плохого не сказала на пустом месте. Конечно, с рождением сына отдавала ему больше себя и львиную долю внимания, но у дочери была родная мать и я — грех жаловаться! Мы Николь ни в чем не ущемляли! — Не повторяй слова взрослых, — про ревность точно Лика сболтнула. — Я не хочу больше этого слышать, — снял дочь с колен, — а теперь отправляйся на боковую.

Сам отправился на поиски жены: хотел поговорить, спросить, как чувствует себя, да просто поздороваться и поцеловать, но Яна не встречала меня, даже в нашей спальне ее не было. Вроде же уснула пораньше… Нет, к Ромке ушла. Странно.

После возвращения из командировки наше общение с Яной неожиданно свелось к какому-то непривычному минимальному набору: поцелуй в щеку, завтрак, поцелуй вечером после работы и… все. Она уходила укладывать Рому, иногда мы вместе: Яна читала, а мы с сыном слушали, только я потом выходил, а она оставалась. Снова наступало утро — и все по кругу. Я не понимал, что с ней происходит. Мы отдалились друг от друга. Только я думал, что это произойдет из-за меня, а выходило, что к этому намеренно шла сама Яна…

— Ты все-таки вернул Ярину? — спросил у Святослава, брата, когда решили рабочие вопросы и выбрались на обед. У него с женой настолько запутанная история, приправленная лютой жестью и семейной враждой, что лучше не лезть — убьет высокое напряжение. Поэтому я интересовался очень осторожно, в резиновых перчатках касаясь этого оголенного провода.

— Нашел убедительные доводы, — Свят ответил сдержанно. — В пятницу у нас в особняке что-то вроде «светануть ебалом», — показал кавычки. — Нужно жену заново представить обществу. Вас с Яной ждем, остальные так, — и показал два пальца в рот.

— Слышал уже. Будем, обязательно. Надеюсь, ты мою мать…

— Пришлось.

Мама есть мама, но моя порой невыносима. Моих жен она терпеть не могла, а мне не хотелось в очередной раз быть буфером.

— Кстати, я хотел насчет Лики… Она просила приглашение: вроде там кто-то из богемы будет, ей нужно засветиться.

— Ты реально хочешь столкнуть своих жен? — приподнял бровь так, словно смотрел на самоубийцу.

— Лика — моя бывшая жена. Мы давно развелись, а Яна… Странная какая-то в последнее время. Пусть увидит, что я не капаю слюной на бывшую.

— А ты не капаешь? — усмехнулся Свят. Ему легко говорить: он вспыльчивый и жесткий, но однолюб. Ярина — его одержимость, просто он не желал признавать, что с ума сходил по жене.

Я не успел возразить: мне неожиданно позвонила классный руководитель дочери.

— Извини, — посмотрел на брата, — это из школы. — Здравствуйте, Вера Борисовна. Что-то случилось?

— Здравствуйте, Мирослав Константинович, у нас тут ситуация с учителем английского. Не могли бы вы подъехать?

— А что Яна Николаевна? — привычно подумал, что жена решит все проблемы в школе. Учеба — в принципе ее вотчина: уроки, собрания, родительский комитет, все эти бесконечные чаты. Яна директор, и у нее были время и возможность плотно этим заниматься. Языки — это ее тема, конек. Она закончила иняз и была профессиональным лингвистом.

— Яна Николаевна недомогала с утра и уехала домой пораньше. Тем более, Николь… — на секунду замялась. — Она сказала, что у нее есть родители. Мы звонили ее маме, но она не ответила. Поэтому просим приехать вас.

— Ясно. Буду через полчаса.

По дороге позвонил Яне — она не ответила. Это как бы ее зона ответственности, это давнее и негласное решение. Я в школе бывал раз в год, как председатель попечительского совета: отстегивал им бабла на все хотелки: бассейн, новая библиотека, теннисный корт, собственный манеж. А решать с учителями — это не мое. С партнерами и конкурентами я на равных или выше, когда козыри на руках, а учитель — это авторитет, меня в детстве так учили.

— Лика, здравствуй, — набрал бывшую. Она взяла после второго гудка.

— Привет, Мирик, — по голосу она улыбалась. Рада меня слышать.

— Тебе звонили из школы. Почему не отвечаешь? — Лика, естественно, этими вопросами не занималась вообще никогда и даже не интересовалась. Зачем это воскресной маме? Но пора начинать…

— Я с незнакомых номеров не беру. Поклонники порой очень настойчивы. А что-то случилось?

— У Николь какие-то проблемы, меня вызвали.

— О-о-о… Я тоже приеду! — мне понравилось, что Лика не отмахнулась от дочери, а готова разделить со мной родительство.

— За тобой заехать? — почему-то мой голос звучал глухо.

— Спасибо, но я на машине, — вздохнула. — Хотя с радостью поехала бы с тобой… — намек.

— Увидимся, — закруглился. Меня в школе ждали, я там мыслями должен быть: с дочерью, а не с ее сексапильной матерью.

Лика опоздала, поэтому говорить с учителем пришлось самому. Ничего криминального не произошло: Николь получила по проверочной работе двойку, потому что не подготовилась. Закономерно. Скандал с учителем по языку вышел из-за недопонимания: дочка огрызнулась, когда ей сделали замечание, что без помощи «понятно кого» она скатится в троечницы. Тут объективно и педагог не прав: это на кого наезд? Не только на Ники, но и на Яну. При мне, конечно, сказал, что имел в виду усвоение знаний, а не просто «записал и забыл».

— Простите, пробки, — Лика встретила нас на ступенях. Николь тут же бросилась ей в объятия. Дочка в красках рассказала о своей кручине. — Поехали обедать, — предложила бывшая. — Куда ты хочешь? Чего-нибудь вкусненького?

Я нахмурился. Ну нет. За двойку и дерзость баловать ресторанами?! Отсюда росли ноги у наглости дочери. Еще год назад она была не такой борзой. Понимаю, переходный возраст начинался, но нужно же видеть берега!

— Нет, барышни, домой поедем, — на дочь посмотрел. — Уроки делать будешь и к переписыванию готовиться.

— Я на английском говорю, — смутилась Лика, — но грамматика…

— Яна поможет, — уверено заметил. — Вечером привезти тебе дочь? — поинтересовался чуть тише.

— Приезжай… те.

Николь всю дорогу дулась, лишившись развлечений. Я не пытался ее развеселить: отца в школу вызвали, это что такое вообще?!

Приехали мы раньше обычного и застали дома гостей: Ярина, жена брата, вместе с дочерью. Свят уверенно заявил однажды, что этот ребенок не от него.

— Ярина? — я был удивлен. Она совсем не изменилась внешне, но взгляд потяжелел: девочка лишилась всех иллюзий. На меня она смотрела без былого тепла.

— Пока, дорогая, — попрощалась с моей женой и потрепала по голове сына. Яна поднялась с дивана:

— Аня, возьми Рому и проводите гостей, — велела нашей няне. Николь тоже уже ушла к себе в комнату. — Ты рано сегодня, — заметила, наливая чай из красивого голубого чайника. Новый, что ли?

— В школу вызвали. У Ники проблемы с английским. Двойка за проверочную работу. Маячит тройка в четверти.

— Все, что получит, все ее, — Яна отреагировала ровно. Раньше было иначе. Она тянула Николь изо всех сил.

— Помоги ей, пожалуйста. Там подготовиться нужно и переписать работу.

— Я думаю, Николь нужно начинать учиться самой. А если нужна помощь, то есть ты и ее мать, — Яна сдержанно отказала.

Удивила так удивила. Что вообще происходит с моей женой?!

— Я не понял, Ян, а что происходит?

— Происходит то, Мирослав Константинович, — по имени-отчеству не предвещало ничего хорошего, — что за последний год я слишком часто слышала, что я не мать Николь и моя помощь ей не нужна. Пора и вам, ее родителям, втягиваться, если вы собрались… — она не договорила, только как-то нервно схватила серебряный поднос и понесла на кухню. Я за ней.

— О чем ты, Яна?

— Помоги дочери, — поставила его и повернулась, — ты прекрасно знаешь английский.

— И что? Я теперь и этим должен заниматься? Я в офисе с утра до ночи. Работаю, Яна. Типа муж-добытчик, нет?

— Я тоже работаю, Мир! — неожиданно возмущенно воскликнула. — И зарабатываю. Может, не так много, как ты, но себя и сына обеспечить смогу, если что.

— Что?! Ты о чем вообще? Ты можешь прямо сказать?!

— Скажу, — улыбнулась непривычной ледяной улыбкой прожженной суки. — Обязательно скажу прямо. Ты ведь не можешь… — и прошла мимо меня. Я поймал жену уже в коридоре возле парадной двери.

— Постой, — схватил за локоть. — Мне сказали, ты плохо чувствовала себя с утра. Ты бледная. Все нормально? — красноречиво посмотрел на ее грудь, но это не про секс, это про ее сердце. Последний раз напугала меня приступом во время беременности. Нагрузка оказалась слишком сильной, поэтому мы решили больше не рисковать…

— Жить буду, — высвободилась и ушла во двор. К заливу пошла. Если моя жена убегала, то всегда к воде.

Я поднялся наверх, голодный и злой. Запах на кухне стоял обалденный, но у меня руки тряслись, а в голове гудело от каждого слова жены. Меня сейчас будто бы макнули в осознание, что я какой-то хреновенький отец и не менее хуевый муж. Неужели деньги — это все, что я давал своей жене и детям?

— Николь, ты поняла?

— Ага, — не сдержала зевок.

Я сел с дочерью за грамматику по английскому языку: сложная тема, а объяснять оказалось совсем не мое. Я не педагог! Нет у меня подхода, а терпения еще меньше! Учителя — святые люди! Николь слушала вполуха, повторяла нехотя, а в конце вообще заявила:

— Зачем мне это надо! Главное, говорить на английском, а писать мне зачем?!

Я только закатил глаза. Дочь всего лишь в шестом классе, а дальше что? Зачем мне тангенсы и котангенсы? Закон Ома? Таблица Менделеева? Объективно ни к чему, но… Но!

Поскольку жена играла в обиженную непонятно на что, я тоже нацепил постную мину. К ужину мы с Николь не спустились, сидели над уроками как проклятые. Я кипел как чайник. Почему-то когда Яна сидела с Николь, это казалось легкой и ненапряжной обыденностью. А у меня выходило долго, сложно и бесяче.

— Бери рюкзак, к матери отвезу! — психанул. Я даже поссать не сходил, не то что пожрать по-людски! Кто вообще столько задает?!

Можно было бы отправить дочь с водителем, но она любила ездить со мной, а мне срочно нужно проветриться, иначе еще одной ссоры с женой не избежать. Хотя все одно, останусь — поругаемся, уеду — тоже ничего хорошего не будет.

— Пап, а ты куда? — из ванной вышли Яна с Ромчиком. Сын потянулся ко мне, и я опустился на его уровень, обнимая. С этими всеми подростковыми проблемами и капризами старшей дочери я меньше стал уделять времени сыну. Видимо, я реально херовый отец…

— Николь нужно отвезти, — меня накрыло диким стыдом. Я перед всеми какой-то виноватый.

— Опять уходишь, — сын обиженно поджал губы и отошел, возвращаясь к матери. Яна смотрела на меня с холодной обидой и неприкрытым обвинением.

— Я быстро, сынок. Обещаю, что сегодня почитаем твоего Шоколадуса.

— Мама дочитала.

Я смутился. Даже не знал, какую сказку теперь они читали перед сном.

— Пап, поехали, — Николь нетерпеливо сложила руки на груди. — Пока, мелкий, — и посмотрела на Яну. — Пока, — затем ушла вперед.

— Я быстро, — пообещал жене, но она на меня уже не смотрела.

По дороге заказали роллы, забрали коробку из ресторана и поехали к Лике. Я позвонил в домофон, затем проводил дочь до двери.

— А ты? — она удивилась и потянула меня за руку. — Разве не с нами?

— Солнышко, я обещал твоему брату…

— Опять мелкий у тебя на первом месте! — и исчезла за дверью. Я прислонился лбом к стене. Мне что, разорваться?! Как мы раньше жили без этой ревности? Неужели переходный возраст реально жесть? А ведь это только начало…

К концу недели мы с Яной оставались на прежних позициях: без общения, без понимания, без секса. Жена не спала больше в нашей спальне, это напрягало. Я хотел трахаться! Я нормальный здоровый мужчина и мне нужна женщина, а у нас ничего не было уже две недели…

Надеюсь, сегодня на вечеринке у Святослава помиримся. Сколько можно держать этот бойкот?! Уже реально пожалел, что попросил приглашение для бывшей. Это явно не будет способствовать миру между мной и Яной. Черт!

Я надел смокинг, часы, ботинки. Спреем навел порядок на голове и проверил карман: покупать женщин плохо, но мне нужно примириться с женой. Цветы я приносил всю неделю — реакции ноль; приглашал в любимый ресторан — то нет времени, то устала, то плохо себя чувствовала. Настало время бриллиантов — они ведь лучшие друзья девушек?

— Ты не одета? — нахмурился, увидев жену без укладки и макияжа, в повседневном домашнем костюме. — Опоздаем, Ян.

— Я не иду, — она села за туалетный столик и, взяв расческу, начала водить ей по длинным волосам. Они шикарны, когда не в строгом пучке, можно и без всяких причесок идти.

— Почему? Это неприлично. Нас ждут.

— Я позвонила Ярине и извинилась. Иди один, — повернулась. — Уверена, скучно тебе не будет, — и снова эта улыбка, чужая, далекая.

— У тебя есть причины, или ты просто не хочешь? — недовольно сложил руки на груди.

— Не хочу, — дернула плечом, накаляя меня как лампочку Ильича.

Я стремительно вернулся в гардеробную, схватил одно из вечерних платьев и бросил на кровать.

— Одевайся.

Яна взглянула на меня, как на дебила.

— Я сказала, что не хочу. Я не пойду! — дерзко вздернула подбородок и смотрела с вызовом.

А-а-а! Да что за нахрен!

— Ты ебанулась? — не выдержал я. — Что за демарш? Что ты исполняешь?!

Яна только хлопала глазами. Да, раньше я никогда не разговаривал с ней так и… не обзывал.

— Последний раз спрашиваю: идешь?

Она вздернула подбородок и смотрела холодным сучьим взглядом. Такого раньше тоже не было. Как меня это достало!

— Ну и похер! — громко хлопнул дверью. Не хочет, не надо!