(Не)Мой (Не)Моя (СИ)

Глава 9

Яна

Мирослав должен заехать через час. Я посмотрела в зеркало, проверила макияж и укладку, сделанные в любимом бутике красоты. Платье еще не надевала: будь мы женаты не только официально, купила бы что-то новое: удивить и порадовать мужа. Но сегодня обошлась одним из, все равно большинство из них надевала не больше одного раза. Все мои вещи уже перевезены и ровно половину я выкинула: квартира большая, но не настолько, чтобы хранить одежду, купленную давно. В доме на Финском (теперь я его так называла) было много места и огромная гардеробная, да не одна, поэтому там положил и забыл. Теперь я за разумное и экологичное потребление.

— Мам, я пижаму для Ромы положила в ванную, не ищи, — крикнула, подготавливая дом по мелочам. Аня давно просила выходной на этот день, поэтому я вызвала маму.

Хотела сына к ней отвезти, но она требовала перемены обстановки. Или просто из дома убежать?

— Твой отец хотел заехать сегодня, — махнула рукой. — Мне его Марина даже названивать начала, мол, я его зазываю, — закатила глаза. — Достали, никакой личной жизни с ними.

— Ой, мама… — обняла ее. Ей перевалило за пятьдесят пять, но она выглядела очень ничего для своего возраста.

Они с отцом развелись тринадцать лет назад, банальная история: у него кризис, который помогла скрасить помощница больше чем на десятку лет моложе. Расходиться с мамой он не собирался, но Марина, как бы моя мачеха, забеременела. Что делать? Я взрослая, мать вроде как вчерашний день, а любовнице нужно рожать. Илоне уже двенадцать: в каком-то смысле благодаря ей мы с Миром познакомились. Ее мать хотела для дочери самого лучшего, и отец, владелец нескольких станций шиномонтажа, отправил младшую в дорогущий частный сад. Оттуда без экзамена принимали в мою школу. Если говорить откровенно, то папа с натяжкой тянул обучение во всех смыслах: публика слишком взыскательная, нужно соответствовать.

Я не завидовала младшей сестре, взрослой уже была, но, конечно, немного задевало, что считалось по умолчанию: мне помощь не нужна, Янка умница, вон медаль золотая, диплом красный, а мужика какого урвала! Но и умницы с красавицами плачут…

Сейчас, видимо, у папы больше общего оказалось с первой женой, чем со второй. Да и за меня он переживал. Хотелось в пику напомнить, что он и сам жену оставил, но я давно это отпустила, тем более мама на жизнь не жаловалась.

А что? Любимая работа, денег на женские нужности хватало, своя квартира. Она ходила по театрам, музеям, кафе, встречалась с подругами и нянчила внука. Романы у нее тоже бывали, но долгих в последнее время не случалось. С одним мужчиной она пять лет прожила, но потом попросила на выход. Сказала, что уже не тот возраст, чтобы привыкать к чужим тараканам, обслуживать кого-то и щи-борщи варить. Она вообще на пп-питание перешла.

— Я на твоем месте не стала бы идти на этот вечер, — фыркнула мама. Она хоть и говорила, что с мужем нужно разводиться, но была обижена на Мирослава. Я не ответила сразу. Не видела смысла демонстрировать обиду и устраивать истерику.

Я много видела разводов в мире богатых и влиятельных, будучи женой Нагорного, и наш очень даже цивилизованный. Никто, абсолютно никто не застрахован от ситуации, когда «долго и счастливо» заканчивалось подписанием документов о расторжении брака. Но важно как вы из этого выйдите: мне хотелось бы думать, что делаю это достойно. Мирослав дал мне очень много: морально, физически, материально тоже, да. Он хороший отец, Рому любит, приезжает, берет к себе. Меня тоже никогда не обижал. Да, он никогда меня не любил так, как мне хотелось бы, но… От этого тоже никто не застрахован.

— Мам, ты ж сама хотела чтобы я развелась, — с улыбкой поддела.

— Хотела! Но я тебя знаю, Яна: если ты не рыдаешь в подушку, не значит, что не страдаешь по этому кобелюке! — именно в этот момент позвонили в дверь. И это «кобелюка».

Я пошла открывать, но перед этим надела бордовый лодочки в тон наряду. Классическое платье с открытыми плечами, декольте и роскошным разрезом, подчеркивающим длину ног.

— Подожди в машине, — шепнула, приоткрыв дверь. — Мама дома, — очень не хотелось тычков и фырчаний при Ромке. Мы с Миром достигли равновесия в вопросах нашего взаимодействия относительно сына и благодаря этому сын тоже принял это как новую норму. Но это хрупкая конструкция: если его начать науськивать… Все полетит в чертям.

— Ян, ты такая красивая… — кажется, Мир меня не слышал, а вот мама.

— Красивая, да не твоя! — включила тещу. Злую тещу.

— Мама моя! — сын вылетел встречать отца, но обнял меня.

— Твоя, конечно, твоя.

— Ну и меня обними, — пробурчал Мир. Высокий, красивый, породистый. Да, именно таким я его увидела в первый раз, но подкупило не это. Сразу видно, что он мужчина при деньгах, но в нем абсолютно не было, да и сейчас нет, высокомерия, надменности, жесткости, присущей сильным мира сего.

— Буду поздно, — предупредила маму и поцеловала сына. За нами закрылась дверь, и я услышала:

— Нужно будет остаться на ночь, Ян. Нас на выходные пригласили.

Я повернулась к нему, принимая его локоть и надменно произнесла:

— Не наглей, Нагорный.

Ехать было минут сорок: я отвернулась к окну, а Мир, наоборот, повернулся ко мне. Машина большая, представительский роллс-ройс, но наши колени все равно иногда соприкасались.

— Все нормально? — услышала негромкое. — Как на работе? Как вообще живешь?

Я повернулась и буквально уткнулась в его шею, настолько близко сидел.

— Хорошо, — пожала плечами. — Привыкла к квартире. Рома тоже.

— Он скучает по своему дому.

— Это пройдет. Времени мало прошло, — ответила уверенно.

Как у самого Мирослава дела спрашивать не стала. Не хотела знать, что он сошелся с бывшей. Можно было предположить, что это не так, но Николь очень уж довольная ходила, когда пересекались в коридорах школы. Правда, когда я с грузчиками приезжала за вещами, присутствия новой женщины в доме не заметила…

Мы приехали в загородный клуб, когда от статусных машин гостей сложно было подъехать. Консьерж просто не успевал отгонять их на стоянку.

Мы приветствовали хозяина вечера, здоровались со знакомыми; Мирослав буквально увязал в партнерах, конкурентах, коллегах. Не думаю, что нам нужно постоянно быть вместе: мы засветились уже, поэтому решила ускользнуть и пройтись спокойно по залу, на людей посмотреть. После развода вряд ли мы будем часто встречаться: потеря не велика, скучать не буду.

— Привет! — меня со спины обняла Ярина, жена Святослава. — Я рада, что вы здесь, — и огляделась. — Друзей у меня тут особо нет.

— Родители здесь? — я тоже осмотрелась.

Ее семья и семья Нагорных ненавидели друг друга, и тем не менее Ярина и Святослав поженились. Очень непростая у них история, но я всегда знала, что Свят любил только одну женщину — свою жену.

— Яна, у меня к тебе деловое предложение. В музыкальную школу нужен грамотный и надежный директор.

Она рассказала мне, какой запрос на человека, проверенного и надежного, чтобы не повторилась ситуация двухгодичной давности. Я вынуждена была отказать.

— Слишком много основной работы, но у меня есть на примете кандидатура.

— Если передумаешь, звони. Тебе я доверяю полностью, — мы взяли по бокалу шампанского. — Как мой крестник? Приезжайте теперь к нам в гости.

— Обязательно. Вы тоже ко мне… — не успела договорить, Мирослав подошел. Поздоровался с Яриной, меня обнял.

— Не скучаете, дамы?

— Не скучаем, — я высвободилась. Ярина заметила и нахмурилась. Мы вроде как еще муж и жена, но осталась неделя, и все узнают.

— У вас все нормально? — спросила она, когда Мира снова отвлекли.

— Мы разводимся. Живем уже раздельно. Так что приезжай с Ульяной: дети поиграют, а мы поболтаем.

— Почему, Ян?

Мне стало так грустно и захотелось выговориться, что я отвела ее в один из кулуарных закутков и тихо рассказала. Не все, но очень много: и про бывшую мужа, и про Николь, про его метания.

Мне нужно было держать лицо перед всеми, даже родными, потому что нам с Мирославом еще сына растить, но Ярина — она поймет как никто.

За столом мы сидели вместе с губернатором и его молоденькой женой. Он пенял, что его старший сын не пришел, паршивец. После ужина устроили феерично шоу в стиле кабаре. В другом зале просто музыка и танцы.

— Вы не скучаете? — ко мне подошел мужчина и предложил выпить. — Такая красивая женщина не должна быть одна.

Я его не знала. Не местный?

— Она не одна, — Мир снова по-хозяйски привлек меня к себе. Если честно, я старалась менять место дислокации, чтобы с ним особо не пересекаться. Через неделю мы разведемся, но люди будут вспоминать, как я улыбалась рядом с ним, играя в любящую и любимую супругу. Пусть лучше перемывают кости под лозунгом «мы догадывались…»

— Потанцуем, родная, — это не предложение, он тут же повел меня в центр площадки. — Что это за хлыщ?

— Не знаю.

— Надеюсь, ты не присматриваешь себе здесь мужика? — прорезались недовольные нотки.

— А если и так, то что? — подняла на него глаза. — Тебе что с этого?

— Я ревную, — его рука нырнула к моему затылку, пытаясь в волосах, поглаживая затылок и шею. Тело среагировало бесконтрольной дрожью, но разум противился и не понимал.

— Почему ты ревнуешь?

— Потому что ты моя жена, и я люблю тебя, — звучало так честно и так просто. Вроде бы Мирослав никогда словами не бросался, но тогда что это? Манипуляция? Запасной аэродром? Если там не выгорит, то можно не искать новую удобную жену, а вернуться ко мне?

— Ну ты и сволочь! — толкнула его в грудь и ушла из зала. Гости заметили, но мне плевать! Пусть сам объясняется!

Я вышла подышать на галерею, успокоиться, прийти в себя. Только наедине с собой могла позволить всплакнуть. Пока никто не видит. Слишком мало времени прошло, чтобы его признания совсем на меня не действовали.

Меня не было минут пятнадцать, но, возвращаясь, заметила некоторую суету: Нагорные никуда не выезжали без верных людей, если была вероятность столкнуться с Савицкими.

— Простите, — я налетел на мужчину, впечатываясь в широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, и сразу заметила красные капли на белизне сорочки. — У вас кровь… — ошарашенно подняла глаза. Передо мной стоял Артур Самойлов. Один из заклятых врагов Нагорных. Его мне жалеть не с руки, и тем не менее его платок, приложенный к уху, весь пропитался кровью…

— Все верно, прекрасная госпожа Нагорная. Или вы уже сменили фамилию?

Я нахмурилась. Он уже знал, что мы с мужем разводимся.

— Давайте вызову скорую.

— Не стоит.

— Кровь нужно остановить!

— Так помогите раненому.

Мы отошли в какой-то закуток с пуфиками, и я попросила официанта принести аптечку.

— Что с вами случилось? — достала из сумочки платок и убрала его, практически насквозь промокший. Боже, у Артура не было мочки… — Держите, — приложила к ране свой.

— Слышал, Мирослав снова таскает свою актрисульку, — заметил с ленцой, абсолютно не реагируя на мою шокированность его состоянием. Пол отрезанного уха у них что, в порядке вещей?! — Дурак, — Артур еще и откровенно пялился мне в декольте!

— Вы поклонник ее творчества? — сухо поинтересовалась и приняла от официанта аптечку. Достала перекись и эластичный бинт.

— Нет, — Артур рассмеялся. Очень красивый мужчина, но от него буквально фонило опасностью. — Не люблю блондинок. Они мне кажутся глупыми. Ой, — сцепил зубы. — Ну хоть подуйте, Яна! — закапризничал с холеной улыбкой. И я подула. Странный мужчина, притягательный и отталкивающий одновременно.

— Это стереотип, — ответила я, возвращаясь к теме бывшей Мирослава. Значит, они все-таки вместе.

— Но не в ее случае, — откровенно смеялся. Я закончила манипуляции первой помощи и показала, насколько комично перевязала ухо. Артур ржал в голос.

— Вы святая. Сразу видно, что не Нагорная по крови, — поцеловал мне запястье. Так неожиданно интимно, что я не успела среагировать. — И очень красивая. Всегда любил зрелых женщин… — поднялся и привлек меня к себе совершенно свободно. Я обескураженно уперлась в твердые поджарые плечи. — Ты, Яна, выглядишь так, словно тебя давно хорошенько не тра… не целовали, — и прижался к моим губам, ловко раздвигая языком зубы и проскальзывая внутрь: поглаживая нёбо, лаская и завораживая. Я ответила. На инстинктах поддалась соблазну. Как это быть с другим? Артур умело меня целовал, а мне просто необходимо было ощутить себя желанной женщиной.

— Это что? — услышала знакомый голос. — Это что, мать вашу, я спрашиваю! — а это уже рев.

Я разорвала поцелуй и бросилась на Мира. Еще драки здесь не хватало!

— Не устраивай сцен! — не давала подойти к Артуру. — А вы… — смущенно бросила через плечо. — Вы уходите.

— Мир, да ты двоеженец хренов, — Артур был спокоен и даже пытался стебать моего мужа. Пока мужа. — Ну проказник! Кто бы мог подумать!

— Завали ебало, — Мирослав пытался отцепить меня от себя, чтобы не зашибить ненароком, но я буквально повисла на нем. Как та самая обезьянка.

— Артур, уходите, прошу…

— Иди сюда! — Мир надвигался. — Без второго уха останешься. Да отпусти ты меня! — сжал мои плечи, но я только сильнее стиснула его шею и длинной ногой обвала его. Еще шаг, и мы вместе упадем.

— Артур, пожалуйста!

— Только ради вас, Яна, — и зевнул. — Но я надеюсь на продолжение. — Я моментально вспыхнула. — Приятно оставаться.

Я проводила взглядом широкую спину и наконец отлипла от Нагорного. Он бросился вслед за своим врагом.

— Мир, перестань! Ты не имеешь права! — схватила его за руку.

— Что?! — он повернулся и пошел на меня. — Ты вообще охренела! Ты что творишь!

— А что, собственно, произошло?! Ты спишь с Ликой, а я не могу дать привлекательному мужчине поцеловать себя?!

— Ты моя жена!

— А ты мой муж и что? — воскликнула, поражаясь его непробиваемой уверенности, что можно только ему.

— Ты сама от меня ушла! Но пока мы официально женаты…

— Через неделю не будем! — мы начали орать, привлекая все больше внимания.

— Слушай, а как я должен реагировать? — со свистом сквозь зубы. — Может, помочь тебе трусы снять и ноги раздвинуть, а ему на член гондон надеть и объяснить, как правильно тебя трахать?! — ядовито закончил.

Я дала мужу пощечину. Осаживающую и приводящую в чувства.

— Не смей так со мной разговаривать, — выдохнула в разъяренное лицо. — И оскорблять не смей, — ткнула пальцем в грудь. — И вообще, — осмотрела с демонстративным недоумением, — с чего ты взял, что знаешь, как правильно меня трахать? — выстрелила словом и развернулась, гордо убегая в ночь без верхней одежды, но не испытывающая холода. Наоборот, все во мне пылало праведным гневом. Совсем уже охренел! Действительно двоеженец! Если б я имел двух жен!

— Стоять, — поймал меня где-то в зарослях декоративного можжевельника. — Что ты хочешь этим сказать? Тебе плохо со мной было?

— Да! — вздернула подбородок. — Да, да, да!